***
Когда Артур не вернулся с работы домой, Ариадна заволновалась не сразу. Она выпустила Поттера погулять, разогрела ужин, потом снова, и в третий раз, она проверила статус своих заказов — и только захлопнув ноутбук, поняла, что время близится к полуночи, а Артур даже не позвонил. Это странно. Он и раньше задерживался на работе — чаще, чем ей хотелось бы, чаще, чем большинство его коллег, и не всегда звонил и предупреждал, но именно сегодня Ариадна отчего-то чувствовала смутное беспокойство. Выловив из вазочки для фруктов мобильный телефон — и поругав себя, что не сделала этого раньше, — она быстро нажала номер один в списке быстрых вызовов. Трубка разразилась длинными гудками. Нервно постукивая пальцами по подоконнику и вглядываясь в ночь, Ариадна считала гудки: шесть, семь, восемь. После девятого вежливый механический голос сообщил, что абонент, вероятно, сейчас не может разговаривать. Беспокойство в груди Ариадны разбухло, превращаясь в тревогу. Приказывая себе успокоиться и не придумывать трагедий раньше времени, она набрала рабочий номер Артура. Выслушала автоответчик и опустила телефон, не замечая, как дрожат ее пальцы. Что-то было не так. Она чувствовала это. Сбегав за телефонной книгой, Ариадна позвонила тем немногим приятелям Артура, которых она знала, поколебавшись, набрала номер миссис Стивенсон и после многочисленных извинений за столь поздний звонок смогла добиться у нее телефонного номера «У Барни». Миссис Стивенсон — совсем неудивительно — знала номер бара наизусть. Но там Артура тоже не было. Два часа спустя Ариадна позвонила в полицию. Скучающий и сонный дежурный долго отказывался присылать наряд — мало ли, чей муж загулял вечером в субботу и выпил слишком много, чтобы приползти домой. — Дамочка, знаете, какая вы сегодня по счету? — устало сказал он, ничуть не впечатленный паникой Ариадны. Та умоляла, угрожала, ругалась — но смогла добиться только того, что дежурный записал ее фамилию и номер телефона и обещал позвонить, если что-нибудь узнает. Его голос не звучал многообещающе. Утратив надежду на помощь полиции, Ариадна вновь бросилась искать хоть какие-то зацепки, какой-то намек на то, куда Артур мог поехать. Может, он просто заскочил к кому-нибудь в гости, может, выпил и уснул где-нибудь — она понимала, что цепляется за соломинку, но альтернативные картины, проносящиеся в голове против воли, были настолько пугающими, что Ариадне хотелось плакать. Или выбежать в ночь искать Артура — как есть, без машины, не зная даже, в каком направлении идти. Лишь бы что-то делать. Вместо этого Ариадна перерыла ящики его стола в кабинете. В ящиках было на удивление мало всего — канцелярские принадлежности, пачка чистой бумаги, несколько визиток — явно рабочих, — скрепленных зажимом. Старая сим-карта и пустой ежедневник. В раздражении швырнув бесполезный ежедневник на стол, Ариадна бегом поднялась в спальню и залезла в прикроватную тумбочку Артура. В ящичке сиротливо лежала пачка презервативов и смятая салфетка. Ариадна упала на край кровати, пряча лицо в ладонях. Она старалась дышать глубоко и размеренно, взять себя в руки. Но получалось плохо. По лестнице процокали когти, и в дверь просочился взволнованный Поттер. Он не понимал, что происходит, но уже нервничал. — Все в порядке, мальчик, — дрожащим голосом сказала Ариадна, погладив собаку по голове, — Артур скоро вернется. Просто он забыл телефон в кармане пиджака и не слышит звонков. Вот мы ему устроим, когда он приедет, верно? — она тихо, почти истерично рассмеялась, — ему конец, Поттер. Поттер умоляюще смотрел ей в глаза и вилял хвостом. В половине пятого утра возле их дома остановилась полицейская машина. Ариадна, которая наливала себе уже шестую чашку кофе, увидела ее в окно кухни. И только почувствовав, как горячая жидкость заливает ее ноги, поняла, что чашка выпала из