Кто старое помянет...

Как бы врачи ни говорили о быстром восстановлении Итачи, он-то знал, что ему с каждым днём становилось всё хуже. Не физически, а где-то в душе, в разуме. Сарада приходила к нему каждый день, строго следуя правилам больницы — она не приносила Итачи никакой домашней еды, хотя он ей завуалированно намекал на отвратительные каши и разбавленное молоко в больничной столовой. А как бы он хотел сейчас откусить хотя бы маленький кусочек жирной свинины, просто кусочек, и запить всё это бульоном. Но племянница, будучи дочкой медика, и слушать ничего о нарушении правил и диеты не хотела. Чтобы дядя не скучал, Сарада принесла ему его телефон и стопку современных журналов. Стоило Асе их увидеть, она тут же утащила их все к себе, а Итачи не стал возражать — полуголые девицы, рекламирующие невесть что, последние сплетни и тенденции моды его мало интересовали. Куда больше его порадовал телефон — он мог звонить Сараде в любое время, как она сама сказала. И Итачи понял это слишком буквально. — Алло, Сарада? Ты уже добралась до дома? Что тебе сказали в лаборатории? — Да, дядя, всё в порядке. Тётя Карин сказала, что у меня пока всё хорошо, и я могу продолжать принимать таблетки, об операции пока речи не идёт. — Ну…это хорошо. Тогда… -Прости, дядя, я должна идти. И она вот так просто бросила трубку. Возможно, звонки каждые полчаса её утомляли, но ведь Итачи волновался за неё. И разговорами с ней он пытался отогнать тяжёлые мысли о предстоящей работе в полиции. Но, похоже, даже Сарада от него устала. Он понимал, что ведёт себя, как надоедливый дед, сводя все разговоры с племянницей либо к поучениям, либо к навязчивой заботе. Однако что он мог с собой поделать? Помимо Сарады он мог поговорить только с медсёстрами или с Асой. Но последняя завтра выходит на волю. К счастью Итачи. Потому что в последнее время общение с ней пугало его. Когда Итачи видел, как Аса заходит к нему в палату в очередной раз, в душе наступало чувство какой-то тупой безысходности и грусти. Она могла запросто приобнять его и подбадривающе потискать, потрепать по макушке и полежать рядом, закинув ногу на ногу и листая журнал. И от этого Итачи было дурно. Он её боялся, не хотел подпускать. Точнее, не её, а новых чувств, которые раньше в нём не вызывал ни один человек. Вчера ночью он даже не смог уснуть, думая то про то, как по-дурацки они вляпались в такую историю из-за Масаки, то про Асу. На секунду Итачи подумалось, что Икеда были посланы ему богами в наказание за все его прошлые злодеяния. Они заставляют его сожалеть, страдать и раскаиваться. Он вспоминал, сколько раз Аса не держала дистанцию, толкала его, трогала за волосы, прыгала ему на спину, и, наконец, апогей близости — шпилька за ухом на складе у бандитов. Впервые, не считая глупого и совершенно бесчестного случая с Нахо, за который Итачи будет себя винить до конца жизни, он был так близок с девушкой. — Эй, напарник. Итачи сидел у окна, глядя в сторону небоскрёбов, когда к нему сзади подкралась Аса. Она схватила его рукой за здоровое плечо и тряхнула. — Ты же выходишь через день после меня, не грусти, — она села на подоконник перед ним. — Я думаю, — буркнул Итачи и отвёл взгляд. — Как…как там Масаки? — Не знаю, он мне не звонит. И не пишет. Видимо, Рэй его там уже сожрала. Кстати, как насчёт данго в честь выписки? На пятницу обещают хорошую погоду. Как раз отоспишься в четверг. И вообще, мы вместе такое пережили!.. Они случайно встретились взглядами, и Итачи стало невыносимо жарко. Он откинулся на спинку стула и улыбнулся, пытаясь сделать более непринуждённый вид. Аса не заметила странного поведения и продолжила щебетать о предстоящем походе в кафе, попутно спрыгнув с подоконника и встав лицом к окну. Итачи смотрел на её профиль изучающим взглядом, будто впервые видел. Собственно, он раньше никогда внимательно не изучал её лицо, потому что не считал нужным — ничего особенного. Вот у Кисаме была такая необычная физиономия, что взгляд оторвать невозможно, и Итачи иногда украдкой из любопытства его рассматривал. А Аса обычная девушка. Для кого-то, может, настоящая красавица, для кого-то — так себе, все разные. А вот Кисаме… — Что-то не так? — Аса прервала поток речи и посмотрела на застывшего Итачи. — Я просто кое-что вспомнил, — Итачи прикрыл глаза и подставил лицо закатному солнцу. — Что-то, связанное с тем магазином? — Каким магазином?.. — Ох, ты меня не слушал! — Аса всплеснула руками. — Магазин с оружием! Новый! — Да?.. — Я бы ответила в рифму, но в твоём мире приличные девушки так не выражаются, — Аса вздохнула и прошлась