Urianoez

Есть муки у огня, Есть радость у железа, Есть голоса у леса – Всё это про меня. Б. Окуджава

Озаренная светом яблоневая роща напоминала сотканную цветными нитями картину – до того безупречной выглядела. Над знойной тишиной витал нежный аромат яблок, а пение птиц и журчание далекого ручейка лишь добавляли незримых нот во всеобщее созвучие мира и покоя. - А неплохое место, - отметил Ингвэ, с интересом придирчивого путешественника озираясь кругом. – Тепло, светло. И Черного Всадника, готов поспорить, нет. - Это мы еще посмотрим, - посулил Эльвэ, так подозрительно глядя на ближайший кустик, словно в его недрах прятался целый табун Черных Всадников. - Конечно, посмотрим! – согласился Финвэ. Но скорее с любопытством, чем с подозрением. – Мы ведь решили обойти весь остров! Он с улыбкой хлопнул друзей по плечам. Эльвэ вздрогнул и поморщился, не считая, что сейчас есть повод для такой беспечности, как объятия. Ингвэ сдержанно улыбнулся в ответ. Яблони ломились от спелых плодов. На одном дереве медово-золотистые, на другом темно-красные, на третьем зеленые с розовыми боками – так и просятся в рот. - Я бы не стал их рвать, - с опаской произнес Эльвэ. – Мы совсем не знаем здешних хозяев, им это может не понравиться. - Мы знаем Оромэ, - возразил Финвэ. – Он добрый и хороший, наверняка бы не пожалел для нас яблока в своей роще! - Но это может быть не его роща, - деликатно напомнил Ингвэ. – Почему бы не найти хозяина, чтобы познакомиться и спросить у него разрешение? - А хозяином окажется кто-то вроде Черного Всадника, - проворчал Эльвэ. – Со стороны Оромэ было безответственно бросить нас здесь одних! - Он сказал что-то вроде «гуляйте, где хотите, смотрите, как у нас здесь все устроено», - Финвэ прищелкнул пальцами и подошел к ближайшей яблоне. - «Смотрите», а не «рвите все подряд»! – поморщился Эльвэ, которому тоже хотелось яблок, но опасения были сильнее. Ингвэ вдохнул сладкий аромат полной грудью и почувствовал, как в животе забурчало. - Вряд ли у столь прекрасного места будет злой и жестокий господин. - Отучайся судить по себе! – посоветовал Эльвэ. – Это ты бабочки не обидишь, а если твой дом обнесут, лишь пожмешь плечами и скажешь, мол, наверное, бедным ворам мое имущество нужнее, иначе бы они на такое не пошли. А вот я бы хорошенько их поколотил, даже поклянись они, будто не знали, что вторгаются в мои владения! - Тогда тебе тоже пора отучаться судить о валар по себе, - фыркнул Финвэ. – Может, у этой рощи вовсе хозяев нет, а мы тут спорим. Он все-таки сорвал яблоко, но от хруста черенка вздрогнул вместе со всеми. - У всего есть хозяева! – убежденно заявил Эльвэ и скрестил руки на груди. - В таком случае, лучше пойти их поискать, - Ингвэ хотелось яблок не меньше остальных, но, по его мнению, рвать без спроса не следовало из вежливости, а не от страха перед карой. Финвэ смотрел на сорванное яблоко, но начать есть уже не мог, ибо решимость его на этом закончилась, а рассказ Эльвэ о поколоченных ворах звучал слишком красочно. Молчание затягивалось. - Ждите меня здесь, - сказал Ингвэ и отважно направился вглубь рощи. *** Когда пышные яблоневые ветви сомкнулись за спиной, а голоса друзей отдалились, вскорости утихнув совсем, Ингвэ сделал одно важное, но неприятное открытие: храбриться напоказ гораздо проще, чем перед самим собой. Они с Финвэ и Эльвэ были неразлучны с самого начала путешествия на далекий остров, и это помогало преодолевать львиную долю страхов и опасений. А бояться было чего. Например, валар. Оромэ говорил, что они вовсе не похожи на Черного Всадника. А между тем сам Ингвэ однажды сумел увидеть издалека грозное воинство, закованное в железную броню. Он помнил, как тряслась когда-то земля под их шагами, как в поднебесье тревожно клекотали орлы. А один его знакомый рассказывал, будто видел и саму