***
— Эй ты! Есть хочешь?! Вся в поту Бьянка мгновенно вскочила и уставилась на Сандру, словно та застала ее в момент мастурбации. Хотя это было недалеко от правды: она видела неспокойный сон, и вовсе не кошмарный, а скорее из разряда эротических фантазий. Святая Мелитэле, она видела их — ее и Йорвета и они занимались очень непристойным и безумно горячим делом. Черт! Нужно сматываться отсюда! Подальше от одноглазого и всей этой беличьей бредятины. Она хотела его, да и сейчас хочет. Между ног было мокро, в голове всплывали скользкие образы голых тел, а в присутствии стояла Сандра, все еще ожидая ответ. Только на какой вопрос? — Проклятье. — Бьянка всполошила волосы и подошла к выходу из дуба, в котором они находились. И как назло на глаза попался тот самый мерзавец, столь желанный и в то же время недоступный для нее. Откинув голову, Йорвет расслабленно сидел на ветке с бочку шириной, словно от своего веса прижимающейся к земле. На его согнутом колене лежала рука с курительной трубкой. Из приоткрытых губ медленно и грациозно поднимался белый дым, расфокусированный взгляд был обращен вверх и, спаси ее богиня, он снова был в одной рубахе, без своей кольчуги и кафтана. За короткий момент, Бьянка отметила, что у него длинные и красивые руки с выступающими костяшками и крепкими мышцами. Интересно было бы вновь лицезреть его голую грудь и живот — лукавая память выдвинула картину с этим зрелищем и, что говорить, оно было прекрасным. Истинный идол мужества, проворства и независимости. «Почему же ты не человек?» — Эй! Я не со всеми такая ласковая! На кого ты пялишься? — Сандра терпением не отличалась и, отложив заструганную ветку с нанизанной на нее жареной рыбой, одернула Бьянку за плечо, чтобы привлечь внимание. — А? Ничего... Просто отвлеклась. Темноволосая нахмурила свои ровненькие брови. — Ты так глядела, как моряк на купленную девку. — Не неси чепухи, — отмахнулась Бьянка, сменяя тему. — Так что там у тебя? — Постой. Что за выражение? Ты и правда подметила кого-то? И он из наших? Сандра глянула в арку выхода, выискивая того, за кем Бьянка могла так жадно наблюдать, и игнорируя весь монолог о том, что она глубоко ошибается. — Тот с луком? Вздрогнув, Бьянка всмотрелась в предоставленную картину и нашла эльфа с луком за спиной. Не о Йорвете! Она говорила не о Йорвете. Перебрав еще пару кандидатов и улавливая каждый раз неодобрительную гримасу, эльфка покачала головой: — Ну, тогда остается тот краснолюд на ступенях и Йорвет. Ты действительно хочешь покувыркаться с коротуном? — Может, хватит? Ты не была такой разговорчивой, когда вопросы задавала я. Ты правда думаешь, что я пущу в свою постель краснолю… — Бьяна осеклась, только сейчас осознавая, что попалась. Лицо Сандры изменилось, будто судья узнал имя виновного. С озорством воительница прижалась к стенке дерева и большим пальцем указала в проход так сковано, как будто боялась, что ей за это отсекут руку. — Cuach op arse (Ругательство). Правда? Ты хочешь нашего командира? — Неправда, — все, что и ответила Бьянка. Боги, ощущала она себя так же глупо, как и выглядела. Но выскочив из убежища, она тут же привлекла бы внимание того, от кого хотела спрятаться. Гребанная эльфка. — Вот сюрприз. — Заткнись. — Но он не клюнет на тебя. — Заткнись. — Ни на кого не клюнет. — Заткнись! — вспыхнула Бьянка и уж после задумалась. — Что? — Не имеет значение к какому отряду или расе ты относишься. Он одинаково останется не заинтересован. — Почему? Эльфка пожала плечами и скрестила на груди руки. — Не знаю. Были случаи, когда наши женщины, воспринимали его не только как командующего, но и, вопреки шраму, как перспективного любовника. Йорвет же был полностью равнодушен не только к намекам, но и прямым предложениям на отношения или одноразовой ночи. Те, кто попытал счастье, выдвигали теорию о его позиции, но это были тихие слухи — он ведь наш глава, шептаться о таком лидере не очень разумно. — И что это за теория? — поинтересовалась Бьянка, напряженно сглатывая. Почему ей так необходимы сведения о личной жизни этого типа? Даже