Незнайка на войне

Гунька бежал впереди всех коротышек, а впереди Гуньки бежала только охотничья собака Булька. По обеим сторонам сильно колыхалась высокая зеленая трава, из которой поднимались желтые шары одуванчиков. Ветер, теплый и душистый, дул с реки прямо в лицо бегущим. И так замечательно было кричать во весь голос что-нибудь радостное и бессмысленное. Ветер тут же вырывал слова изо рта и уносил их в сторону, за стену травы. — А-а-а-а-а! — кричал Гунька. — О-о-о-о-о! — кричал Торопыжка. — У-у-у-у-у! — кричал Цветик. Остальные коротышки кричали приблизительно так же. Авоська запнулся о сухой стебелек и упал. На него налетел Небоська и тоже упал, при этом еще больно стукнулся лбом о затылок Авоськи. — У-ёёё!!! — закричали они в один голос от боли. — Ё-ё-ё-ё-ё-ё! — весело поддержали их другие коротышки. Дорога вела к реке все ближе и ближе, уже пахло прохладной водой. Оставался еще один поворот, а там все прямо и прямо, а потом под горку, до самой кромки. Можно даже не бежать, а съехать прямо на попе. Все коротышки всегда так и делали. От восторга замирал дух. За поворотом стояли вооруженные враги. Но они были не из Земляничного города. Жители Земляничного города всегда носили зеленые панамки и красные курточки: это были старинные цвета их города. А на врагах была совсем другая одежда: неопрятная, измятая, вся в каких-то грязных пятнах. На головах коротышек были не панамки, а кепки, надетые задом наперед. В руках у них были острые хвойные иглы. А некоторые были вооружены страшными иглами лесного ежа. Эти коротышки имели особенно свирепый вид. Было похоже, что они главные предводители этого отряда. Гунька, увидев это, остановился, как вкопанный. Раскинул руки в стороны, словно пытался остановить своих друзей, бегущих следом. Так на его руках и повисли все остальные. Две группы коротышек с обеих сторон стояли и рассматривали друг друга. Коротышки из Цветочного города опомнились первыми. — Коноплянки! Игольники! — с ужасом закричали они и бросились наутек, громко выкрикивая прозвища коротышек из Конопляного города. Собака Булька завыла от страха и полезла прятаться в лопухи. Через пару секунд только пыль клубилась на том месте, где стояли цветочные коротышки. Коноплянки поглядели на следы ног в пыли, на травинки, колышущиеся вслед убежавшим, на затаившегося Бульку под лопухом, да так и покатились от безудержного истерического хохота. Размахивая руками, хватаясь за животы, они размазывали по лицу выступившие слезы и пытались что-то сказать друг другу, но снова заходились в тяжелейшем приступе смеха. Некоторые из них начали толкать других коноплянок, показывая грязными пальцами вслед убежавшим и безумно хохоча. Но другим коноплянкам не понравилось, что их толкают, и они начали сами толкаться в ответ. Теперь это уже не понравилось первым коноплянкам, и они начали толкаться еще сильней. Они уже не показывали пальцами на пыль на дороге, а старались попасть этими пальцами в глаза своим обидчикам. Некоторым это удалось, и коноплянки, ставшие внезапно одноглазыми, схватились за свои иглы. Но видели они уже неважно, поэтому не могли попасть туда, куда метились и перекололи уйму посторонних коноплянок. После этого потасовка стала всеобщей, и из-за поднявшейся пыли стало ничего не видно. Пес Булька выскочил из лопухов. Он понял, что коноплянкам не до него. Он начал лаять и нападать на упавших. Бульке удалось загрызть насмерть пять или шесть коноплянок, но потом он подавился кепкой и сам умер. А коноплянки перекололи друг друга все до единого, и больше в войне не участвовали.