битву: ревущие столпы разноцветного огня, под которыми любой, даже самый зеленый луг за мгновение превращался в выжженную пустошь. Нет, что бы там ни говорил Оромэ, а валар и майар следовало, по крайней мере, опасаться. Или, вот, этот цветущий остров, озаренный светом невиданных Древ. Еще в дороге Ингвэ с изумлением понял, что у него и его товарищей совершенно разные представления о том, на каких условиях их приглашают сюда жить. Сам Ингвэ полагал, что валар просто хотят познакомиться с квенди поближе, а заодно подарить возможность пожить в прекрасном светлом месте, где можно не бояться отпускать детей одних в дремучий лес. Финвэ бредил какими-то тайными знаниями о природе сущего и всевозможных ремеслах. А Эльвэ с чего-то взял, будто их зовут в Валинор кем-то вроде слуг, но с выгодными привилегиями. И это все при том, что Оромэ говорил с ними троими одновременно! Допуская собственное несовершенство, Ингвэ полагал, что и он, и Финвэ с Эльвэ правы каждый по-своему. Мол, и место приятное, и поделиться знаниями валар не прочь, но и хозяевами острова будут не квенди. А вот представить жизнь бок о бок с устрашающим существом в железной броне, способным в любой миг обратиться столпом пламени, Ингвэ никак не мог. Сейчас, когда он один шел через рощу, даже малодушно хотелось бежать без оглядки, упросить Оромэ вернуть их обратно домой и забыть этот остров с его светом и яблоками как страшный сон. Но всякий раз Ингвэ заставлял себя сделать шаг вперед. Ведь сам вызвался найти загадочных хозяев рощи. А с огнем тоже можно попробовать договориться. Особенно, если с почтительного расстояния и хорошенько облившись водой. Ингвэ так увлекся своими мыслями, что когда с дерева, под которым он проходил, неожиданно упало яблоко, понадобились неслыханные усилия, чтобы удержаться от вскрика и все-таки не припустить отсюда бегом. - Ох, - тихо сказал Ингвэ сам себе. – Это просто свалился плод. Со всеми яблонями бывает. Зачем я настолько испугался? «Поднять с земли паданец – это ведь не сорвать чужое, - вдруг подумалось ему. – На такое, наверное, даже ворчун Эльвэ не обиделся бы». Он наклонился, высматривая в траве яблоко, чтобы подобрать его, и похолодел. Это был не целый плод, а огрызок. С четкими отпечатками зубов. Ингвэ медленно разогнулся и поднял голову. Прямо над ним, локтях в пяти, верхом на одной из широких узловатых веток сидел встрепанный босоногий юноша примерно его лет, не младше. Ничего устрашающего в нем не было, и Ингвэ принял юношу за сородича. «Странно, - подумал он. – Оромэ ничего не говорил нам о четвертом. Может, он издалека? Ни у кого я прежде не видел такой вышивки на тунике и таких серебристых волос в сочетании с яркими синими глазами!» - Привет, - сказал юноша. И улыбнулся. Улыбка у него была чуть кривоватая, но в целом добродушная, и Ингвэ с радостью ответил на нее. - Привет, - кивнул он. – Тебя тоже Оромэ сюда привез? - Не-а, - юноша откровенно ухмыльнулся. – Я здесь живу. Говор у него был чудной, мягкий и чуть шелестящий, как листва по осени. - И давно? – удивился Ингвэ. - Пожалуй, какое-то время, - задумчиво прикинул юноша. Преспокойно сорвал с ближайшей ветки яблоко и вкусно им захрустел. «В самом деле, - подумалось Ингвэ, - мало ли, при каких обстоятельствах он мог оказаться здесь. Может, он лишился родных и близких, Оромэ спас его из лап Черного Всадника и поселил тут…» - Ты живешь совсем один? – спросил Ингвэ, сглатывая слюну и стараясь поменьше вдыхать одуряющий яблочный запах. - Да нет, нас много здесь таких бродит, - пожал плечами юноша. Проницательно глянул на собеседника и предложил: - Хочешь яблочко? - А можно? – уточнил Ингвэ, борясь одновременно с голодом и любопытством. Версия об одиноком квендо рассыпалась прахом, вместо нее поспешно выстраивалась какая-то маловероятная история о валинорском