онемевших, разом похолодевших пальцев. — Нет, — прошептала она, — нет. Они просто хотят принять мое заявление. Они же обязаны, верно, Поттер… Из машины выбрался упитанный полицейский, постоял, будто колеблясь, потом медленно, но решительно направился к дому. Ариадна закрыла глаза, изо всех сил борясь с желанием броситься наверх, забраться в кровать, накрыться с головой одеялом и зажать уши ладонями — и сделать вид, что не слышит звонка в дверь. Поттер неуверенно гавкнул и завертелся перед дверью, оглядываясь на Ариадну и будто подгоняя ее, звонок тренькал и тренькал, а Ариадна так и стояла в луже кофе. А потом открыла дверь. — Миссис Денвер? — спросил полицейский, не глядя ей в глаза. Глядя куда угодно, но только не в глаза. На его лице отображалось профессионально натренированное сочувствие — должно быть, их где-то этому учат, отстраненно подумала Ариадна. — Да, — хрипло ответила она. — Это по поводу вашего мужа, мистера Артура Денвера, — полицейский переступил с ноги на ногу и наконец-то поднял взгляд. Ариадна вцепилась пальцами в шерсть на шее Поттера — так сильно, что собака еле слышно заскулила. — С ним что-то случилось? — со стороны ее голос звучал почти нормально. Не как тот истошный крик, что она слышала у себя в голове. — Он ранен? В больнице? Полицейский поджал губы. — Мне очень жаль, — и, кажется, сожаление в его голосе было искренним. — Вам лучше поехать со мной. Для опознания, — и после небольшой, полной тягостного сожаления паузы, он сказал: — Мистер Денвер мертв. И тогда Ариадна зарыдала. Потом все было как в тумане. Ариадна не запомнила, как оделась, как сказала Поттеру что-то успокаивающее, вроде «мамочка скоро вернется» или тому подобного бреда, как взяла ключи от машины — чтобы положить на место, мобильный телефон на случай, если позвонит Артур — и снова разрыдалась, бросая телефон в вазу для фруктов. В полицейской машине она безучастно разглядывала проплывающие мимо улицы, залитые серым утренним светом. Редкие прохожие — бегуны, дворники и владельцы собак — попадались на глаза и снова исчезали, не оставляя следов в памяти Ариадны. Она думала о беседке, которую проектировала для капризного клиента последние две недели. Наверное, пора сказать ему, что она больше не будет вносить бесплатных корректив в макет. Перспектива оплаты зачастую способна поумерить пыл самого вредного заказчика. В полицейском участке ей задали несколько вопросов — когда Артур обычно возвращался с работы (Ариадна сказала, что по-разному), часто ли он задерживался (Ариадна сказала, что часто) и что он мог делать в карьере вечером в субботу в своей машине с бутылкой виски и травкой в бардачке. На последний вопрос ответа у Ариадны не было. Артур не пил, не принимал наркотиков, не катался в одиночестве по окрестностям, рискуя потерять управление и свалиться в овраг. В жизни Ариадны не было места такому невероятному, неправдоподобному бреду. В жизни Ариадны не было места Артуру, погибшему в результате какой-то достойной рок-н-рольщика или панка выходке, Артуру, изуродованному настолько, что ей наотрез отказались показать его лицо, Артуру, бросившему ее и умершему. Ариадна не понимала, как ее жизнь могла так измениться всего за несколько часов. Тело лежало на металлическом столе, укрытое с головы до пят, и Ариадну замутило от небольших бурых пятен на краях простыни. К ее приходу простыню явно принесли новую, но в некоторых местах это просочилось и раскрасило белую ткань. Это — то, что утром было ее мужем, ее Артуром. Зажав рот ладонью, Ариадна попыталась дышать глубоко и размеренно. Ее сотрясала крупная дрожь, но она должна была пройти через это. Должна — чтобы больше не возвращаться сюда, не смотреть. Не вспоминать Артура как окровавленный, накрытый тканью кусок мяса. — Если вам плохо, мы можем подождать, — участливо сказал работник морга. Сопровождавший