***
Проснулась она с ощущением, что произошло нечто неладное, непоправимое и непростительное. Догадки подтвердились, когда память мгновенными эпизодами ввела в суть дела, словно яркими вспышками света. Или пятнами тьмы. — О, черт!!! Только тот факт, что она была привязана к дереву, остановил ее все рвать и метать — в первую очередь пострадала бы она сама. Ведь такую оплошность простить нельзя. Что она говорила! Что она творила! Что творил он! Да, даже жгучий стыд не потушил новый всплеск возбуждения. Йорвет был страстен, был желанным, был охотником. Был даже лучше, чем она представляла. Но этого не должно было произойти — та ведьма, наверное, подсыпала что-то в еду, она ведь сама говорила, что ей достаточно двух лиц, которые возле нее трахаются. Подумать только, они с Йорветом едва не дошли до кульминации. А ведь соблазн был столь велик, что противиться не было ни сил, ни даже мыслей об этом. Как эльф устоял? Ели бы не он… — Йорвет! Его не было, но она не была уверена, что когда-нибудь сможет посмотреть ему в лицо. Позор! Унижение! Разоблачение! Она была готова отдаться. Как портовая шлюха, как жалкая дешевка, подстилка, отродье. — Какого дьявола? Какого дьявола?! — с чувством обреченности она билась головой о дерево, ставшее единственным свидетелем ее раскаяния. Предыдущий раз она могла обвинить эльфа, но сегодня они двое не проявляли никакого протеста и готовы были совокупиться прямо там, на столе. — Ты уже отошла от замыслов или мне еще стоит подержать тебя на привязи? — этот тон узнаешь из тысячи. — Не подходи! — оборвала она и пару раз глубоко вздохнула. — Дай минуту, чтобы меня не вывернуло при взгляде на тебя. — Стоит ли напоминать, как недавно ты извивалась подле меня, словно кобра перед убийством? — Пришел язвить, гаденыш? Развяжи меня. — Из-за резких неудержимых движений результат увидеть не предвиделось, зато под кожу залезло несколько заноз. — Кто ж вообще знал, что… ты можешь? Мужчина подсел и достал нож, чтобы разрезать веревку. — Могу? О чем ты? — О том, что у тебя в штанах, разве не ясно? Что твой младший братец еще способен стоять в строю. Они мне говорили об обратном. Йорвет медлил, сильно нахмурившись. — Они? — Ты меня освободишь или будешь допрос вести? — Кто тебе говорил обо мне? — Отпусти и поговорим. Покрутив клинком у нее перед носом, он убрал его в ножны. — Я передумал. Бьянка закипала — ярость заполнила ее так быстро, как похлебка брюхо голодного раба. — Ах ты ж Уродец, — все что ей удалось сделать, это зацепить его ботинком, когда тот проходил мимо, и то лишь измазав штаны. Эльф отошел на расстояние и горделиво, даже несколько театрально отряхнул запачканную ткань. — Что она сделала? Эта тварь. Я тебя хотела… как будто ты — настоящий самец. Приворотное зелье? — Каждый раз она находит все новые уловки. Ты могла бы и сдержаться, а не вешаться на меня, словно на солдата «Синих». — Об этом говорили твои женщины, — ей вдруг захотелось уколоть мерзавца. — Из лагеря у Флотзама. Мол борода слишком седая. — То есть я стар? Какой дьявол сказал им об этом абсурде? — Ты отказывал всем. Долгое время. Да любой мужик не продержится без бабы и месяца, а ты, как я поняла, годами держал целибат. — И что? Это дает повод думать, что я не способен… — он запнулся. — Может, дело не в том, что не способен, а в том, что не умеешь? Или стыдишься чего? Взгляд эльфа томно пополз на Бьянку, она же, довольствуясь этим укором, потянула губы в хитрой усмешке. — Хочется есть. — Нужно поесть, — сказал он одноголосно с девушкой.***
