Плацебо

До ушей Кимбли донесся какой-то грохот, и он открыл глаза, едва вспоминая, где находится. В другом конце комнаты под грудой склянок и пустых алюминиевых емкостей сидела Симона. Багровый попытался встать, но все тело ломило. Он подвигал пальцами на руках и ногах и ощутил приятную боль — значит, ничего ампутировать не нужно будет, и обморожение оказалось не таким серьезным. — И долго я был без сознания? — спросил он, сначала откашлявшись. — Считать то время, когда ты помогал гомункулам? — спросила Рейли, вставая с пола. Она села на кровать рядом с ним и легонько провела подушечками пальцев по его щеке. Кимбли прикрыл глаза от удовольствия, а Симона коротко посмеялась: — Я не заигрываю, а проверяю температуру обмороженных участков. — Жить буду? — спросил Кимбли, вдруг вспомнив день, когда он познакомился с Рейли, и она так же осматривала его. Только теперь все это было приправлено заботой и лаской. — Да, — она кивнула и пощупала его уши, а потом вытащила руки из-под шкуры. — Но верхний слой кожи поврежден и будет шелушиться. И если допустить повторное обморожение, то оно будет намного серьезнее этого. Сейчас надо продолжать согревать тебя изнутри. Рейли встала и начала копошиться около печи, на которой стоял чугунный чайник. — Я думал, что отдал тебе философский камень, — произнес Кимбли, полностью сев, но укутавшись шкурой. — Просто исправь все. И убери эти чудовищные морщины возле глаз. Я бы и сам сделал, только медицинская алхимия не мой конек. Симона смерила его холодным взглядом, и Кимбли уже пожалел, что не проглотил камень перед тем, как отключиться. — Как у тебя все просто, — она положила в кружку чай, завернутый в марлю, и залила кипятком. — Но давай все же поступим более рационально. — Рейли села на табурет напротив, и Багровый неуверенно взял алюминиевую помятую кружку, которую она протянула. — Когда сюда вернутся Шрам и Марко, они захотят знать, как тебе удалось перейти через горы в одном пижонском пальто и не получить обморожения. И когда обнаружится, что у нас есть камень… Не думаю, что его нам оставят. — Не знал, что тебе надо перед ними отчитываться. — Кимбли подул на кипяток. — Я думал, мы быстро сбежим отсюда. Какой смысл оставаться в этой стране? — Ты же сам хотел посмотреть, как закончится это противостояние: гомункулов и людей. — Наблюдать можно и со стороны, лежа на теплом пляже Аэруго, например, — ответил он, отхлебнув. — Только не говори, что тебе мозги промыли, и теперь ты на стороне Элриков. Рейли скрестила руки на груди и многозначительно поджала губы. — Не могу поверить, что ты всерьез, — удивленно произнес Кимбли. — Гложит чувство вины? Ну так эта твоя помощь тебя не спасет от нее. — Лучше бороться, чем бежать. К тому же, куда? Если гомункулы победят, то Аместриса им будет мало. Кимбли, проблема намного масштабнее, чем кажется. Под угрозой вся наша планета, неужели ты не понимаешь. Я должна помочь их остановить. — Ты, бесспорно, умна и хороша в своем деле. Много знаешь о гомункулах и их планах, но я поражен таким твоим самомнением. — Багровый спокойно вскинул брови и снова отхлебнул. — Ты действительно думаешь, что дети Элрики со своими друзьями не смогут без тебя обойтись? — Да, именно так я и думаю, — кивнула Рейли, а Кимбли прикрыл глаза и усмехнулся. — Я знаю много из того, что может пригодиться в какой-то момент. — Тогда оставь им инструкцию, и поехали со мной. — Почему ты не хочешь поиграть теперь за другую сторону? — Потому что это глупость и безумство сражаться при данных обстоятельствах! — слегка повысив голос, сказал Кимбли. — Если вы проиграете, вы все умрете. А если победите, то те, кому ты помогала, посадят тебя за все совершенные преступления! Сражаешься за то, чтобы доказать всем, какая ты сильная и вовсе не трусиха? — Ты бы так и сделал. — Рейли не поддержала повышенный тон Багрового, сохранив спокойствие в голосе. Он уловил ее тонкий намек и выдохнул — незачем криками привлекать к домику лишнее внимание. — Ради философского камня я убил все свое командование, и за это был лишен свободы на шесть лет. Хочешь