Ты пиши, я действительно все читаю, только слов не находится для ответа. Если честно, то я до сих пор не знаю, как в тебе умещается столько света.
Чонгук прослеживает задумчивый взгляд Юнги и, увидев причину его внезапного ступора, ухмыляется. Он наклоняется к его уху — тот даже не замечает — и шепчет, почти прижимаясь губами к мочке: — Что, хен, нравится? Юнги вздрагивает, на автомате ударяя Чонгука локтем в живот. Младший закашливается, отшатываясь, и возмущенно смотрит на Юнги. — Хен, ты охуел? — потирая живот, интересуется Чонгук. — Это ты охуел! — вскидывается Юнги, но Чонгук замечает в его взгляде несвойственное ему волнение и вновь не может сдержать ухмылки. Старшего это предсказуемо бесит, и он замахивается, чтобы влепить своему тонсэну затрещину, но Чонгук ловко уворачивается, хватая его за запястье и разворачивая в сторону парней, на которых он имел неосторожность так открыто пялиться. — Кажется, они смотрят прямо на нас, — хихикает Чонгук, склонившись ближе к Юнги, и с удивлением замечает, как краска стремительно заливает бледное лицо. — Отъебись от меня, — шипит Юнги, отпихивая от себя младшего и раздраженно потирая запястье, но потом вновь случайно бросает взгляд на группу старшеклассников, от которых уже и след простыл. — Какого черта… — Хен, если тебе кто-то из них нравится, то это не страшно, — доверительно сообщает ему Чонгук, но Юнги улавливает в его тоне нотки насмешки и прожигает его таким яростным взглядом, что, если бы у него была способность им испепелять, Чонгук бы уже сотню раз сгорел на месте. — Понимаешь, с нормальными людьми такое случается. Они чувствуют чувства. Но Чонгуку сейчас хоть бы что. Благодаря ему Юнги вылез из той заварушки после клуба не только живым, но еще и относительно здоровым, поэтому старший у него в долгу. Они оба это знают, и Чонгука развязанные руки радуют так же сильно, как бесят Юнги. К тому же младший сейчас в чертовски хорошем настроении после того, как Тэхен прибежал к нему в больницу, едва услышав о том, что произошло. Возможно, он его и не простит, но одного осознания того, что ему не все равно, достаточно. Поэтому Чонгук расплывается в гаденькой ухмылочке. — Можем поспорить на него. Юнги теряет дар речи от такой наглости, а потом не выдерживает и разворачивается, чтобы уйти. — Пошел ты, Чонгук, — напоследок говорит он. — Я знаю их! — кричит Чонгук ему в спину, и это заставляет Юнги замереть. — Они ходили со мной на вокал. Кто тебе понравился? Юнги оборачивается, глядя на Чонгука с сомнением, и закусывает губу. Улыбка сама собой пропадает с лица младшего, потому что таким неуверенным своего хена он видит впервые. У Юнги бегает взгляд, и сам он — впервые в жизни — краснеет от смущения. — Тот, что с каштановыми волосами, — наконец выдавливает из себя Юнги. — Он ниже остальных. — О, — открывает рот Чонгук, невольно приподнимая брови. — Знаю его. Он твоя точная копия, Юнги-хен. — В каком смысле? — хмурится Юнги, складывая руки на груди и словно обрастая колючками — чувствует подвох за словами младшего. — Тоже та еще задница, — хихикает Чонгук. В этот раз увернуться от затрещины ему не удается. — Ладно, извини, — примирительно хнычет он, потирая затылок. — Кихен-хен хороший, на самом деле, но слишком замороченный. Зато поет классно. Один раз услышишь — стопроцентно влюбишься. Юнги опускает взгляд, пробурчав что-то вроде «да я уже» себе под нос. — Дать тебе его номер? — поддевает его Чонгук, но сам все еще пребывает в шоке от того, что его хен, кажется, в кого-то влюбился. Юнги поднимает лицо, и младший едва сдерживается, чтобы не заржать, — он красный, как редиска. — Скажешь об этом хоть кому-нибудь, — хрипит Юнги, — убью. Чонгук предпочитает поверить ему на слово, поэтому просто диктует номер, силой воли удерживая все шуточки при себе. Но потом внезапно Юнги меняется в лице — теперь гаденько ухмыляется он, глядя куда-то за спину Чонгука. — Как жаль, — с притворным сочувствием вздыхает он, — что ты не с Тэхеном. Думаю, теперь ему не составит труда найти кого-то вместо тебя. Чонгук холодеет, резко разворачиваясь, и едва не выпускает телефон из рук. К школе идут Тэхен с Чимином, но последний Чонгука совсем не интересует — он буквально прилипает взглядом к Тэхену, который выглядит совсем по-другому. — Поблагодарим же бога… то есть, нашего директора за то, что в нашей школе отменили форму, да? — хмыкает Юнги, тоже оглядывая Тэхена, но Чонгук не обращает на это внимания. Он чувствует только, как судорожно колотится сердце, как ему хочется схватить Тэхена за плечи и убедиться, что это действительно он, тот паренек в свитерах и потертых джинсах, которого Чонгук каждый день видел в школе и в которого он влюблен. — Хен, разве можно любить его еще сильнее? — выдыхает Чонгук, и Юнги то ли не слышит, то ли просто делает вид, потому что ответа младший так и не получает.***