Оставив скакуна, они обходили цветущие яблони и искали, как поняла Бьянка, пищу. Осознавая свою неопытность в этом деле, она надеялась на руководство Йорвета, ведь в данный момент он выглядел тем, кто знает, что делает. — Мы не будем их искать. — Кого? — Остальных. У тебя память отшибло и ты забыла, что мы ехали вчетвером? — Поверь, сейчас я бы многое отдала, чтобы очистить свою память. Ситуация была не из приятных. Такое общество, после ТАКОГО инцидента вызывали стыдливость. Эльф остановился и ткнул в нее пальцем. — Ты думаешь, я ликую от произошедшего? Подумай уж, если я не подпускал даже эльфку, как отвратительно думать, что ко мне прикасалась ты. Dh’oine, солдат Синих Полосок, правая рука Роше! — Твои слова как вода, что течет в бездонное корыто. Все бы так, но стоит вспомнить, как в часовне ты присосался ко мне, словно кровопийца. Быть может, стоит думать, что мое присутствие не столь неприятно тебе, как ты хочешь это показать? — Тебе легче так думать, правда? Некого рода защитный рефлекс от факта, что несколько часов назад ты молила, чтобы я взял тебя. — Пошел ты, Йорвет. Посмотри на себя. Даже сейчас ты собираешься бросить своих, чтобы удрать и остаться целым. — Кто говорил, что я собираюсь уходить? Бьянка не ответила. Сходу сказала не подумав? — Я дал команду не покидать лес, если мы разгруппируемся. А когда в ограниченном пространстве две точки ищут друг друга, наиболее разумно будет одной стоять на месте. — И как мы будем охотиться? — помедлив, перевела она тему. — Лук ты свой оставил, а прыгать с моим клинком по веткам — совсем не альтернатива. — Зачем нам прыгать по ветвям? — Чтобы живность наколоть, а затем зажарить ее на костре. Честное слово, неужели я должна рассказывать эти азы? — Этот лес не горит. Развести огонь не удастся, а звери здесь вовсе не водятся, потому что это ЕЕ магия. — Тогда какого черта мы ищем? Наши пожитки все еще у мегеры, может стоит снова навестить ее? Йорвет поднял очередной камень и с вызовом посмотрел на спутницу. — В прошлый раз, когда я ушел от суккуба, меня так же одолевал голод. И я нашел решение. Заглянув за его плечо, в грязи она увидела с десяток жирных белых личинок и ей стоило немалых усилий, чтобы сдержать протест и не кривить губы. Правда в том, что никто не заставляет ее есть это насильно.***
Через некоторое время они сидели вдвоем и весело пожирали живых личинок, демонстрируя друг другу, как это необходимо делать. Он — быстро забрасывая в рот и прожевывая, она — откусывая по частям прежде, чем те замашут своими попками. Он был одет в простую одежду, а на ней оставались штаны от прочной брони да повязка, скрывающая груди. За таким экзотическим приемом пищи напряжение чудным образом спало, сменившись дружелюбным времяпровождением с толикой необидных шуток. Бьянка сейчас выглядела непритворной, искренней, настоящей. За едой они открыто улыбались, рассказывая, как и где впервые ели такое лакомство. А затем перешли на тему «какую самую необычную пищу ты употреблял». Тут уж девушка рассказала, как они с солдатами пару недель голодали в пещере и грызли торф. А Йорвет поведал, как будучи еще мальцом захотел отведать пива и ночью полез по настойкам. В итоге, не имея понятия, какой вкус оно должно иметь, напился состава из терна и пару дней ходил с онемевшим языком. Эльф наблюдал за ней, когда она залезла на большой камень, как закрывала рукой глаза от падающих лучей и как, лежа на спине, свесила с края голову и глядела на него. — Помнишь, ты говорил, за тобой долг? — с озорным настроением подметила она. — Ты можешь кое-что для меня сделать. — Я в полном внимании, — его губы растянулись: девица забавно выглядела. — Научи меня лазать по деревьям. Эльф посерьезнел, внимательно изучая собеседницу. Он ожидал просьбу помочь с Коршуном или унижение в стиле «с минуту прыгай на одной ноге и кричи, что его белки воруют морковь», но она говорила о таком невинном пустяке. Какие клещи из нее высосали мозг? В таком ракурсе ее волосы отстали от лица и свисали вниз; груди торчали, как две горы; женственная шея казалась чарующе гибкой и нежной; торчащий подбородок — точеным уголком; глаза — более выразительны; а пухлые губы… они вдруг улыбнулись. Так тепло, доверчиво, с любовью. Пара белых лепестков упала ей на