Кто старое помянет...

Яркое солнце над большим домом слепило глаза. Вокруг кипела жизнь. Итачи открыл калитку и вошёл в просторный двор, усаженный деревьями. Откуда-то доносился запах жареного мяса, за перегородкой женщина средних лет развешивала белую скатерть на бельевую верёвку. Завидев Учиха, она приветливо улыбнулась. Итачи улыбнулся в ответ и кивнул. Всё было спокойно и умиротворённо. Вдруг кто-то обнял Итачи сзади. Он обернулся и увидел черноволосого мальчика, очень похожего на Саске, даже сначала подумал, что это Саске и есть. — Мы тебя уже заждались, — мальчик взял Итачи за руку и повёл к дому. — Почему тебя так долго не было? — Я…не знаю, — Итачи переступил порог и скинул обувь, следуя за торопливым ребёнком. — Идите сюда! — крикнул мальчик, и в коридор высыпалось трое мальчишек разного возраста — от четырёх до восьми лет. Следом за детьми вышла Аса. Она была одета в домашнее платье, волосы длиннее, чем обычно, и собраны в слабый пучок. Увидев Итачи, девушка улыбнулась и поспешила его обнять, по пути подхватив на руки самого младшего мальчика. Все они были очень похожи на представителей клана Учиха — черноглазые, черноволосые. Потом Итачи увидел на их спинах знак Учиха. — Мы думали, твоё возвращение уже никогда не случится, — Аса дотронулась до его щеки и передала ему мальчика. — Папа, — мальчик прижался к груди Итачи и сжал одежду на его плечах. Сердце защемило, и Учиха крепко обнял ребёнка. В один момент картинка дома и Асы исчезла, и он погрузился в темноту, беззвучную и холодную. Только слеза на виске напоминала о том, что он не умер, а просто проснулся. Откинув в сторону плащ, Учиха сел и протёр влажные глаза. Сарада спала рядом, сжавшись от холода. Он накрыл её своим плащом и встал на ноги, ещё не до конца отойдя ото сна. Они уже третий день в пути к Стране Рек, и сейчас им лучше держаться границы Кусагакуре, чтобы была меньше вероятность напороться на шиноби Конохи. Итачи понимал, что Сараде рядом с ним не место, но в Конохе её ждёт жизнь не лучше. За ними началась настоящая охота. Он, конечно, тщательно скрывал следы их перемещений, но ему всё равно казалось этого мало. Сарада ни о чём не стала его спрашивать, просто шла туда, куда её вёл дядя, и Итачи благодарил богов за её сдержанность. Она безгранично ему доверяет, и он не может подвести её. Итачи вышел к небольшому обрыву с рекой и подставил лицо ветру и лунному свету. С каждым днём он всё больше понимал, что нормальная жизнь, спокойная и стабильная, видимо, просто не его судьба. Всем вечно было что-то от него нужно — его сила, его жизнь, его небольшая услуга, его союз. Он устал. Ему дали вторую жизнь, шанс всё исправить, и на что он её тратит? Начал накрапывать дождь, луна скрылась за вуалью туч. Итачи посмотрел вдаль, обдумывая маршрут, но все его мысли то и дело переключались на сон, который только что ему приснился. Это был вообще первый сон за долгое время. Приятный и тягостный одновременно. У Итачи никогда не будет семьи, которую он создал бы сам, никогда не будет дома, который он построил бы своими руками. Никто и никогда не назовёт его отцом. А ведь он смог бы многому научить своего ребёнка, вырастил бы его настоящим Учиха. Хотя если матерью будет Аса, вероятность чего стремилась в минус бесконечность, это будет слегка проблематично. Икеда и Учиха были слишком разными. Пришлось бы ограничивать общение детей Итачи с дядей Масаки, иначе он их быстро научит плохому. Мечты вызвали на лице Итачи вымученную улыбку. Раньше он никогда о таком не задумывался. А теперь, когда мир опять начинает потихоньку катиться в пропасть, ему снятся такие сны. Он размяк, окончательно и бесповоротно. Хотелось врезать себе за сцену прощания с Асой в ночь побега. В её глазах он теперь предал и Коноху, и их дружбу, и всё что было можно. Но, как говорил Масаки, сгорел сарай, гори и… — Я бы не советовал тебе задерживаться. Не знаю, как у вас, а у нас там неспокойно. Появление Ёна почти перестало заставлять Итачи подпрыгивать от неожиданности. Парень