***
Стояло чудесное летнее утро. Лондон постепенно просыпался, скидывая с себя покровы мрачной дремоты. Тут и там из уст уличных мальчишек раздавались звучные выкрики заголовков утренних газет, торговцы всякой всячиной зазывали к своим лоткам редких прохожих, предлагая оценить нехитрый товар, а по дворам носились стаи сорванцов и беспризорников. Чопорные английские джентльмены в чёрных цилиндрах садились в экипажи и спешили по делам в Сити; молодые леди выходили в парки Вестминстера на прогулку, укрываясь под ажурными зонтиками и бросая кокетливые взгляды из-под модных шляпок. Трубы фабрик Саутуарка уже дымили вовсю, движение на главных улицах становилось всё более оживлённым. Над Темзой стелилась лёгкая дымка, позолоченная выглядывавшим из-за громады здания Британского Парламента солнцем. Поезд-штаб банды «Грачи» только что отошёл от станции «Лондонский мост» и направлялся в живописный Ламбет, с его милыми маленькими домиками, окружёнными зеленью. Джейкоб Фрай в это время вскочил с постели, точнее сказать, неловко поднялся на ноги после того, как свалился с кровати на пол вместе с одеялом, потому что имел обыкновение спать на самом краю. Не очень огорчённый обстоятельствами своего пробуждения, ассасин как следует разомнулся до хруста суставов и оправил примятую от сна белую льняную рубашку. Затем одним движением руки взъерошил свои мягкие тёмные волосы, нахлобучил на ноги сапоги и прошествовал в вагон, служивший обитателям Берты столовой. Там суетилась его сестра-близнец, Иви Фрай, как всегда безупречно одетая в элегантный костюм ассасина и уложившая волосы в идеальную причёску. Она раскладывала на столе припасы, принесённые ранее Агнес Макбин и разливала по чашкам кипяток. Завтракать Фраи привыкли прямо в поезде, спали зачастую тоже там, и тряска вагонов им уже давно не мешала, став такой же естественной, как пение птиц и дуновение ветра. Увидев в проёме растрёпанного заспанного братца, девушка невольно улыбнулась и приветствовала его: — Доброе утро, засоня! Как спалось после вчерашнего? Джейкоб закатил глаза и раздражённо протянул: — О-о, Иви, не начинай! Прошлым вечером он проник в очередное, но, увы, далеко не последнее, убежище Висельников, взяв с собой верных Грачей. Завязалась нехилая драка, и, как следствие, возникли некоторые осложнения… — Конечно, братишка, о чём тут можно начинать? — картинно всплеснула руками Иви. — Разве что о том, как вчера вместо того, чтобы незаметно, — она особо подчеркнула это слово, — проникнуть к Висельникам и устранить их главаря, ты ворвался в их убежище вместе с кучей своих товарищей в зелёном, устроил настоящий погром, поставил на уши полквартала и чуть ли не весь Скотланд-Ярд! А потом ещё гнался в двуколке за экипажем одного из Висельников. По половине улиц Сити будто ураган прошёлся, множество пострадавших. И позже в том районе взорвалась одна из фабрик Старрика! И обо всём этом я узнаю из газет, не от тебя! Старшая из близнецов Фрай, казалось, готова была задохнуться от негодования, яростно сверля глазами брата, как свирепый учитель своего нерадивого нашкодившего подопечного. Выдержав небольшую драматическую паузу, она подытожила уже куда более спокойным тоном с оттенком глубокого разочарования: — Ты ведёшь себя не как ассасин, а как настоящий бандит, Джейкоб. Все уроки нашего отца прошли для тебя даром. Сколько ещё этот беспредел будет продолжаться? Ты должен действовать аккуратно, точно и изящно. Джейкоб слушал тираду сестры, смущённо потупившись и изучая взглядом малейшие неровности ткани рукавов своей рубашки. Он понимал, что Иви отчасти права. Однако, упоминание их отца, Итана Фрая, его больно укололо, как и тот факт, что сестра решила начать «доброе утро» с подобного разговора. — Изящно? Я ведь не девчонка. Я взрослый мужчина и не обязан отчитываться перед тобой в своих поступках. Согласен, кое-что действительно вышло из-под контроля, но в остальном