Плацебо

— Сенсей! — Стены подземных коридоров под «Логовом Дьявола» сотряслись от истошного вопля Эдварда Элрика. Рейли в сопровождении нескольких солдат неслась на звук его голоса, проклиная Кимбли и Брэдли за их медлительность. Если из-за их желания сделать появление фюрера в этом месте как можно более правдоподобным умрут сразу две ценные жертвы, на поиск или создание новых уйдет слишком много времени и сил. Риск велик, поэтому Симона пустилась бежать быстрее, чувствуя, как сердце клокочет в груди от негодования. Солдаты забежали первыми, не пустив ее вперед, но, как только убедились, что в комнате нет никого опасного, позволили ей войти. Эдвард был весь в своей и Кертис крови, держал женщину на руках, хотя в этом не было нужды, можно было положить ее и на пол. — Доктор Рейли?! — ошеломленно выкрикнул Эдвард. — Вы что здесь делаете?! — Долгая история. — Она подскочила к Кертис, которая была без сознания. — Что с ней произошло? — Долгая история, — сурово сказал Элрик. Рейли заметила, что он явно был удивлен и озадачен появлением здесь солдат Центральной армии, да еще и доктора. С подозрением и недоверием он бросал задумчивые взгляды на военных и даже на Симону, которая торопливо пыталась откачать Кертис. Она прощупала пульс, подсветила зрачки, проверив, не умер ли мозг за это время. Но убедившись, что Изуми всего лишь без сознания, разорвала ее платье и начала прощупывать живот. — У нее внутреннее кровотечение, Эдвард, — сказала Рейли, глядя на нее. — Если ты не скажешь мне, что произошло, мне трудно будет ей помочь. А еще точнее, я совсем ей не помогу. Ее кто-то сильно ударил в живот или травма старая? — С чего вы взяли, что травма старая? — Я не вижу гематом, но брюшная полость наливается кровью. Мне нужно сделать ей вскрытие прямо здесь и посмотреть, что случилось. Но делать такую операцию в полевых условиях очень опасно. С другой стороны, ты можешь мне рассказать, в чем дело, и я найду другой способ помочь твоему сенсею. Симона знала, что поставь она его в ситуацию «выбора без выбора», он все ей расскажет. Чувство долга и ответственности за жизни близких ему людей была сильнее его подозрений и осторожности по отношению к Симоне. Но Эдвард медлил, боясь сделать неверный выбор. Ему было и невдомек, что Рейли видела, как Изуми совершает преобразования без алхимического круга, а, соответственно, и видела истину, за которую заплатила какими-то внутренними органами. Мальчишка медлил, а Симона начала нервничать. — Послушай, — Рейли начала очень мягко. Перед ней все-таки был мальчишка, которому приходится взваливать на свои плечи непомерный груз. — Твоему сенсею нужно переливание, но, не устранив причину кровопотери, я просто бессмысленно истрачу пакет крови. — Я не знаю подробностей, но у нее нет каких-то внутренних органов, отсюда и кровотечение. — Эдвард выбрал наиболее нейтральный ответ, чтобы не выдать Кертис. — Видимо внутренние швы разошлись из-за физических нагрузок. Ее внешние швы залечивал доктор-алхимик? — спросила Симона, намекая на то, что видимых признаков операции нет. — Да, — кивнул Эд, подыгрывая притворству Симоны. — Хорошо, тогда вколю ей несколько препаратов. — Симона начала рыться в своей сумке в поисках нужных шприцов. — Они не вылечат, но дадут нам время понять, как ей помочь. Рейли сделала несколько инъекций подряд, отбросила использованные шприцы в сторону и махнула рукой двум оставшимся солдатам. — Возьмите вон ту длинную доску, положите эту женщину на нее и несите наверх. Срочно доставьте ее в ближайшую больницу вот с этой запиской. — Симона чиркнула карандашом на огрызке бумажки и протянула рядовым. Те покорно кивнули головой и сделали все, как