Четыре элемента.

Солнце перевалило за полдень, а проклятая станица приблизилась всего на какую-то версту. Жара набирала силу, и идти по раскаляющейся тропе было все сложнее и сложнее. Флод предусмотрительно избавился от верхней части монашеской одежды еще утром, чтобы нашитое клеймо Ордена никому не бросалось в глаза, однако вскоре даже обнаженный торс начал покрываться испариной. Сосущее ощущение в желудке тоже не прибавляло парню радости – он ничего не ел со вчерашнего утра, а денег было взять неоткуда. Конечно, сидеть у дороги и выпрашивать хотя бы пару медных колец у беглеца в планы не входило – унижаться до такого Флоду было еще рановато. Парень вспомнил бродяжку, терпеливо дожидающегося его кончины, и брезгливо поморщился. Нет, такого способа добычи денег он постарается избежать даже при отсутствии выбора. Тем более, что на самом-то деле какие-то залежи у беглеца были – монахам выдавали раз в месяц по сребрухе «за верность», однако этой монеты хватало едва на то, чтобы пару раз купить еду. За спиной раздался требовательный звон конной упряжи. Флод обернулся и поспешно сошел с дороги – в нескольких футах от него громыхала телега. -- Ну, чего встал? – обратился к парню улыбчивый возница лет пятнадцати, когда лошадь поравнялась с Флодом. – Аль до станицы подвезти? -- Платить нечем, -- суховато ответил тот, идя, впрочем, в одном темпе с упряжью. -- Да мы не жадные, чай за так подвезти можем, -- рассмеялся парнишка. – А хорошая компания в дороге всегда не лишняя. Садись! И, не дожидаясь ответа, подал Флоду руку, чтобы помочь взобраться на телегу. Беглец молча, даже не посмотрев на паренька, запрыгнул сам, потом сдержанно поблагодарил удачно подвернувшегося попутчика. Возница пожал плечами и мигом выкинул этот эпизод из головы: народ попадается разный – кто-то сам кого хочешь заговорит, а кто-то так и сидит до конца пути, не перекинувшись и парой слов. Очутившись в телеге, Флод передернул плечами – набитая туда колючая солома навевала не самые приятные воспоминания о недавнем заключении и о монастыре в целом. -- Часто по этой дороге проезжают? – вдруг вскинулся он. -- Ну… -- возница наморщил лоб, прикидывая. – Не так уж и часто, но в день пару-тройку раз ездят. У Флода немного отлегло. Если то, что сказал парнишка – правда, значит, ищейкам при случае за эту нить будет ухватиться сложнее – за сутки через станицу проезжает не один путник. Следовательно, и искать среди них будет не так просто. Разве что… Парень покосился на лежащую возле него одежду. Было бы неплохо вообще от нее избавиться, и самый надежный способ – сжечь. Или, на худой конец, зарыть где-нибудь подле канавы так, чтобы даже самому дотошному взгляду было не к чему придраться. Но сейчас главное – доехать до станицы. Нужно привести себя в порядок и поесть. Словно отвечая на мысли Флода, желудок требовательно заурчал, предвкушая скорейшую трапезу. Остаток пути ехали молча – возница думал о своем, что-то тихонько насвистывая себе под нос, и беглый монах тоже погрузился в мрачные мысли. Ворот станицы достигли только тогда, когда солнце начало заметно клониться к западу. Флод соскочил с телеги, еще раз поблагодарил парнишку. Тот дружески помахал рукой по-прежнему хмурому попутчику, и двинулся дальше, уже к другим воротам, на выезд. Станица оказалась совсем небольшой – от силы строений десять, да боль-шинство и то -- какие-то обветшалые, казалось, ветер подует – и нет ничего. В любом случае, надолго здесь оставаться не следует, решил Флод. Тут его будут искать в первую очередь, да и потерять кого-то среди десятка домишек довольно сложно. Раз переночевать да уйти как можно скорее. Куда, парень пока не знал – строить планы и прокладывать маршруты мешало острое чувство голода. Тем временем жара сменилась удручающей летней духотой, которая бывает только перед сильным ливнем, а то и грозой. Гибкие верхушки деревьев зашатались от горячего ветра, несшего с восточной стороны тяжелые тучи. Погода обещала испортиться в ближайшие часы и хорошо, если удастся найти кров, а то ведь и погнать могут поганой метлой. В том, что погонят, Флод почти не сомневался – кто ж доверчиво впустит за порог оборванного полуголого бродягу, пусть и такого молодого? Но попытаться, все же, стоило. Парень пошел к самой дальней и самой неприглядной на вид избенке. Сту-чать долго не пришлось – со второго раза Флоду открыл мужчина лет тридцати с живыми медовыми глазами. Увидев того, кто его побеспокоил, хозяин дома понимающе усмехнулся, обнажив, к удивлению беглого монаха, острые волчьи клыки, и молча отворил дверь, делая приглашающий жест. Флод вошел, огляделся. Одна тесная комнатка, в углу небольшая печь, там