щеку, подчеркивая тонкость и красоту этого деликатного момента. Будучи всецело поглощенным созерцанием, Йорвет пытался найти объяснение тому, что ему нравится наблюдать за этой картиной. Ему даже подумалось, что чары суккуба вновь пробудились и разгораются новой тягой к девчонке. Но проблема в том, что в этот раз не было потребности в плотском удовольствии. Он просто любовался ею, запоминал, отрисовывал для главных архивов памяти, питался этим видом, ощущая восторг. Закаленная, прямолинейная, опытная в бою, умная, веселая и… невероятно привлекательная. — Что? Уж не думала, что этой просьбой ты будешь так поражен. Йорвет поднялся и беспокойно отвернулся. В ее присутствии с ним происходило что-то неладное. Что это сейчас было? Он только что восхищался ею, словно был околдован. Робко снова глянув на девчонку, он понял: не в магии дело. Ведь тело снова пропустило те самые чувства. — Нужно уходить! Я отправляюсь на поиски Альвена и Шейольта, а ты жди меня у коня. Понятия не имею, где они затерялись, но уверен — мои воины не ослушались бы приказа. По твоим словам, они покинули дом «знающей» еще до нас… На этом моменте Бьянка громко ахнула и неуклюже грохнулась с камня, а когда поднялась, по ее удлиненному лицу Йорвет понял, что о чем-то ему не договорили. С полминуты она стояла, уставившись на него, а после медленно указала в сторону хижины и оттопырилась, словно ее обнюхивает медведь, брызжа при этом слюной. — В чем дело? — не стерпел эльф. — А суккуб, когда получит желаемое, может убить? — Зависит от суккуба. Говори. — Я кое-что вспомнила… Когда ты мне сказал искать их… Я искала. — И? — И застала их в крайней комнате. Они так страстно целовались и стягивали одежду друг с друга, что у меня появилось нехилое желание присоединиться к ним. Но тогда я подумала — как вообще мне тогда удавалось думать? — что лучше я отправлюсь к другому скоя’таэлю. К их командиру. Знаменитый глава белок застыл перед ней с открытым ртом. — Ты сказала «никого нет», d'yeabl aep arse! Лживая девчонка. — Я не помнила. Да что им будет? Они не могут переспать, они мужчины и ненавидят друг друга. — Почти так же, как мы с тобой? Напомнить, чем это едва не кончилось? — Но суккубы же не убивают, ты сам говорил. — Мне нужно обратно к ней, вытащить их, иначе она может ими питаться, пока они не сойдут с ума или полностью не утратят жизненные силы.***
Бьянку оставили у единственного коня — почему Йорвет не угнал ее любимца? Быть может, в таком случае она вскочила бы верхом и погнала прямиком к Вергену, оставив этих олухов разбираться с проблемами самостоятельно. Но прежде, чем она начала серьезно обдумывать эту идею, до ушей донеслись голоса. Обойдя несколько препятствий, она узнала пропащих и шествующего во главе их многоуважаемого лидера. Быстро же он. Что удивило и практически осчастливило ее, так это наличие остальных лошадей и взваленного на них груза. Она мгновенно узнала утраченные части своей брони, ремни и сапоги. И крепкую рукоятку запомнившегося эльфского лука. Восхваляя на удивление неразговорчивых эльфов, девушка стащила свои вещи и начала облачаться. — Вы привезли нашу одежду. Как вам удалось подумать об этом, когда вы удирали от ведьмы? — Мы не думали, — ответил тот, что худее. Ален или Альвен. — Это ее «муравьи» погрузили. — Она добровольно отпустила вас? Не подошли по вкусу? Оба нахмурились и переглянулись. Наверное, впервые с того времени, как вышли из жилища. А Бьянка была бы не Бьянкой, если бы не уколола белку при первой возможности: — Зато подошли один другому. — Что ты знаешь, гадюка? — крупный взорвался и толчком повалил ее на землю. — Мне интересно, присоединилась ли она к вам или без нее обошлось? — Nimh aeldra! (Ядовитая хворь!) — он набросился на нее и стал молотить кулаками. Пару раз ей удалось увернуться, но следующие два удара попали прямо в цель. — Прекратить! — встрял Йорвет. — Значит, вдвоем? И каково