Не знать.

Новость о малыше сильно изменила Чона. Да что там Чона, обоих. Чонгук стал очень внимательным и более нежным (за что он потом поплатится, но не суть). Во всём помогает Чимину, даже делает что-то за него и получает за это, потому что «Эй, я ещё в том положении, что могу сам сделать, пузо ещё не торчит, так что не мешайся». И ещё одна вещь, которую Чонгук делает, тем самым смеша Пака — читает книжки для беременных. Хоть это и должен омега делать, но он тоже хочет всё знать и в будущем помочь Чимину с ребёнком (¤так мИло¤). В общем не жизнь, а сахар. А Чимин, кстати, изменился, и таки сильно. Он стал более серьёзный и уверенный в себе и альфе. Он очень любит Чона и старается его поддержать, как молодого отца. Хоть сроки еще малы, но это так, на будущее. Родители… Они не сказали пока им. Боятся их реакции и подождут нужного момента, нельзя так, с пылу-жару. Но очень хочется. Чонгук настоял на том, что рано, и Пак согласился, а друзья знают. И реакция их очень удивила. Чонгук, когда рассказал Юнги, то тот не поверил, вообще. — Ты чё, в сосну ёбнулся? Не шути так, а то… БЛЯТЬ, Я ЕЩЁ МОЛОД БЫТЬ ДЯДЕЙ, а ты отцом — тем более. — Я НЕ ШУЧУ, я серьезно, Мин, у нас с Чимином будет малыш, и ты первым дядей будешь, — Чонгук похлопал Мина по плечу и засмеялся в голос. — ЧТО-О? ТЫ СЕРЬЕЗНО? БЛЯТЬ, как так? — вы бы видели его лицо, неописуемо. — Да… — Чон почесал затылок и ухмыльнулся. — Долго рассказывать… Вот так Юнги и узнал, что в свои девятнадцать станет дядей, а Хосок и Тэ особенно. Они так обрадовались, что Тэ чуть Чимина не удушил, хорошо хоть альфа рядом был и отцепил его, он «до кроликов на луне» был рад. Ну Хосок более скромно, но со словами «А я знал, знал, чувствовал…» улыбнулся на все тридцать два, обнял омегу и поздравил их. В общем… Всё как-то подозрительно слишком хорошо. И вот эту подозрительность усёк Чимин. Предложение. Кольца. ГДЕ?. Чимину очень хочется колечко на безымянный палец и какую-нибудь церемонию, что ли. Да блин, хоть кольцо бы. Но Чонгук молчит, как рыба в воде, и не заикнётся. Может, забыл, как же ему напомнить? Чимин долго думал по этому поводу и ничего не надумал. Ну как, не придёт же и скажет «Чонгук, я хочу кольцо обручальное», или же «мы жениться собираемся или как?». Так совсем не пойдет, и, решив сложить всё на маленькие намеки, Пак-хитрый-лис-Чимин начал свой план воплощать в реальность. — Чонгук-а, да оторвись ты уже от приставки и пошли гулять, ну Кукки… — омега тихонечко пришел к Чону сзади и приобнял за шею, поцеловав у виска. — Что, сейчас? Ты подождать не можешь? — Сколько ждать? — Ну… До завтра? — Йа, совсем охалел? Вставай быстро и одевайся, жду тебя у двери через десять минут, если не встанешь, за ухо потащу, — получив чмок в макушку и сразу подзатыльник, Чонгук нехотя встал и направился одеваться. «Ох, что ему снова надо?», — Чон оделся и закрыл за собой входную дверь, пропуская омегу вперед. На улице погода очень хорошая и приятная, отчего на душе щекотно и трепетно. Пара шла, держась за руки с переплетёнными пальцами, и ловила на себе взгляды прохожих. Чимин всё же думал, как они потом с малышом гулять будут, держа его за ручки и подтягивать вверх, а Чон думал о том, как бы побыстрее закончить прогулку и свалить домой к приставке «родимой». Нет, он очень любит гулять с Чимином, но только гулять, а не по магазинам шастать, куда вечно тащит его омега. Он считает это пустой тратой времени, а Чимин, наоборот, старается так намекнуть Чону на кольцо в ювелирном и, наконец, предложение. Но ни в какую. — Минни, зачем мы сюда пришли? — Чон прекрасно знал, зачем они сюда пришли, ибо «просто посмотреть» уже в десятый раз, как-то некрасиво. Он стоял у ювелирной витрины с кольцами, цепочками, серёжками, браслетами и, вылупив глаза на цену, пошел оттягивать Чима от витрины. — Минни, давай пойдем в кафе куда-нибудь, или в «наш парк»? М? — Чон еле отцепил его пухленькие пальчики от колец и протолкал его к выходу. Пак пыхтел и брыкался, что «он не досмотрел» и «ты ещё не видел». — Чон