Другой мир

Двадцать пятого ноября в замке творилось что-то невообразимое. Ещё не отойдя от вчерашнего этапа Турнира, студенты с возбуждением и радостью в голосе обсуждали сегодняшнее событие - матч по квиддичу. Болельщики сновали по коридорам школы, кричали, смеялись, хлопали в ладоши. Вся школа превратилось в какое-то красно-синее пятно. Повсюду раздавался то рык, то какое-то непонятное карканье. Студенты носили какие-то плакаты, предвкушая явно зрелищный матч. Гриффиндорцы поддерживали свою команду так, как только могли. Каждый облачился в форменную одежду факультета, разрисовал лицо как только было возможно. Некоторые, как и на прошлый матч, преобразили и своих криптеров. И команда была им благодарна, честно, но... Неужели они не понимали, что это не помогает? - Опять погода плохая, - хмуро произнёс Айзек, сидя в Зале на завтраке и поднимая глаза к потолку. - Ещё и снег выпал, - кивнул Арчи. - Конечно, с прошлым матчем это не сравнится, но такая погода особо победе тоже не способствует. - Ребят, давайте будем сосредотачиваться не на погоде, а на собственной игре, - оборвал всех Стайлз, зарабатывая сразу несколько удивлённых взглядов. - Это наша вторая игра сезона, если мы не возьмём её, то выйти на первое место будет уже почти невозможно. - Стайлз прав, - заметил Скотт, похлопав лучшего друга по плечу. - Мы должны заботиться не о погоде, а о том, как играем сами, вне каких-либо погодных условий. - Что ж, будем надеяться, что нам правда это удастся, - протянул Лиам. Остальные, переглянувшись, лишь кивнули. Через пару минут, когда каждый участник смог впихнуть в себя что-то вроде еды, чтобы не свалиться в обморок прямо во время матча, команда всем составом направилась к выходу из Зала, уже вооружённая мётлами. По традиции, обе команды выходили раньше всех болельщиков, но лишь для того, чтобы те не заскучали, сидя на трибунах. И так и случилось в этот раз, обе команды вышли из школы под крики и аплодисменты, но ни один болельщик не пошёл следом за ними, желая остаться в тепле и с другими студентами. Ну, ребята думали, что ни один. - Стайлз! - крикнул кто-то, когда гриффиндорская команда уже дошла до раздевалок. Все парни тут же обернулись и, увидев идущую в их направлении Лидию, поспешили ретироваться, чтобы оставить парочку одну. - Лидия? Что-то случилось? - тут же нахмурился Стайлз, крепче сжимая одной рукой метлу и делая неосознанный шаг вперёд, обеспокоенно оглядывая девушку. Та, подойдя к нему ближе, лишь нервно улыбнулась и быстро мотнула головой, потирая ладони друг о друга. - Я просто хотела пожелать вам удачи, - проговорила она чуть смущённо, продолжая греть руки. - Всей команде и.. тебе, - добавила она зачем-то, хмурясь. - Спасибо, - также смущённо отозвался Стайлз, свободной рукой потирая шею. - Тебе холодно? - спросил он, глядя на девушку. Та подняла на него взгляд и улыбнулась, мотнув головой. - Да ладно, я же вижу, - нахмурился Стайлз. Затем, не дожидаясь никакого ответа, Стайлз снял с себя свою толстовку и накинул её на плечи рыжеволосой, с удивлением подмечая, что она подходит ей даже так, когда она одета в платье и туфли на каблуке. - Ну, мне пора, - неуверенно проговорил он, не желающий оставлять девушку одну. - Да, конечно, - кивнула та. Стайлз, постояв ещё пару секунд, отвернулся и сделал шаг по направлению к раздевалке, задумываясь, а зачем вообще тогда Лидия приходила, но в следующий миг оказался остановлен вновь. - Стайлз! - воскликнула Лидия. И, стоило только Стилински обернуться, девушка подбежала к нему и крепко обняла за шею, одной рукой запутываясь