это? Спать с мужиком? У Шейольта — его имя Бьянка выучила, когда Йорвет оттаскивал от нее обезумевшего эльфа — выпятились и залились красными жилами глаза. Он рвался и матерился на родном языке, награждая командира долей ударов. Но едва к ним приблизился светловолосый, бурный эльф взорвался с новой силой, угрожая, что если тот подойдет еще на шаг, он его прирежет. Такой хаос продолжался некоторое время, когда все с побитыми рожами не угомонились и не разошлись каждый к своему скакуну. Личинок прибывшие эльфы буквально заглатывали целиком, не разбирая, с землей они попадали в рот или без. Девушке подумалось: подсунь им камни, они грызли бы их с тем же аппетитом. Как выяснилось, эльфы еще сильно нуждались во сне, но Йорвет настоял, что привал будет, лишь когда они спустятся с горы и уберутся из этого леса. Так они и сделали. — Ты веришь ее словам? — спросила Бьянка у Йорвета, когда остальные вырубились, едва они разбили лагерь. — Должен, но не могу, — спокойно ответил эльф, усевшись напротив. — Божество, которому тысячелетие поклонялся мой народ, не может оказаться смешанной крови. — И это все, что тебя тревожит? Чистокровность забытой богини? А как насчет того, что во мне пытались найти то, чего нет? Я не могу спасти эльфов. И от чего их вообще спасать? — Посмотри на мир здравым взглядом и поймешь. Нам нет места возле вас, людей, вы слишком быстро плодитесь. Слишком быстро вытесняете нас и забираете всё, что не вы создали. Он смотрел в землю, но Бьянка уловила в его голосе ноты горечи и сожаления. Он так свято верит в свой народ, так верно предан ему, что невозможно его за это не уважать. — Когда я служила в «Синих Полосках», то не охотилась исключительно за эльфами. Мы часто действовали в интересах Фольтеста и подчищали "помехи" в виде представителей разных рас. Сообщества, организации, солдаты, даже чиновники. Думаю, если со всех наших жертв вывести процент, то эльфы и люди окажутся в равенстве. Лишь фальшивая репутация дала нам прозвище «охотников за нелюдями», на самом деле мы — обычные наемники. — Почему ты это говоришь? — Хочу, чтобы ты знал. — Зачем? Промолчав, Бьянка встала и ушла. Наверное, потому, что сама не знала ответ на этот вопрос.***
К столице путники добрались практически без происшествий и гораздо спокойнее, ибо оба эльфа, не терпевшие общество друг друга, молчали всю дорогу и более того, постоянно держались на расстоянии. За все время им встретилась лишь стая волков, гнавшаяся за ними пару минут, пока Йорвет не подстрелил главаря. На ночь они снова устроили привал, а к полудню их уже встречали гордые стены краснолюдской архитектуры. По дороге Бьянка как-то спросила одноглазого, не продаст ли он ей так полюбившегося гнедого, но тот обогнал ее, слегка ухмыльнувшись. Когда они выехали за торговый тракт, командир белок дал подчиненным команду и те отделились. Он же, словно шпион, упрямо следовал за ней. Не обращая на это внимания, Бьянка продолжала путь к своему жилищу. В конце концов, Йорвет присылал к ней гонца, а следовательно, знает, где она обитает. — Разве наше путешествие не окончено? Или ты хочешь попрощаться? — спрыгнув с коня, она погладила животное на прощание и передала поводья. Эльф принимать их не спешил. — Жду оплату, — твердо заключил он, и девушка вначале впала в замешательство, а минуту спустя расплылась в улыбке. — Правда? А ты не столь бездушен, как о тебе говорят. Она ворвалась в дом, направившись прямиком в подвал, выудила остатки денег и с непреодолимым энтузиазмом поднялась наверх. Он продаст ей коня! Такого невероятного и красивого, идеальной коричневой окраски с переливом богатой красноты. Одно ее движение, и он понимал любое ее намерение — послушный, спокойный, дружелюбный. На таком скакуне совершают подвиги, одолевают скалы, выходят без единой царапины из тяжелых битв. Это именно то животное, которое хочется сделать своим спутником, слушателем, другом. Вернувшись