будь у нее желание и возможность, она никогда не переспит с ним. — Что он прожил достаточно лет, чтобы полностью потерять сексуальную активность. Не знаю как у вас, но у эльфов статистика доказывает, что чем больше возраст, тем меньше потребность в сексе и, думаю, это прямым образом касается его. Сандра невзначай кивнула в сторону своего лидера, а затем прошла вглубь помещения и уселась на то место, где десять минут назад спала Бьянка. — То есть он… фригиден? Какая-то часть нутра всколыхнулась от этой правды и не потому что Бьянка откровенно насмехалась над недостатками своего врага, взбудоражило другое… Глупое и безосновательное. Нелепое и горькое. Разочарование. — Ах, да. — Сандра замахала над головой. — Только сейчас вспомнила. Я слышала, как он спрашивал о тебе у нашей чародейки. — Что такое знает чародейка, чего не знает он? — Твое имя.***
Пытаясь выровнять дыхание, Бьянка нацепила маску обыденности и обратилась к спутнику: — Что ты жуешь? Они двое снова были далеко от лагеря, снова в поисках того, что теперь пряталось у нее под юбкой. И это вовсе не одна из пошлых шуточек. Поверить только, нашла. Нашла чертову вещицу, которая способна подарить Коршуну заслуженное наказание. Она находилась несколько дальше, чем Бьянка предполагала, и теперь нужно сделать все, чтобы избавиться от компании вооруженного, в отличии от нее, эльфа и сбежать в Аэдирн. Точнее, в ту его северную часть, которая от него отделилась и провозгласила независимость. — Орех. — Йорвет приоткрыл ладонь и взглянул на содержимое, словно сам забыл, что ест. Бьянка вытянула шею, чтобы заглянуть в его руку и эльф, скорее машинально, чем сознательно, приблизил ее к ней. Коснувшись чужих перчаток, девушка взяла плод с заранее разбитой скорлупой и, вычистив его, бросила в рот. Мужчина стоял рядом и, не моргая, глядел на ее губы. Только сейчас она осознала, что этот момент излишне откровенный, особенно учитывая недавнюю заинтересованность эльфа к ее имени. Ведь раньше он относил эту информацию к мусору, разве с того времени что-то изменилось? Бьянка помнила человека, которому нужно было знать имя противника, прежде чем его убить и сейчас она сомневалась, что Йорвет имеет такую же потребность. — Какой-то он… — забормотала она, жуя, — охренительно вкусный. Одноглазый усмехнулся, не показывая зубов. — Никогда не ела лесных орехов? — Думала, они типа желудей. А вот и те самые белые зубы меж темноватых губ. Она уйдет от него тихо, словно они и не встречались. — Мне нужно по нужде. Не скучай здесь. Тот согласно кивнул — какая-то доля этики даже в нем обязана быть. Хотя, разве не он когда-то лишил ее одежды и заставил бегать за собой голышом? — Далеко не уходи. «Пф. Так точно, сэр!» — Может, еще куст укажешь, за который мне сесть? — съехидничала она. Когда Бьянка спряталась за густой листвой, то снова проверила наличие своей находки, заглядывая внутрь мешочка. Черный кристалл был именно таким, каким она его запомнила: тяжелым, шероховатым, могучим. Прикрепив его к ноге, блондинка опустила юбку и бросилась наутек. Но не прошло и четверти часа, как Бьянка в спешке затормозила на поляне, где толпились вооруженные до зубов головорезы, все как один под стать бывалым палачам. Сюрприз. Клинки, боевые секиры, блестящие щиты с выгравированными черепами и даже грубая цепь, опутывающая плечо. Восемь, сделала она главное заключение, и только потом осознала, какая перед ней предстала задница. От ее шумного внезапного визита, эта куча мышц и наточенной стали секунду стояла неподвижно, ведь увидеть здесь девушку в платье — все равно, что наткнуться на сундук с золотом. Затем один из них скомандовал и мужичье бросилось вперед, а то, что они даже не вынули оружие, говорило о предстоящей нелегкой доле в случае поимки. «Откуда, мать твою, они здесь взялись?» — думала Бьянка, пролетая сквозь препятствия. «Дерьмо! Дерьмо!» Она гнала словно ветер: платье цеплялось за чертополох и соцветия мордовника, руки раздвигали листву, словно пловец воду, глаза подмечали, как преследующие черти окружают ее с двух сторон. Девушка