вальяжно прошёлся туда-сюда и подошёл к Учиха. Оглядел его уставшее лицо и неодобрительно цокнул. — Неспокойно? — переспросил Итачи. — Наши всё чувствуют. Если кое-кто не подсуетится, скоро всё вернётся туда, с чего началось. Ну, есть и хорошая новость — ты вернёшься туда, где должен сейчас быть. Если только не успеешь всё остановить. — Почему ты говоришь загадками? — Потому что…много знаешь, — Ён отчего-то ухмыльнулся, — быстро состаришься. Ты ведь почувствовал это в Ивовом Храме? Только не делай такое лицо, будто ты всесильный. То, что находилось на дне озера, ослабило тебя. И ты испугался. Но, благо, мозгов уничтожить сферу хватило. Жаль, что не тебе. — Объясни, что происходит, — Итачи попытался остановить Ёна, шагнувшего в лес. — Я тебя предупредил. Сам всё узнаешь. Ты ведь любишь учиться. Особенно на своих ошибках, — он отмахнулся и исчез. Итачи ещё больше запутался. Если до этого у него были хоть какие-то догадки, то теперь это больше походило на кашу из бредовых теорий. Невероятно сильный мальчишка, рядом с которым Итачи слабел, взрыв непонятной сферы, которая была ключом к какому-то осколку на дне озера — дело пахло террором и новой попыткой переворота. Как и говорил Отец. Почему люди не могут просто спокойно жить, без ненависти и рвения к власти и деньгам? Итачи сейчас отдал бы всё, чтобы провести хотя бы ещё один мирный день в Конохе, как это было совсем недавно. Вовсе не обязательно пытаться менять мир, но можно попытаться его понять и принять. Потому что все попытки его менять обычно заканчивались реками крови. С такими тяжёлыми мыслями он вернулся к спящей Сараде. Она так быстро выросла, а Итачи и не заметил. Он в её возрасте уже был в бегах, таща непосильную ношу, подхватив болезнь, которая медленно его убивала, терял зрение. Пока что Сарада не жаловалась на головные боли, но то, в каких условиях она находится уже третьи сутки, вывело бы Карин из себя. Узумаки очень заботилась о дочери Саске. И как с таким характером он смог влюбить в себя кучу женщин? Куда бы Итачи ни пришёл, везде женщины в восторге от его брата. А потом он сопоставляет их слова с рассказами Сарады, и ему кажется, что это два разных человека. Многие поклонницы Саске после его смерти пытались помогать Сараде, но та отвергала всякую помощь. То есть это была не просто глупая влюблённость, а нечто большее. Даже Аса как-то заикнулась о красоте и мужественности Саске, но так же быстро замолчала, видя удивлённое лицо Итачи. Да что он, технику какую-то использовал, что ли? Впрочем, Сарада ещё всех Учиха перегонит. Она была очень красива, унаследовав лучшие черты своих родителей. Итачи провёл пальцами по её волосам и улыбнулся. Даже во сне она хмурится. Жаль, он не был с ней с самого детства, не поздравил брата с отцовством, не узнал Сакуру получше. Может, их семья тогда была бы крепче. И Сарада была бы более разбалована, ведь Итачи и сейчас не мог ей ни в чём отказать. Поняв, что уже не уснёт, Итачи опять покинул Сараду, отправившись дальше в лес, чтобы не разбудить. Он почти создал щит от пуль. Масаки, услышав эту затею полгода назад, отмахнулся, сказав, что любой дурак сможет такое провернуть, вот только чакры надо будет занять у хвостатого. Но Итачи нашёл идеальное сочетание, и теперь отражающий щит почти не отнимал у него сил. На практике, конечно, проверять его прочность очень не хотелось бы, но, судя по обстановке в мире, придётся. И не раз. Выдохнув, Итачи закрыл глаза и сложил печати. Чакра медленно обволакивала его тело. Свободные дни и ночи в Акацки он сидел над старыми книгами, добытыми во время миссий, и по песчинке извлекал нужные знания. Единственной проблемой этого щита было то, что его сможет использовать только шиноби, контролирующий чакру идеально, иначе результаты могут быть не из приятных. Что и случилось с Итачи, стоило ему на секунду отвлечься на посторонний звук. Слабый разряд тока прошёлся по его телу, и щит исчез. Эксперименты со стихией молнии всегда напрягали Итачи своей непредсказуемостью.