поселении квенди, про которых не знает даже Оромэ (иначе бы сразу рассказал!). - А кто запретит? – хмыкнул квендо. Сорвал второе яблоко, ловко свесился с ветки вниз головой и протянул Ингвэ. – Угощайся! Тот взял, все не решаясь укусить. - Видишь ли… нам казалось, у этой рощи может быть хозяин, которому не понравится, что мы едим его собственность. - Drűzalîassé! – непонятно возмутился юноша. – Какой жадюга должен быть этот воображаемый хозяин, чтобы при подобном количестве яблок скряжничать из-за пары штук! Сам придумал? - Не совсем, - честно признался Ингвэ и все-таки укусил яблоко за румяный бок. Какое же оно было вкусное! Одновременно и сладкое, и с легкой освежающей кислинкой, а такое сочное, что на полдня вперед напиться можно! - Ты еще вон те красные попробуй, - дружески посоветовал юноша, указав на соседнюю яблоню. – И не робей, не покусают! - Послушай, - Ингвэ решил сперва задать новому знакомому все интересующие вопросы, а уж потом расспрашивать, как тот здесь оказался, - а валар и майар страшные? - Хм. Ну, вот я страшный? - Нет, - испугаться среброволосого квендо нельзя было при всем желании. - А ваш Оромэ? - Тоже нет. - Вот и остальные такие же, - довольно резюмировал юноша, бросая вниз новый огрызок. - А Черный Всадник? Юноша скривился, точно перебродившего вина хлебнул. - А он - zukðulêz dhasïlia tûazhâmlu gêaŝnaz! Словом, не обижай местных жителей таким сравнением. Они ж тебя не сравнивают, например, с репьем на заднице. Провести параллель между Черным Всадником и репьем на… хм… - это было необычно. И, пожалуй, слишком смело. Хотя, кто их знает, валинорских жителей, может, они здесь все такие. - Мы до сих пор не познакомились. Я Ингвэ. А как твое имя? Ты из какого народа? Почему-то юноша сперва удивленно заморгал, а потом улыбнулся, словно сдерживая смех. - А как бы ты сам назвал меня, Ингвэ? Я слышал, твои соплеменники любят давать всему имена, а собственное мне порядком наскучило, к тому же, оно звучит не на твоем языке. Эта просьба не показалась Ингвэ странной. Наоборот, почетной: редкий незнакомец доверится тебе настолько, чтобы предложить придумать ему новое имя в придачу ко всем прежним. И, конечно, нельзя обмануть такое доверие, отнесшись к делу спустя рукава. - Я бы назвал тебя… дай-ка подумать… Тэлебринке! (1) - Надо же, - все-таки рассмеялся новонареченный. – А почему? - Из-за цвета волос. И узоры на тунике вышиты нитками серебряного цвета. - Тэ-ле-брин-ке, - медленно произнес юноша, словно пробуя новое имя на вкус. – А что, мне нравится. Пожалуй, приживется. А нитки не цвета серебра, просто серебряные. - Разве серебро бывает таким тонким? – изумился Ингвэ. - О, еще и не таким! - Мой друг был бы счастлив это узнать. Он любит мастерить все, что только ни придумает. - Я тоже люблю, - кивнул Тэлебринке. – Мастерить… и яблоки! Лови второе! Ингвэ, конечно же, поймал. И осторожно поинтересовался: - Тэлебринке… а вот валар и майар… Как вы уживаетесь на одном острове? Почему-то тот расхохотался в голос, даже смаргивая выступившие от смеха слезы. - Думаешь, со мною нельзя ужиться? - С тобой-то ладно, - махнул рукой Ингвэ, - а вот они… - Страшные, - с готовностью подсказал Тэлебринке. – Глазищи сверкают в ночи, да? - Верно, - согласился Ингвэ. – Еще – доспехи. - Огромные. Сверкающие. - Из железа! - Сталь и мифрил. - Что-что? - Не суть. Сплавы такие, для доспехов. - А некоторым и доспехи не нужны, - Ингвэ сам не заметил, как понизил голос до шепота. – Они словно огромные столпы огня! От неба и до земли! - Сам видел? – заинтересовался Тэлебринке. - Мне рассказывали. - А не врали? - Не похоже. Так что скажешь? - Скажу, если ты вздумаешь продолжить деяния Черного Всадника, то и не такое увидишь. А если нет, то никогда не увидишь даже такого. Понятно? Ингвэ задумался. - А часто здесь можно встретить