по палате туда-сюда. — Итачи, ты же понимаешь, что тебе не место в полиции. Ты создан для большего. — Многие мои родственники служили в полиции до…известного случая. Более того — мой клан и был полицией. Думаю, у меня есть к этому предрасположенность, — Итачи повернулся к Асе, которая по-хозяйски плюхнулась на его кровать, задрав ноги. — Ага. Бегите, распутницы Конохи, Итачи уже выдвигается. Решив промолчать на довольно колючую шутку Асы, Учиха смотрел на её улыбку и хитрый прищур. Девушка зевнула, перевернулась со спины на бок, подпёрла щеку рукой и сжала губы. — Не знаю, как Маки, а я хотела бы помочь ускорить процесс твоего восстановления в ряды АНБУ. — Всему своё время. Мы совершаем ошибки, и за них приходится платить. — Я так вижу, ты в восторге от перспективы гонять местных пьяниц и шпану с крыш. Теперь-то в твоём фан-клубе прибавится, — Аса махнула на Итачи рукой и закатила глаза. — Поборник справедливости и порядка Учиха Итачи на улицах Конохи. Смотрите в конце каждого вечернего выпуска. — О чём ты? — он неловко улыбнулся. — Да, неважно. Ты всё равно никогда не врубаешься. Как твоё общение с Чикуби? — Она мне больше не писала. После этого разговор сошёл на нет. Аса ещё немного повалялась на его койке, листая потрёпанную книгу об истории возникновения современных технологий, назвала Итачи стариком и ушла. А ведь для неё он, наверное, и правда, старик. Пусть на его лице нет ни одной морщины, а волосы не тронула седина, Аса видела в нём сорокалетнего мужчину, потрёпанного жизнью. Как-то раз она даже сказала, что у него шутки, как у деда, когда он решил процитировать слова комического персонажа из классической книги про ниндзя. Кем Аса считает его на самом деле? Кто он в её глазах? Для Сарады он, безусловно, был любимым дядей, которого ей так не хватало. Итачи порой переживал, что она скрытная, ничего не рассказывает о своих друзьях и отношениях с ними. Он успокаивал себя тем, что у неё сейчас просто такой возраст, и она всё-таки полностью ему доверяет. Для Масаки он был равным. Икеда не чурался рыгнуть при нём, поделиться сердечными переживаниями, обсудить обычные мужские дела. Аса же вела себя с Итачи то как со старым другом, то была холодной и отдалённой, не говорила лишнего и указывала на его возраст. Вот как сейчас — огоньки в её глазах погасли, и она потеряла к нему интерес. Похоже, он в самом деле был старым занудой. Если так подумать, то поставь Наруто ему в напарники не Икеда, а спокойных, нормальных шиноби, жил бы сейчас Итачи спокойной жизнью отшельника, общался только с Сарадой и не волновался ни о чём. Итачи сидел на стуле, вперившись бессмысленным взглядом в пол перед собой. Он слишком много думает об Асе. Учиха поймал себя на мысли, что ему небезразлично её мнение о нём. Нет, он просто одурел от безделья в госпитале.

***

Дом был пуст, когда Итачи вернулся из недельного заключения в больнице. Сарада, наверное, сейчас на полигоне вместе со своей командой. Итачи незамедлительно решил устроить племяннице сюрприз к возвращению. Он бросил сумку с больничной одеждой в прихожей и прошёл по коридору до гостиной. Везде царила идеальная чистота, пол блестел и был ужасно скользким. Присев на диван, Итачи огляделся, генерируя идею для приятного сюрприза. Надо что-то необычное, но в то же время знакомое. И тут его взгляд упал на маленькую бордовую книжку в кожаном переплёте, выглядывавшую из-под подушки. Ничего не подозревая, он взял книжечку в руки и открыл. Он никогда не стал бы лезть в чужой дневник, потому что это, как минимум, неприлично, бестактно и нагло. А уж тем более — читать дневник Сарады. Она ведь доверяет ему. Итачи решил прочитать только первую строчку и тут же закрыть, положив на прежнее место. «Здравствуй, дорогой дневник. Сегодня мой день рождения, и тебя подарил мне папа. Он сказал, что принёс тебя из Суны специально для меня. Не знаю, правда это или нет, но я очень рада тому, что ты теперь у меня есть. Мама устроила настоящий праздник. Даже папа остался и теперь с недовольным лицом отталкивает руку дяди Наруто, которой тот пытается его напоить. Я смотрю на них и вспоминаю все те истории, что мне рассказывали об их подвигах. Мой отец и дядя Наруто — настоящие герои! Я горжусь папой и даже почти заплакала, когда он пришёл сегодня утром домой с тобой. А вот мама расплакалась. Мы давно его не видели. Ещё ко мне на день рождения пришли мои друзья. Боруто подарил мне уродливую самодельную открытку, но я видела, что он очень старался, поэтому я её лучше спрячу в тебя, чтобы не потерять.» С непроизвольной улыбкой Итачи перевёл взгляд