продолжала бежать, даже когда обреченность легла на плечи, даже когда она поняла, что ее в любом случае схватят. Опасность дышала в спину, за ней раздавался громкий топот, словно скачет буйвол, который вот-вот насадит тебя на рога. Резкий шум падения заставил обернуться, приостановив ход — позади лежал головорез и пытался вырвать стрелу из бицепса размером с яйцо гарпии. Вычислив траекторию и дистанцию полета стрелы, Бьянка высмотрела высокого эльфа, которого с его болотистой и коричневой амуницией было не так легко заметить, и уловила в нем странное выражение — он был напряжен, внимателен, но не зол. — Бьянка, сзади! — крикнул Йорвет, практически шокируя ее этим обращением. Слишком поздно она поняла смысл слов, слишком поздно обернулась, но совершенно удачливо словила удар по голове тяжелой цепью, которой с немалым искусством орудовал один из нападающих. Ощутив, словно из нее в один момент выбили душу, девушка попыталась восстановиться: вернуть зрение, координацию, опору. Но, судя по тому, что она упала, как подкошенная, и ушла в небытие, сила воздействия была по-настоящему крышесносной.***
Некоторое время Йорвету удавалось держать соперников на расстоянии, ведь лук — его идеальное оружие. Троих охотников за головами удалось подстрелить, двое из них, похоже, были мертвы, с остальными дела обстояли сложнее. Те, с оружием ближнего боя, для него не представляли такой угрозы, как тот худой, по сравнению с остальными, человек с цепью, который так ловко размахивал ею, словно та была его любимой игрушкой с младенчества. Полоска, ощутившая прикосновение металлических звеньев тут же отключилась, ему же осталось расхлебывать то, во что она ввязалась. Битва затянулась на добрых двадцать минут, все это время Йорвет использовал проворство против их медлительности, но взамен уступал в силе. Эльф сражался парными мечами: атакуя и парируя, уводя и отбрасывая, насаживая и распарывая. К тому моменту, когда спящая принцесса очнулась, он одолел четырех противников, получив немало ушибов, но ни разу не порезавшись. Оклемавшись, его боевая спутница немедля выбрала цель для расправы и бросилась в бой — ею оказался тот самый, с цепью. Незащищенный с ее стороны, человек не предвидел нападения и расплатился за то сполна — девчонка запустила огромный булыжник, расквасив тому губы и выбив пару зубов. Отвлекаться не было времени и Йорвет продолжил войну со следующим воином — когда громила поднял над головой бердыш*, эльф ускользнул к ногам и резанул коленки. Но в тот же момент подскочил другой, полоснув его саблей по щеке. К счастью порез не был глубоким — Йорвет ловко перекатился от эпицентра боя и поднялся на ноги. В этот момент он глянул на Полоску, лежащую на земле в цепях и плюющуюся бранью. Возмущение того, что ее убьют такие, как они, вызвало ярость. Она слишком целеустремленна, чтобы сгинуть вот так. Когда Йорвет ушел от очередной атаки и бросился туда, где больше всего требовалась его помощь, он ощутил непонятную слабость в ногах. Пытаясь игнорировать чувство тревоги, он сделал еще пару шагов и удивленно взглянул на ступни — они не подчинялись. Не понимая, почему собственное тело отказывалось слушаться, Йорвет с невероятным трудом пошевелил лишь пальцем, когда решил поднять руку над головой. А затем он начал падать. Свалившись на спину, он слышал грохот своего приземления, но не чувствовал ни твердости удара, ни биения сердца, ни вдыхаемого воздуха. Он не чувствовал ничего! — Наконец подонка зацепили, — заговорил самый крупный. Похоже, их главный. До Йорвета дошло без промедления: порез на его щеке. Их клинки чем-то смазаны. Получив ранение, его тело теперь полностью отказывалось работать. Это ли не предел жульничества? — Удача улыбнулась нам. Госпожа будет довольна, — затараторил второй. — Слышишь, эльф, — обратился главный, пнув его ногой (но какой в этом прок, если он не ощущал боли?) — За тобой пришли мы. Кое-кто заплатит нам гору золота за тебя. — Деньги. Многа денег. — Недоумок, которому подрезали колени, лежал с таким видом, словно уже тратил свою награду. Они