быть как я? — Я хочу исправить свои ошибки. — Эдвард тоже очень хочет исправить свою ошибку и вернуть себе и брату тела. — Кимбли произнес это с некой иронией. — Но он всего лишь пацан и не понимает, что вся прелесть жизни как раз в том, что пленку назад отмотать не получится. У тебя есть возможность только жить дальше и все. Ошибки исправить невозможно. — Их можно перекрыть другим делом. — Нас это не спасет. — Нас? — удивленно вскинула брови Рейли. — Ты вроде сбегать собирался. Как же пляж Аэруго? Кимбли отхлебнул чай, а потом отвел глаза в сторону и поджал губы, как будто съел что-то кислое. — Я вспомнил, что игрок, а не сторонний наблюдатель. — Когда уже изменился, прежним не стать, да? — произнесла она, победно улыбнувшись. Кимбли перевел взгляд на нее, давая понять, чтобы она завязывала с издевками по этому поводу. Теперь он не бросит ее ни при каких обстоятельствах, поэтому, если Рейли остается, значит и он никуда не поедет. Озвучивать ему это сейчас не хотелось, и Багровый был даже рад, что Симона поняла все без слов. Занавесь шелохнулась, и в домик вбежала Уинри. Она была так взбудоражена, что не сразу заметила Кимбли. Но в следующую секунду, когда ее взгляд нашел Симону, а рядом с ней Багрового, она громко вскрикнула. — Добрый день, Уинри-сан. — Кимбли махнул ей рукой и улыбнулся так вежливо, как мог себе позволить с обмороженной кожей лица. — Подполковник Кимбли, — пролепетала девушка. — Доктор Рейли… Что он… — Все хорошо, Уинри, — спокойно произнесла Симона. — Ты, конечно, напугана, но не за чем бояться. — Я… — У тебя что-то случилось? — спросила Рейли. — Ал и остальные вернулись, они ждут в домике Шрама-сана… Там… — Что? Кто-то ранен? — обеспокоено спросила Симона и встала. — Не совсем, но… — Уинри косила взгляд на Кимбли, который ехидно улыбался, тем самым еще сильнее пугая ее. — Я сейчас приду, — негромко сказала Симона, наклонившись к Кимбли. Рейли взяла с полки саквояж и уже собиралась выйти, как в домик вошел Шрам и тут же взглядом попал на Кимбли, уютно устроившегося под медвежьей шкурой и с чашкой чая в руках. Уинри отскочила к другой стене, подальше от эпицентра, а Симона быстро встала между Шрамом и Кимбли. При других обстоятельствах Багровый непременно попытался бы подорвать этого ишварита, но сейчас он преспокойно попивал чай, делая невозмутимый вид, чем еще больше бесил своего заклятого врага. — Ты, наверное, хочешь объяснений, да? — взволнованно произнесла Рейли. Шрам перевел на нее свой лютый кровавый взгляд. — Он пришел сюда не за тем, чтобы кого-то убивать. Он искал меня, чтобы… — Нравится это тебе или нет, ишварит, — Кимбли прикрыл глаза и говорил с улыбкой, — но теперь я буду действовать на вашей стороне. Ровно до тех пор, пока мне это выгодно, так что не обольщайтесь. — Он здесь из-за меня, — подтвердила Рейли. — И… — Постойте, — Кимбли задумчиво уставился в стену, вспомнив, что Энви пошел другой дорогой. — Где вы были, пока не вернулись обратно в деревню? — Кимбли… — Рейли попыталась его остановить, но Багровый уже в упор смотрел на Шрама, который пытался силой мысли размозжить голову алхимика. — Мы поймали гомункула, — пробасил Шрам, посмотрев на Рейли. — Это Энви. Кимбли в голос засмеялся и захотел встать, но Симона тут же остановила его попытку, снова укрывая шкурой. Шрам с отвращением наблюдал за тем, как эти двое спорят. Кимбли хотел посмотреть на пойманного Энви, а Рейли пыталась убедить его, что тому еще надо отогреваться. Шрама коробила мысль, что придется делить воздух с Кимбли, если он хочет, чтобы Симона участвовала в общем деле. Лишь бы сейчас не сорваться и не убить Багрового. — Я буду в своем доме, — бросил он и выскочил наружу. Уинри продолжала испугано наблюдать за руганью, которая больше походила на баталию в ироничных замечаниях, чем на аргументированный спор. — Доктор Рейли, — девушка вмешалась, отвлекая внимание двоих на себя. — Я могу остаться с подполковником Кимбли, если не хотите оставлять его одного. А вам бы надо пойти туда, потому что Марко-сан нуждается в осмотре. — Я не причиню тебе