на поделку из чёрного картона с красными и белыми кляксами и неровными буквами, лежащую на соседней странице. «…я боюсь, что папа снова уйдёт, он всегда уходит. Мама сейчас такая счастливая, дядя Наруто тоже. Даже тётя Хината улыбается. Она подарила мне браслет для улучшения циркуляции чакры. Я пообещала ей, что буду его носить всегда…» Страница была изрисована красочными иллюстрациями дня рождения Сарады. Саске был нарисован улыбающимся. Итачи вздохнул и перелистнул дневник на пару страниц вперёд. «Сегодня я спросила у мамы про моего дядю Итачи. Его фотография стоит в комнате родителей, но папа никому не разрешает её трогать, никогда не разрешал, так говорила мама. Мы сидели и перебирали грибы, и она рассказала мне о том, каким добрым был дядя. Он спас Коноху и папу, пожертвовав собой. Как бы я хотела увидеть его живым! У него такая добрая улыбка. Я бы каталась на его плечах, пусть папа и ворчит, что у меня стали слишком длинные ноги и язык. Мама отвела меня вчера к тёте Карин, она меня осмотрела, а потом они о чём-то болтали. Пришёл Суйгецу, и я покаталась на его спине, потом он показывал фокусы с водой. Тётя Карин, кажется, всё ещё ненавидит его. Или просто влюблена. Когда она вышла из кабинета вместе с мамой и увидела, как Суйгецу поднял меня над землёй, она как всегда врезала ему по голове, а он только посмеялся. Мама была грустная. Она погладила меня по голове и сказала, что мне придётся принимать новые таблетки. Мне кажется, девочки ещё с Академии говорили правду о проклятии шарингана. Даже теперь я часто вспоминаю их слова…» Итачи намеренно пропустил страницы, на которых увидел слова «сегодня умер папа». Он остановился почти в самом конце дневника. Запись была двухмесячной давности. Здесь, вроде, всё должно быть хорошо. «Сегодня не произошло ничего особенного. Шучу. Произошло. Пока дядя ходил к своим друзьям, Боруто позвал меня прогуляться вечером по скверу. Дядя уже спит и смешно храпит. Уже почти полночь, а я всё никак не могу уснуть. Мы с Боруто пошли гулять, всё было как всегда, он кривлялся и смешил меня, мы поели мороженого, побрызгали друг на друга водой из фонтана, и он пошёл меня провожать. Я спешила, потому что хотела вернуться раньше дяди. Мы бежали по крышам, и нас чуть не поймали патрульные, но они увидели лишь наши языки и сверкающие пятки. Мы долго смеялись и не могли отдышаться. Когда я уже собиралась заходить в дом, Боруто вдруг остановил меня, взял за руку и обнял. Потом он меня поцеловал, и это было так неожиданно, что я чуть было не упала, но Боруто держал меня крепко. Этот болван даже ничего говорить не стал. Сделал серьёзное лицо и убежал. Хорошо, что я успела хотя бы умыться, прежде чем дядя вернулся. Он долго смотрел на меня, но так ничего и не спросил. Наверное, у него есть женщина. Девочки давно об этом говорят. Надеюсь, это не его Аса. Она мне не нравится. Ох, я больше не могу писать! Я должна идти обнимать подушку, а потом написать Боруто «?». Пусть помучается, дурак. Дневник, ты так долго со мной. И, кажется, ты дожил до дня, когда я влюбилась. И в меня влюбились. Всё, убегаю издеваться над Боруто!» Вопрос «а что не так с Асой?» быстро сменился на раздражение. Этот Узумаки должен был прийти к нему просить разрешения встречаться с Сарадой. И Итачи ему, конечно же, отказал бы. Во-первых, пусть сперва научится манерам, этот мальчишка. А во-вторых, им ещё рано таким заниматься. — Я дома! — дверь в прихожей хлопнула. Итачи потерялся во времени, предательски читая секреты племянницы. Ни о каком приятном сюрпризе речь уже и не шла — тут как бы неприятный не устроить. Итачи судорожно начал закрывать дневник, потом кое-как запихнул его под подушку и расслабленно упал спиной на диван, закинув ногу на ногу. — Прости, что не пришла вчера, — Сарада вошла, шаркая тапочками. — Тётя Карин заходила… — Я понимаю. Тренировалась? С напарниками? — чуть ли не потусторонним голосом произнёс Итачи, не сводя глаз с племянницы. — Ага. Как твоё плечо и нога? — Сарада села в кресло напротив дивана. И опять юбка Сарады казалась ему слишком короткой, хотя он сам лично её выбирал полгода назад и заставил племянницу её носить, игнорируя протесты. А ещё Сарада подкрасила ресницы. Внешне Итачи был спокоен, как море в штиль. Однако ему хотелось пойти и поговорить с Боруто, спросить Сараду, почему она ему об этом не рассказала. Правду говорят — счастье в неведении. Его Сарада не должна тратить время на неотёсанных недалёких ослов. И только если Итачи убедится, что Боруто не такой, он успокоится и доверит ему племянницу. Но только в девятнадцать лет.