правда выискивали здесь его? Судя по вооружению и отличной физической форме громил, перед ним были не обычные наемники, и со всем этим всплывал серьезный вопрос: кто же их нанял? — Вяжите его. Приведем живым — больше награды получим. — Девку тоже берем, — встрял наемник—мастер цепей с разбитыми губами и эспаньолкой. — Прикончи ее. Мы уходим, — дал команду главный, которую выполнять не торопились. — Девку возьмем с собой. Она мне зуб выбила… — Я сказал, уходим. Нас осталось не так много, а возле Йорвета, как мне известно, постоянно шныряют его белки. Помни нашу главную цель и не создавай проблем, купишь бабу в борделе, в конце концов. — Дай мне двадцать минут и я покончу с ней. — Блядь, не беси меня! Если сказал «уходим», значит уходим. Угомони своего дружка в штанах и убери девчонку. Нам еще этого тащить. — Его подбородок указал на лежачего туповатого товарища. Затем громила вытянул веревку и бросил другому подчиненному — тот перевернул Йорвета на живот и связал руки. Проклятье. Услышав стоны и звон металла, эльф поднял глаза и осознал, что у Полоски положение не лучше: перекинув через ветку и натянув свободный край цепи, бандит с эспаньолкой подвесил немощное тело, которое дергалось, словно опутанная паутиной муха. Вопреки своей физиологической нечувствительности, Йорвет ощутил негаданную ненависть на всю эту двуногую саранчу за то, что они собирались убить единственного ЧЕЛОВЕКА, которому он не желал смерти. Их взгляды встретились, и эта девушка смотрела на него так, словно прощалась. Словно сожалела о несказанном или несделанном. Ему вдруг захотелось освободить ее и простить все содеянное относительно скоя’таэлей. Вложить в руки меч и отпустить к Роше… или Однокрылому. Ему хотелось пожать руку такой самоотверженной, непреклонной воительнице, сильной духом и красивой ликом. Когда его перевернули обратно на спину, он вновь сфокусировался на сцене, притягивающей внимание, будто магнит. Тело по-прежнему отказывалось реагировать на команды — это рисовало нерадостную перспективу, где вначале он будет вынужден лицезреть казнь Полоски, а затем следовать к камере пыток какого-то вельможи, затеявшего все это. Бьянка не сдавалась даже тогда, когда он прочертил в голове всю вереницу последствий — она отчаянно дергалась и импульсивно раскачивалась; сухое рыхлое дыхание с трудом вырывалось из ее губ, потому как кроме всего прочего, цепь опутывала и ее шею; лицо налилось кровью; напряжение зашкаливало. Стоило отдать ей должное: она восхищала своим упорством и стойкостью. Из-под юбки упал некий предмет — поддавшись интересу, наемник тут же наклонился и поднял его. Она нашла его, — понял эльф. — Вот почему она изменила планы и решила сбежать, что, несомненно, у нее бы получилось, не появись на пути препятствие в виде восьмерых великанов. Словно ее словили на горячем, девчонка глянула своими расширенными глазами на Йорвета, но в следующую секунду она использовала шанс и ногами взобралась своему мучителю на плечи. Тот попытался скинуть ее ступни, но Полоска скрестила на нем голени, полноценно беря в захват шею. Так как для освобождения ему понадобились обе руки, наемник отпустил край цепи и Бьянка вначале своим весом уселась ему на плечи, а затем повалила наземь всю эту немыслимую органическую конструкцию. — Какого хера? — Два дееспособных противника обратили внимание на эпицентр конфликта. Будь у Йорвета малейшая возможность, он бы любым способом отвлек их, но даже с максимальными усилиями у него оставалось тело мертвеца. Девчонка, словно собака, выискавшая кость, подняла голову — но вместо кости в зубах у нее находился кинжал. Мастер цепей потянулся к ней, чтобы отнять оружие, сразу же отдернувшись и глянув на порез. У эльфа даже дух перехватило от представления: эта синеглазая дикарка изначально знала, что ее единственным козырем является отравленное оружие и, получив малейшее ранение, объект впадает в полное оцепенение. Как это случилось с Йорветом. Как теперь случилось и с мастером цепей. Пока на лице второго скользили разномастные эмоции, от удивления до