Плацебо

— О, доктор Рейли! — удивленно воскликнул один из ученых в белом халате, когда Симона в сопровождении Кимбли шла по коридору Третьей лаборатории. — Мы вас и не ждали сегодня. Снова работаете в свой выходной? — Нет, нужно забрать кое-какие книги, — бросила Симона, даже не остановившись, потому что задержись она на полсекунды дольше, ее окружило бы еще с десяток белых чаек и начали бы наперебой задавать вопросы. — По-моему он тебе не поверил, — произнес Кимбли, когда дверь в кабинете Рейли за ними захлопнулась. Та повернула в замке ключ несколько раз, а потом подошла к книжной полке. — Кстати, лучше бы пользоваться алхимией, вместо таких устаревших тайных ходов. — Ко мне в кабинет не заходит никто, кроме уборщицы. И то лишь когда я нахожусь здесь, — ответила Симона, а Кимбли стал спускаться по лестнице вперед нее. Она потянула рычаг, и полка встала на место. Весь дальнейший путь Багровый держал язык за зубами, двигаясь достаточно быстро. Он ждал, что Симона первая заговорит. Возможно, выскажет свои предположения о том, что собирается ей поведать Марко, но она молчала. Багровый нисколько не нервничал. Он не стал давить на нее и просто решил терпеливо дождаться изменений. А Симона, в свою очередь, была благодарна Кимбли, но пока не готова действиями доказать, что верит ему. В коридоре не было никаких дверей, и Багровый догадался, что настоящий вход скрывает алхимия. Нужно искать следы преобразования. Стены были гладкими, но влажными из-за противной сырости. Не было и намека на потайные ходы. И когда Рейли остановилась перед железной решеткой, за которой был еще коридор, Кимбли понял, что ошибся. Невозможно сделать эти ходы более закрытыми с помощью алхимии из-за гомункулов. Они не владеют такими способностями, но должны свободно перемещаться по подземелью. — Дождись меня здесь, хорошо? — Симона посмотрела на Кимбли, когда тот задумчиво разглядывал пространство. — А если он… — Марко безобидный. — Она качнула головой и скрылась за решеткой. — Я не запираю эти двери, чтобы ты мог войти, если что-то пойдет не так. Кимбли пристально посмотрел на нее. Если Марко так безобиден, то что может пойти не так? Ее фраза могла означать только одно: этот доктор хоть и пацифист, но как бы он не хотел казаться наивным, он умен и хитер. А значит, если он захочет удрать, он пойдет на что угодно. Возможно, разговор с Рейли и заключается в этом. Лишь предлог, чтобы вырваться на свободу. Симона стала исчезать в темном коридоре. Там не было никакого освещения. Если кто из посторонних наткнется, сначала их остановит ржавая решетка, а потом и полнейшая темнота. Все это будет намекать на то, что здесь никого давно нет, кроме крыс. Не слишком надежно, но только полные безумцы или отчаявшиеся искатели истины будут шарить в этих местах. Багровый достал из кармана камень и стал разглядывать свое отражение в нем. Кимбли не знал, сколько душ заключено в него, но понимал для себя точно: его душа также принадлежит этому философскому камню, практически наравне с теми, что лишены физических тел. Стоил ли он того, что Кимбли заплатил за него и продолжает расплачиваться? Счастлив ли он сейчас, занимаясь этой возней с гомункулами и подготовкой к Тому-Самому-Дню? Определенно точно Кимбли чувствовал любопытство. Что из всей этой затеи может получиться? Но также ему не хотелось оказаться среди тех, кто погибнет ради этой цели. Единственное, что он умел хорошо — это выживать в любой ситуации. Истина для него была проста — кто жив, тот и прав. Отказаться от адреналина и азарта он никогда не сможет, а значит, и дальше будет продолжать эти игры со смертью. В нужный момент, просто надо будет быстро слинять из страны. Возможно, это трусливо и малодушно. Но жизнь все равно дороже. Словно раскаты грома по коридорам разнесся ласкающий слух шум. Где-то недалеко произошел взрыв, и Кимбли повернул на звук голову. В тусклом свете ламп ничего не было слышно, да и пыль не поднималась. Значит, этот взрыв не такой силы, чтобы разрушить здание. Багровый инстинктивно двинулся на шум. Все эти слежки за