Ариадну полицейский кивнул. — Принести воды? Ариадна помотала головой, не замечая, как разлетаются слезы. Она не была уверена, что сможет сейчас проглотить хотя бы глоток воды. Она не была уверена даже, что дышит — и не упадет вот-вот замертво прямо на пол морга. И их с Артуром похоронят в одной могиле. — Я в порядке, — прошептала она, — давайте сделаем все поскорее. Патологоанатом нерешительно взялся за край простыни, точно все еще не был уверен, что Ариадна не свалится в обморок тотчас же, стоит ей увидеть тело. — У мистера Денвера были какие-нибудь отличительные черты? — спросил он. — Особые приметы? — Шрам на виске. Несколько шрамов на боку, — перечислила Ариадна, — он попал в аварию год назад. Татуировка на лопатке — несколько костей маджонга, это такая восточная игра, там прямоугольные фишки с иероглифами… — она заметила, что бормочет какую-то бессмыслицу, и резко замолчала, хватая ртом воздух. Работник подумал секунду, потом кивнул и слегка приподнял край простыни. Ариадна задохнулась. Когда ей сказали, что «тело пострадало», она не предполагала ничего настолько ужасного. Бок Артура был покрыт огромными рваными ранами — сейчас аккуратно зашитыми, но оттого не менее пугающими. И лишь кое-где проглядывала целая кожа того самого карамельного оттенка, сводящего ее с ума — теперь посеревшего и тусклого. Один из этих небольших кусочков прежнего Артура пересекал старый шрам. Ариадна отвернулась, уже не сдерживая рыданий. Нечто продолговатое и неопознанное внезапно, без предупреждения, превратилось в ее мужа. Мертвого мужа. Из-под простыни со стороны головы торчала прядь темных волос — влажных и слегка вьющихся на конце. Этого не может быть. Этого не может быть. Не может! Только не с ней, не с Ариадной! Они были так счастливы, они собирались завести детей, у них была вся жизнь впереди. Как что-то настолько несправедливое и отвратительное вообще может произойти? — Хотите еще взглянуть? Татуировка тоже уцелела, — осторожно спросил полицейский, но Ариадна помотала головой. Она не хотела. Шрам… шрам — это ерунда. Но она узнала бы волосы Артура в любой момент и при любых обстоятельствах. — Тогда давайте уйдем отсюда. Вам нужно присесть. Не ответив, Ариадна двинулась к выходу — не разбирая дороги и пошатываясь, словно пьяная. Она смутно замечала, что полицейский придерживает ее за локоть и открывает ей дверь, что патологоанатом за ее спиной что-то говорит вполголоса, но ее все это не касалось. Не касалось. — Пусть меня отвезут домой, — попросила она. — Пожалуйста. Прямо сейчас. — Конечно, миссис Денвер, — сказал полицейский. — Подпишите тут, и вас отвезут. Ариадна подписала документ, не глядя, не читая. Какая, в самом деле, разница, что там? Никакой. Когда она открыла дверь, Поттер не встал ей навстречу. Он лежал в дверях кухни и смотрел, не поднимая морды, смотрел так жалобно, что сердце Ариадны разбилось бы — если бы у нее в груди хоть что-то осталось. Не обращая на собаку внимания, не потрудившись убрать разбитую чашку и подсыхающую лужу кофе на кухне и даже не заперев дверь, Ариадна поднялась на второй этаж, в свою спальню — их спальню, — упала на кровать и провалилась в тяжелый, болезненный сон без сновидений.***
Когда Ариадна проснулась, она ничего не чувствовала. Ее разум был холодным и прозрачным, будто все, что случилось накануне, было в каком-то кино. Случилось не с ней, а с другой, незнакомой ей женщиной. Спустившись вниз, Ариадна выпустила Поттера погулять, потом покормила его, убралась на кухне и налила себе кофе в целую кружку. Кружку Артура. Артур разозлился бы — он не любил, когда берут его вещи. Выпив кофе, Ариадна сняла с вешалки для шляп в прихожей пакет, который засунула туда, вернувшись из морга. Вытряхнула вещи из пакета на кухонную стойку. Одежда была в кошмарном состоянии. Изодранная и покрытая засохшими