ты излишне драматизируешь. И вовсе необязательно начинать день с попыток развязать братско-сестринский конфликт, в котором ты опять окажешься права. Кстати, с добрым утром! К счастью, в газетах не написали о том, как после триумфа над Висельниками Грачи во главе со своим предводителем Джейкобом Фраем отправились кутить по пабам и борделям, попутно став зачинщиками нескольких пьяных драк и погромов. В общем, весёлая получилась ночка, но Иви все её подробности знать необязательно. — Конечно, братец, я всегда оказываюсь права, — с откровенным самодовольством в голосе продолжала девушка, но и она немного смутилась своего воинственного настроя. — Особенно, когда говорю, что тебе следует быть менее буйным и более осмотрительным. Если каждый день устраивать такие заварушки, добром это не кончится, и Абберлайн, или его начальник, упрячет тебя за решётку. К тому же, ты можешь пострадать. Как там твои боевые раны? — Никаких боевых ран, — отрезал Джейкоб, потирая ушибленный во вчерашнем побоище затылок и усердно делая вид, что просто поправляет волосы. — Со мной всё в порядке, и я прекрасно могу о себе позаботиться. Но я так тронут, что ты беспокоишься обо мне, дорогая сестрёнка. — И он обворожительно улыбнулся, подходя ближе к столу. — Может быть, я помогу тебе с приготовлением завтрака? Иви сдвинула брови, удивлённая неожиданным предложением. — Нет, тебя точно крепко по голове приложили. Спасибо, но этого не требуется. Да и боюсь, что если ты возьмёшься за готовку, нам не миновать второго Великого Лондонского пожара. — О, брось. Еда, приготовленная мной, потрясающа, как и всё, что я делаю. — Сам себя не похвалишь — никто не похвалит, да, Джейкоб? — Теперь во весь рот улыбалась и Иви. Через минуту близнецы уже обнимались. — А что у нас на завтрак? — прикусывая губу, вопросил младший Фрай. — Овсянка, сэр! — хихикнула Иви и указала на большую кастрюлю с бессменной в рационе любого англичанина кашей. В это время в купе забежала черноволосая девушка из банды Грачей — красавица Лорелея. С её мягкими розовыми губками и лёгкими изящными руками Джейкоб уже успел довольно хорошо и близко познакомиться. Знакомство было крайне приятным, и Фрай намеревался его в скором времени продлить. Лорелея принесла целую кипу бумаг: писем, газет, а также отчётов о делах Грачей, Братства и доходах. Она поздоровалась с обоими лидерами банды, задорно улыбнулась и выпорхнула из вагона, многозначительно и маняще подмигнув Джейкобу. Тот послал ей вслед долгий мечтательно-хозяйский взгляд, что не укрылось от внимания настороженной Иви. — И давно ты вскружил бедняжке голову? Парень только закатил глаза и скорчил физиономию аля «ты втираешь мне какую-то дичь»*. — Это кто ещё кому голову вскружил! Вся инициатива шла с её стороны, я просто пал жертвой коварного и настойчивого соблазнения. — О, ну конечно, — хмыкнула Иви. — Ты у нас всегда эдакий белый и невинный агнец, без намёка на дурные помыслы, да, братишка? — Нет, Иви, быть ангелом — это по твоей части. А я, скорее, сам Мефистофель во плоти, — как обычно, живо работая мимическими мышцами, заявил Джейкоб. — Что я слышу?! — удивлённо воскликнула девушка. — Неужели мой невежественный и неотёсанный братец читал Гёте? — Как видишь, не такой уж я и невежественный, — улыбнулся младший Фрай. «Фауста» он, конечно, читал не полностью, а только пролистал, усвоив основное, но сестре не стоит знать о подобных пробелах в его образовании, а то она и так слишком зазнаётся. — Думаю, будь я паинькой-заучкой, ни одна девушка бы мной не увлеклась. Их привлекает как раз моя «неотёсанность», мужественность и дьявольское очарование. Так что, прости, я не собираюсь меняться, — садясь за стол и придвигая к себе тарелку с овсяной кашей, сказал Джейкоб. — Возможно, однажды Лоре наскучат мои страстные брутальные объятия и поцелуи, ну так я не в претензиях. — О боги, только, пожалуйста, без подробностей! — страдальчески