в прихожую, Бьянка неотрывно складывала монеты в свойственный для денег мешок. Часть оренов упала, покатилась по гладкому полу, издавая характерные звуки. Краем глаза она заметила в кухне рыжую шевелюру над спинкой стула — Минди дома. — Это я, пышка, — поведала она той, — вы меня еще не выселили? — Ты настолько желаешь приобрести его? — она подняла голову на вошедшего, когда ловила очередной орен, и покачала головой. — Откуда ты узнал, где я живу? — синие глаза прищурились. — Многие об этом знали? — В том то и дело, что нет. Я пряталась от Коршуна. — Мои разведчики побеседовали с Луканом. Не скажу, что он особо скрывал эту тайну. Воспоминания о Малене и Луке вытеснили весь оптимизм, относящийся к покупке коня и вернули в то время, когда она ломала ноги подруги. Путешествие сумело отвлечь ее. Все это время она считала, что поступила правильно. А если это не так? — Минди, почему ты не с девочками? — вопрос пронзил сознание, словно клинок — шелк. В такое время все сестры вели работу на рынке, сбывая ткань и принимая заказы на индивидуальный пошив. Входная дверь за спиной Йорвета резко распахнулась и в помещение ввалился другой эльф — с черными длинными волосами и двумя пышными прядями, на концах запутанными в косы. Он ей был знаком — жених красотки Левинны, точнее уже муж. — Где она? — импульсивно спросил он и, набросившись на Бьянку, начал душить ее прежде, чем кто-либо что-то сообразил. — Почему ты втянула ее в это? Недавний спутник вновь спас ее от разъяренного мужчины и прижал хилое тело к стене. Одноглазый задал лишь пару вопросов, раскрывающих причину данного поведения, и после нескольких попыток вырваться тот заговорил: — Они сказали — ты знаешь, — у него сбилось дыхание. — Ее похитили и сказали, что ты знаешь, где она. — Левинну? — боязливо спросила девушка, уже зная ответ. — С нашей свадьбы не прошло и месяца. Я предупреждал ее не связываться с тобой, не связываться с ним, — он ненавистно посмотрел на лучника. — Но я не знаю… Я только сейчас прибыла. Кто похитил ее? Кто сказал, что я причастна? Когда Йорвет отпустил визитера, тот опустился по стене и обреченно положил локти на колени. — Со мной говорил маг. Весь в черном. Я знаю, кому он служит. Тому, кто приехал сюда. Тому, кто удачно сейчас смещает власть. Бьянку прошибло зарядом молнии: осознание того, о ком идет речь, опутало, сцепило, душило. Он начал вынюхивать все ее связи и охотиться на ее друзей. Нашел рычаг давления и… болевые точки. — Это он… — прохрипела девушка и сделала пару шагов от обоих, словно таким образом уйдет от проблемы. — Он хочет диктовать мне условия. — Спаси ее, beanna! У нее неприятности из-за тебя. — Таким образом он хочет добраться до «своей вещи», — заключил Йорвет. — Он не должен заполучить ее. Стоило бы согласиться с одноглазым скоя’таэлем, но весы страха и долга качались с бешеной скоростью, превращая мысли в огонь, а эмоции — хворост для него. Она могла прекрасно представить, что случится с Левинной, окажись она в руках этого подонка — эльфка слишком красива, слишком большое искушение для похотливой сволочи. С другой стороны, он пылает любовью к женщинам именно человеческой расы, есть возможность, что он ее не тронет. Но тогда ее участь может сложиться еще хуже, если ее отдадут в пользование прихвостней. И где гарантия, что она еще дышит? «Йорвет прав!» — отдаленно кричала логика. Тирану нельзя давать оружие, которое поможет проложить дорогу из трупов, и жизнь Левинны тогда покажется не столь значительной. Почему из-за нее вновь страдают невинные? Стоило бы догадаться, каким образом Однокрылый будет ловить ее в свои сети. Блуждая в лабиринтах противоречий, Бьянка оглядела помещение и остановила взгляд на кухне: рыжая голова так и выглядывала из-за спинки стула. Во всей этой неразберихе сидевшая жительница даже не сдвинулась с места. И тут она увидела под ней кровь. Беспокойно