в волосах на затылке. - Победи, - прошептала она и, чуть отстранившись, коротко поцеловала парня в щёку. И Стайлз подумал, что если у него каждый раз будет такой стимул, то, наверное, он сможет стать лучшим игроком сезона. Ну, когда-нибудь. Стайлз чувствовал себя сегодня очень странно для человека, выступающего на поле в основном составе уже столько лет. Почему-то казалось, будто бы это его первый матч. Кожа зудела особенно сильно, сердце билось слишком громко, дыхание сбивалось слишком быстро. Он будто бы вернулся на три года назад и оказался там, в этой же раздевалке, но окружённый Тайлером, Питом, Ленардом. Ему будто снова стало тринадцать, а квиддич вдруг снова стал главной его любовью - сейчас это было примерно также, только где-то на том же месте находилась ещё некая рыжеволосая особа по имени Лидия Мартин. И Стайлзу почему-то казалось, что сегодня матч будет не такой, как обычно. Что-то должно будет измениться, что-то очень важное. Но вот что? Стайлз не слышал, как Скотт произносил традиционную речь. Безусловно, он говорил что-то очень важное и наверняка нужное, но Стилински сегодня просто не мог ни на чём сосредоточиться. И вот почему-то ему казалось, что это не очень-то хорошо для ловца. В десять часов команда, выслушав последние наставления и надев на себя оставшиеся элементы формы и защиты, вышла на поле. Солнце не грело, но зато светило так сильно, что парням пришлось прикрыть глаза руками, чтобы не вызвать эффект слепоты. Стайлз нервничал. Он шёл и слишком сильно фокусировался на абсолютно всех вещах вокруг. Вот его метла слегка соскользнула с плеча, вот мёрзлая трава прохрустела под ногами особенно громко. Парень подошёл к центру поля и встал, как и всегда, сбоку от Скотта, кивая ему в знак поддержки. Когтевранская команда пока не вышла, но это было вполне нормальным явлением, поэтому уходить никто никуда не собирался. Стайлз, опершись на свою метлу, сощурился и принялся рассматривать трибуны, чтобы хоть чем-то себя занять. Народу было много, причём очень. Стайлз понятия не имел, как все болельщики умудряются уместиться на трибунах и не свалиться к ним сюда, на поле. И парень правда пытался себя остановить, но взгляд почему-то сам начал скользить по красно-золотой толпе в поисках одного единственного лица. И ему даже показалось, что он его нашёл, наткнулся на него, увидел улыбку, но в следующий миг... - Стилински! - проблема по имени тренер нагрянула внезапно, оглушив, кажется, сразу всю команду. - О, доброе утро, тренер, - поморщился Стайлз, поднимая на мужчину взгляд. - Тебе не кажется, что тебе стоит взглянуть в зеркало? - с непроницаемым лицом спросил Финсток, изогнув брови. - Мне кажется, ты забыл надеть форму. Стайлз резко опустил голову, действительно испугавшись ответного розыгрыша. Зная тренера, такое вполне могло прийти ему в голову, а оказаться без одежды посреди забитого до отказа поля как-то ну совсем не хотелось. Однако, Стайлз лишь облегчённо выдохнул, увидев на себе весь спортивный комплект, и поднял на смеющегося мужчину недовольный взгляд. - Очень забавно, тренер, очень, - сощурился он, не обращая внимания на смеющихся сокомандников. - Только вот не слишком оригинально. И МакКолл, прекращай уже ржать! Вскоре на поле вышла и вторая команда. Отличие когтевранцев от слизеринцев было заметно даже здесь, на земле: вместо глупых оскалов и подначек они действительно уважительно кивали гриффиндорцам, принимая то, что перед ними стоит их противник. - Капитаны, пожмите друг другу руки, - велел тренер. Стайлз, как всегда, скосил взгляд на лучшего