валу или майа? - Ступить от них негде! – серьезно ответил Тэлебринке и подмигнул. - Лови третье яблоко! *** К товарищам Ингвэ вернулся несколько успокоенный, приободрившийся и с целой кучей разнообразных яблок в подоле туники. - Ты договорился с хозяином или решил его ограбить? – с подозрением уточнил Эльвэ, пока Финвэ радостно пробовал сразу два яблока одновременно. - Ни то, ни другое, - торжественно ответил Ингвэ, в которого яблоки уже не лезли. – Удивительно, но я встретил здесь такого же квендо, как мы! Его зовут Тэлебринке, и он сказал, что роща никому не принадлежит. И вообще, здесь можно ходить где угодно, рвать, что угодно, и охотиться на любую дичь. А если что-либо нельзя, валар обязательно предупредят тебя до того, как ты это сделаешь. Валар и майар, сказал Тэлебринке, похожи больше на Оромэ, чем на Черного Всадника, а доспехи надевают лишь во время войны и сами терпеть не могут это занятие. - А где же сам Тэлебринке? – спросил Финвэ с набитым ртом. – Почему ты не привел его к нам познакомиться? - Или ты его придумал, чтобы оправдать кражу? – не то, чтобы Эльвэ так в самом деле думал, просто по складу характера он не мог не привередничать. - Вовсе не придумал! – воскликнул Ингвэ. – И я… я не знаю, почему не позвал его. Не пойму, так само собой получилось, что я оказался идущим обратно с полной туникой яблок. Тэлебринке умеет уболтать. - А какого он рода? – продолжал допытываться Эльвэ. – Как оказался здесь прежде нас? Ингвэ открыл рот – и закрыл. Он понял, что так и не расспросил нового знакомого. На все попытки Тэлебринке столь изящно уходил от ответа, что Ингвэ сообразил это лишь теперь. - Все-таки придумал, - из чистой вредности подначил Эльвэ, громко хрустя яблоком. - Если не веришь, то идем со мной, и сам убедишься! - Я тоже хочу поглядеть на Тэлебринке, - присоединился Финвэ. Втроем они обошли почти всю рощу, но, как Ингвэ ни старался, не сумел разыскать ни самого Тэлебринке, ни дерево, на котором тот сидел. Даже огрызков не нашли! - Может, он и был хозяин рощи? – предположил Финвэ, когда они в третий раз вышли на одну из полянок. - Не похоже, - решительно мотнул головой Ингвэ. – Он квендо вроде нас, Эльвэ напоминает, только волосы более серебристые, а глаза ярко-синие. И разве будет хозяин рощи висеть на дереве вниз головой и запросто рассказывать про валар и майар? Друзья поразмыслили и пришли к заключению, что, пожалуй, нет. Они подремали прямо под открытым небом, упоенно глядя на яркие звезды, а потом отыскали бурный говорливый ручеек и отправились вверх по течению. …Домик под замшелой крышей стоял на берегу, точно соткавшийся из чьего-нибудь сна. Дорога к двери поросла бурьяном, из-под черепицы гордо выглядывало сразу несколько разномастных труб. Окошки были открыты, но оказались такими маленькими, что разглядеть нутро дома не получалось. - Я бы не стал туда заходить, - сморщил нос Эльвэ. – У рощи может и не оказаться хозяина, а вот у дома он точно есть. Ведь кто-то построил здесь эту хибару! И если бы в мой дом без спросу зашли чужаки, им бы не поздоровилось! - А я бы принял их со всем радушием, - возразил Ингвэ. – И после знакомства с Тэлебринке я склоняюсь к мысли, что местные жители больше похожи на меня, чем на тебя. - Ах, опять этот твой воображаемый Тэлебринке! Ты специально выдумал его, чтобы оправдывать собственную беспечность! - Какой же ты ворчун, Эльвэ! – рассмеялся Финвэ. – Готов поспорить, ни одна девушка не отважится за тебя замуж! - А я и не возьму ее в жены, – надулся Эльвэ. – Еще ни одна девушка из нашего народа не соответствовала всем моим требованиям! - Может, с валар и майар тебе повезет больше, - не удержался Игнвэ. - Посмотрим! – в запале спора Эльвэ начисто забывал о страхе и выглядел так, словно явился на остров с высочайшей инспекцией. Финвэ подошел к двери