вреда, Уинри-сан, — заверил ее Кимбли, хотя понимал, что его слова не вызывают доверия у девушки. — Я скоро вернусь, Уинри, так что не волнуйся. — Симона улыбнулась ей и посмотрела на Кимбли, который заправил за ухо выбившиеся пряди и подмигнул. Рейли торопливо пробежала несколько домов. Чем быстрее она справится с ранами Марко, тем быстрее вернется Кимбли. Он, конечно, не причинит вреда Уинри, но наговорить ей может всякого, что девочка покончит с жизнью, если воспримет его слова слишком серьезно. Симона влетела в домик, в котором уже ее ждали все остальные. — Кимбли тоже здесь? — удивленно спросил Марко, видимо, не поверив словам Шрама. — Да, — коротко ответила Рейли и подошла к нему, чтобы посмотреть на раны. Но старик отпихнул ее, заверив, что ему не нужна помощь. — Рейли?! — донесся писк из банки. Симона повернулась на голос Энви и коротко рассмеялась, увидев его в таком виде. — Ты выглядишь еще хуже, чем я, предательница! — Нет, жалкий гомункул, ошибаешься. — Она подошла к нему и взяла банку в руки, поднося ближе к лицу. — Кимбли проиграл тебе, да? Ничтожество. — Энви, ты прочитал столько моих книг, но так и не понял человека, — усмехнулась Рейли. — Чэ?.. — протянул Энви, желая вступить с ней в перепалку, но его перебили. — И что теперь будем делать? — спросил Альфонс. — Кстати, а где это Стальной коротышка? — пропищал Энви. — Брат? — удивился Альфон. — Он должен быть в Бриггсе. — Хм, — промычал гомункул. — А я вот слышал, что после его боя с Кимбли в Баскуле, обрушилась шахта. И больше об этой креветке ничего не было слышно. — Что? — удивилась Симона. — Не может быть, — вскричал Альфонс и подскочил к банке с Энви. — Доктор Рейли… — Ал, я не уверена, но… — Брат должен быть в порядке, я точно знаю! Вы же говорили про нашу связь через этот круг. Если бы Эд был мертв, то и я тоже… — Тут недалеко есть тот, кто видел его в последний раз, — продолжал пищать Энви, ехидно щуря глаза. — Можешь пойти и выбить информацию из него. Альфонс замер и посмотрел на Энви внимательнее. Симона не стала размахивать руками и говорить о том, что маловероятно, что Кимбли что-то знает. Младший Элрик всегда был благоразумным, и в этот раз он не стал изменять себе. — Я уверен, что с братом все хорошо! — твердо сказал он. — И я точно знаю, что он так же считает и обо мне, поэтому мы не должны останавливаться. Мы должны в него верить. Энви недовольно фыркнул и отвернулся. — И что же делать дальше? — спросил Зампано. Шрам подошел к Рейли и вырвал из ее рук банку. А затем всучил ее маленькой Мэй со словами, что она должна уехать из страны. Симона в душе была согласна с его аргументами, ведь это действительно не ее война. Хотя эта девочка могла бы своими талантами во многом помочь им. — Я думаю, надо разрушить тот круг вокруг страны, который делал Слос, — произнес Альфонс, когда вопрос с отъездом Мэй был закрыт. — Даже не думай, — отрезала Симона. — Этот туннель охраняет Прайд. — Но что-то же можно сделать с ним? — В теории можно отвлечь его, чтобы он ослабил бдительность, но это также очень рискованно. — Оставаться на севере небезопасно, — произнес Шрам. — Когда гомункулы и Отец поймут, что Энви и Кимбли пропали, начнут искать нас здесь. Надо уехать. Я собираюсь изменить эту страну, — пафосно произнес Шрам, хотя на его лице была скорбь. — И мне нужна твоя помощь, Марко. — Хорошо. — Кивнул доктор. — Что вы намерены делать? — спросила Рейли. — Нужно подготовить все для обратного алхимического круга, который составил мой брат. И один я не справлюсь, мне нужен опытный алхимик. — Надо чтобы кто-то нашел Хоэнхайма и Эдварда, — сказала Рейли. — Мы с Уинри поедем в Лиор, — сказал Ал. — И если Джерсо и Зампано составят компанию… — Я с радостью поеду с тобой, парень, — ударил себя в грудь Джерсо. — И я. — Зампано положил руку на плечо Альфонсу, и тот одобрительно кивнул. — Тогда мы с Кимбли отправимся на поиски Эдварда и Хоэнхайма, — сказала она. — И привезем их в Лиор. Но… Так может случиться, что на это уйдет больше времени. И к тому моменту, когда мы их найдем, вы уже будете в другом месте. — И