Кто старое помянет...

— Ох, нет, нет, только не душещипательные флэшбеки, — простонал Ён, когда увидел, как всё вокруг растворяется в белом свете, поглощая дом, Итачи и призрак жрицы. И вот они уже стоят посреди какой-то заснеженной поляны в лесу. Морозный воздух тут же защипал нос и щёки Итачи, и он поёжился. Вдруг его посетило чувство сильнейшего дежавю. Справа от компании стланник стряхнул с себя снег, потому что на него наступила чья-то нога из-под плотного чёрного плаща с красными облаками. Итачи повернул голову в левую сторону и увидел маленький покосившийся дом. На пороге, поправив сползший с плеча шерстяной серый платок, стояла немолодая женщина, встречая гостя со стороны леса. — Ты пришёл в наш дом, весь дрожащий от холода, почти слепой, с глупой вежливой улыбкой, — Фальта подошла к Итачи и положила голову на его плечо, наблюдая за тем, как он же, девятнадцатилетний, продирается через стланник и ёлки. — Представился не своим именем, но мама сразу поняла, что ты Учиха. Когда «Итачи» подошёл к дому и поздоровался с женщиной, в окне появилось заинтересованное румяное девичье лицо. У нынешнего же Итачи пробежали мурашки по коже, когда Фальта прижалась к нему сильнее и обвила руками его предплечье. — Тогда ты просил помощи. Конечно же, не за бесплатно, предлагал большие деньги, собственно… — Фальта подвела Итачи к дому, чтобы слышать разговор женщины и его в прошлом. -…деньги это не проблема. Я слышал о вас раньше. — И что же ты слышал? Ты топчешься здесь уже с минуту, а так и не сказал, зачем пришёл, лишь вульгарно предлагаешь мне деньги. За что я должна принять их? — женщина видела, в каком состоянии он находится, но, скрестив руки на груди, не двигалась с места, чтобы помочь пошатывающемуся шиноби. — Фальта, поди сюда! Дверь скрипнула, и на улицу, на ходу надевая тёплую кофту, выбежала девчонка и тут же замерла, увидев Итачи. — Как думаешь, сколько он ещё так сможет простоять, прежде чем грохнется без сил? Девочка промолчала, смущённо разглядывая Итачи. Женщина вздохнула и, открыв дверь, впустила Итачи внутрь, на что он благодарно кивнул. — Здесь и начинается история. Ты не сразу захотел говорить о том, что тебе очень нужна помощь. Мама была в ужасе, когда увидела, в каком ты состоянии. Мы были удивлены, что ты вообще до нас добрался. Так или иначе, — Фальта подошла к двери и толкнула её рукой, — мама согласилась тебе помочь. Когда она уходила в лес, с тобой оставалась я. Внутри дома было довольно темно, хотя снаружи только что стоял день. Итачи обернулся к захлопнувшейся двери, скользнул взглядом по стене до ближайшего окна и с удивлением обнаружил, что за ним завывает настоящая ночная вьюга, успев уже налепить снега на стёкла. Обстановка жилища была скромной, всюду были какие-то амулеты, веники трав. У печи лежал сам Итачи, бледный, с испариной на лбу, с закрытыми глазами. Рядом с ним сидела та самая девочка и внимательно разглядывала его лицо, перебирая его чёрные волосы, которые разметались по подушке. — Когда ты приходил в себя, а мама была в лесу, мы иногда разговаривали. Ты так много улыбался, что порой мне казалось, что ты дурак, — Фальта усмехнулась и отошла от Итачи, дотронулась ладонью до печи. — Ты ел мою стряпню, благодарил, рассказывал разные истории. Выдуманные, конечно. Но я слушала взахлёб. Итачи всё вспоминал и вспоминал детали из прошлого. Это Кисаме надоумил его отправиться к ведунье на окраине Страны Снега, чтобы хоть немного облегчить боли и протекание болезни, потому как обычные лекарства уже не помогали. — Но стоило вернуться маме, и ты становился другим человеком. Молча терпел лечение, задыхаясь в дыме свечей. Тогда мне было почти так же больно, как и тебе. Я влюбилась в загадочного незнакомца, мне ведь было всего пятнадцать, — Фальта покачала головой и обняла себя руками, глядя, как девочка нависла над бледным Учиха, не решаясь поцеловать. — Ты пробыл у нас с месяц, может больше. Тебе за это время стало намного лучше, болезнь отступила, ты даже пытался помогать нам, рубить дрова, но мама тебя остановила. А когда ты без разрешения ушёл на охоту и приволок тушу вепря и пару куропаток, мама вообще пришла в ярость и отлупила тебя полотенцем прямо на пороге. Кажется, она тоже привязалась к тебе, — Фальта в два шага оказалась у двери