Кихен догоняет Чонгука у самых дверей в класс — Чонгуку сейчас, честно говоря, не очень хочется болтать, потому что он все еще пытается переосмыслить новый образ Тэхена, но Кихену отказать сложно. — Слушай, Чонгук, — Кихен тяжело дышит из-за бега, но упорно продолжает, — у тебя ведь есть друзья-рэперы? Чонгук заинтересованно кивает, чувствуя, как улыбка расползается у него по лицу. О, да, у меня есть друзья-рэперы. Они полностью к твоим услугам, Кихен-шши. Кихен смущается, потому что просьба, которую он хочет озвучить, кажется ему немного неуместной — они с Чонгуком общаются не настолько близко. — Мне не очень удобно просить, но… — он мнется, почесывая затылок. — Мне нужен рэпер для записи одной партии в песне. Понимаешь, я участвую в конкурсе… Чжухона уже попросил Минхек, поэтому он занят, а Чангюн заболел, и у него голос пропал… — Все в порядке, хен, — перебивает его Чонгук, солнечно улыбаясь. — Юнги-хен будет рад записать с тобой песню. Подойди к нему, когда мы будем вместе, хорошо? И не говори ему, что это я тебе посоветовал. Кихен смотрит на него с подозрением, но все же кивает и, поблагодарив, уходит. Чонгук ненадолго забывает о Тэхене и чувствует себя злым гением. Юнги его или убьет, или будет всю жизнь в должниках — Чонгуку очень хочется, чтобы все-таки второе.***
— Прости, — раздается мелодичный голос рядом за их спинами, и Юнги вздрагивает, мгновенно бледнея. Сокджин недоуменно смотрит на него, а потом отвечает: — В чем дело? — Я обращался не совсем к тебе, — хмурится Кихен, и Чонгук сдерживает улыбку, потому что Юнги так и не решается обернуться, прожигая младшего полным паники взглядом. — Эй, ты ведь Юнги? Кихен кладет ладонь ему на плечо, пытаясь привлечь его внимание, и он оборачивается, судорожно выдохнув. Кихен пугается такой резкости и делает шаг назад. — Я вас отвлек? Чонгук? — он переводит вопросительный взгляд на своего знакомого, а тот в ответ только пожимает плечами. — Юнги-хен в последнее время сам не свой, — хмыкает он и почти кожей чувствует любопытство, так и прущее от едва сдерживающегося от вопросов Сокджина. — Послушай, Юнги, — вновь пытается Кихен, — мне сказали, что ты неплохо читаешь рэп, это правда? Юнги зависает, словно пытаясь обработать полученную информацию, и Чонгук отвечает за него, чтобы Кихен не подумал, что его хен совсем дебил. — Да, он отличный рэпер! Юнги хмурится, будто просыпаясь, и тут же краснеет до корней волос. — Да, я читаю рэп, а что? — выпаливает он. Кихен изумленно приподнимает брови, но все-таки продолжает. — Я сейчас записываю песню для конкурса, и в ней есть партия для рэпера… Я хотел узнать, не будешь ли ты против записаться со мной?.. — Я согласен, — не думая даже, выдает Юнги, и Чонгук не выдерживает, прыская в кулак, но в следующую секунду ему уже не до смеха. Кихен ярко улыбается, совершенно преображаясь, словно подсвечиваясь изнутри, и Юнги и вовсе теряет дар речи — в принципе, Чонгук его понимает. — Тогда встретимся сегодня после школы? Хорошо? — радуется Кихен, и Юнги кивает и продолжает кивать, даже когда он уходит. — Боже мой, — закатывает глаза Сокджин. — Мне остается только начать встречаться с Намджуном, чтобы и мой мир окрасился в нежно-розовый. — Я не против, — ухмыляется Намджун, появляясь буквально из ниоткуда и закидывая Сокджину руку на плечо. Тот только недовольно фыркает. — Хен, а где Хосок? — интересуется Чонгук, но потом прикусывает язык. Хосок идет прямо к ним, держа за руку Чимина, а за их спинами маячит смущенный***
