***
Дорога из Лос-Анджелеса в Пасторс Валли прошла как во сне — Имс не помнил ни дорожных указателей, ни собственных мыслей. Вести о смерти Артура, казалось, выжгли все его естество, опустошили полностью, оставив только оболочку. Оболочка дышала, пила кофе и соблюдала — почти — правила дорожного движения, но и только. Реальность накатывала урывками, лоскутами, никак не желавшими собраться в единое целое. Он о чем-то говорил по телефону с Сайто — наверное, сообщил, что уезжает и не знает, насколько. Он спорил с дежурным в полицейском участке, на которого его значок не произвел никакого впечатления. Он требовал пустить его в морг, но в этих мелких городках морги не работают ночью — они и днем-то не всегда работают, и никто из работников не пожелал выйти на внеплановое дежурство, и Имс так сильно ненавидел этих провинциальных задниц в тот момент, что едва мог дышать. Ненависть помогала ему не думать. Именно ненависть привела его в дом Ариадны Денвер. В тот самый дом, где жил Артур — жил не с ним, а с этой чужой, едва знакомой женщиной. Ненависть и зависть заставили слушать ее откровения — потому что Имс хотел знать об Артуре все, каждую проклятую крупицу его жизни за этот год. Ненависть и ревность подтолкнули его ответить на поцелуй. Имс пришел в себя только когда увидел тело. Тело не Артура. Он был похож, этот неизвестный парень, даже изуродованный и несколько дней как мертвый, очень похож на Артура. Длинные конечности, оттенок кожи, волосы. Шрам на боку. И татуировка. Но татуировка была свежей, едва ли трехмесячной давности — уж в этом-то Имс разбирался. А Артур сделал свою десять лет назад, едва ему исполнилось восемнадцать. Пальцы — то, что от них осталось — были немного другой формы. Волоски под коленом росли иначе, а на бедре не было крошечного треугольника из родинок. Все было не так. Это был кто угодно, но не Артур. И вот тогда-то Имс вдруг вынырнул из ступора — и едва снова не отправился туда, на этот раз от потрясения, и облегчения, и страха. Артур был жив! Он не умер, его не убили, он был жив и скрывался где-то, ждал Имса. И Имс собирался его найти — во что бы то ни стало. Он оставил Артуру условленный сигнал и принялся за поиски. Когда он нашел приятелей торчка, которого Артур выдал за свой труп, он держался. Когда обнаружил то пике, в котором крутился Артур весь этот год, то, что он сделал с собой и своей жизнью, — он проглотил горечь и сдержался. Когда явившаяся Ариадна — жена Артура, черт ее дери, — кричала на него, и обвиняла, и нажимала по очереди на все больные точки — он почти уже не контролировал себя, но он ее не придушил, и, может, когда его будут отправлять в ад, это сойдет за крошечное смягчающее обстоятельство. Но когда прошли сутки, и вновь наступил рассвет, и Артура все еще не было, зато были Нэш, и Тедди, и Юсуф, и Сайто позвонил и сказал, что Имс отстранен и «просто сиди и не высовывайся, Имс, пока я не сдал тебя комиссии на психологическое обследование, бога ради!»… Он не может снова потерять Артура. Просто не может. Не. Может.***
В карьере Имса случалось всякое, но еще ни разу он не пробирался ночью в одиночестве в пустой морг. Его терзали сомнения — может, ему стоило вызвать подкрепление, спецназ, с десяток крепких вооруженных парней. Может, нужно было вызвать скорую, ведь неизвестно, что ждет внутри. Быстро набрав сообщение Нэшу, Имс перевел телефон в беззвучный режим, сунул в карман и сильнее стиснул пистолет. Передвинулся и осторожно заглянул в соседнее помещение. Никого. Морг Пасторс Валли явно знавал лучшие дни — когда в городе еще работал металлургический комбинат, и тут было больше и живых обитателей, и мертвецов. Теперь большая часть помещений морга стояла закрытой и заброшенной, с притаившимися в неожиданных местах пыльными стульями и опрокинутыми больничными каталками, обрывками каких-то