Чонгук, ты что меня перед людьми позоришь? Зачем из магазина выталкивать? — Чимин красный от злости, как буряк, в нем всё кипит, «мало того, что не купит кольцо, так еще и посмотреть не даёт». — Вот зануда. Всё, никуда я не пойду, домой хочу уже… И мороженко, — Пак сложил руки на груди и надул губы бантом. Чонгук улыбнулся, чмокнув того в щечку. — Извини, малыш, идем, я куплю тебе мороженку. — Шоколадную? — Как ты любишь, — Чимин дернулся, как его руку взяли в теплую ладонь и крепко сжали, чтоб не потерялся. Он улыбнулся и потопал за альфой. Купив мороженое, пара отправилась домой. С мыслью «Опять план провалил», Чимин загрустил. «Блять, когда до него допрёт уже, сколько можно ходить в тот грёбаный ювелирный? Всё. Больше не пойду. Пусть будет, как будет, и что, что не женаты? Зато счастливы», — омега задумался и, приложив руку на животик, улыбнулся. Чон не мог не заметить такого Чимина, подумал, что тянуть нельзя, а то обидится ещё и сбежит вдруг. *** — Минни, — Чон кричал с кухни и звал омегу есть мороженое. — Иди сюда, я мороженко разложил… — Я тут есть буду, принеси сюда, пожалуйста, — Чимин же кричал с гостиной, сидя перед телеком. Чон с неохотой встал и понёс мороженое к Паку, так как знал, что сопротивляться сложно, всё равно не придет сюда. Он зашёл в комнату и умилился с Чима. Тот сидел на диване под пледом, поджав под себя ножки и грелся (пока гуляли, стемнело и прохладно стало). Волосы рыжие и блестящие торчали в разные стороны, пальчики сжали плед и тащили его под шею, телевизор мигал странные картинки, «и что он там смотрит?», — Чон вышел из раздумий и прошёл внутрь. Поставив мороженицы на столик, он сел около Чимина и притащил его к себе обнять. Омега не сопротивлялся, а, наоборот, льнул к горячему телу, которое пахнет вишней и, втягивая запах во все лёгкие, закрывал глаза, погружаясь в вишневый сад. От запаха альфы в штанах теснеет (хорошо хоть под пледом, не так заметно). Он уткнулся в грудь Чона и, обвив талию руками, чуть не задремал. — Минни, ты что, спишь? — Н-нет, просто устал немного, — омега зевнул и потянулся в руках Чона. — А мороженое? Ты так хотел съесть его. — Перехотелось. Чонгук не понимал сейчас Чимина. То он веселый, то ласковый, то холодный, всё равно не понимал. Перепады настроения резки, вроде, рано ещё. Но остановить такие перебои может только одно, и Чонгук решился. — Минни, — Чонгук легонько поглаживал пряди волос старшего, придерживая одной рукой за бедро, чтоб с дивана не рухнул. — Я хочу тебя кое о чём спросить, — пауза и тишина, слышно только сопение омеги. — М? Что? — Ты… будешь… моим… мужем? — Чонгук говорил с остановками, боясь что-то не то сказать. Пауза и снова тишина. Сопения уже не слышно. — Что? — Говорю… ты будешь… моим мужем? — Я не слышал. — Ты будешь моим мужем? — Чон уже чётко и ясно говорил, а омега ликовал в душе и чуть с дивана не сорвался, сдерживая писк, вопли и всплеск эмоций. — Ещё раз… (в шутку всё) — Блять, ты что, оглох, что ли? Или издеваешься? Говорю: ТЫ ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ? ТЫ БУДЕШЬ МОИМ МУЖЕМ? Что тут не расслышал? — Чон потрепав того по башке и фыркнул, он чуть злился, что тот его испытывает, хоть ему и трудно это далось. Но тут случается непоправимое. Чимин поднял улыбающееся лицо на альфу и хохочет, тыча пальчиком в щёку. — Эй, ты ещё и смеёшься? Я тут распираюсь значит, а ты хохочешь? Ну знаете, Пак Чимин… — Чон встал и положил красную коробочку на столик и, кинув взгляд на смеющегося омегу, фыркнул (ОН ТОЖЕ ИЗДЕВАЕТСЯ). Он хотел пойти в спальню, как тут его притянули сзади к себе и уткнулись в спину. — Да, да, и ещё раз да, дурак, — омега ещё смеялся, что так подшутил над ним и добавил извинение: — Я люблю тебя. Чонгук улыбнулся тайком от Минни и ликовал, но, вернув себе «серьезный вид», расцепил руки старшего на талии и, уходя дальше, выкрикнул: — Я тоже люблю тебя. — Эй, подожди-ка меня, ты куда ушел? — Пак, схватив красную коробочку, побежал к альфе. — Повтори ещё раз, пожалуйста-а~ — ПАК ЧИМИН!