Не знать.

В любой ситуации, даже если нет выхода, пускайте все на самотёк, как и сделал Чимин. Он не мог ничего уже сделать, и решил: что будет, то будет. Время от времени убегало быстро. Не заметив, как день сменился на ночь, ребята расселись возле разведенного костра, недалеко от лагеря, и, как по традиции, начали рассказывать страшилки. Атмосфера жуткая: пошатывание и скрип старых прогнувшихся деревьев окунал прохладный ветер, шуршание в кустах вызывало армию мурашек, ночное гуканье совы заставило сердце забиться сильнее, а страшные истории только распаляли огонь в душе до вздрога. У костра под пледом тепло и уютно, ветки потрескивали от огня, выпуская искорки через раз, маршмеллоу медленно таял на палочке и ставился на печеньку. Чимин мало верил во всю эту ересь с призраками и оборотнями, но темноты он жутко боялся и чего-то страшного, а окружение стольких людей немного успокаивало омегу. Усевшись поудобней между Тэ и Хосоком, Пак кинул взгляд на Чона, который как раз вертел палочкой с вкуснятиной над костром, и фыркнул. Он ещё не совсем осознал то, что им ВДВОЕМ, ОДНИМ, придется спать В ОДНОЙ палатке. «Пиздец». Вдруг странные мысли Пака прервал учитель своим «Ну что, начнем?». — Чон Чонгук, можешь что-нибудь рассказать?.. Историю, желательно страшную, — учитель усмехнулся и похлопал по спине рядом сидящего Чона. Тот уставился на ребят, которые будто ждали чуда с небес, и тяжело вздохнул. Придется, всё-таки. — Хорошо… В общем… Как-то ночью один паренек лет так пятнадцати решил на каникулы смотаться к бабушке в деревню. Ему очень нравилось проводить время с деревенскими пацанами, то футбол, то походы, то прятки, то задирание с соседскими собаками, в общем, развлекалок было достаточно. Но ему чего-то не хватало, и, узнав о деревенских слухах, что в лесу происходит что-то странное, крики и огни мигают, стало интересно, что там такое, — Чонгук рассказывал почти хриплым и тихим голосом, что ещё больше вызывало страх и дрожь в теле. Он продолжал рассказ в том же духе. — Люди говорили, что однажды там случилось неизвестное убийство одной женщины, которая ходила туда ночью к некому колодцу за водой, мол, целебная была, но никто больше не ходил, кроме неё, страшно. И совсем недавно нашли её тело возле того самого колодца, только изуродованное очень. После этого в лес жители посёлка старались не соваться, — Чимин снова съёжился и уткнулся носом в плед, оперевшись на дрожащего от страха Тэ. — После того происшествия и начались крики по всему лесу, и через раз мигали огни, будто кто-то фонариком светил. Неспокойно было, собаки из деревни ночью не умолкали, чуяли что-то (или кого-то?). И, когда ребятне стало интересно, они сговорились встретиться на окраине леса в шесть вечера и разыскать тот колодец. Уже ближе к шести они собрались и, взяв с собой фонарики, веревку, бутылку на воду и нож (на всякий случай), направились по лесной тропинке. Холодно было и смеркалось, но это их не пугало, упрямые были. Заметив посередине леса огромный камень, парни подбежали и увидели круглую глубокую яму с водой и сбоку ведерко. «Нашли», радуясь этому, один мальчик стал набирать воду, но, не успев и полбутылки набрать, застыл от увиденного. Где-то в глубине сверкали два огонька, как глаза чьи-то. Парень пошатнулся и упал на землю, брыкая ногами и отталкиваясь назад. Ребята, что стояли рядом, тоже уже более четко видели в воде чисто белые глаза. Испугавшись такого видения, они собрали вещи и полупустую бутылку с водой, начали бежать куда глаза глядят. Парни отчетливо слышали снова тот крик, о котором рассказывали жители. Вздрогнув, они выбежали из леса и разошлись по домам. На следующий день те самые ребята собрались в центре поселка и заметили странную и жуткую вещь. Одного парня не хватало. Пробежавшись по всей деревне, они искали до вечера, чуть позже присоединились и родители мальчика, и некоторые жители. Ребята тем всё рассказали о их похождениях, и сильно пожалели об этом. Мать пропавшего мальчика ревела во всё горло. Люди в шоке были, ибо «правда всё-таки». Все очень боялись идти в лес на поиски, не хотели потерять ещё кого-то и решили вызвать наряд полиции с собаками, на поиски. Но без толку. Ничего. Никого. Странно. Страшно. После всей этой истории крик женщины прекратился, и мигание света тоже, но появилось кое-что похуже и страшнее… — Чонгук притих и зыркнул на Пака, а тот уже зеленый был от страха, и сам испугался, продолжать