сказала им доктор. После того, как они ушли, Рейли повернулась к Эдварду. — Давай посмотрим, что у тебя? Главное, ты в сознании. Это уже хорошо. — Что будет с сенсеем? — спросил Эдвард. — Она поправится? — Я не знаю. — Симона мотнула головой, осматривая открытые раны Элрика на голове. Она говорила мягким голосом, пытаясь таким тоном успокоить пыл мальчишки. — Я написала в записке, какие инъекции я сделала, думаю, что в больнице ей помогут. — Если сенсей придет в себя до того, как окажется в больнице, она сбежит. Она не любит докторов. — Элрик усмехнулся, но от такого напряжения все тело сжало от боли. — Давай помогу снять куртку, — сказала Симона и принялась стягивать с него, а тот неохотно согласился. — Вы здесь с солдатами Центральной армии? — спросил Эдвард, когда Рейли прощупывала его ребра. — Не больно так? — Нет, — честно ответил Элрик. — И все же, доктор Рейли. Скажите. — Да, — произнесла Симона, боясь сказать лишнее слово этому проницательному мальчишке. Она проверила его шею, повернула его голову в разные стороны, а Эд все ждал от нее ответа. — Я здесь с Кингом Брэдли. — С фюрером?! — воскликнул он, широко раскрыв глаза. — Но что он здесь делает, и почему вы вместе? Симона внимательно посмотрела на мальчишку, слегка приподняв брови и еле-еле изгибая губы в улыбке. Обманывать этого ребенка было так просто, и она ни капли не сомневалась, что он поверит ей, но его наивность и такая юношеская пытливость ума ее забавляла. Где-то на нижних уровнях раздался грохот, пол под ногами задрожал от взрывной волны. Элрик обратил на это внимание, но ждал ответа на свой вопрос. — После нашего с тобой разговора, я поняла, что больше не могу делать то, что я творила в Ишваре, — говорила она, а Эдвард замер, чувствуя, что сейчас услышит необычайно важную информацию. — Я пришла к фюреру на аудиенцию с повинной, и хотя надеялась на тюрьму вместо виселицы, но не получила ни того, ни другого. — Симона прямо читала по его вдумчивому взгляду Эдварда, что он запоминает и анализирует каждое ее слово. — Он сказал, что если та информация, что я ему предоставлю, окажется полезной, он гарантирует мне безопасность. — Хотите сказать, что вы с ним здесь именно поэтому? Грид был тем, на кого вы работали, и вы его сдали? — Что ты знаешь о Гриде, Эдвард? — спросила Симона. — Он гомункул. Поймал Ала, чтобы кое-что выяснить у него. — Выяснить все о его доспехе, да? О том, как его душа прикреплена к нему? — уточнила Рейли, а глаза Эда округлились. — Я догадалась, что Ал доспех, когда в последний раз видела его. Если бы внутри было тело, звук был бы совсем другой. К тому же твоя рука, нога… Я знаю, какого это. Элрик ошарашено смотрел на Рейли, а она невозмутимо продолжала заниматься его ранами, показывая тем самым, что для нее это все обычное дело. Мальчишка молчал, явно не желая рассказывать больше. Или же все еще не доверял ей. Симона взглянула в янтарные глаза Эда и приподняла один уголок рта. — Что бы вам ни сказал Грид, он соврал. Ты же это понимаешь? — спросила она, а тот с подозрением посмотрел на нее, ожидая продолжения. — Грид гомункул. Ему не нужно другое тело, потому что собственное и так бессмертно. — Но тогда почему он так сказал? — Он обманщик, как и все гомункулы. Никому из них нельзя верить, Эд. — Ал все еще у него! — Элрик попытался встать, но Симона его остановила. — За ним отправился фюрер и двое государственных алхимиков. Один из них — майор Армстронг, ты его уже знаешь, поэтому за Ала не беспокойся. У тебя серьезные травмы и кровотечение. Будешь нервничать, оно может усилиться. — Выходит, теперь вы на другой стороне? — уточнил Эд, пытаясь заново склеить распавшуюся картину. — Да. — Симона