обогнув подругу, она обомлела от видимой картины. Йорвет нагнал ее и тоже застыл. Тишина казалась губительной, темной, мертвой. Как толстушка Минди, младшая и самая симпатичная, колом прибитая к стулу, с умиротворенно сложенными на столе руками. Нет. Они были не просто сжаты. Из посиневшей кожи тянулись нити, швы проходили сквозь пальцы и бумагу — послание убийцы. — Ты заплатишь за это, — на грани срыва заключила Бьянка, сжимая кулаки так, что от перенапряжения у нее затряслись плечи. Голоса в доме она слышала отдаленно, будто беседующие стояли за дверью у порога. Все что хотелось рассчитать — как далеко он зайдет, чтобы добраться до нее? Страх пленил разум, словно работорговец с плетью над сжавшимся ребенком. Впервые в жизни она опасалась своей грамотности — до ужаса боялась прочитать записку своего врага. Эту проблему решил муж похищенной, вырвав пергамент и зачитав вслух: — Думаешь выпускать когти, моя Антибелочка? Я тоже не собираюсь бездействовать. Остальные сестры у меня, и если хочешь вернуть их в целостности, то придется отдать то, что ты у меня украла. Я жду тебя у руин Амрейского моста, и учти, что каждый день твоего отсутствия будет стоить тебе еще одной жизни. Сколько суток она была в пути? Около трех? Какая вероятность, что остальные еще живы? Если его псы схватили Левинну, означает ли это, что у него закончились пленные? — Что ты украла у него? — в ярости спросил брюнет. — Мы должны вытащить ее! — Ты правда собираешься отдать ему кристалл? — перед ней встал Йорвет. — Почему мы стоим? В этот самый момент он может убивать мою жену! — когда ни от кого не последовало ни жеста, ни ответа, тот выбежал на улицу вместе с запиской. — Я не дам тебе этого сделать, — угрожающе зарычал Йорвет. — Ты знаешь, кем он является и прекрасно понимаешь, какими последствиями это выльется. Он собирается убить Саскию. — Я не хочу, чтобы из-за меня гибли все, кто мне дорог. Я не смогу жить с этим, — когда она попыталась миновать массивное тело, эльф жестко швырнул ее в угол. — Я не требую от тебя отдать мне кристалл, но ты обязана сделать все возможное, чтобы он не попал в руки Коршуна. — И что ты прикажешь? Оставить их? — Они и так уже мертвы! — Ты не знаешь наверняка! — Я знаю его слишком хорошо! И ты тоже! Бьянка смолкла, сжав крепко губы. Сердце словно разбухло, раздавливая легкие и ломая кости грудной клетки. Влага в глазах появилась неосознанно — слишком много жертв, слишком велика ее вина. — Что же… мне делать? — Уезжай из Вергена. Из Долины. Отправляйся в Темерию. Или к Роше. Я знаю, где твой командир сейчас. Ранколя оставь на меня. Он пытается отнять то, что я выбивал кровью — из этой страны он не выберется. Она пыталась сморгнуть слезы, но те прибывали снова и снова. Пальцы тряслись, кожа покрылась мурашками, по спине полз звериный холод, словно сама смерть касалась ее тела. Устремив взгляд на Минди, Бьянка почти в мольбе прохрипела: — Хотя бы ее можно снять? Когда эльф подал ей руку, она поднялась на ноги и непрочной походкой подошла к трупу подруги. — Чем же они вбивали его? — сказала она риторически, глядя на огромнейший сук, нанизавший мертвую плоть и сам стул. — В подвале есть инструменты… Несколько секунд постояв на месте, Йорвет кивнул и отправился за вспомогательными предметами: ее послушность вселила в него доверие. А зря. Едва он сошел с последней ступени, Бьянка захлопнула дверь и закрыла на щеколду. Эльф тут же подскочил обратно и начал выбивать препятствие. — Я должна спасти их! — Открой! Ты не знаешь, что делаешь! — Прости! — Он убьет тебя! — Это не твой бой, Йорвет! — Он убьет тебя! — Позаботься о Лукане! Когда она уходила, еще более ужасная мысль забралась в сознание: что если Лука тоже схватил этот тиран? Что если он уже убил парня так же легко, как одну из сестер? — Бьянка! — доносился до ушей крик и удары о тяжелую дверь, но с каждым шагом их все легче было игнорировать.