Killugon Alphabet

Шелковая лента туго стянула шею. Киллуа перекатился на спину, недовольно зарычал, еще крепче впиваясь зубами в свесившийся вниз краешек некогда красивого банта. Киллуа знал, что если дернуть еще хотя бы чуточку сильнее, то лента развяжется совсем, и он окажется на свободе. Или же быстро умрет от еще большего удушья. Но Киллуа ведь не из таких робких и изнеженных, не решающихся и шагу ступить за пределы своего жилища или, еще больше, своей мягкой и уютной корзинки. Киллуа с самых первых дней учили не бояться смерти, не бояться людей и не полагаться на вечно полную миску с едой, пахнущей так отвратительно едко, что еще несколько дней тянет чихать без перерыва. И кого только эти люди пытаются обмануть, выдавая сущую гадость за настоящий кусок мяса? Зубы скользнули по влажному от слюны шелку. Киллуа затеребил лапами в воздухе, завертелся с боку на бок, пытаясь подцепить проклятый ошейник и рыча так громко, что слышно было, наверное, во всех комнатах их с Гоном скромного жилища. Чертов Гон! Это ведь была его идея, его коварный умысел сделать это Киллуа. Именно Гон всего несколько часов назад заманил его к себе на колени и завязал проклятый бант, пока совершенно разомлевший от ласки больших рук Киллуа не мог толком соображать, что происходит вокруг. Вот и верь после этого людям! Вот и позволяй себя после этого трогать! — Эй, эй! Ты же так себя задушишь! Прогремевший сверху голос оглушил, и Киллуа замер, совершенно обескураженный, позволив тяжелой ладони придавить и зафиксировать себя. Гон склонился над ним, непривычно серьезный, хмурый и будто бы даже немного виноватый. Его пальцы легко нашли нужный краешек ленты, потянули вверх, распуская, наконец, превратившийся в один сплошной узел бант. — Прости, я совсем забыл, как ты не любишь… всякое такое… — Гон улыбнулся, а затем присел рядышком на диван. Пальцы его с необычайной лаской прошлись по примятой шерстке на ноющей шее, точно в попытке хоть немного сгладить свою вину. Ха, как будто Киллуа поведется на такую очевидную уловку! — Но тетушка так сильно хотела увидеть твою фотографию, что у меня не осталось никаких аргументов, — продолжил Гон и тут же, устало вздохнув, приглашающе похлопал ладонью по своему колену. — Ну что, мир? Больше не будешь на меня дуться? О, как бы сильно Киллуа хотелось возразить Гону, высказать все свои недовольства, да еще и так, чтобы Гон точно понял каждое слово, брошенное в его адрес. Но… Но пока что он, уже не сдерживая рвущееся из горла урчание, просто перекатился на живот и, демонстративно нехотя переставляя лапы, забрался на предложенное Гоном место. Пожалуй, он готов на какое-то время и вовсе позабыть о мести за этот чертов бант.