ли ему, но учительское «Что? Что появилось?» заставило альфу закончить рассказ. — Появились крики того мальчика, который пропал, и чёткий свет вдали, как пара белых глаз, — Чимин вздрогнул и, сжав руку Тэхена, запищал. Все испугались не на шутку и решили, что на сегодня одной такой «хорошенькой» истории предостаточно для ночного адреналина, даже спать никто не будет. Чонгук ещё раз глянул на Пака и уже действительно жалел о том, что начал рассказ. Омега очень перепуган и взволнован. От передозировки шока и страха посреди ночи все сразу разошлись по палаткам и тихо что-то обсуждали. Чонгук тоже поплелся в палатку за Чимином, но, зайдя внутрь, не обнаружил того на месте. Чон испугался и помчался на ватных ногах к палатке друзей. Распахнув шторку, он уставился на ошарашенных Тэ с Хосоком и Юнги, который успокаивал дрожащего до чёртиков Чимина. Чон глубоко вздохнул, «нашёл». — Эй, Чимин~а, ты что здесь делаешь? Спать идти не собираешься? — Чонгук присел на корточки возле входа и хмурым взглядом прожигал руки Мина, которые обнимали омегу со спины и ёрзали по рыжей макушке. Минни испугано зыркнул на Чона и вздрогнул. — Н-нет, — прохрипел омега и съёжился. — Я тут ночевать буду, — и надул свои пухленькие губки. Чонгук опешил и, зло фыркнув, закатил глаза. — Не говори ерунды, тут места мало, палатка на троих рассчитана, а не на четверы, так что идем, — Чон выставил руки вперед, маня Пака на выход, но тот не поддавался. — Нет, не пойду, там страшно, зачем рассказал мне это? Я теперь спать не буду, — вдруг послышался всхлип, и Чон застыл. Он не думал, что старший настолько ранимый и что до такого дойдет, Чон не знал, как его успокоить. — Совсем не страшно, ты не один будешь, я же рядом, — Чонгук взял за руку и вытащил омегу из палатки. Они пожелали тем спокойной ночи и направились к своему «месту жительства». Чон ни на секунду не отпускал руки омеги, чему Пак несказанно был рад. В один момент он хотел удушить альфу, ибо «нехуй мне рассказывать такое», а с другой стороны его душеньку грела простая фраза — «Ты не один будешь, я же рядом». Не доходя до палатки, где-то сзади послышался хруст ветки, и, испугавшись, омега вскочил и крепко прижался к альфе, хныча в грудь. Чонгук охренел от такого порыва и попытался успокоить Пака, гладя его по голове, теребя пальцами рыжие пряди волос, не забывая усмехаться, от такой чересчур умилительной картины. Чимин сейчас очень милый, невинный, и в то же время беззащитный котёнок. Ему очень стыдно, что напугал своего истинного, и в знак своего извинения решил поднять лицо Минни. Глаза того сверкали огоньком и чуть взмокли от подступивших слёз (ещё и чувствительный). — Ну что ты, зачем так пугаться? Это просто ветка и ничего больше, а история — выдуманная, ложь, — альфа нервно сглотнул и прошелся большим пальцем по щеке старшего, стирая струйки слез. — Тебе нечего бояться, я же рядом и не брошу тебя, просто постарайся успокоиться, — Чонгук еще крепче прижал к себе Пака, не дав тому пошевелиться. — Т-тебе л-легко г-говорить, — омега все еще хлюпал носом, но уже меньше, потому что ладони Чонгука на его талии, такие тёплые и успокаивающие, что, чуть расслабившись, он хоть не дрожал. — Зачем такую историю рассказал? Не мог что-то менее страшное рассказать? Я жутко боюсь таких историй, и особенно ночью, когда… — Чимин не успел договорить, как его заткнули поцелуем, нежным таким и совершенно спокойным. Чонгук целовал тихо, с ноткой сожаления, но как только почувствовал ответ со стороны омеги, прижал его ещё крепче к себе и углубил поцелуй, проникая языком внутрь и сплетая их, причмокивал. Чимин в прямом смысле плавился в руках альфы, ему нравится, что тот делает сейчас, и никак не хочет отрываться от таких мягких вишневых губ. Воздуха в лёгких не хватает, и, (таки пришлось) отстранившись друг от друга, они столкнулись лбами. — Прости… Что напугал, — Чон снова впился в такие пухлые и сладкие губы, посасывая то нижнюю, то верхнюю. Чимин также умело отвечал на шалости альфы и попытался достать руками под его майку. Их такую тёплую идиллию прервал прохладный ветер и заставил скрыться в палатке. Но не надолго. Чтобы окончательно успокоить Чимина, Чон решил, что надо действовать. И, изучая крепкое тело омеги, уткнул нос в горячие ключицы старшего и прошептал почти под ухом: — Расслабься и успокойся, сейчас уже не страшно, — альфа улыбнулся и снова поцеловал омегу в губы, но уже более грубо и настойчиво.