и открыла её. На улице снова был прекрасный зимний день. Женщина в сером платке стояла спиной к троице и громко ругала Итачи, рядом с которым на снегу лежала его добыча. — Ты свинья такая! Что же ты делаешь-то! — она замахнулась и ударила его полотенцем, которое только что гневно теребила. Итачи, закрываясь рукой от ударов, опять глупо улыбался. — Однажды утром, когда мама была в лесу уже два дня, ты просто исчез, оставив на столе кучу денег. Знал, что мама с тебя ни копейки бы не взяла. В ночь перед этим я поняла, что мы расстанемся. Фальта опять закрыла дверь и повернулась к печи, на которой в этот раз горела одна-единственная свеча, из-за чего можно было разглядеть лишь Итачи. Он лежал на спине и смотрел в потолок. — Итачи… — раздался шёпот в темноте. — Ты спишь? — Что такое, Фальта? Из темноты появилась девочка. Она нерешительно подползла к Итачи и села рядом с ним. Он повернулся к ней и улыбнулся. — Опять кошмары? Ничего, твоя мама скоро вернётся. — Я знаю. Ты ведь уйдёшь? Итачи медленно кивнул и снова перевёл взгляд на потолок. Фальта закусила губу и придвинулась ближе. — Я…я тебя люблю, — девочка закрыла лицо руками от смущения. — Спасибо, — шепнул Итачи. Тихо заплакав, девочка уложила голову на его спокойно вздымающуюся грудь. Итачи погладил её по затылку. Свеча погасла, погрузив дом в кромешный мрак. — Утром ты ушёл. Мама была несказанно зла, когда вернулась. А я так и не смогла тебя забыть. Где-то вдалеке показался тусклый свет. Фальта взяла Итачи за руку своей ледяной рукой и повела к нему. Ён плёлся сзади, шаркая ногами по деревянному полу. — Как я оказалась в храме? Сбежала из дома. Они подошли к догорающей свече, рядом с которой на коленях сидела подросшая Фальта в чёрном кимоно. Сложив ладони, она напряжённо и усердно молилась с закрытыми глазами. — Мать и слышать ничего о походах во внешний мир не хотела. Мой отец был случайно заблудившимся охотником. Мама говорила, что он пришёл к ней ночью, в сильную метель. Она дала ему кров и ужин, а когда пришло время ложиться спать, он изнасиловал её и ушёл, когда ветер стих. Поэтому мама всегда пыталась оградить меня от людей. Говорила, что от них хорошего не жди. Но я так хотела тебя найти, что сбежала. На моём пути попадались и добрые, и злые люди. Но, так или иначе, однажды я заплутала в горах. Меня нашла верховная жрица этого храма, — она махнула рукой в сторону двери, которая тут же открылась, и в помещение, вместе со светом, вошла пожилая женщина. — Я жила здесь уже три года к тому моменту, когда моя мать умерла, и её дар перешёл ко мне. Немного позже я узнала о твоей смерти. Я чуть с ума не сошла в тот момент. — Фальта, идём, — старушка с доброй улыбкой дотронулась до плеча девушки. — Ты не можешь вечно молиться. Этого недостаточно. Жизнь продолжается. — Но как? Как мне жить дальше? Все, кто дорог мне, мертвы, — девушка открыла опухшие от слёз глаза. — В тебе достаточно мудрости, чтобы понять, как. И чтобы стать верховной, — лицо женщины стало серьёзным. — Я?.. — Мои способности выходили за рамки того, что умела моя мать, — Фальта зашагала к двери в углу комнаты и открыла её. — Верховная видела это и знала, что если я стану её преемницей, храм будет под надёжной защитой. И я смирилась со своей участью. Ведь больше идти мне было некуда. Так я думала, пока сама не стала верховной. В следующей комнате за столом при свече сидела Фальта, растрёпанная, рассеянными движениями перелистывая какие-то книги, роясь в куче свитков. — Как выяснилось, в подземельях было немало забытых книг и свитков. Как-то раз я наткнулась на один, который меня очень заинтересовал. Там речь шла о возвращении к жизни людей. С тех пор я помешалась на подобном, стала одержима идеей увидеть тебя, дотронуться до тебя ещё раз. — Кажется, я начинаю понимать, — вздохнул Ён. — И, спустя годы, я вывела рецепт возвращения к жизни и нашла источник силы, с помощью которого можно было тебя вернуть. Фальта из прошлого встала из-за стола, сгребла свитки и быстро вышла с ними из комнаты. — План был ужасен. Но тогда я ещё не знала, насколько. Я слишком торопилась, была нетерпелива. Я отправилась в паломничество на летнюю гору. Так я сказала обитателям храма. Но… Ох, там такая история. В общем, сначала мне кое-кто доставил твои останки. Не