ярости и шока, Полоска времени не теряла, рывками ослабляя свои оковы и высвобождая ноги. Грязно ругаясь, два оставшихся в строю наемника бросились к девчонке, но та каким-то образом скинула последнюю петлю цепей, подобрала длинный лук Йорвета и натянула стрелу. — Еще шаг и выстрелю! — бросила она с таким психически нестабильным голосом, что даже у него пошли по спине мурашки. Хотя, может и не пошли, чувствительность ведь возвращаться не спешила. Два громилы затормозили и подняли руки — оба понимали, что наставленное на них оружие может с легкостью продырявить им брюхо. — И что дальше, малышка? — заговорил явно подчиненный, а не главарь, выискивая в себе дипломатические способности. — Выстрел один, а нас двое. Кто-то из нас в любом случае к тебе доберется. — Что ж, я буду рада утащить с собой в могилу того, кто не доберется. — Давай. Отбери у нее лук, — скомандовал командир. — Я? Девчонка с озорством улыбнулась, словно речь шла об игре в гвинт, а не о ее жизни, и глянула на эльфа. Она что… ему подмигнула? Судя по следующему, здоровяк это заметил. — Если не уберешь оружие, мы убьем твоего дружка. Даже Йорвету это показалось смешным. — Он держал меня в плену и пытал. Если убьете его, то окажете мне великую услугу. Кстати, что с ним? — Паралич. Менее чем через час пройдет, но к тому времени у него появятся проблемы посерьезней. — Слушай, — продолжал дипломат. — Если тебе не нужен эльф, бери лук и проваливай. Остальное — наше дело. Ты должна сказать спасибо за то, что мы вмешались и избавили от его компании. — А за то, что подвесили, как фазана, благодарить тоже придется? Понимая, что договорам здесь не место, дипломат рванул к ней, но Бьянка отскочила на пару шагов назад и более угрожающе сконцентрировала на нем прицел. — Убей его, — сказала она ему, словно предложение. — Чего? — не понял тот. — Убей своего командира, и я покину вас. Заберите со своими приятелями эльфа и сдайте за награду. А хочешь, в одиночестве доставь его и забери все золото себе. Богатых, нынче, любят. Нахмурив брови, наемник задумчиво глянул на главу. — Минуту назад он вынес тебе смертный приговор, почему не можешь ответить тем же? — Не будь кретином, не слушай ее, — по левое плечо к нему подошел тот, о ком они говорили. Две горы мышц стояли к Йорвету спиной, потому сложно было разглядеть их лица, но один из них явно был погружен в сомнения. Затем случилось то, чего эльф даже не предугадывал: оскорбленный реакцией товарища, лидер шайки выхватил меч и проткнул того так легко, словно хорошо прожаренного поросенка. А затем перерезал ему горло и бросил в старое гнездо накеров. Все случилось так быстро, что вот они стояли, как две стальные скалы, а в следующую секунду один из них валялся мертвым. — Что ж, красавица. Я сделал твою работу. — Весь в крови глава выглядел для девчонки ошеломляюще угрюмым. — Отдай теперь эту игрушку и беги к своему папочке пока не оклемался этот, — он указал на парализованного наемника с эспаньолкой. Вид Полоски говорил, что она на грани и в совокупности с этим в ее синих глазах горели дьявольские искры. Изумительное сочетание. — Ты предал своего человека, — как приговор прошептала она. — Он собирался броситься на меня, не на тебя. — Какое тебе дело, — его низкий голос сочился таким тяжким пренебрежением, что развей его по воздуху, она бы задохнулась. — Какого хера ты вообще, сука, суешься?! Проваливай уже, или я продам тебя в самый поганый бордель. — Дело мое в том, что я терпеть не могу предателей, — с этими словами она выстрелила и попала в грудь громилы. Стрела, пущенная со столь малого расстояния, легко пробила кожаный нагрудник. Когда он полуобернулся, чтобы взмахнуть мечом, Йорвет увидел — наличие стрелы определялось лишь торчащим из плоти оперением. Даже будучи смертельно раненым, dh’oine продолжал сражаться, но атаки были вялыми и медлительными. Несколько раз ускользнув от его сабли, Полоска пырнула ножом в бок и в подмышку. После этого громила сделал пару шагов, харкнул кровью, упал на колено, грудь, лицо. И затих. Девчонка громко дышала: даже на