— Мне кажется, что ты офигел, — делает вывод Чимин, глядя на Чонгука с плохо скрываемой неприязнью. Чонгук мягок с Тэхеном, готов стерпеть от него все, что угодно, но на Чимина это вовсе не распространяется. Чимина ему хочется приложить головой о подоконник, и единственное, что его сдерживает, — это то, что этим он только отдалит себя от Тэхена. Он стискивает зубы, стискивает руки в кулаки и изо всех сил пытается не дать раздражению вырваться наружу. — Неужели я прошу о многом? — шипит он. Его голос звучит почти отчаянно. — Тэхен обидится, — Чимин колеблется, но согласиться не решается. — Мы всегда ходим домой вместе, и если я скажу, что хочу пойти с Хосоком, он обидится… — Не обидится, — пылко отвечает Чонгук. — Я должен с ним поговорить, я очень хочу все ему объяснить! — Чонгук, — Чимин устало вздыхает, убирая челку назад. — Тэхен любит тебя. Нет смысла этого отрицать, ты и сам наверняка это понимаешь. Но чтобы простить тебя, нужно мужество, а у Тэхена его нет. Ты перешел все границы. Ты ранил его слишком сильно. Чонгук хмурится, раздражение обжигает его изнутри. Как будто Чонгук сам не понимает этого. Как будто он не осознает, что тот спор буквально прочертил между ними границу, и Тэхен едва ли решится ее стереть. Но Чонгук должен попытаться. Чимин качает головой и делает шаг назад. — Всего один раз, — соглашается он, смерив Чонгука недоверчивым взглядом. — И, если ты опять сделаешь ему больно, я найду способ сделать больно тебе. Чонгуку не нравится Чимин, но теперь он понимает, почему Чимин нравится Хосоку.***
Тэхен обиженно смотрит на Чимина, и ему действительно обидно. Он все еще не очень доверяет Хосоку, но не решается как-то противиться их отношениям с Чимином. Просто раньше Чимин всегда уделял ему время, не менял его на Хосока. А теперь Тэхен смотрит на уходящих парней, и обида сдавливает ему горло. «Сегодня я пройдусь с Хосоком», — сказал ему Чимин. Тэхен готов проглотить что угодно. Это, конечно, ерунда — что такого в том, что он пойдет домой один? В конце концов, он ходил домой в одиночестве с первого класса, но… Чимин пойдет с Хосоком один раз, второй, потом забудет о том, что у него есть Тэхен, и… — Черт, какая чушь, — трясет головой Тэхен. Накручивать себя он мастер. Он ведь знает, что Чимин не такой, что он ему дорог, и он никогда не променяет его на Хосока. Эти мысли немного успокаивают его. Его на сегодня оставили дежурным, поэтому он возвращается в класс, неторопливо моет полы, протирает доску, задвигает стулья. Когда он запирает за собой кабинет, его хватают за запястье, и, черт возьми, у кого еще есть такая привычка? — Чонгук, ты что?.. — растерянно бормочет Тэхен, когда Чонгук утягивает его за собой вниз по лестнице, по широкому фойе на улицу. Чонгук оборачивается на секунду и виновато улыбается. — Прости, что не помог тебе убраться, — говорит он. — Я был на тренировке, и она только закончилась. Тэхен тушуется, не понимая, почему вообще Чонгук должен был ему помогать, почему он извиняется и куда он его тащит. Они останавливаются за школой, и Чонгук выпускает его ладонь, разворачиваясь к нему лицом. Его неуверенность такая явная, что ее почти можно потрогать рукой, и это, наверное, единственная причина, по которой Тэхен не уходит сразу. У него есть оружие против настойчивого, до тошноты самоуверенного Чонгука, не признающего «нет» как ответ, но сопротивляться такому Чонгуку, боящемуся сделать Тэхену больно или неприятно, он не в силах. — Я не знаю, — негромко начинает Чонгук, — что сказать, честно. Притащил тебя сюда, думал, сумею все объяснить, но теперь… Тэхен непонимающе хмурится, вглядываясь в лицо Чонгука. У того глаза бегают, он то и дело убирает челку назад, жует губу с такой силой, что она становится алой. Его это сбивает с толку. Чонгук и раньше извинялся перед ним, но каждый раз делал это так, словно Тэхен обязан его простить. А теперь складывается такое чувство, что он цепляется за последнюю соломинку. Чонгук молчит некоторое время, пытаясь подобрать слова, пока Тэхен терпеливо ждет, а потом поднимает взгляд, твердо глядя ему в глаза. — Ты можешь мне не верить, и я пойму. Ты можешь не захотеть меня даже слушать — это я тоже пойму. У меня нет права просить у тебя хоть что-то, но я все же прошу. Тэхен выжидающе смотрит на него, давая этим ему понять, что готов слушать, и Чонгук продолжает: — Я поспорил на тебя, потому что совсем тебя не знал. Мне хотелось тебя сломать, — Чонгук морщится, — твоя несгибаемость меня раздражала. Я восхищался тобой, наверное, завидовал, но