и опасливо тронул тяжелое литое кольцо, служившее здесь ручкой. - Не заперто! – объявил он. И первым скрылся в недрах дома. Ингвэ поспешил вслед за другом. Эльвэ потоптался на месте, потом махнул рукой и с видом «я делаю сие под великим принуждением» тоже вошел в дом. - Не понимаю, как тут можно жить! – вырвалось у Ингвэ, когда он немного осмотрелся. В доме было две комнаты и все мало приспособлены для жилья. Ни одной кровати, ни одного привычного сундука для вещей. Зато печки целых две, по одной на комнату. Но диковинные, еду на таких не приготовишь. В первой комнате рядом с печкой у дальней стены располагалось что-то вроде горна, но очень большое и невиданной конструкции. Вдоль стен высились стеллажи с многочисленными полками, где вместо утвари лежали кучки камней, листы металлов, и такое количество разнообразного инструмента, что у гостей разбежались глаза. Чего только стоило семейство молотков: и круглые, и квадратные, и вытянутые наподобие утиного носа, и раздвоенные, и еще невесть какие. Центр первой комнаты занимал большой стол, крытый тяжеленными металлическими листами. На нем в ряд стояли совсем уж непонятные штуковины. Два соединенных между собой литых валика с длинной ручкой. Металлический куб, весь в круглых углублениях, как головка сыра, и четыре ряда палочек с такими же круглыми головками. Толстая литая доска со сквозными дырками разной величины, вертикально зажатая между двумя тяжелыми «губами», от которых тоже отходила ручка. В соседней комнате находился стол поменьше, но с невозможным количеством ящиков и странным поддоном под столешницей. - Да это же мастерская! – первым сообразил Финвэ, и в его голосе звучало столько неподдельного восхищения, что товарищи поняли: он отсюда не уйдет. И даже силой увести не получится. - Не нравится мне все это, - высказался Эльвэ. - Здесь явно часто бывают, - заметил Ингвэ. – И нам не мешало бы дождаться хозяина. Но Финвэ, оказавшись в своей стихии, уже никого не слушал. Первым делом он полез любопытствовать по полкам и обнаружил десяток горшков, доверху наполненных мелкими поблескивающими зернами. - Да это же все металлы! – ахнул Финвэ, попробовав одно зерно на зуб. – Желтый, розовый, белый, а вот еще белее! И еще желтее! Ничего себе! Я и не знал, что бывает столько металлов! Но почему они не в слитках?.. И как получились такие зерна? А что будет, если стукнуть по такому зерну молотком? И…ох, и каким молотком?.. От удара молотком одни зерна плющились в блин, другие оставались неизменными, а последнее разлетелось в мелкую колючую труху, чудом никого не задев. Но Финвэ это не остановило. Он заинтересовался валиками с ручкой и предположил, что они нужны для раскатывания все тех же металлов во что-нибудь плоское. Финвэ тут же разыскал себе лист металла потолще, подпихнул к валикам и отважно крутанул ручку. Лист еще не вышел с той стороны, а валики уже намертво встали: ни туда, ни сюда. Ингвэ отважился помочь товарищу. Потом они уговорили Эльвэ. Но ни вдвоем, ни втроем ничего путного достигнуть не удалось. Край листа лишь слегка выглянул между валиков, но был какой-то покореженный и надорванный в трех местах. - Лучше нам отсюда уйти, - нахмурился Ингвэ. – Поискать Оромэ и все ему рассказать. Финвэ с сожалением посмотрел на пока неизведанные просторы мастерской, на испорченные валики, и вынужден был признать правоту друга. Но едва они направились к двери, как были остановлены паническим возгласом Эльвэ: - Постойте! Помогите мне! Вернувшись обратно и разглядев, в чем дело, друзья почти одновременно присвистнули. Указательный палец ворчуна Эльвэ основательно застрял в подходящей по размеру дырке толстой литой доски, зажатой между тяжелыми металлическими губами. Сдвинуться с места было невозможно. - Как же это ты умудрился? – хохотнул Финвэ, оценивая масштаб