что тогда? — спросил Ал. — Как нам с вами связаться? Симона задумалась. У гомункулов отличным связным был Прайд. Использовать его метод удобно, но он запросто может перехватить любое сообщение. На телефонную связь так же нет смысла надеяться — каждый звонок прослушивается армией Централа. — Доктор Рейли, — вдруг произнес Альфонс, и Симона подняла голову, взглянув на него. — Гомункулы упоминали Тот Самый День. О чем они говорили? Энви демонстративно фыркнул и посмотрел на бывшую напарницу, намекая, чтоб она держала язык за зубами. — Это день солнечного затмения. Они бывают пару раз в год, но им нужно именно то, которое закроет весь Централ. Не буду вдаваться в подробности и объяснять, как движутся планеты, но если они упустят этот день следующей весной, то потом точно такое же затмение произойдет примерно через двести или триста лет. — Значит, они точно не перенесут эту дату, верно? — уточнил Альфонс. — Да, все верно. Они во что бы то ни стало сделают то, что задумали именно следующей весной, — подтвердила Рейли. — К чему ты клонишь? — Если вы найдете Эда и папу, но не сможете связаться со мной или Марко-саном, то условимся встретиться за двое суток до Того Самого Дня близ Централа. Так будет надежнее, чем если наши сообщения перехватят гомункулы. Недолго подумав, Рейли утвердительно кивнула. Альфонс действительно был благоразумен и осторожен, в отличие от Эдварда. Он более расчетлив и педантичен, да к тому же не спорит и не орет, как его надоедливый старший брат. Симона ухмыльнулась, вспомнив тот задорный пыл Стального. Этот мальчишка несомненно нервирует. Но именно такие люди как он умеют вдохновлять своим яростным и непоколебимым стремлением к справедливости. Раздалась негромкая возня в передней, и Шрам тут же напрягся, посуровев еще сильнее. Симона сразу узнала голоса Уинри и Кимбли, который убеждал ее в своем здоровье, но девчонка упорно не хотела пускать его в комнату. — Неужели вы рассчитывали провести свое собрание без меня? — спросил он, заходя внутрь. Уинри обреченно вздохнула и приземлилась рядом с Альфонсом. Симона махнула ей рукой, чтоб та не переживала из-за невыполненного задания. Рейли от умиления едва сдерживала улыбку. Кимбли надел на себя высокие сапоги из свалянной овечьей шерсти и по уши закутался в медвежью шкуру. В таком виде с красными щеками и носом он походил на огромный меховой шар. Но такой шар, который преисполнен чувством собственного достоинства. Шрам стоял прямо за спиной Рейли и скрипел зубами от злости. Атмосфера в комнатке накалилась до предела, но Кимбли это только забавляло. — О, мои подчиненные тоже здесь, — протянул он, а Джерсо и Зампано словно языки прикусили. Симона усмехнулась. Куда же делась их смелость, когда они имели наглость ставить себя выше нее? А теперь только увидели того, кого боялись до смерти, так сразу же трусливо поджали свои хвосты. — Рад снова видеть и тебя, Энви. — Завались, Кимбли, — пропищал гомункул. — Ты проиграл еще больше моего. — Возможно. — Багровый осторожно забрал банку из рук Мэй, а девочка даже не сопротивлялась. Хоть Кимбли и был простым человеком, но энергия от него шла чудовищной силы. Он приблизил банку с Энви к лицу и практически беззвучно, но так, чтобы услышал именно гомункул, сказал: — Но впервые в жизни я понял, что если бы я выиграл, то остался бы ни с чем. Энви задумчиво посмотрел на него, но горделиво отвернулся в другую сторону, отказываясь дальше вести диалог. — Так на чем вы остановились? — спросил Кимбли, садясь рядом с Рейли. Шрам тут же поменял локацию и встал так, чтобы лучше всего видеть алхимика. Альфонс и Симона быстро пересказали ему дальнейший план действий, и Багровый погрузился в раздумья, напряженно потирая подбородок. — Вы упускаете одну важную деталь. — Какую? — спросил Альфонс. — Шрам все еще в розыске, и не думаю, что армия прекратит его преследовать. А значит, он и Марко-сан находятся под прямой угрозой. Также военные с подачи фюрера будут охотиться на каждого и нас, включая тебя, Альфонс Элрик. Еще есть Прайд, Грид и Глаттони, которые будут искать меня