***
Без десяти час Итачи обошёл дом Икеда по периметру, нашёл наиболее неприметное место и преодолел ограду, при приземлении угодив в кусты шиповника. В ту же секунду чутьё кольнуло, и ему показалось, что кто-то его заметил. Смотрел пристально, откуда-то из тёмных окон, но он не мог понять, из какого именно. Здание с чёрной крышей возвышалось над остальными. И какое крайнее окно Аса имела в виду? Крайние окна было открыты на первом и втором этаже, а значит, так задачу не упростить. Итачи не хотел прибегать к шарингану, но иначе он имеет возможность влипнуть в неприятности. Аса была на втором этаже. Спустя мгновения Итачи и сам уже стоял на старой кровле, прижавшись к стене и прислушиваясь, потом осторожно наклонился и заглянул в окно. Девушка лежала в кровати, глядя в потолок. Учиха неуклюже влез в комнату, зацепившись штаниной за ржавый гвоздь, торчавший из подоконника. — Закрой окно, — Аса села на край кровати и взлохматила волосы. — И не топай так. Как слон ввалился. Выполнив просьбу девушки, Итачи развернулся к ней и медленно потёр руки, выжидающе глядя на неё. Аса вздохнула, встала с кровати и подошла к нему: — Я думала, ты не придёшь. — Ты попросила, и я не мог не прийти. Что случилось? — Лучше сядь, — Аса взяла его за руку, и её мелкая дрожь передалась Итачи. Они сели на кровать, Икеда ссутулилась, чего раньше за ней никогда замечено не было, и положила руки на колени. Итачи терпеливо ждал, когда она начнёт говорить, но уже чувствовал, что сейчас будет что-то очень плохое. — У тебя бывало такое, что, вроде, человек тебе не неприятен, думаешь, мол, обычный хороший парень, мы могли бы дружить. Но потом узнаёшь, что он имеет на тебя виды. И становится так отвратительно… Многие говорят, что со временем привыкаешь. Но я не могу. Я впервые за долгое время испытываю такое отвращение. Я не смогу привыкнуть. — Аса, я, кажется, чего-то не понимаю. На деле же, Итачи в доли секунды составил в голове логическую цепочку и пришёл к выводу, что Аса намёками подводит его к главному, самому разрушительному и болезненному моменту. Всё это время он был ей отвратителен? — Да, ты правильно напрягся. Ты же знаешь, что я наследница клана. Сразу после моей тётушки. — Знаю, — у Итачи было предобморочное состояние, веки сами собой опускались, появилась сонливость, в то время как сердце билось так, будто он куда-то бежит. Второй отказ Асы будет невыносим, он не хотел его слышать. — После его поросячьего рыла ты мне теперь кажешься пределом счастливых грёз, — Аса покачала головой. — А второй…с сальными патлами и в очках. Тоже отвратительный. Бабушка выбирает нашему клану нового друга. — Аса, о чём ты? — Не хочу обидеть, но недавно бабушка назвала тебя отродьем. Она была в бешенстве, когда Масаки случайно при ней сболтнул, что у нас с тобой неуставные отношения. Да она с самого начала была против того, чтобы мы были с тобой в одной команде. И я боялась её гнева. Но ты мне, правда, очень нравишься, Итачи. Я думала, бабушка успокоилась. Видимо, нет. И теперь, чтобы точно сломать мне жизнь, она решила выдать меня замуж за одного из своих партнёров. Я вообще замуж не хотела, и бабуля это прекрасно знала. Знала, что однажды придётся силком тащить меня под венец. Недавно наорала, напомнила про возраст, про какие-то обязанности и вломила затрещину. От сердца сразу отлегло. Но ненадолго — ровно до того момента, как Итачи полностью осознал слова Асы. — Отродьем?.. — Не спрашивай, почему. У неё к тебе просто необъяснимая ненависть, и при ней лучше вообще про Учиха речь не заводить. Теперь меня из дома не выпускает, нагружает