таком расстоянии Йорвет слышал, как шумно ее легкие вбирают кислород и сдуваются, словно кузнечные меха. Ее платье было порвано и вообще теперь больше походило на разодранное волками тряпье; на половине лица проступал синяк от удара, в свое время вырубившего ее; взлохмаченные волосы торчали во все стороны; по предплечью, пальцам и лезвию текла густая кровь проигравшего; один сапог распоролся; на шее и груди красовался отпечаток цепных колец. Наткнувшись на его взгляд, она облегченно выдохнула со скромной улыбкой. И осознание ударило словно гром. Эта девица превосходна. Тишину прервал наемник-тупица с подрезанными коленями. Главным недостатком было то, что она не относилась к расе Aen Seidhe. Недостатком для чего? Скуля, вооружившись и опираясь на клинок, идиот пытался встать ради мести. Но Бьянка облегчила ему задачу, подойдя сзади и медленно проткнув горло, словно входящая в плоть сталь совершила акт высокого искусства. Убедившись, что наемник мертв, она приблизилась к оставшемуся — мастеру цепей, глумившемуся над ней больше всех. — Поверь, мне искренне жаль, что ты ничего не чувствуешь. Но у меня нет времени приводить тебя в норму. Ни проклятий, ни просьбы о милосердии, ни каких-либо предсмертных слов он не смог выговорить — слишком тихо и безболезненно умер подонок. И когда девица закончила свою кровавую расправу, она вытерла клинок об одежду бывших владельцев, будто ничего противоестественного не сделала и подобрала мешочек со своим сокровищем. Полоска твердо встала перед ним. Тишина казалась элементом полного абсурда, в округе лежало восемь трупов — кто бы мог подумать, что все так обернется? Теперь его черед? Она и его прикончит? — Не бойся. Я не буду тебя убивать, — словно услышав его мысли, заговорила Полоска и села прямиком ему на живот. — Но с условием, что ты не собираешься меня преследовать, понял? Мы забудем все вещи, которые нас связывали и сделаем вид, словно не встречались. Моя месть Однокрылому — это личное дело и никакие расовые разногласия здесь не имеют веса. Когда все кончится, я уничтожу кристалл, чтобы никто больше не смог им воспользоваться... Так что, va faill (прощай), харизматичный мерзавец. Разрезав путы, она оценивающе оглядела его лицо, словно видит впервые. — Такого послушного Йорвета редко встретишь, не так ли? Слишком велик соблазн, чтобы устоять перед маленькой шалостью. Ее лицо стало хитрым, как у лисицы, пальцы потянулись к щеке. Той, на которой стояло его пожизненное клеймо. Она поддела край повязки и потянула на глазницу, а внутри Йорвета все переворачивалось. Она решила посмеяться над ним: унизить его, поглядев на его уродский шрам. Все это время он без того являлся для нее Уродцем, теперь же она захотела увидеть первоклассного монстра. Единственный глаз медленно моргнул — пусть произойдет неизбежное. Пусть даже она лишит всей одежды, это не подкосит его гордость и честь. Но она не довела дело до конца, вдруг остановившись и имея при этом такой вид, словно борется с противоречивыми чувствами. И, будто найдя альтернативу, Полоска наклонилась и облизала ему открытую шею, да так, что даже он, бывалый старец, посчитал жест слишком раскрепощенным и несколько… развратным. Пусть чувствительность не пришла в норму, он определенно знал, что ее язык только что прошелся от ключицы и прямиком до уха, где начиналась повязка. Выпучив глаз, Йорвет глядел на нее, словно на магическую сферу из огня, воды, молнии и еще кучи элементов. Что за игру она затеяла? В предыдущий раз девица полезла целоваться, потому что знала, как ему это будет противно. Но сейчас нет смысла делать что-либо подобное, когда паралич блокирует любые ощущения. Но не ее. Что, если… Оставив его блуждать в загадках, невысокая фигура исчезла в тенях леса таинственным силуэтом, вооружившись саблей главаря тех, кто умер сегодня неожиданной смертью. И пока он ждал, когда к нему вернется подвижность, и надеялся, что за это время не сбежится на кровь хищная живность, Йорвет с ехидством понял. Что касательно его дальнейшего путешествия. Он никаких обещаний не давал.