детьми, охрана Рейли не давали ему возможности поучаствовать в чем-то по-настоящему увлекательном. С каждым шагом он чувствовал нарастающее волнение. Кимбли всегда верил своему чутью. Он был точно уверен, что этот взрыв не случаен. Сейчас где-то недалеко идет битва, а он совсем рядом и может присоединиться к одной из сторон, чтобы уничтожить другую. Кимбли спрятал философский камень под язык и пустился бежать, так как слишком давно не слышал никаких шумов с той стороны. «Пахнет огнем и сожженным телом», — пронеслось в голове Багрового, когда он подошел достаточно близко к дверному проему. В тот момент, когда он заглянул внутрь, Мустанг поджог свою рану и истошно завопил. Кимбли, прищурившись уставился на полковника, ожидая, пока тот очнется от болевого шока. Багровый даже не подошел к лежащему без сознания младшему лейтенанту Хавоку. Ему было намного интереснее знать, что здесь делает надоедливый Мустанг со своим псом. — Подполковник Кимбли? — слабым голосом произнес Мустанг, пытаясь встать на ноги. — Вы что здесь делаете? — Вопрос, конечно, интересный. — Кимбли подскочил к нему и стал помогать. — Но лучше оставить все разговоры потом, намного важнее сейчас то, зачем вы сюда пришли. — Это неважно. — Рой высвободился от рук Багрового, как будто тот прокаженный. Его рот перекосился от отвращения. Мустанг поковылял к выходу из комнаты. — Срочно найдите доктора для младшего лейтенанта Хавока. — Мне лучше пойти с вами, — Кимбли произнес это не в силах сдержать ухмылку. Таким жалким сейчас ему казался Мустанг. — Я справлюсь, — рявкнул тот, обернувшись. — Выполняйте приказ, подполковник! Кимбли сжал челюсть от накатывающей злобы. Что бы ни делал здесь Мустанг, он явно не хочет об этом рассказывать. Багровый сверлил его взглядом, надеясь, что тот упадет в обморок от ранения, которое он зажимал рукой. Будто это снимет боль. — Я не ясно выразился, подполковник? — Мустанг в гневе плевался слюной, видя, что Кимбли не хочет выполнять приказ. — Или вы привыкли избавляться от своего командования, вместо того, чтобы выполнять их распоряжения? — Будет сделано, полковник! — поморщившись, Кимбли достаточно громко и ясно произнес эти слова, а гордыня клокотала и скреблась от этого. Мустанг скрылся за поворотом, и Кимбли в обычном темпе пошел за Симоной, попутно проклиная полковника за такую стойкость. Внутри Багровый, конечно, был даже восхищен таким упорством, но в то же время это граничило с идиотизмом. С кем бы ни шел сейчас Мустанг сражаться, это опасно для него, так как в любой момент он может упасть в обморок. Полковник не хотел говорить о своем деле здесь потому, что оно связано либо с его расследованием о смерти Хьюза, о котором, как он наивно предполагал, никому не известно, либо с философским камнем. И в том и в другом случае замешаны гомункулы. Что сейчас творили эти сволочные недо-люди Кимбли не знал, но был уверен, что так проколоться и не добить Мустанга могла только Ласт. Женщина остается женщиной, даже когда она гомункул. Кимбли открыл дверь и увидел, что Симона сидит рядом с Марко, который выглядел таким бледным, что казался совсем прозрачным. Рейли бросила на Багрового удивленный взгляд. — Добрый вечер, доктор Марко. — Кимбли подарил ему одну из своих любимых издевательских улыбок. Тот на мгновение удивился, но потом стер с лица всякие эмоции, превращаясь в восковую статую, которая вот-вот сломается от груза на плечах. — Что-то случилось? — невозмутимо спросила Симона. — Лучше я скажу тебе это наедине, — ответил Кимбли, открывая дверь, чтобы Рейли вышла. Та поднялась и, похлопав Марко по плечу, вышла в темный коридор. Когда Кимбли закрыл за собой тяжелую дверь, света совсем не осталось, и они оказались в полном мраке. — Что? — выплюнула Симона. Кимбли не видел ее глаз, но был уверен, что возмущение из них хлестало во все стороны. Неужели их разговор с Марко был таким важным, что его нельзя было прерывать? — Сейчас в ста метрах отсюда лежит без сознания младший лейтенант Хавок, — произнес Кимбли, а Симона тут же открыла дверь к Марко. — Я должна срочно