же и спальное место. Хлипкий деревянный стол, стоящий под распахнутым настежь окном, занимал почти все пространство, которого итак было негусто. Словом, излишеств здесь не было, и даже казалось, что надолго оставаться здесь никто не собирался – ни банок с консервами, закатанными на зиму, ни оберегов, которые обычно всюду развешивают суеверные станичники. Ничего, что могло бы свидетельствовать о том, что тут живут постоянно. А еще в доме сильно пахло псиной, хотя собак, как видно, хозяин не держал. -- Ох и давно ко мне никто вот так не стучался. -- Мужчина прошелся от входа к окну, повернувшись спиной к собеседнику, и Флод внезапно понял, откуда в комнате этот странный запах. Сзади у хозяина дома красовался пушистый, ржавого цвета хвост. Флод и раньше видел длаков, но давным-давно, еще в раннем детстве, когда еще даже не угодил под «опеку» Ордена. Да и то один раз и мельком – мальчик был лишь свидетелем публичной казни длачонка, то ли неудачно укравшего что-то, то ли насолившего кому-то из знатных детей. По правде сказать, к длакам закон относился не очень-то справедливо. Да и не только закон – большинство людей не воспринимали длачий народ как полноценную расу. Подойдет «звериный детеныш», как называли детей длаков, к лавке – торговец обязательно двойную цену заломит. Или нужно будет жилье найти -- проблем не оберешься – доверия к длакам тоже было немного. Этот, видимо, с поиском дома не заморачивался – поселился временно в заброшенном доме, наверняка пользующемся дурной славой у станичников. Дом длака стоял на отшибе, и к нему, скорее всего, мало кто желал заявиться в гости. Хозяин избенки верно истолковал замешательство и изумление посетителя. -- Ночью не загрызу, не боись, -- горько усмехнулся он, запанибратски хлопнув Флода по плечу. Тот слегка вздрогнул. *** За долгожданным обедом –длак расщедрился большим ломтем хлеба, молоком и подкопчённым мясом, -- Флод слегка «оттаял» и разговорился. Конечно, на вопросы длака о побеге парень только качал головой, и тот не стал настаивать. Хозяина дома звали Драф, он оказался бывшим артистом бродячего цирка, ушедшим оттуда после скандала с владельцем. То ли на денежной почве, то ли личные отношения не задались, а может, все сразу – объяснял длак довольно невнятно, видимо, не особо желая говорить о прошлых размолвках. -- Ночевать-то останешься? – поинтересовался Драф, отхлебнув из большой деревянной кружки что-то ароматное, и, видимо, крепкое – длак тут же слегка поморщился, немедленно занюхав рукавом. – Или сразу помчишься? Смотри, если долго засидишься на одном месте… Тебя ведь по всем поселкам и станицам искать будут. Флод кивнул. Скорее всего, Иррэ не замедлил распорядиться насчет того, чтобы отправить «охотников» на поиски нерадивого монаха. Во всяком случае, сильно рисковать и задерживаться на одном месте он точно не собирался. -- Уйду. Вот только в себя приду да еды раздобуду в дорогу – и сразу в путь, -- парень вздохнул, облокотился на шаткую спинку стула. – Скажи, где здесь лавка у вас? -- Хм… Есть тут у нас один лавочник. Тот еще прохвост! -- Драф усмехнулся, покачал головой. – То тухлятину какой-нибудь бабке всунет за милую цену, то не доложит чего, и ходи к нему потом со скандалом, доказывай, что ты заплатил три сребруха не только за один-единственный гороховый стручок. Камней туда накидает вместо мяса, зараза, а потом руками разводит: мол, перепутал, мил человек, извиняй. Проверять всегда надо. – Длак сухо и хрипловато рассмеялся. Флод дернул углом рта, тоже намечая улыбку, однако сейчас ему было некогда думать о жуликоватости торговца – нужно было снова собираться в дорогу, где голод, по своему обыкновению, может застать врасплох. Частое и мелкое постукивание по крыше избенки, во время обеда, замечен-ное беглым монахом краем уха, прекратилось – дождь, наигравшись, утих, чтобы отдохнуть и потом зарядить уже по-настоящему. Самое время. Флод встал, уже собираясь попрощаться с хозяином дома, но Драф, подумав пару мгновений, тоже поднялся с насиженного места и направился к выходу. -- Схожу-ка я с тобой. Меня-то он знает, я у него… на особом счету. Так не облапошит, – длак хищно облизнулся, в который раз показав клыки. Парень немного опешил от такой заботы, но, подумав, равнодушно пожал плечами – в конце концов, Драф, сам подвергавшийся множеству гонений из-за своей «животной» наружности, мог оказаться неплохим союзником. Хотя бы на пару часов. На улице пахло болотной сыростью и влажной листвой. Тяжелая пелена все еще нависала над станицей, не спеша рассеиваться. Несмотря на слабый дождь, прошедший четверть часа назад, было все еще душно – похоже, туча, послав дождика-разведчика, теперь