бурыми пятнами, она пахла кровью, грязью и болотной травой. Сглотнув и глубоко вдохнув, Ариадна обшарила карманы — пустые — и отодвинула одежду подальше. На обручальное кольцо она смотрела несколько секунд. Потом попробовала примерить его, но кольцо не сваливалось только с большого пальца. Интересно, можно ли носить кольцо на большом пальце? Так и не решив, Ариадна отложила его в сторону. Она повесит его на цепочку и будет носить на шее. Мобильный телефон был разбит, обломки педантично собраны в пакетик полицейскими, и Ариадна перебирала куски пластика и металла несколько секунд — безумно и бессмысленно. Пока не сообразила вдруг: симки среди обломков нет. Выпала при аварии и потерялась? Лежит где-то в разбитой машине? На полу в морге? Какая-то мысль настойчиво крутилась в голове у Ариадны, и она некоторое время пыталась поймать негодницу. Полицейские задавали ей такие странные вопросы, такие странные. И вся авария была такой странной. И Артур в последнюю неделю был очень странный. Что он делал в карьере? Что он вообще мог делать совсем один в безлюдном месте? Артур в жизни ничего не скрывал, Ариадна знала его насквозь, он был прямолинейным человеком. Но в последнюю неделю, прямо с той вечеринки, ей начало казаться, что может — может — в жизни ее мужа появились какие-то тайны. Какие-то подозрительные секреты. Может — всего лишь может — он чего-то опасается. Впервые в отношениях с ним Ариадна почувствовала… фальшь. Недосказанность. Она все хотела спросить, что происходит, — и каждый день находила повод отложить разговор. Возможно, он просто действительно задумался о детях, успокаивала она себя. Или просто обеспокоен проблемами на работе. Или просто чем-то обеспокоен. Но теперь страшное предчувствие охватило Ариадну. Что, если это не несчастный случай? И именно в этот момент потерянная мысль расцвела в голове Ариадны, и та бросилась в кабинет. Рванула верхний ящик стола Артура. Сим-карта лежала там же, где вчера — на том самом месте, где она раньше пряталась под ежедневником. Осторожно подняв ее двумя пальцами, как ценную и хрупкую улику, Ариадна некоторое время изучала крошечный кусочек пластика, пытаясь понять — это действительно важно, или она просто обманывает себя, изобретает теорию заговора, чтобы отвлечься от своего всесокрушающего горя? А с другой стороны, какая разница? Вернувшись на кухню, Ариадна достала из вазы свой телефон и, не раздумывая, открыла крышку и вытряхнула симку. Быстро поставила новую карточку на место. Включила телефон и уставилась на экран с напряженным, жадным ожиданием. Несколько секунд загрузки — и на экране вдруг появился конвертик, сигнализируя о пришедшем сообщении. Еще одном. И еще. И дюжине неотвеченных вызовов. Все вызовы были с одного номера, не помеченного никаким именем, и от него же были сообщения. Самое свежее гласило: «Ответь на чертов звонок!». Предыдущее: «Артур?!». И самое первое лаконично спрашивало: «Что случилось?» Не давая себе времени на колебания, Ариадна нажала кнопку вызова. На том конце ответили после второго же гудка. — Артур? — выдохнула трубка. — Слава богу, я уже готов был… — Это не Артур, — сказала Ариадна. Она узнала этот низкий британский акцент. — Что? — в голосе собеседника появился шок — и тут же пропал, заменившись льдом: — Где Артур? — Артур мертв, — Ариадна сама не узнавала свой голос, настолько отстраненно он звучал, — и я хочу с тобой поговорить, Имс. Долгую, долгую минуту она слышала гробовую — гробовую, подумать только, какая ирония, — тишину. Потом Имс сказал тихо и невыразительно, пустым, ничего не выдающим голосом: — Я буду через четыре часа. И положил трубку.***
Картер моргал глазами в полной, абсолютной темноте. И в этой темноте что-то — кто-то — был. Картер дернулся и обнаружил, что связан. Какого черта тут происходит? — Привет, мой хороший, — сказала темнота.