идти, доктор. Продолжить не могу, но надеюсь, что вы поняли меня, — сказала она ему. — До встречи. Марко не поднял на нее глаз, и Рейли закрыла на ключ его темницу, а затем бросилась бежать в сторону решетки. Кимбли торопливым шагом двинулся за ней. — И чего ты так спешишь? — спросил он ее, видя, как быстро она вертит ключами в замке. — Там человеку нужна помощь, — ответила она и жестом спросила, куда бежать. Кимбли кивнул в нужное направление, и Симона сорвалась с места. Ему тоже пришлось перейти на бег, иначе она бы оторвалась. Багровый слегка запыхавшимся голосом передал все, что знал и даже о своих догадках на счет Ласт. — Я не замечала за ней такой мягкости, — задумавшись, ответила Симона. Расс и Прайд точно здесь быть не могут. И в выборе между Ласт и Энви Рейли согласилась с предположением Кимбли. — С чего бы такая милость с ее стороны? — Вас, женщин, не понять, — лукаво произнес Кимбли. — И это ты говоришь? Очень смешно. Кимбли засмеялся, но не высказал своего предположения о легкой симпатии от Ласт к полковнику. Если хотела убить его, целилась бы прямо между глаз. Но такое место на животе она выбрала не случайно. Мустанг явно двинулся за ней, но что там будет дальше? Хватит ли ей сил добить его, а не пощадить, как опрометчиво сделала сейчас. Когда Симона померила пульс Хавока, тут же перевернула его и начала непрямой массаж сердца. — Пульс нитевидный, — сказала она слегка взволнованно. — Ты должен пойти наверх и взять в какой-нибудь процедурке около комнат для подопытных животных дефибриллятор. — Ничего я не должен, доктор Рейли, — ответил Кимбли, прикрыв глаза. Он хотел сначала облокотиться на стену, но она оказалась вся в копоти от взрыва, и Багровый с отвращением отодвинулся. — Кимбли, давай не сейчас. — Если ты знаешь, что тебе надо, просто попроси, — ответил он и показал ей философский камень, зажатый между зубов. Он взял его в руку и протянул Симоне на раскрытой ладони. — Только не лечи с его помощью, иначе мы это никак не сможем объяснить Мустангу. Симона недолго думая схватила камень и отползла от Хавока. — Массаж сердца надо продолжать, — произнесла она, и Кимбли нехотя начал надавливать на грудь младшего лейтенанта. Рейли, создавая из воздуха переносной дефибриллятор, сумку с медикаментами внутри, осторожно посматривала в сторону Багрового. Он никогда не стал бы этого делать, если бы не ее просьба. Симона всегда верила, что люди не меняются, и до сих пор убеждена в этом. Но зато могут измениться их приоритеты, а вместе с ними и взгляды на жизнь и поведение. — Разорви его водолазку, — сказала Симона, держа электроды наготове. Багровый осторожно взорвал ткань, отметив про себя, что это самое ничтожное его преобразование. — Руки! Кимбли резко отодвинулся, чтобы и его не шарахнуло током, и Симона плотно прижала электроды к груди Хавока. Тело его изогнулось, и он резко вдохнул и открыл глаза. Симона нашла пульс на его шее и, улыбаясь, кивнула Кимбли в знак их общей победы. — Меня зовут доктор Рейли. Младший лейтенант Хавок, вы меня слышите? — спросила Симона, подсвечивая его глаза фонариком. Жан хотел что-то ответить, его губы еле шевельнулись, но он снова закрыл глаза. — Он в отключке, но пульс есть, — произнесла Симона. Глаза Рейли пробежались по торсу Хавока и она заметила два небольших отверстия на животе. Кровь уже запеклась, но могло быть еще внутреннее кровотечение. Она прощупала живот, но особой ясности это не придало. Если кровотечение и есть, то небольшое и прямо сейчас оно его не убьет. Симона перевернула Хавока на бок, а Кимбли помогал держать его. Рейли обратила внимание на задние отверстия в районе поясницы. Сомнений быть не может. Здесь действительно орудовала Ласт. — Его надо срочно доставить наверх и сделать УЗИ брюшной полости, — произнесла Симона, складывая все в сумку. И тут ей на глаза попался философский камень. Все это время он бесхозно валялся рядом, а Кимбли даже не думал прятать свое сокровище. Почему он позволил так обращаться с тем, за что он заплатил пятью жизнями и своими шестью годами в одиночной камере