коротко улыбнулась ему. Она достала бинты и начала перематывать ему голову. — Твоя рука совсем развалилась. — Да. — Обреченно вздохнул Эдвард. — Мой механик будет в ярости. Совсем недавно она починила ее мне. — О, у тебя механик-девушка? — Удивилась Рейли. — И как ее зовут? — Уинри Рокбелл, — ответил Элрик, а руки Симоны дрогнули. Она постаралась не выдать то, что ей знакома эта фамилия. Была вероятность, что это просто однофамилица, но такого совпадения просто не бывает. Рокбелл. Механик автоброни. Из Ризенбурга. — Но вы не ответили мне на один вопрос, доктор Рейли. — Какой? — Симона поджала губы, изображая кривую улыбку. — Выходит, на Грида вы не работали, да? Он ведь не знал, как преобразовывать человека, чтобы сделать из него доспех. А ведь это вы в Пятой научной лаборатории сделали целых два доспеха, да? — Эдвард пристально смотрел на нее, пытаясь состыковать все, что сказала ему Симона. «Целых два», — подумала Рейли. — «Какой наивный. Это даже мило.» — Да, я работала не на Грида. Но я не могу рассказать тебе больше подробностей, это приказ фюрера. Операция по поимке преступников засекречена, надеюсь, ты понимаешь. — Да, разумеется. — Элрик кивнул, хотя в голове у него вертелось так много мыслей, что вся комната стала ходить ходуном. — У тебя голова кружится? — спросила Симона, обратив внимание, как помутнел взгляд мальчика. — Да, немного. — Тошнит? Шумит в ушах? — Рейли посветила фонариком, чтобы проверить реакцию зрачков. — Несильно. — Кажется, у тебя легкое сотрясение мозга. Тебе нельзя двигаться сейчас, ложись быстро. — Симона скрутила его куртку и, заставив Эда прилечь, подсунула под его голову. — Доктор Рейли, мне нужно задать вам еще вопрос, — произнес Эд, а Симона кивнула. — Мы с братом хотим вернуть свои тела назад. И сначала мы искали философский камень. Но, когда узнали, из чего он делается… — Элрик сделал многозначительную паузу, укоризненно глядя на Рейли. — Мы не можем за счет чьих-то жизней исправить свои. И я хотел спросить, знаете ли вы другой способ, чтобы мы могли снова стать, как прежде? — Я знаю, что если Истина забрала у тебя что-то, расплатиться ты можешь только чем-то равноценным. У меня есть предположение, как можно вернуть тебе руку и ногу, но ты откажешься. — Скажите мне, а я сам решу! — твердо произнес он. — Что может быть равноценно руке? — спросила Симона, а Эд понял, что вопрос риторический. — Только рука. Если ты возьмешь другого живого человека, отдашь Истине его руку, то получишь назад свою. — Это не совет, — процедил Эд. — Вы мне предложили воспользоваться вместо энергии душ в философском камне частями тела живых людей! — А я вообще не тот человек, у которого надо спрашивать совет. В коридоре послышалась какая-то возня, гам и топот. Элрик попытался встать, но Симона надавила на его плечо, чтобы он снова опустился на пол. Сотрясение может только показаться легким, а в действительности все может быть серьезнее. Рейли осторожно достала пистолет из-за пояса и подошла к дверному проему, аккуратно выглядывая в коридор. Если это были не военные, а химеры, решившие вернуться за Элриком, то, как только они увидят Симону, ей не жить. Из-за поворота вышел амбал Армстронг, неся на руках доспех Альфонса, а сам он безжизненно болтался на широком плече майора. Симона поставила пистолет на предохранитель и спрятала обратно. Эдвард, услышав шум металла, когда Ала положили на пол, выскочил из комнатки в коридор. — Ал! — выкрикнул Эд. — Ал! Ответь! Но голова доспеха была опущена вниз. Эдвард тряс своего брата за плечи, но все бессмысленно, тот не приходил в себя. Рейли заметила кровь, вытекающую изнутри Ала. — Внутри него кто-то есть? — спросила