и Энви. А это начнется сразу, как только мы перестанем выходить на связь. — Что ты хочешь сказать? — рыкнул Шрам. — Думаю, что чем ближе Тот Самый День, тем сильнее военные будут давить, чтобы помешать вам что-то сделать. И если им будут помогать гомункулы, шансов нет. — Полковник Мустанг на нашей стороне, — произнес Ал, а Кимбли с Рейли только усмехнулись. — И генерал-лейтенант Армстрог тоже. Кимбли тут же изменился в лице. — Если армия Бриггса окажется в Централе в разгар событий и сможет удержать войска фюрера… Генерал-лейтенант не упустит шанса раздавить своих начальников. И полагаю, она на это способна. — Нам нужно средство связи с каждым, кто участвует в деле, — сказала Симона. — Если мы все разбредемся в разные стороны без какой-либо перспективы сойтись в одной точке, все пойдет прахом. Почти за год возможно всякое, и нельзя исключать, что таким составом мы можем больше не встретиться. Распланировать дальнейшие действия и то, как мы свяжемся друг с другом в случае их изменения, нужно именно сейчас. Кимбли задумчиво тер подбородок, перебирая различные варианты. Каждый раз, отметая очередной, он хмыкал и принимался размышлять над следующим. — Гомункулы так сильны потому, что используют энергию многих душ, — произнес он с легкой улыбкой. — Мы тоже можем воспользоваться этой схемой. — Использовать философский камень? — уточнил Марко, слегка побледнев. — Можно сказать и так, — ответил Багровый и перевел взгляд на Альфонса. — Нужно собрать как можно больше людей, готовых помогать вам. И они должны быть надежными. От них будут зависеть наши жизни. Эти люди должны на этот год забыть о своих прошлых жизнях, и стать теми, кто сможет затеряться в толпе. Таксистами, официантами, почтальонами, да даже продавцами цветов. И рассредоточиться по Аместрису, чтобы в каждом более менее крупном городе было два человека. Второй — для страховки, если с первым что-то случится. Дело рискованное, не у всех хватит духа пойти на него. — Я вас понял, подполковник, — произнес Ал. — У нас есть друзья, готовые нам помогать, я уверен в этом. В течение долгих часов велись разговоры о планах до Того Самого Дня, которые необходимо притворить в жизнь, однако Симоне все еще не нравилась шаткость их положения. Слишком много было этих «но» и «если». Однако выбор у них не большой, другого варианта не остается. Только довериться друг другу, выжить во что бы то ни стало и завершить свое задание, чтобы в нужный момент сыграть свою партию в этой пьесе. Вдруг Симону как током ударило. Они слишком сильно сфокусировались на действиях Отца, гомункулов и центральной армии, что совершенно упустили из виду еще одну сторону. — Погодите, — она остановила яростный спор Кимбли со Шрамом, который уже становился перепалкой на грани рукоприкладства. — Есть еще одна деталь, которая ушла из виду. Все замерли в ожидании, ведь после стольких часов анализа все казалось таким кристальным. — Конечно, я была одной из главных ученых-алхимиков у гомункулов, но… Я не единственная. — Человек с золотым зубом… — задумчиво произнес Кимбли, вспоминая того, кто в больнице Севера поднял его на ноги после ранения в бою со Шрамом. — Его имя Клаус Вебер. Я отвечала за химер, души, прикрепленные к предметам, философские камни и частично за Третью научную лабораторию и Первую больницу Централа. А он отвечал за остальные, гомункулов и…бессмертную армию. Это его наработки, и я практически не имела доступа к ним, поэтому знаю не все. — Что? — удивился Марко. — Это уже было после того, как мы вернулись из Ишвара. Тогда возникла идея создать идеальных бойцов, способных без страха и сожаления бросаться в бой. Конечно, есть специальные медикаменты для живых, но на каждого солдата не напасешься, да и они умирают от ранений. А тут такая возможность создать идеальную бессмертную армию. Это куклы-манекены, сделанные из специально созданного материала, в которые вживили энергию душ из философских камней. Марко начал качать головой, а Уинри и Мэй не сдержали девичьих вздохов. Остальные же напряглись, представляя себе силу такого воина. У