Прошлой ночью в Нью-Йорке

Эмме Джонс сорок два. У неё любящий муж, двое прекрасных детей — Бреннан и Лилиан — и работа, на которой она никогда не задерживается. Это её личное правило: покидать рабочее место ровно в семь. Слишком много дорогих сердцу людей ждет её дома. Ей кажется, семнадцать лет страданий стоили одного дня счастья. Сначала ей немного страшно, как и ему. Она боится касаться своего счастья: ей кажется, оно такое хрупкое, что прими она его чуть увереннее, и оно растает в воздухе, словно мираж. Эмма рада, что она ошибается слишком часто. У неё муж готовит по вторникам пасту с овощами и курицей, наливая в хрустальные бокалы неизменное красное испанское вино. У неё трехгодовалые дети с глазами цвета морской волны, которые на солнце переливаются аквамариновым блеском отца и изумрудным — матери. У неё бывший муж женился на тридцати двухлетней Алисе (Киллиан всегда прибавляет: «Которая из Страны Чудес?»), и они смогли найти общий язык. Эмма сама удивляется тому, как меняется её мировоззрение, когда в её жизни появляется Киллиан. Или это она становится чуть мягче? Эмма Джонс налаживает отношения с Джефферсоном, знакомится с милой Алисой, которая смеется заразительно, трогательно, а на мир смотрит через «розовые» очки. Эмма считает, что это плюс. Особенно в отношении Джефферсона. У неё девятнадцатилетний сын учится на третьем курсе в Кембридже, всегда появляясь дома на праздники со своей новой девушкой — Зелиной. Зелина — высокая стройная рыжеволосая бестия, к которой Эмма сначала относится с настороженностью (Киллиан всегда шутит: «Ну, не ведьма же она!»), а потом принимает её с теплотой. Зелина оказывается веселой, забавной, а главное влюбленной в её сына. Последний пункт становится для Эммы решающим. Лиам находит с Киллианом общий язык быстро и намного легче, чем когда-то находил общий язык с собственными родителями. Порой Эмма ловит себя на мысли, что ревнует его сильную привязанность к Джонсу — он делится с Киллианом своими мыслями открыто, уверенно, легко, без тени сомнения. Она отбрасывает от себя эти чувства, когда понимает, что порой мальчикам просто нужно поговорить о своем. Она видит, как сияют глаза Киллиана гордым блеском, когда Лиам говорит о своих достижениях или хороших оценках. Ей кажется, что даже Джефферсон реагирует на это более спокойно. Или она просто слишком предвзята и влюблена? Они по праздникам собираются большой дисфункциональной семьей. Эмме порой кажется, что такое даже в книжке нельзя придумать. Впервые она встречается с Белл после двух лет брака с Киллианом. Эмма гуляет с двойняшками в парке, когда видит Изабелл, которая смотрит на неё слегка смущенно. Джонс сглатывает ком в горле и решается к ней подойти. Первые пару месяцев они разговаривают напряженно, и обе стараются побыстрее закончить беседу. Они принимают друг друга, прощают друг друга, когда осознают, что в сущности делить им уже нечего. Они выпивают три бутылки красного вина, разговаривая обо всем и ни о чем, укладывают спать двойняшек Эммы, а Эми укладывает спать их. Белл и Эмма не становятся лучшими подругами, но хорошими приятельницами их назвать можно. Изабелл выходит замуж, когда Бреннану и Лилиан исполняется три года. Его зовут Арчибальд Хоппер, но все зовут его Арчи. Он хороший психолог, к которому выстраивается очередь на консультацию. Именно так они и знакомятся с Белл. Арчи слегка пугается их большой компании, тушуется, но в конце концов смиряется с неизбежностью столь огромного числа неизвестных родственников на один квадратный метр. Когда Белл выходит замуж, Эмме становится чуть легче. Она сама себе не отдает отчета, что всё это время чувствовала вину перед этой прекрасной женщиной. Джонс видит, Изабелл счастлива. Эмме кажется, что Киллиану тоже становится легче. Эмилия принимает Эмму настороженно, чувствуя, будто её обманули. Эмма видит, девочке кажется, что над ней кто-то посмеялся. Она лишь потом понимает, что Эми считает, будто это она толкнула отца уйти из семьи, познакомив его с Эммой тогда в школе. У неё это проходит к пятнадцати годам. Она приходит в дом к отцу и Эмме, как к себе домой, целует Эмму в щеку, болтает с ней по телефону и рассказывает о новых ухажерах. Джонс кажется, что это не её заслуга. Эмилия и Лиам настолько выглядят родными братом и сестрой, насколько это возможно в сложившейся ситуации. Лиам зовет её «моя маленькая сестренка», она его — «братец-медвежонок». Эмме всё кажется, что Эми в детстве пересмотрела мультиков. Киллиан знает, что его дочь до сих пор от мультиков оторвать нельзя. Лиам и Эми относятся к друг другу бережно, с теплотой, и порой Эмме кажется, что это их заслуга в том, что они с Киллианом вместе. Без их одобрения, без их поддержки, в конце концов, без того смелого шага Лиама, возможно, у них с Киллианом никогда бы не было счастливого будущего. У Эммы муж улыбается всегда искренне, готовит по утрам завтрак, а детей зацеловывает до пяток, чем чрезвычайно их балует. Ей кажется, она недостойна лучиков обожания в его взгляде. Она греется в его счастье, его тепле, его любви к ней, пытаясь подарить ему больше, чем может себе позволить. У неё неизлечимая тяга к Киллиану Джонсу, и она чувствует себя немного зависимой. Он переплетает с ней пальцы мягко, обжигая теплом своей кожи. Он целует её в ключицы влажно, посылая волну мурашек вдоль позвоночника. Он прижимает её к матрасу нежно, заставляя прогибаться в пояснице, вплетать пальцы в бархат смоляных волос. Киллиан Джонс слишком идеален. Киллиан Джонс теперь принадлежит ей. Она уверена, судьба проверяла их на прочность целых семнадцать лет, смеялась, куражилась, пока не поняла: проверять бесполезно. У них вроде бы на языке должно вертеться: «А вот если бы...», но почему-то этих слов в их словаре нет. Наверное, потому что «если бы» уже никогда не наступит, а то, что есть сейчас, ценнее во сто крат любых сослагательных наклонений. Эмме Джонс сорок два, и ей кажется, что жизнь только начинается.