бедствия. - На себя посмотри! – огрызнулся пленник, имея в виду застопорившиеся валики. - Но я ведь не пальцы между ними совал! Палец на волю тащили сообща, но, как и в случае с листом металла, результатов не добились. Вдобавок, металл хотя бы не вскрикивал и не ругался, требуя действовать осторожней. От усилий палец покраснел, опух и застрял еще больше. - Ну, все, теперь только отпилить, - резюмировал Финвэ, и его взгляд, как назло, остановился на длинной веренице разнообразных пил. - Да я тебе голову после этого отпилю! – вскричал Эльвэ и постарался уже сейчас достать насмешника кулаком. Но Финвэ лишь ухмыльнулся и отошел на пару шагов, за пределы досягаемости. В бешенстве Эльвэ схватил первое, что подвернулось под руку – одну из увесистых литых палочек с шариком на конце – и швырнул. Финвэ пригнулся, палочка пролетела над его головой и ударилась об глиняный горшок на одной из полок. Горшок разлетелся вдребезги, из него посыпался мелкий белый порошок, а пара увесистых черепков упала на полку ниже, снеся с нее целую вереницу каких-то щипцов. Щипцы упали на листы металла, вместе с ними обрушившись на пол и наделав такого грохота, что, казалось, пошатнулся дом. Эльвэ в ужасе замер и зажмурился. Финвэ посмотрел на пилы уже всерьез, ибо после такого даже радушный хозяин вроде Ингвэ сделал бы с незваными гостями что-нибудь нехорошее, если бы застал. А Ингвэ увидел, как без скрипа открывается входная дверь. И подумал, что окна тут слишком узкие и удрать все равно не получится. Да и невежливо оно – через окно. Дверь открылась, и в проеме возник его знакомый Тэлебринке. Округлил глаза, созерцая творящийся разгром, и непонятно воскликнул: - Naêmûzh! – перевел взгляд на замерших квенди, словно с чем-то смиряясь, и уже поспокойнее произнес: - Нет, вы продолжайте, продолжайте… - Тэлебринке, - осторожно начал Ингвэ, – ты не мог бы нам помочь? - Вы и без меня неплохо справляетесь, - усмехнулся местный житель. - Здесь давно не было столь весело. - Ты хозяин этого места? – напрямик спросил Финвэ. - Я здесь часто бываю, - уклончиво ответил Тэлебринке и подошел к столу, где стояла злосчастная доска с дырами. При этом, пусть мельком, он так глянул на застопорившиеся валики, что у Финвэ густо заалели уши. – Вот дурашка, - добродушно обратился он к Эльвэ. – Понятно, понравилась фильерная доска, но пальцами-то в нее зачем? Она не для пальцев, ею тянут серебро и золото в нити, которыми вышита моя туника. Тэлебринке легко крутанул за ручку, литые «губы» разжались, и доска свободно вынулась из них. - Вон там, у окна стоит кадушка с холодной водой, - указал Тэлебринке. – Опусти туда руку и жди, пока отек спадет. Теперь вы, - обернулся он к остальным. – Ингвэ, в соседней комнате швабра и совок, будешь подметать. А ты иди сюда, - он хитро прищурился и поманил Финвэ. – Будем спасать вальцы от листового мифрила. Это же надо, - непонятно чему восхитился Тэлебринке, - вот это силища! Такой толстенный лист, не нагретый, не отожженный – и прокатать в вальцах на самой малой толщине! Воистину, впервые вижу. А пунзели зачем понадобилось швырять? Ими не кидаются, по ним молотком бьют. Давай, раз ты такой сильный, крути ручку, а я буду лист обратно тянуть. Р-раз, два! Присутствие Тэлебринке стало настоящим спасением. Он вроде бы ничего не делал, только раздавал указания, но каким-то чудом и палец из дырки выскользнул, и мифрил из валиков, и пол подмелся, и прежний порядок возвратился сполна. В мастерской сделалось уютно, от прежних опасений не осталось и следа. Осмелев и почуяв собрата по разуму, Финвэ завалил нового знакомого вопросами обо всем, что его здесь окружало. Тэлебринке отвечал охотно, судя по всему, ему это даже нравилось. - Зерна, - говорил он, - это лигатура. И ее не молотком надо плющить, а в печь совать, чтобы из металлов получались