***

— Мы…как-то странно движемся, — сонная Сарада еле перебирала ногами, закутавшись в плащ и шлёпая по мокрой земле. Пришлось прервать сон племянницы, потому что Итачи почувствовал приближение чужаков. Он быстро растормошил её, и они двинулись дальше, к убежищу Акацки. Как всё объяснить Сараде — он ещё не придумал. Его планам опять не суждено сбыться. Сарада так и не окончила школу, он не успел всё разрешить до её выпускного. Ну, хотя бы живы. — Куда мы идём? — девушка протёрла глаза. — Почему бы нам не вернуться в Коноху, если всё так плохо? — Так мы подвергнем опасности всю деревню. — И почему… — Иди вперёд. Я тебя догоню, — Итачи подтолкнул племянницу вперёд. В пяти километрах от них находилась группа шиноби. Двадцать человек. И ещё один, чью чакру Итачи узнал сразу — Каваки. Сарада непонимающе захлопала глазами, нерешительно шагнув обратно к дяде. — Иди, — он махнул рукой. — Пожалуйста. — Но… — Я потом всё объясню. И так нельзя было позволять тебе использовать ту технику у школы, это стресс для твоего организма. Я не хочу тобой рисковать. — Я никуда не уйду. Ты взял меня с собой, значит, и до конца мы дойдём вместе. Мне уже не десять лет, и, поверь, я понимаю, чем рискую. — Ты пойдёшь. Под строгим взглядом дяди, Сарада всё-таки поддалась. Она крепко его обняла, потом завернулась в плащ: — Я не уйду далеко. Подожду полчаса, и если ты не появишься… — Хорошо, — Итачи погладил её по голове. Когда Сарада ушла достаточно далеко, Итачи уже расставил ловушки по периметру поляны, на которой стоял. Шиноби медлили, шли чуть ли не прогулочным шагом. Они остановились в десяти метрах от поляны. Каваки, опираясь на посох, огляделся и вдохнул воздух носом: — Он здесь. Тупости подчинённых Каваки не было предела. Стоило Итачи выйти из укрытия в центр поляны, они тут же ломанулись его атаковать, за что и поплатились. Четверо сразу убило взрывными печатями на деревьях, пяти другим Итачи уделил внимание лично, и они с предсмертным хрипом перерезанного горла упали на землю. Паника длилась считанные секунды, и мужчины быстро пришли в себя. Каваки стоял в стороне и наблюдал за тем, как его люди безуспешно пытаются достать Итачи. Впрочем, одному это всё же удалось — он достал из-за пазухи маленький пистолет и выстрелил. Пуля скользнула по боку Итачи, приведя его в ярость. Он молниеносно оказался рядом со стрелявшим, одним ударом выломал ему кисть в обратную сторону и вогнал кунай под рёбра три раза. Остальные тоже оказались вооружены. Началась беспорядочная стрельба. — Стойте! Каваки спрыгнул с дерева, и десять мужчин послушно наставили оружие на окружённого Итачи. С приближением мальчишки Учиха почувствовал, что слабеет. Если секунду назад ему никакие пистолеты не помешали бы прикончить этих трусов, то теперь руки ослабли. — Поздравляю, Учиха. Ты помог нам достать осколок со дна Ивового Озера. Сам того не зная, конечно. Я бы, может, даже не стал тебя убивать, раз такое дело. Но ничего не поделаешь. Ведь ты, сам того не зная, также мешаешь нам. Каваки взмахнул посохом, и Итачи пригвоздило к земле невидимыми силами. Он не хотел этого делать, думал, что сможет прожить хотя бы эту жизнь, не подпортив себе здоровье мощными техниками, но обстоятельства вновь его вынуждают. Лучше покончить с этим сейчас. Окружавшие его люди разлетелись в стороны, как тряпичные куклы. Опомнившись, мужчины