Кимбли на лбу даже появилась глубокая морщина, и взгляд посуровел. Солдаты Бриггса, какими бы беспощадными и бесстрашными они не были, все же оставались людьми, которым всегда в физическом плане будет далеко до модифицированных воинов. — Когда последний раз я присутствовала при эксперименте, душа просто не закрепилась за телом, потому что это был новый способ внедрения — не через алхимический круг, а через жидкость, вкалываемую внутрь манекена. — Так значит, эта армия попросту не готова? — уточнил Марко. — С того момента прошло около полугода. А до Того Самого Дня еще год. Вы же понимаете, доктор, что в любой день в течение этого времени, у них есть возможность успешно завершить этот эксперимент. — Если они бессмертны, то их невозможно убить? — удивился Альфонс. — Если им все же удастся прикрепить душу к манекену, то, чтобы убить его, придется либо уничтожить сам манекен — сосуд для души, либо другим способом разъединить его и эту жидкость. — Почему ты сообщаешь об этом только сейчас? — спросил Марко, пытаясь в своей голове уложить эту новую информацию. — Столько времени мы не знали этого… Это все меняет. — Это ничего не меняет, — отрезал Кимбли. — На другие планы эти куклы не повлияют. И еще не факт, что Веберу удастся завершить этот эксперимент. — Но если все же получится, — вступил Шрам, — то армия Централа станет непобедимой. Все в очередной раз переглянулись между друг другом, но никто не стал озвучивать свои опасения и переживания. Это как подливать масло в огонь. Каждый действительно боялся за жизни своих близких и собственную. Но если начать нагнетать обстановку еще сильнее, лучше от этого никому не станет. К своим страхам добавятся еще и чужие. Симона посмотрела на Кимбли, пытаясь понять степень искренности в том, что он сейчас делает. Багровый из тех людей, которые не станут творить что-то навязанное посторонним человеком, если сами того не хотят. А значит, сейчас он действительно перевернул шахматную доску, продолжая партию за другие фигуры. — Это все. — сказал Багровый, поняв, что больше не о чем говорить. Он поднялся с места, и все встали вслед за ним. Кимбли ухмыльнулся и вышел из комнаты. Рейли отправилась за ним, попрощавшись на ночь с остальными. По дороге она догнала Кимбли, устремившегося к ее домику, но не стала его останавливать. Когда они снова оказались в тепле, и Багровый решился снять с себя тяжелую, но теплую шкуру, и сесть за стол, Симона подошла и обняла его сзади, уткнувшись носом в макушку. — Спасибо, что делаешь это, — сказала она. — Я рассчитывал на другую благодарность, не все мои конечности замерзли, — посмеялся Кимбли. Он потянул ее за руку вниз, а сам запрокинул голову назад. Их глаза встретились, хотя лица были развернуты по отношению друг к другу. — Если в этом противостоянии победят люди, нас с тобой посадят пожизненно, — серьезным тоном произнес он, сбивая всю игривую атмосферу, которую только что сам навел. — И я рассматривал разные варианты, в одном из которых мы с тобой были по разные стороны. В процессе меня бы скорее всего убили гомункулы. А ты снова осталась бы одна. Рейли ничего не ответила, продолжая вглядываться в его глаза. — И я выбрал другой вариант. Тебя. Смерти я не боюсь, мне даже нравится ее привкус во рту. Перед ее лицом я будто обретаю себя, понимаю, кто я есть на самом деле. Но меня бросает в дрожь от одной мысли, чтобы снова бросить тебя. Странно, правда? Поэтому пусть лучше мы либо умрем вместе в борьбе за жизнь, либо до конца дней будем отбывать срок в одиночных камерах. Видеться только раз в год на общей прогулке. Но зато я буду знать, что ты рядом, и слышать, как за стеной бьется твое сердце. — У нас есть шанс сбежать сейчас, — произнесла она после долгой паузы. — Завтра утром все разбредутся своими дорогами, и мы будем свободны. — Пока ты чувствуешь над собой Дамоклов меч из вины, ты не сможешь стать свободной. Мы завершим все до конца. Рейли хотела его поцеловать, но Багровый продолжал смотреть на нее твердо и уверенно. Это был взгляд солдата, воина, готового бороться за то, что ему дорого.