мне не хватало ума этого признать. Тэхену не очень приятно это слышать, но сейчас Чонгук звучит искренне, и, очевидно, он решил рассказать ему обо всем, ничего не утаивая. — Я понимал, что это отвратительно, но для меня ничего не значили твои чувства тогда… — Чонгук замолкает, а потом трет пальцами лоб. — Черт, меня понесло не туда. — Все в порядке, — перебивает его Тэхен. — Продолжай, пожалуйста. Чонгук слабо улыбается, благодарно глядя на Тэхена. — Но чем больше времени я с тобой проводил, тем лучше понимал, что не тебе хуже делаю, а себе самому. Я боялся это признать, еще больше я боялся признать причину. А причина была в том, что… — Чонгук сглатывает, и взгляд у него становится загнанным, почти тоскливым, как у брошенного пса. — В том, что я в тебя влюблялся. Тэхен вздрагивает, только сейчас понимая, что все это время даже не моргал. Глаза у него слезятся, и он искренне надеется, что это от ветра. — Я не мог отказаться от спора, потому что… Черт, сейчас мне это кажется такой глупостью. Если бы я мог вернуться назад, я бы ударил себя по лицу. Мне казалось, что это было проявлением слабости… Но любовь к тебе не делала меня слабым, — Чонгук вновь улыбается. — Хоть и была моим единственным слабым местом. Они молчат некоторое время, глядя друг другу в глаза, словно заново знакомясь, а потом Чонгук продолжает. — Я тебя люблю, Тэхен. Ты можешь не прощать меня, можешь ненавидеть меня, но я люблю тебя, и это полностью… поменяло меня, поменяло все вокруг. Тэхен жмурится, пытаясь справиться с тем, что сказал Чонгук. Он уже не раз признавался ему в любви, но теперь… теперь это звучало так искренне, как никогда прежде. Он чувствует тепло чужого тела, чувствует мягкие пальцы у себя на щеке, и льнет к ним, как голодный до ласки котенок. Чонгук не делает больше ничего, не переходит границ, и Тэхен открывает глаза, глядя ему в лицо. — Я бы сейчас многое отдал за то, чтобы тебя поцеловать, — криво улыбается Чонгук, и улыбка похожа на разлом. — Поцелуй, — шепчет Тэхен. — Всего один раз, поцелуй меня, Чонгук. Чонгук оглаживает большими пальцами его скулы и касается его губ своими с трепетной нежностью. У Тэхена сердце вырывается из груди, потому что это все кажется таким знакомым, пропитанным теплом, и Тэхен соврет, если скажет, что не скучал по этому. Чонгук нужен ему. Он купается в этой нежности, которой сейчас в Чонгуке с избытком, но, когда отстраняется, словно трезвеет. За каждым чонгуковым поцелуем следует боль — этому Тэхен научен очень хорошо. Чонгук мягко касается губами его щеки, его глаза закрыты, а ресницы трепещут, и у Тэхена что-то внутри ноет от того, с какой бесконечной любовью касается его Чонгук. — Чонгук, Чонгук, — зовет он, не решаясь его от себя отстранить. Чонгук ведет носом по его виску, и его ладони наполнены щемящей лаской, когда он путает пальцы в волосах Тэхена. — Чонгукки, прекрати, хватит. Чонгук тут же отстраняется, но глаза у него бархатные, словно покрытые дымкой. — Мне нужно… — Тэхен дышит рвано, он не хочет произносить эти слова, но они душат его, потому что просто простить из-за нескольких поцелуев он не в силах. — Мне нужно подумать. Мне нужно набраться храбрости, чтобы снова… начать доверять тебе. Чонгук вздрагивает, как от удара, и делает несколько шагов назад — его лицо тут же сереет, но он давит улыбку, пусть и получает скорее гримасу. — Хорошо, ладно, — он кивает. — Проводить тебя? — Нет! — резко отвечает Тэхен, намертво вцепляясь пальцами в лямки рюкзака. Он прозвучал грубо, но, если Чонгук начнет провожать его, захочет поцеловать на прощание, то тогда мыслить трезво он точно не сможет. — Я сам. До встречи. Он, едва переставляя ноги, уходит из школы, а Чонгук еще долго стоит за углом и впервые в жизни плачет.***
— Вот этот? — вновь спрашивает Айрон, когда парень в красном пиджаке проходит мимо них. На улице смеркается, и путь его проходит не через самые людные кварталы — какая будет жалость, если на него вдруг нападут… — Да, — кивает его друг. — Именно с ним Чонгук был за школой. — Ты уверен, что они не просто так там стояли? — Они целовались, — фыркает он в ответ. — Сомневаюсь, что все друзья так делают. — Ну, — пожимает плечами Айрон, — тогда наш выход? Трое парней отделяются от стены, темными тенями следуя за возвращающимся домой Тэхеном.