строгого режима? Симона задумчиво протянула камень Багровому, и тот сразу же положил его во внутренний карман. — Если переносной дефибриллятор еще можно объяснить, то УЗИ нет. Багровый кивнул и стал среди обломков искать подходящую доску. Из-под завалов он достал столешницу, и вместе с Рейли они загрузили на нее Хавока, который все еще был без сознания. — Хочешь сказать, что в состоянии его дотащить? — спросил ее Кимбли, заметив, как ей было тяжело даже переложить его на деревяшку. — Нет, надо что-то придумать. — Симона начала вертеть головой, в поисках колесиков от кресел или каталок. Но все было разрушено взрывом, а еще один вариант оставался в кармане Кимбли. — Ты слышишь? — спросил он, нахмурившись. — Кажется, да. — Рейли напрягла слух и поняла, что по коридору кто-то быстро движется в их направлении. Через пару секунд внутрь забежал Альфонс. Он явно не ожидал увидеть здесь Рейли, поэтому удивленно и громко произнес ее имя. С Кимбли он поздоровался после, хотя и с опаской относился к нему. Похоже, Элриков просветил кто-то из военных на его счет. Симона заметила изуродованный доспех мальчика, но ничего ему не сказала, как будто так он и должен выглядеть. Алу долго объяснять не пришлось, он и сам догадался, что Хавока надо нести наверх, и вместе с Кимбли с разных краев они подхватили доску. Альфонс повел их путем, которым сам пришел сюда через подсобное помещение и подвал, и коротко рассказал все, что произошло, и как они все оказались здесь. Смерть Ласт нисколько не огорчила Рейли и Кимбли, так как оба прекрасно понимали, что Отец может создать новую Ласт так же легко, как и предыдущую. Они вдвоем просто внимательно слушали все, периодически многозначительно переглядываясь, но мальчик не заметил этого, так как шагал впереди спиной к ним. — Подполковник Кимбли, могу я спросить вас? — произнес Альфонс. — Попробуй. — Багровый уже предполагал, что у него хочет узнать мальчик. Почему он находится здесь, как узнал, что им нужна помощь. — Как вы оказались в подвале? — Ты же понимаешь, что я не обязан отвечать, да? — Кимбли проговорил это медленно, но четко. — Да, но я прошу ответить. Я хочу понять. — Вы уже знаете, что доктор Рейли в прошлом сделала много ошибок, — сказал Кимбли и глянул на улыбающееся лицо Симоны. — И теперь, когда она на нашей стороне, те, на кого она раньше работала, хотят ее убить, чтобы она перестала помогать нам. Фюрер поставил меня к ней, как личного телохранителя. Мы были в ее кабине, когда увидели через окно, как некто забежал в лабораторию, а потом появились вы с полковником. — Вы знаете этого человека, доктор Рейли, верно? — Да, — коротко ответила Симона. — Мы спрашивали Барри о тех, кто его сделал, но он сказал, что вы мертвы. — Любой подопытный должен быть убежден, что его изувер мертв. Альфонс согласился и погрузился в свои размышления, до самого верха не проронив ни слова. Уже на первом этаже лаборатории Рейли увидела полковника, который сидел на скамейке и делал вид, что ему не больно. Она подошла к нему и к Хоукай, которая уговаривала его поехать в больницу. — Здравствуйте, полковник Мустанг, меня зовут доктор Рейли. — Симона опустилась на колени перед ним и отодвинула край его мундира. Ожог был сильным, но зато он остановил себе кровотечение. — Тоже станете меня уговаривать? — Нет, мне плевать, — искренне сказала Симона. — Максимум, что вам сделают в больнице — это правильно обработают рану и дадут обезболивающее. Но младший лейтенант Хавок сейчас срочно направляется в больницу. Ему сделают УЗИ и, когда найдут кровотечение, которое наверняка есть, отправят на операцию. — Я понял вас. Можете не утруждаться, — хрипло ответил полковник, глядя в пронзительные глаза Симоны. Она слегка улыбалась, и Мустанг не сдержался и тоже приподнял уголки губ. — Полковник? — Хоукай перевела взгляд с Рейли на него. — Все хорошо, старший лейтенант. Я поеду в больницу, — произнес он и еще раз посмотрел на Симону. — Организую вам палату на двоих, — сказала она и пошла за Кимбли и Альфонсом, которые выносили Хавока к карете скорой помощи.