сплавы. Как делается? Да вон, сито лежит. Расплавишь самородок, просеешь, он каплями и застывает. - А что такое «naêmûzh»? – заинтересовался Ингвэ. Тэлебринке фыркнул, словно услышал нечто забавное. - О, в вашем случае это было приветствием! – он к чему-то принюхался, словно дикий зверь. – А вот и за вами пришли. Не успели квенди снова испугаться, как из всех щелей задули сквозняки, и голубые ветра соткались посреди комнаты в высокую сияющую фигуру. Вот это уж точно был майа или даже вала: светлоликий, прекрасный, в чистых белых одеяниях. Ингвэ заметил, как Тэлебринке почтительно склоняет голову, и поспешил повторить его жест. - Меня зовут Эонвэ, - мелодично произнес пришелец. – Я послан проводить вас на прием к Манвэ, Королю Арды. - Будет большой совет? – спросил Тэлебринке. - Да, большой, - кивнул Эонвэ. – И было бы лучше посетить его в сапогах. Тэлебринке переступил по полу босыми ногами. - Можно подумать, от наличия у меня сапог зависит основа мироздания! - О, великий Эру, - Эонвэ возвел глаза к потолку. – Иди как хочешь, упрямец, и пусть Ауле потом за тебя краснеет. Тэлебринке ухмыльнулся. - Скажи честно, ты ведь расстроишься, если я хоть раз последую твоему совету и явлюсь к Манвэ в сапогах. Эонвэ ничего не сказал, но даже его молчание было красноречивым. Он жестом пригласил квенди подойти к себе поближе и крепко обнял их обеими руками, точно крыльями укрыл. Прежде, чем их подхватил и понес ветер, Ингвэ увидел улыбающегося Тэлебринке и неожиданно подумал, что на Эонвэ тот похож куда больше, чем на них… *** Зал Короля Арды был огромен, прекрасен и наполнен местными жителями: валар и майар. И они действительно вовсе не походили на столпы огня или на грозное воинство в сверкающих доспехах. Трое квенди ощутили себя в центре всеобщего вежливого внимания. Почти каждый стремился их поприветствовать, сказать что-нибудь ободряющее или спросить, как им понравился Валинор. Эльвэ окончательно осмелел, лишь до сих пор красный палец прятал в складках одежды. Оромэ друзья увидели с другого конца зала и заспешили к нему. Все-таки Оромэ – самый знакомый из всех. Вала тоже заметил своих подопечных и шагнул навстречу. Когда они поравнялись, Ингвэ счел уместным поприветствовать Оромэ на валинорском языке. - Naêmûzh! – торжественно произнес он. Но вместо ответного приветствия Оромэ почему-то вытаращил глаза и едва не споткнулся. - Я вижу, вы успели познакомиться с Урьяно, - произнес он наконец. - С кем? – не понял Ингвэ. - Урьяно Аулендил, - пояснил Оромэ. – Майа, ремесленный огонек из свиты Ауле. Вон он сидит подле своего валы, видите? Квенди обернулись и действительно заметили их знакомого Тэлебринке, по-хозяйски расположившегося в компании огненноглазых существ. Сапоги он так и не надел. Увидев, что на него смотрят, Тэлебринке-Урьяно ободряюще махнул рукой. - Ему принадлежит маленькая кузня на краю яблоневой рощи, - пояснил Оромэ. – Пожалуйста, не принимайте всерьез все, что наговорил вам Урьяно, и ни в коем случае не повторяйте за ним непонятных слов. Он самый ворчливый из жителей Валинора! Друзья потрясенно переглянулись. По всему выходило, что они вели беседу с одним из тех жутких столпов пламени. - Если Тэлебринке считается у местных самым ворчливым, - высказал общую мысль Ингвэ, - то я согласен здесь поселиться! - Да, мы разнесли его кузню, а он и слова не сказал, - согласился Эльвэ, для которого подобный образ мысли был чужд, но, несомненно, приятен. Страшно подумать, что сделал бы он сам, если бы кто-то явился к нему в дом и застрял где-нибудь пальцем… - Я бы поселился здесь как минимум до тех пор, пока Тэлебринке не расскажет мне назначение всех его инструментов и не поможет сделать такие же! – поделился Финвэ. - Интересно, - задумчиво проговорил Ингвэ. – Что же все-таки значило его загадочное «naêmûzh»?..