давно никому не нужных отчетов и запахом плесени и формалина. Все это походило на декорацию к фильму про зомби, и где-то тут скрывался Юсуф. С Артуром. Имс молился, чтобы он не ошибся — пожалуйста, господи, только бы он не ошибся в очередной раз, — чтобы Юсуф оказался тут, чтобы ничего не успел сделать с Артуром, чтобы Артур был жив — пожалуйста, пожалуйста, одна маленькая милость, господу это ничего не стоит, а для Имса это все! Все! Замирая от страха и волнения, Имс приоткрыл дверь в единственный используемый секционный зал и заглянул внутрь. Он зашел не с главного входа, как в прошлый раз, а со стороны старых помещений, и в новом ракурсе зал выглядел незнакомо. Ящик с псевдо-Артуром был выдвинут из холодильника, в воздухе таял холодный пар, оседая на обнаженной коже тела, с которого пропала простыня. Лампа трещала — именно так, как Имс запомнил. Именно так, как слышал в трубке. Зал был пуст. Ни Юсуфа, ни Артура тут не было. Выругавшись про себя и прокляв и бога, и черта, Имс опустил дрожащую руку с пистолетом. К его шее будто бы привязали многотонную гирю — и столкнули его с обрыва, и теперь ледяная вода набивалась в легкие, сжимала грудь, превращала мышцы в тонкие беспомощные ниточки. Еле переставляя ноги, Имс пересек зал, не обращая внимания на несчастное тело, толкнул дверь… …и застыл. Стол стоял прямо в коридоре, напротив главного входа, ровно в центре, под единственной не слишком яркой лампой. Артур лежал на столе, совершенно обнаженный, без сознания — пожалуйста, пусть он будет всего лишь без сознания! — в волосах запеклась кровь. Над ним склонился Юсуф, и Имс не мог понять, есть ли у него какое-нибудь оружие, и что он сделал с Артуром, и что вообще должна означать эта кошмарная сцена. Лампа за спиной Имса трещала, где-то капала вода, а он стоял и боялся вздохнуть. — Привет, Имс, — буднично поздоровался Юсуф, поглаживая щеку Артура с извращенной, отвратительной нежностью. — Мы тебе очень рады. Жаль, что ты рано. — Отойди от него, — приказал Имс, поднимая оружие и нацеливая в голову Юсуфу. — Или я буду стрелять. Юсуф улыбнулся, не сводя с Имса взгляда, чуть качнулся назад — будто и впрямь собирался послушаться, отойти, сдаться, и Имс невольно расслабился. Самую капельку утратил бдительность, обманутый ложным движением, не успел разглядеть, что темные глаза Юсуфа до краев полны безумия. И в тот самый момент, когда Имс шагнул вперед, к ним — Юсуф коротко размахнулся и вогнал скальпель в грудь Артура. Тело дернулось, из раны брызнула кровь — яркая, ослепительно красная в тусклом свете, она заволокла зрение Имса, и тот на мгновение выпал из реальности. Грохнул выстрел. Пуля вошла точнехонько в лоб Юсуфа — удивительно, учитывая, как сильно дрожали руки Имса, и боже, откуда у него сейчас вообще взялись мысли? — тело покачнулось и свалилось на пол, раскидываясь на белой кафельной плитке, как пародия на морскую звезду, манекен из дешевого ужастика, а Имс уже бросился вперед, бросая пистолет. Когда прибыла скорая, он все еще зажимал руками рану. Кровь выплескивалась, просачивалась между пальцев, стекала и капала на пол, присоединяясь к багровой луже, медленно расползающейся вокруг головы Юсуфа. Помещение заполнилось людьми, что-то кричал Нэш, Имса довольно грубо оттолкнули — а Юсуф все продолжал улыбаться, глядя в потолок, и свет ламп дневного света отражался в его глазах, делая их почти живыми.***
Слава богу, Имс в городе. Слава богу, им сняли квартиру, и Артуру не придется пробираться в гостиницу, где любой сможет увидеть ожившего покойника. — Привет, — сказал Юсуф, открывший дверь, — только что вскрывал твой труп. Артур невесело улыбнулся. Свой труп он обсуждать не хотел. Гудки в телефоне наконец-то сменились голосом Имса. — Имс, я вернулся в город, я тут с… Оглушительная боль пронзила его затылок, и следом свет померк.