Симона, подсаживаясь рядом. — Да, — ответил Кимбли, находясь немного в стороне. — Одна из химер хотела улизнуть, но не смогла. — Надо достать ее оттуда, — произнесла Симона и потянулась к креплениям доспеха. — Не трогайте! — завопил Эд, ударив Симону по руке. — Я сам. Элрик начал открывать внешнюю часть, но в глазах у него двоилось, и все вокруг видели, что сам он справиться не в силах. Рейли сидела рядом и не собиралась помогать ему, но Армстронг не выдержал и отодвинул мальчика в сторону, открывая Альфонсу грудину. Оттуда выпала тонкая женская рука. Взглянув в лицо этой химере, Симона тут же узнала Мартел. Армстронг бережно вытащил ее изнутри и уложил на пол, а кто-то из солдат закрыл ее тело тряпкой. — Ал! Ал! — продолжал выкрикивать Эдвард, но его брат молчал. Элрик повернул голову к Симоне. — Что с ним такое? Поджав губы от недовольства, Рейли пододвинулась ближе, заглядывая внутрь. Она нашла кровавую печать, поставленную Эдвардом, и начала задумчиво изучать ее. — Этот кровоподтек тут лишний, смотри. — Она пальцем указала, а Эд ошарашено пялился на него. — Если это кровь той химеры, то, возможно, печать повреждена и… — Нет! — Эд отпихнул Симону, а та потеряла равновесие и упала на спину. — Ал! Армстронг помог ей встать на ноги, и Рейли отряхнулась. Она даже не стала злиться на слишком эмоционального ребенка. Ей стало понятно, почему он так резко реагирует на состояние своего брата. Рейли ощутила на себе чей-то взгляд и подняла глаза на Кимбли. Пока все солдаты как завороженные не могли оторваться от душераздирающей сцены с Эдвардом, слушали его крики и отчаянные попытки привести брата в чувства, Багровый смотрел на Симону, замечая каждое ее выражение лица. Эти сведенные и приподнятые брови, опущенные уголки губ. Сожаление, печаль. Кимбли догадался, что такие чувства Стального ей знакомы, в ее взгляде отражалось вся эта боль мальчишки. Но он и так знал, что Рейли производила преобразование человека, и явно дорого, это очевидно. Только закоренелый идиот решит преступить закон просто ради праздного любопытства. Рейли поняла, что пора заканчивать эти переглядки и предложила Армстронгу перевязать его голову. Тот согласился, и они ушли в соседнюю комнату, где лежала ее сумка с медикаментами. Кимбли подошел к Эдварду и сел на пол, облокачиваясь на стену, чтобы видеть глаза мальчишки. — Ты ведь Стальной алхимик, верно? — уточнил он. — Приятно познакомиться. — Да, но извините, мне некогда болтать. Я должен как-то помочь брату. — Тебе доктор уже дала ответ, так чего ты еще хочешь? — Она ошибается! Ал не может быть мертв! — выпалил Элрик. — О, а я думаю, что твой брат определенно выживет, — с садистскими нотками проговорил Кимбли. Он улыбнулся и знал, что эта улыбка вызывает колючий холод и мурашки у тех, кто ее видит. И солдаты, столпившиеся вокруг, действительно дернулись, и кто-то даже нервно сглотнул. Но этот юнец смотрел в ответ таким дерзким, твердым взглядом, что вызвал у Багрового этой стойкостью даже уважение. — Что вы имеете ввиду? Вы знаете, что с ним? — Нет, не знаю. Я говорил к тому, что в любой момент ты можешь привязать его душу к предмету заново, если это потребуется. Просто пожертвуешь еще одной рукой. Волосы на голове Эдварда зашевелились, из глаз полетел вихрь безумных искр, и Кимбли с наслаждением ловил каждую. — Вы что, шутите так?! — Эдвард сжал свою левую руку, и та аж затряслась. — Еле сдерживаюсь, — произнес Кимбли, продолжая скалиться. — Здесь только два варианта: либо он очнется, либо нет. В первом случае тебе повезет. Но во втором… Все в твоих руках, Стальной. Пойдешь ли ты еще раз на этот ад ради истерзанной души своего брата?.. — Кимбли! — строгий голос