друга, который сначала пожал Аманде руку, а потом кивнул всей её команде, выражая своё уважение. - Приготовиться! - крикнул он. Стайлз, ровно как и остальные тринадцать игроков, перекинул ногу через метлу и сжал её чуть сильнее, чувствуя, как ускоряется биение сердца. - Три! - глубоко вдохнуть, прикрыть на мгновение глаза. - Два! - упереться носками в землю, чуть согнуть ноги в коленях. - Один! - вцепиться в древко почти мёртвой хваткой, услышать удовлетворяющий скрип кожаных перчаток о дерево. - Начали! Стайлз изо всех сил оттолкнулся от земли, одной ногой скользнув по мёрзлой земле. Он сразу же решил набрать высоту, чтобы не мешать сначала другим игрокам. Три метра, четыре, пять. Он метра на два выше загонщиков и охотников, и теперь в нём лишь теплится надежда на то, что тренеру не взбредёт в голову сегодня выпустить снитч раньше положенного. Стайлз парил прямо над центром поля. Солнце светило прямо в лицо, слегка ослепляя, ледяной ветер трепал волосы и мантию. Стайлз крутился на месте и пытался охватить взглядом сразу всё, чтобы заметить, не упустить, узнать раньше всех. Трибуны отсюда казались каким-то морем с красным отливом. Болельщики качались из стороны в сторону, оглушающе кричали, пели какие-то факультетские песни. Стайлз смотрел вниз и с такого, абсолютно нестандартного ракурса следил за игрой. Вот красно-золотой игрок под номером одиннадцать перехватил квоффл и понёсся к чужим кольцам. Стайлз неосознанно сжимал пальцы, переживая за Скотта даже больше, чем за себя. МакКолл обвёл одного, второго, увернулся от квоффла, но не забил. Вместо этого он затормозил прямо перед кольцами и резко выкинул мяч вверх, а его перехватил подлетевший тут же Айзек и, сделав петлю, бросил его в ворота. 10:0. Счёт открыт. Стайлз похлопал парням, но не спешил особо радоваться. Они сейчас - отстающая команда. Когтевран готовился к этому матчу все три месяца. Они - неделю. И то, что парни всё ещё могут делать такие штуки, вовсе не значило, что сегодня они смогут взять матч. Вовсе не значило, что сегодня Стайлз сможет это сделать. Ещё минут через пять парень решил, что пора уже спускаться на стандартную высоту. Нервы сегодня действительно шалили, потому что сердце билось так сильно, что иногда становилось даже трудно сделать вдох, но Стайлз, не обращая на это внимание, лишь продолжал петлять меж игроков, выискивая взглядом единственную цель. Стайлз уворачивался от бладжеров, нырял под других игроков, но всё никак не мог обнаружить снитч, будто тот вообще не собирался появляться сегодня в игре. И от этого страх лишь увеличивался. Если Стайлз упустит его и на этот раз, их команда окажется внизу списка и с вероятностью девяноста девять и девять десятых процента проиграет кубок. Второй год подряд. - В МакКолла попадает бладжер! - вдруг донёсся до Стайлза голос комментатора. - Капитан Гриффиндора получает ощутимый удар в живот! Сможет ли он играть дальше? Стайлз даже не заметил, как развернулся на сто восемьдесят градусов и, найдя взглядом согнувшегося Скотта, бросился к нему, едва не становясь второй за игру жертвой бездушного мячика. - Эй, Скотти, - подлетев к другу, протянул парень, обеспокоенно оглядывая его. - Ты как? - Нормально, - выдохнул тот, выпрямляясь и чуть морщась. - Чёртовы охотники. А говорят ещё, что Когтевран играет честно, - фыркнул он. - Так покажи им, делаем ли это мы, - серьёзно произнёс Стайлз, хлопая лучшего друга по плечу. - Не переживай, Стайлз, - усмехнулся Скотт, выпрямляясь уже полностью. - Сегодня мы победим. И, кажется, Скотт и сам воодушевился от этих слов, так