все, конечно. Парочку предметов одежды, личные вещи. И тогда я начала ритуал, — Фальта подошла к столу. — И знаешь, он сработал. Я даже сперва не поверила своим глазам. Но это был ты. Почти такой, каким я тебя запомнила. Только без шрамов. И…без рассудка. Женщина сглотнула и вошла в следующую дверь. Итачи и Ён пошли следом. Они оказались на той же поляне с домом, откуда и началось их путешествие по воспоминаниям жрицы. Но всё выглядело…живее. По двору важно расхаживали гуси, на пороге сидел жирный рыжий кот, щурясь от солнца. Вдруг его покой потревожил неожиданно выползший на четвереньках из дома Итачи, спустя секунду кубарем скатившись по ступенькам. — Миниатюра «жизнь Учиха Итачи», — фыркнул Ён. Отплёвываясь от пыли и грязи, Итачи сел и вдруг протяжно заплакал, держась за ушибленный локоть. — Итачи, я же просила тебя посидеть смирно! — в дверях показалась Фальта. Настоящий Итачи вопросительно уставился на призрак жрицы, не веря, что это с ним происходило. Он сидел и подвывал, скорее, от испуга, нежели от боли, как двухлетний ребёнок, а женщина успокаивала его. — Сначала я надеялась, что тебя можно всему заново научить, что ты как ребёнок, но потом… Ты перестал узнавать даже меня, пугался любого шороха, не проявлял интереса ни к чему, отказывался есть. И тогда я поняла, что что-то упустила. Я заполучила твоё тело, но твоя душа, твои чувства, всё человеческое… Я решила украсть тебя настоящего у Дзигокудаю, как только выяснила, что ты у неё. К тому моменту ты был уже настолько плох, что еле двигался, забившись в тёмный угол. — Ну-ну, идём в дом, — приобнимая сгорбившегося Итачи, жрица повела его в дом. — У меня ничего не вышло. Абсолютно ничего. Но, кажется, моя попытка разгневала хозяйку смерти. Жаль только, что она появилась слишком поздно. Когда я уже решила прекратить твои страдания, мне больно было на тебя смотреть. Однажды ночью, когда ты беспокойно ворочался во сне, я придушила тебя подушкой, — дрожащим голосом, еле сдерживая слёзы, проговорила Фальта, шагая к дому с приоткрытой дверью. На небе сгущались тучи. — Собрав последние силы, я перенесла тебя в родные земли и похоронила там, надеясь, что ты обретёшь покой хотя бы теперь, — она протянула дрожащую руку к двери и остановилась. — Вернувшись сюда, я обнаружила, что меня уже ждала разъярённая Дзигокудаю. Она снесла барьер над храмом и чуть меня не убила. Последними силами мне удалось прогнать её и с горем пополам восстановить часть барьера. После этого наступила полнейшая пустота. Я долго боролась сама с собой, с прислужниками Дзигокудаю, которых она присылала каждую ночь. Я даже поседела — так страшно мне было бы умереть. Но однажды я просто…- она всё-таки толкнула дверь, и та со скрипом нехотя открылась, -…устала. Итачи инстинктивно рванулся к женщине с петлёй на шее, когда она шагнула со стула и повисла на верёвке, подёргиваясь в предсмертных муках. Потом посмотрел на Фальту рядом с ним. Она виновато улыбалась и плакала, не вытирая слёз. Её плечи дрожали. Картинка перед глазами стала расплываться в белом свете, и они вновь оказались в доме, только теперь вокруг стоял тяжёлый запах. — Дзигокудаю пришла за мной, но не забрала, а оставила здесь. Сказала, что мой ритуал завершён, но только сегодня я поняла, о чём она говорила. Жизнь за жизнь. Я должна была отдать себя, чтобы ты вернулся. Как хорошо, что ты жив… — попытка дотронуться до Итачи завершилась провалом. — Вот спасибо, услужила, — Ён громко хлопнул себя по лбу. Стоять и молчать было неловко, но Итачи просто не знал, что сказать. Он был настолько глубоко поражён историей, что его язык онемел. — Ладно, теперь нам пора к госпоже. Наконец-то я распрощаюсь с этим Учиха, — Ён подошёл к рыдающей жрице. — Прости меня, Итачи, прости, — шептала Фальта. — Проживи эту жизнь для себя, прошу… Не забывай меня… — Да уж, забудешь такое, — Ён взял её под руку. — Ладно, Учиха. Здесь, я надеюсь, наши дороги расходятся лет на пятьдесят. Не ищи приключений, госпожа только этого и ждёт. И передавай привет племяннице. — Итачи! — Фальта, уже растворяясь вместе с Ёном, вдруг вырвалась и прильнула к Итачи, целуя ледяными губами. Через мгновение оба призрака растаяли в воздухе. Ветер убрал волосы с лица Итачи. Немая горячая слеза скользнула по щеке из широко распахнутых глаз.