снова попытались стрелять, но пули плавились, не достигая цели. Каваки заворожённо смотрел на то, как пламя пожирает его людей, как они кричат и пытаются убежать, побросав всё. Двое остались на пылающей огнём поляне. Каваки не решался приблизиться к Итачи и держался на расстоянии. — Чего ты и твой отец хотите от нас? — Итачи становилось сложно удерживать технику, пусть Аматерасу и была не в завершённом виде. — Интересно, какие вопросы сейчас задаёт твоя племянница, — Каваки покачал головой. — Наверное, зовёт тебя на помощь. Поняв, почему ему всё время казалось, что группа Каваки перемещается странно, Итачи охватил страх за Сараду. Группы было две. И с одной сейчас столкнулась Сарада. — Но давай… — У меня нет времени на разговоры, — Итачи обдал Каваки пламенем, но мальчик исчез из его поля зрения и появился сзади. — Тобой овладели эмоции. Почти как мной в прошлый раз. Страх, злоба, — Каваки концентрировал чакру в посохе. — Ты ведь боишься, что с ней что-нибудь случится? Стоило пламени лишь немного задеть Каваки, и он, как минимум, лишился бы какой-нибудь конечности. Но он был слишком проворен. Кроме того, Итачи покидали силы. Они разнесли в щепки довольно большую территорию и вышли к горе. Каваки всё это время не атаковал, лишь бежал. Итачи понимал, что это, возможно, ловушка, но он не мог позволить ему уйти. — Вот мы и на месте. Ты забил меня в угол, поздравляю, — Каваки перехватил посох правой рукой. И правда. Бежать мальчику было некуда, будь он хоть невероятно быстрым шиноби. Итачи собрался нанести последний удар. Дождь хлестал по земле. Каваки закрыл глаза, поднял лицо к небу и расставил руки в стороны. В последний момент Итачи заметил на его лице широкую улыбку. — Вот поэтому чакра и не должна принадлежать никому! Техника рассеялась, Итачи успел сгруппироваться и упасть не так больно, пару раз кувырнувшись и проехав по скользкой грязи. Разряд из посоха Каваки не просто рассеял технику, он будто лишил Итачи чакры вовсе. Да что там — первые мгновения Итачи вообще ног не чувствовал. — Этот раз будет последним, — пока Итачи безуспешно пытался подняться, Каваки подошёл к нему, резким движением достал из-под куртки пистолет и наставил на Учиха. — Шиноби — пережиток прошлого. Который надо устранить. — Но ты ведь и сам шиноби, — Итачи выдохнул, вытер кровь из-под носа и встал на ноги перед Каваки, глядя на мальчика сверху вниз. — Отец вылечит нас. Но такие, как ты, шиноби до мозга костей, не должны существовать. Вы — убийцы. С самого детства. — Почему ты ещё не выстрелил в меня? Почему тратишь время на разговоры? — Что, так не терпится подохнуть? Вот она, ваша суть. Пушечное мясо на случай войны, — мальчишка презрительно сощурился, вплотную приставив пистолет к груди Итачи. — Я не хочу никого убивать. Вот, почему я так оттягиваю этот момент. Не хочу уподобляться вам. — А как же монахи в Ивовом Храме? — Заткнись! — Каваки хотел ударить Итачи в лицо прикладом, но тот увернулся на уровне рефлексов, и мальчик взбесился пуще прежнего. Раздался выстрел, эхом разносясь по горам. Каваки удивлённо посмотрел в глаза Итачи, выронил пистолет и сжал руками вмиг промокшую от крови область на животе. Раздался второй выстрел, и Каваки опустился на колени, закашлявшись кровью. Время словно замедлило свой ход. Итачи обернулся и увидел Сараду. Не опуская оружия, она подошла к Каваки и