грозилась пустить в ход все свои запасы воды. По уму следовало бы переждать ливень в той же станице – иначе он застанет в пути. Но парень, недолго поразмыслив, решил, что потеряно и так слишком много времени, и оставаться тут дольше – значило увеличить риск быть пойманным ищейками Ордена. Хотя ловить его, с одной стороны, долго не станут – ну удалось скрыться одному беглецу из тысячи, да кому он нужен? С другой стороны – страдает репутация Ордена. Если столь явному нарушителю монастырского спокойствия удалось легко скрыться, значит, грозная и стабильная система дала сбой. Вначале исчезает один, а вслед за ним, вдохновившись примером, начнут бунтовать и другие монахи, а там недалеко и до развала. В любом случае, рисковать не стоит. После приобретения провизии – сразу в путь. Причем лучше не по основной дороге, а по тропам, идущим параллельно. Хотя ливень, конечно, следы смоет, однако перестраховаться все же стоило – надеяться на ненастную погоду как на помощника -- все равно что довериться наперсточнику. Лавчонка оказалась старой, едва ли не шатающейся от ветра. Еще к тому же она была закрыта – торговец защищал товары (хоть и не все первой свежести) от дождя, да и покупателей не предвиделось – в такую погоду-то. Флод дернул за веревку, приведшую в движение язычок на маленьком колокольчике, висящем под козырьком. Звонить пришлось всего один раз – завеса тут же отодвинулась, и взору посетителей предстал кряжистый круглолицый мужичок с маленькими плутоватыми глазками. Завидев новых и особенно старых покупателей, лавочник расплылся в фальшивой щербатой улыбке, взглядом оценивая, какую прибыль оные сегодня могут ему принести. -- Чаво просите? – наконец поинтересовался торговец, обильно брызнув слюной Флоду на штаны: тот едва заметно дернул углом рта. -- Хлеба дайте. И свеклу с медом, -- парень указал на продукты, разложенные за спиной лавочника. Мужичок кротко кивнул и направился долго и нудно выбирать товар «получше». -- Смотри внимательней, что он подсовывает, -- шепнул на ухо Драф. -- Сейчас отдаст – гляди, чтобы без плесени. И мед пробуй, а то этот плут иногда разбавляет. Флод послушался, придирчиво оглядев товар. Свекла и мед оказались не самыми плохими, а вот хлеб, как и сулил длак, оказался сильно залежалый – мало того, что сухой, так еще и не лежавший на солнцепеке бок начал покрываться тонким, но уже слегка заметным слоем плесени. Монах молча вернул буханку. Торговец начал было делано возмущаться, но под тяжелыми взглядами обоих мужчин (Драф еще и выразительно постучал когтем по прилавку) снова юркнул за стойку и достал свежайший, еще теплый и хрустящий хлеб. Судя по душераздирающему вздоху, с этим товаром мужичок расставался с большой неохотой. Флод, мрачно усмехнувшись, расплатился и бросил сухое «спасибо». Торговец еле слышно пробурчал в ответ «До свиданья», однако, судя по тону, надеяться на следующую встречу с проблемными покупателями он не желал. Драф напоследок смерил его колючим волчьим взглядом, заставив съежиться и втянуть голову, и без того «сидящую» на толстой и короткой шее, в плечи. *** -- Ну, бывай, -- Драф приятельски хлопнул беглого монаха по плечу. – Будет случай – может, встретимся еще. Я вот тоже на днях собираюсь в город податься – в такой-то глуши работу не найдешь, да и народ темный, боятся все. А жрать нечего. – Длак потянулся, вздохнул, обернувшись на злополучную станичную лавку. Флод кивнул. Неплохо было бы и вправду встретиться – других знакомых у парня пока не было, а какой-никакой союзник не помешал бы. Тем более что длаку самому не пристало показываться на глаза ищейкам Ордена – потащат на виселицу «за компанию», чтобы на одного представителя «неверных» рас стало меньше. Дожидаться же Драфа Флод не рисковал – тот планировал отбыть только через несколько дней, что было для беглеца непозволительной роскошью. Хорошо бы успеть сегодня до города добраться, а там уже проще будет – и народу больше, проще скрыться, и на несколько дней можно спокойно залечь в какой-нибудь харчевне за небольшую мзду. На крайний случай можно будет поселиться в ночлежке для нищих. Об условиях проживания парень задумывался мало – главное, чтобы не на улице, а там уже как пойдет. Флод повернулся к лесу, чьи верхушки зловеще покачивались, возвещая о предстоящей грозе. Ветер усилился, воздух стал горячим и вязким, и даже цветы уже сомкнули лепестки . Непогода подбиралась все ближе, однако задерживаться еще дольше было бы непростительно. «Ну что, добро пожаловать на волю!» -- мысленно поздравил сам себя па-рень, набрасывая одолженную у Драфа сумку с едой на голое плечо. И решительно зашагал прочь, оставив станицу позади.