как за последующие три минуты бездействия Стайлза он смог забить ещё два гола, тем самым доведя счёт до 30:20. Нет, ну если так и дальше пойдёт, то у них и правда есть шансы. И кто бы мог подумать? Стайлз бездействовал ещё какое-то время. Ровно до тех пор, пока Брендон, ловец Когтеврана, не пролетел мимо него на невероятной скорости, почти устраивая столкновение. - Ловцы обеих команд заметили снитч! - разнеслось по стадиону, вызывая у болельщиков ещё больший восторг. Стайлз правда заметил золотистый мячик, но он понимал, что долго погоня не продлится. Брендон пытался ускориться, чтобы не дать тому скрыться или свернуть, но, конечно же, не успел. Снитч облетел их обоих и понёсся вниз, прямо к трибунам. Стайлз обернулся на когтевранца, чтобы узнать, собирается ли тот рисковать. Да, они могут погнаться за ним и выбить победу для своей команды, но каков шанс того, что они выведут из игры самих себя? Свалиться с метлы где-нибудь под трибунами не особо-то хотелось. Но разве не в риске ли заключался смысл игры? Не дожидаясь реакции противника, Стайлз резко развернул метлу и, уйдя в крутое пике, полетел следом за почти скрывшимся снитчем. Он слышал, как кричат болельщики, как описывает их - судя по всему, Брендон всё же решился лететь следом за ним - действия комментатор. Он старался не слушать. Всё, что было важно сейчас - ускользающий крохотный мячик, у которого, судя по всему, были какие-то проблемы с желанием убить Стайлза в каждой игре. Стайлз не стал сбрасывать скорость, когда снитч ушёл в углубление между трибунами и полем, надеясь, что ему удастся не влететь в одну из досок и не умереть от потери крови. Сжимая древко метлы изо всех сил, парень нырнул под один уровень балок и принялся маневрировать между другими, лишь молясь про себя Годрику и Мерлину о том, чтобы ему не снесло в этой игре голову. Снитч петлял, из-за чего Стайлзу приходилось выворачивать метлу чуть ли не в самую последнюю секунду, едва избегая столкновения с балками. Парень тяжело дышал из-за постоянной задержки дыхания, но лишь продолжал делать это, так как иначе его могло просто занести на повороте. Стайлз мчался так, что уже сам понимал, что шанс не свалиться уменьшается с каждым мгновением всё сильнее. Мантия хлопала где-то позади, волосы, наверное, вообще выглядели так, будто бы он пережил удар тока в несколько сотен вольт, но парень лишь нагибался вперёд, чтобы ускориться и сократить расстояние между собой и целью. Судя по шуму позади, Брендон нагонял гриффиндорца. И тот сейчас даже не знал, плохо это или хорошо. Он лишь летел дальше, а один раз даже рискнул выставить вперёд руку. Снитч был достаточно близко, при удачном повороте он вполне мог оказаться пойман. Однако, у мячика явно были другие планы. Он резко ушёл вверх, опять вылетая на поле, а Стайлз, не успев убрать руку, сильно ударился запястьем об одну из балок. Стайлзу ничего не оставалось, кроме как прижать руку к груди и вылететь наверх следом за мячом. Трибуны взревели, стоило только им с Брендоном показаться на поверхности, но их это в принципе вообще не волновало. Снитч, кажется, действительно пытался их сегодня убить, так как сразу после этого он свернул не к полю, а к самим трибунам, пролетая чуть ли не над самыми болельщиками. Стайлз знал, что рискует. Такая ситуация была уже на прошлом матче. Опять на скорости, опять над трибунами. Сможет ли поймать в этот раз? Не облажается ли? Стиснув зубы, Стайлз крепче сжал метлу здоровой рукой и сделал небольшую петлю, вылетая прямо на трибуны. Болельщики кричали то ли от восторга, то ли от