Симоны отвлек Багрового. Тот поднял голову на доктора и встретил ее шокированный и в то же время лютый взгляд. Если бы она не должна была играть роль той, которая встала на праведный путь, Рейли бы точно вцепилась ему в горло за то, как тот сейчас обошелся с простым ребенком. Государственный алхимик, армейский пес. Все это неважно. Эдвард оставался ребенком, в котором бились надежда и вера такой силы, что он скорее сметет всю несправедливую действительность, чем покорно согласится с ней. И Кимбли заметил это и решил испытать ребенка, который и так остался на руинах своей разрушенной жизни. Эта Истина многому научила Элрика, и Багровый хотел проверить, изменит ли он теперь своим принципам борьбы, братской любви и дружбе, когда уже столько знает о мироздании. — Брат? — Тонкий голосок Ала донесся из доспеха. Все тут же замерли, а Эд проглотил все, что наговорил ему Кимбли и повернулся к Альфонсу. Они наперебой спрашивали о состоянии друг друга, а Багровый, осознав, что этот раунд никто не выиграл, подошел к Рейли, подпирающей стенку прямо напротив братьев. — Осуждаешь меня? — тихо спросил он, когда Симона, сложив руки на груди, посмотрела на него своим непроницаемым пустым взглядом. — Напротив. Восхищаюсь. — Легкая притворная улыбка тронула ее губы. — Сарказм. — Кимбли расплылся от удовольствия. — Давно я не слышал таких ноток возмущения в твоем голосе. — Тебе нравится, когда тебя ненавидят? — возмущенно фыркнув, спросила она. — Как и тебе, — пробормотал Кимбли, наклоняясь к ее уху. — Мы оба любим одиночество. Только для тебя это защита ранимого сердца, а для меня единственный путь. — Пахнет фатализмом. — Скорее принятием истины. Громогласный возглас фюрера заставил всех вздрогнуть. Кимбли сделал шаг вперед, как и все военные, отдавая честь своему главнокомандующему. Симона осталась за его спиной, размышляя над тем, что он сказал, пока Брэдли при всех допрашивал Эдварда. Багровый уже изрядно подобрался к сердцу Рейли, а ведь она сама допустила это. И возможно бессознательно ей, как и всем женщинам, в глубине души хочется, чтобы их спасали. Но о таком даже думать нельзя, не то, что вслух произносить. Один раз покажи себя беспомощной и слабой, этот ярлык останется на тебе до конца. — Доктор Рейли! — строгий голос фюрера вывел Симону из раздумий. — Да? — Она подошла к нему ближе. — Не окажите мне честь? — Брэдли улыбнулся такой искренней улыбкой, что Симона на несколько секунд и забыла, какой это беспощадный гомункул. Расс протянул ей руку. — После битвы что-то сустав ноет. Годы никого не щадят. — Да, разумеется. — Рейли кивнула и завела его в комнату, закрыв за собой дверь. — У Стального сломана рука, — произнес Расс своим настоящим тоном. — А общее состояние? — Жить будет. А вот руку я ему не починю. — Симона села на стул и сложила руки на груди. — Его сенсей, кстати, Изуми Кертис, тоже годится для того, чтобы быть полноценной жертвой. — Это хорошо. Очень удачная поездка на юг вышла. — Расс говорил безрадостно и нейтрально, но его низкий голос звучал угнетающе. — Значит, Стальной вернется в Рашвелл. По последним сведениям его механик сейчас там. — Когда уже этого Шрама поймают? Долго нам с Кимбли мотаться за этими детьми? — Больше не придется. Вам на замену приехали две химеры, которых создал Марко. А вы оба сегодня возвращаетесь со мной в Централ, чтобы поймать одного твоего знакомого. Как оказалось, он жив и может знать что-то важное. Симона вопросительно посмотрела на Расса. Тот, нахмурившись, начал тяжело дышать, потому что Рейли слишком долго соображала, кого же надо ловить. — Макдугла ты убил сам. Я не понимаю, о ком ты. — О номере 66. — прогремел Расс. — Барри-мясник.