запротестовала Иви, тоже принимаясь завтракать. — Кштати, о пожробностях. Как ваши жела ш Грини? — набив полный рот каши, с трудом проговорил юноша. С мимических мышц он переключился на жевательные. «Ну, всё, завёл шарманку!» — горестно вздохнула старшая сестра. — Прожевал бы сначала, а то подавишься и будешь первым ассасином, бесславно умершим при поедании овсянки. Чудо ты моё неотёсанное, дьявольски очаровательное! — Мне ведь интересно, на какой стадии ваши отношения. Всё ещё задариваете друг друга цветочками? — последовав-таки совету двойняшки и мощно сглотнув, не унимался Джейкоб. Подколы он проигнорировал. — А тебе не терпится всё разузнать и разболтать всему свету подробности моей личной жизни? Несмотря на то, что это совсем не твоё дело? — сестра начинала терять терпение. — Как грубо, Иви. Я же просто поинтересовался. Исключительно потому, что забочусь о тебе, твоём благополучии и счастье. — Правда? Тогда не мог бы ты, пожалуйста, перестать подкалывать меня по поводу моих якобы отношений с мистером Грином, порождённых твоим богатым воображением и существующих только в нём? — Спасибо за комплименты моему воображению, но ты зря сваливаешь всё только на него. Не будешь же ты отрицать, что ты без ума от Грини? — сделал выпад Джейкоб, неподражаемо ухмыляясь от уха до уха. — О, неужели в этом доме, то есть, поезде, нельзя позавтракать спокойно, без жужжания над ухом надоедливых младших братьев? — Я младше всего на четыре минуты, — эту фразу Джейкоб повторял, как мантру, регулярно. — Эти четыре минуты, пока ты не родился, видимо, были самыми спокойными в моей жизни, — вздохнула Иви. Джейкоб нахмурился и уткнулся в тарелку, делая вид, что целиком поглощён поеданием овсянки. Такие словесные перепалки в последнее время стали для Фраев обычным делом. То ли они оба слишком взвинчены борьбой со Старриком и поэтому без конца задирают друг друга, то ли дело в чём-то другом… Так или иначе, братско-сестринская гармония в их семье после смерти отца и приезда в Лондон дала неслабую трещину. И Джейкоб прекрасно понимал, что делает слишком мало, чтобы это исправить. Но и сестрица тоже хороша. Иви с раздражением глотала завтрак, судорожно пытаясь найти что-либо, чтобы отвлечься от, как ей казалось, вечного источника своего раздражения — от Джейкоба. Попавшаяся на глаза стопка бумаг, принесённых Лорелеей, подходила идеально. Однако, скоро девушка обнаружила, что не может сосредоточиться на чтении, так как голова её была занята мыслями о брате, а затем о Генри Грине и об отце. Буквы и цифры расплывались перед глазами, не образуя связного текста. Она рассеянно перебирала страницу за страницей, толком не сознавая, что делает, и не сразу поняла, что за чёрный конверт уже минуту держит в руке. И тут красный всполох огнём пронесся перед её взором. Печать Висельников. И ниже надпись: «To Frye»**. Кому именно из Фраев он адресован, конверт не уточнял. Возможно, им обоим. Почерк был Иви незнаком. «Что это может быть? — девушку терзало любопытство, щедро приправленное нараставшим беспокойством. — Письмо с угрозами, предложение о сделке, какие-нибудь хитрости? От этих мерзавцев всего можно ожидать. Не лучше ли будет сначала посоветоваться с Джейкобом?» Однако что-то будто заклинило в её голове, любопытство пересилило осторожность и разумные опасения (что случалось с ней не так уж редко), и Иви решила сначала прочесть письмо, а потом показать его Джейкобу. Тот понурил голову в опустевшую тарелку и ничего не замечал. Изящными, но полными силы руками Иви аккуратно разорвала конверт, вынув написанное всё тем же почти каллиграфическим почерком небольшое послание и настороженно прочитала про себя, стараясь ничего не упустить.Darling, what a night! *** Вы отлично поработали, в очередной раз доказав, что значит быть свободным человеком. Прошу Вас, приходите сегодня в Альгамбру в пять часов вечера на чай. Искренне Ваш, Максвелл».