ужаса - ему не было дела. Он лишь рванул вперёд, не разбирая ничего, кроме маленького золотого блика. И тут произошло сразу две вещи. Во-первых, снитч резко подлетел вверх и рванул в обратном направлении. Стайлз, поняв, что вполне может успеть за ним, ушёл в ещё одну петлю, но просчитался. Брендон летел следом за ним и среагировать не успел, из-за чего произошло столкновение, хоть и не сильное, но выведшее их обоих из строя. Стайлз полетел вниз, слыша крики толпы, уже вызванные явно не радостью. Сжав древко обеими руками и даже не заметив боли в правом запястье, парень в последний момент выровнял метлу и завис в полуметре над зрителями, не задев никого из них. И на одно мгновение ему показалось, что он поймал тот самый взгляд. Такой испуганный, что на секунду сердце замерло и сжалось. Зелёные глаза, распахнутые так широко, как только возможно. И в них лишь ужас. За него, за то, что он вот-вот разобьётся, если не перестанет так лихо выворачивать при каждой удобной возможности. И Стайлз почему-то правда решил, что должен этот взгляд изменить. В нём не должно быть страха. Ни за него, ни за что-либо вообще в этом мире. Он должен светиться не от ужаса, а от радости. И должен он это сделать потому, что ему не почудилось. Потому, что такой взгляд подделать невозможно. И потому, что этот взгляд обращён был именно на него. Всегда был обращён только на него. Стайлз выровнял метлу окончательно и позволил себе остановиться на секунду. Помотав головой, парень сделал глубокий вздох, пытаясь сориентироваться. Трибуна осталась чуть позади, значит, снитч улетел туда, вперёд. И впрямь, вон он, в центре поля. И если Стайлз поторопится... Ловец, он должен искать момент. Знать, когда можно рисковать, когда - нельзя. И вот если ты это делать можешь, тогда ты сможешь и будешь побеждать. Знай, когда можно рисковать. Стайлз наклонился вперёд и почти лёг грудью на метлу, устремляясь почти к самой земле. Он уже не разбирал почти ничего. Ни голосов, ни криков. Комментатор ещё что-то говорит? Плевать. Для Стайлза нет ничего, кроме стучащей в ушах крови, пульсирующего в груди сердца. Снитч замер над землёй, будто бы ожидая его, заманивая. И Стайлз знал, что мимо, буквально в миллиметре от его второй руки, здоровой, пролетел бладжер, не задев буквально чудом. Слышал, что после Арчи, громко ругаясь, послал мяч обратно в чужого охотника, явно злясь. Он предполагал, что сзади, наверное, менее, чем в полуметре, за его целью мчится Брендон, намереваясь опередить, схватить, победить. Он знал, но абсолютно не хотел об этом думать. Потому, что до снитча меньше трёх метров. Потому, что он в любой момент может пошатнуться и пропахать носом землю. И потому, что в один миг из всего этого в голове остался лишь один голос, самый важный и самый прекрасный. - Победи. И Стайлз, кажется, сам не заметил, как сделал рывок вперёд. Эта фраза будто подтолкнула его, придала сил буквально на одно движение. Вытянуть левую руку вперёд и полоснуть ей по воздуху с такой силой, что кажется даже странным то, что она не улетела куда-нибудь в другую сторону. Стайлз не успел выровнять метлу под конец, поэтому всё же влетел в землю, протащившись по ней на плече метр или два. Пара секунд на осознание и приход в себя. Он победил? Он поймал? У него вышло? Чёрт, почему так сильно болит плечо? Стайлз застонал от боли и сел, опираясь правой рукой о покрытую снегом траву. Почему-то вокруг будто бы все замолчали, не желая объяснить ему, что же, в итоге, произошло. И лишь когда Стайлз сам опустил взгляд на свою левую ладонь, над полем прогремело: - Стайлз Стилински поймал снитч! Гриффиндор побеждает со счётом 220:70! Стайлз раскрыл рот и несколько секунд просто пялился на свою руку, как будто её никогда в жизни у него не было, а тут она вдруг решила отрасти. Снитч покорно лежал в ладони, чуть взмахивая крыльями. Признал, наконец, поражение. Ну, на этот раз. Затем Стайлз даже не успел нормально встать, как в него со всей силы влетел кто-то со спины, заключая в крепкие объятия. - Победили! Стайлз, мы победили! Победили! - вопил Скотт ему на ухо. Стайлз чувствовал, как подлетает ещё один человек, ещё и ещё. Через пару секунд он и шесть гриффиндорцев представляют собой ничто иное, как клубок из спутанных рук и ног в красно-золотых одеяниях. И Стайлз правда пытался улыбаться не так широко. Пытался, но не мог. Рёв трибун постепенно вторгался в сознание, заставляя Стилински кричать вместе с ними. Кто там не готовился к игре? Кого известили за неделю до матча? - Гриффиндор - чемпион! Гриффиндор - чемпион! - орал Стайлз, прыгая вместе с остальными парнями. Он не мог перестать улыбаться, понимая, что всё это - для него. Крики толпы, когда он вновь и вновь поднимал кулак с зажатым в нём снитчем воздух, аплодисменты, когда парни снова начинали скандировать какую-то гриффиндорскую кричалку. Стайлз стоял и понимал, что это - его счастье. Такое, какое оно должно быть. Громкое, оглушающее, абсолютно внезапное. И это именно то, какой есть и сам Стайлз. И так, кажется, и должно быть всегда. Стайлз не заметил, как на поле посыпали болельщики. Он не видел, как хлопают им когтевранцы, явно впечатленные их победой, но не оскорблённые. Не слышал, что говорит Скотт про какое-то там вечернее празднование, которое они обязательно устроят в Выручай-комнате или в гостиной. Он был оглушён настолько, что сейчас не замечал почти ничего. Почти. - Стайлз! Среди всех криков парень сумел распознать один. Потому, что узнавал его всегда. Потому, что он был слишком близок. И потому, что... Ну, блин, ну это же Стайлз. И обернувшись, парень, кажется, умер окончательно. Двадцать пятое ноября - дата смерти Стайлза Стилински. За день до совершеннолетия. Умер молодым, но счастливым. Таким счастливым, что вздохнуть, чёрт возьми, просто не было возможности. И он осознал, что Лидия обвила его шею руками и утянула в поцелуй, наверное, только секунды через две. Он не слышал громкого свиста толпы, не обратил внимания на подбадривающие крики друзей. Всё, что он смог сделать - обнять девушку в ответ так крепко, как только было возможно. И её, кажется, тоже не особо волновала возможность поломки рёбер или чего-либо ещё. - И всё, что мне нужно было сделать всё это время - это эффектно схватить снитч посреди поля, перед этим впечатавшись лицом в трибуны? - спросил Стайлз через несколько секунд, глядя на абсолютно счастливое лицо перед собой и понимая, что у него, наверное, оно сейчас точно такое же. - Не порть момент, - попыталась укорить его Лидия и, не выдержав, вновь заулыбалась. - Мне кажется, этот момент не будет испорчен уже ничем, - прошептал Стайлз, качая головой. Лидия, засмеявшись, лишь кивнула и подалась вперёд, целуя его вновь. И Стайлз просто знал, что так оно и должно было быть. Что она, одетая в его толстовку поверх абсолютно неподходящего к ней платья - это правильно. Что он, прижимающий её к себе с такой силой, что больное плечо ныло просто без остановки - это то, как нужно. И что кричащие вокруг зрители, друзья - это именно то счастье, которое ему и нужно. Это то счастье, которое нужно им обоим. И теперь вряд ли они когда-нибудь дадут ему исчезнуть.