выстрелила в него ещё два раза. Перед падением лицом в траву, мальчик успел улыбнуться и подмигнуть Сараде. Она отбросила пистолет в сторону и подняла взгляд на Итачи. Он не успел ничего ответить, потому что буквально через миг его голова раскололась от звона и боли, в глазах потемнело, а ещё он пробежал несколько метров вперёд, ускоренный сильным пинком сзади. — Учиха, я тебя сейчас добью! Масаки упёр руки в бока, недовольно глядя на растерянного бывшего напарника. Рядом с ним стояла Аса, и Итачи пожалел, что подзатыльник Масаки был слишком слабым и не вырубил его. — Что вы здесь делаете?.. — потирая висок, Итачи оглядел собравшуюся компанию. — Я не знаю, я его сейчас убью… Аса, говори ты, — Масаки небрежно махнул рукой и отвернулся. Было сложно делать вид, будто всё в порядке, и это вовсе не про глубокую рану на боку. Итачи с трудом посмотрел на Асу, покачиваясь на подкошенных ногах. — Мы из Страны Ветра. Будет война, Итачи. Её голос был ровным и холодным. Итачи осел на землю, держась за рану на боку. Сарада тут же оказалась рядом. Масаки оттащил труп Каваки в сторону и громко вздохнул. — Идём-ка, Сарада, проверим кое-что, — Масаки подозвал её к себе, и Сарада нехотя оставила дядю, понимая, что ему надо поговорить. Аса достала аптечку, молча стянула с Итачи водолазку и дотронулась холодными пальцами до раны: — Тебе опять повезло. Отвернув голову в сторону, Итачи испытывал противоречивые чувства. Радость, боль, стыд, смятение. Так или иначе, Аса хотя бы не пытается его убить и даже разговаривает с ним. Значит, Масаки ей всё рассказал. — Угу. — Масаки мне всё рассказал. Но почему ты тогда даже не удосужился ничего объяснить? — Аса обработала рану спиртом. — Масаки ведь тебе тоже всё не по доброй воле рассказал. — Навевает воспоминания, а? — она проигнорировала его вопрос. — Только в этот раз нас Сарада заприметила и привела. Хорошо, что мы вообще мимо шли. Именно мы. — Аса, прости меня, — сглотнув, Итачи решился посмотреть на неё. — Давай подвинем тебя к камню, мне так будет удобнее тебя бинтовать, — и снова она проигнорировала его слова. Она дышала ему в плечо, без слов разрывая бинт. — Аса. — Ты конченный придурок, Итачи. Что ты хочешь от меня услышать? Что я прощаю? За что? — Аса больно придавила бинтом его рану. — Знаешь, Масаки не для этого Сараду увёл. Есть вещи и поважнее твоих… — И всё же, прости. Аса опустила глаза, разматывая бинт, кивнула сама себе несколько раз, и тихо сказала: — Мне больше понравилось то, что было на дне рождения Маки. Хоть ты и был обдолбанный. Да и я не лучше. Но сейчас не время для этого. Я просто… Меня просто уже тошнит от тебя. От мыслей о тебе. Слишком много их было в последнее время, — Аса закрыла аптечку и убрала в сумку. — Тут твоя племянница огнестрелом воспользовалась, война вот-вот развяжется… — Я тоже много думал о тебе. — Ну, не так, как я. Я-то первый месяц думала, как бы тебя выловить и прикончить, — Аса нервно рассмеялась и ткнула его в плечо. — Я понимаю. Мне жаль, — Итачи наклонился вперёд, подальше от холодного камня. — Ты как-то слишком издалека начал, Итачи, — Аса прищурила правый глаз. Повисла неловкая пауза. Итачи просто не знал, что ей ещё сказать в этой ситуации. Он почесал кончик носа и потянулся за одеждой. Девушка усмехнулась и достала из кармана жилета свёрнутую карту: — Похоже, мы будем воевать со Страной Земли.