бесполезной работой, прикинулась больной. Вчера…приезжал очередной жених. Он примерно твоего возраста, только куда страшнее. И отвратнее. И он приехал не просто за фиктивным браком. За мной. Пытался меня облапать, ухмылялся, подарил серьги. Придурок, даже не знает, что у меня не проколоты уши. А бабушка им всем рада. Или ещё один, из Инузука. Давно уже пялился на меня. От него псиной воняет за версту. — Я думал, традиция устройства свадьбы родственниками уже в прошлом. — Я тоже. Как видишь, бабушка где-то в тех временах застряла. И хоть бы подумала о моих чувствах. Но нет, все уроды, как на подбор. Одна надежда, что они все подохнут на испытании. Или ещё до него я их сама убью. — Как? — Итачи мог выдавать только односложные фразы. — Это бабушкина затея. Она поклонница старых традиций. Сначала потенциальный муженёк должен завалить женщину Икеда в рукопашном бою, а потом…мне даже говорить это неловко. Потом он должен пройти путь, который выберет сама бабушка, найти меня и вернуть домой. Как ты понимаешь, всех их можно отсечь ещё на первом этапе. Но бабушка не позволит. Решение всех бед пришло в одну секунду — Итачи расправил плечи и повернул голову к девушке: — А если я пройду эти испытания? — Ну, для тебя-то они, как два пальца… — Аса посмотрела улыбающемуся Учиха в глаза. — Что? В этот момент дверь со страшным грохотом открылась, Итачи даже не успел ничего сделать, как его оглушил резкий женский голос: — Вы закончили? — Бабушка!.. — Аса толкнула Итачи к окну и закрыла его собой. — Нет, он пойдёт со мной.***
В маленькой комнате горела только настольная лампа. Аса без сопротивления сдала Итачи, отойдя в сторону и опустив голову. Теперь он сидит перед «бабулей» в её кабинете, как провинившийся генин. У пожилой женщины был тяжёлый взгляд, и под ним Итачи понял, как себя чувствует Боруто каждый раз, когда строгий дядя Сарады смотрит на него. Стало не по себе. Высокая тощая глава клана Икеда постучала пальцами по столешнице и наконец заговорила: — Что ты забыл в моём доме, тем более — ночью? Мне позвать сюда полицию? Мало тебя по тюрьмам потаскало? Она говорила с ним так, будто он испортил ей всю жизнь, был виновником всех её бед, ну, или хотя бы глубоко оскорбил. Итачи сидел, опустив глаза в пол, не решаясь взглянуть на женщину. — Отвечай, иначе будешь объясняться перед Седьмым. — Ваша внучка… — А о ней ты должен забыть. И не смей даже думать. Я не позволю мешать нашу кровь с вашей проклятой… — она фыркнула и отвернулась, выдохнув. — Мы могли бы никогда не встретиться. Я этого искренне не желала. В Конохе сменилось поколение, но есть ещё те, кто помнит. Что вы творили. И я не позволю тебе испоганить жизнь ещё и моей внучке. Ещё раз я узнаю… — Я хочу просить руки вашей внучки, — Итачи вдруг опустился на колени и низко поклонился. Женщина закрыла глаза и сжала челюсти. Итачи мельком глянул на неё, заметил вздувшуюся на её лбу вену, но не отступил. — Я хочу пройти испытания и доказать, что достоин её. — Да как ты смеешь… — зашипела она, сощурившись. — Вон! Пошёл вон из моего дома! Мощным ударом чакры Итачи выбросило из кабинета в коридор, и он сильно приложился затылком о стену. Пока он приходил в себя, Икеда уже оказалась рядом с ним, взяла его за локоть и грубо помогла подняться, одновременно подталкивая к выходу. — Я буду бороться за вашу внучку. И ничто меня не остановит. Я докажу… — Пошёл отсюда, — она толкнула его за шиворот, открыв дверь. — Я тебя не боюсь, Учиха! Итачи опять низко поклонился, сойдя с порога на пыльную дорожку и остановившись напротив разъярённой старушки: — Мне нужно ваше согласие. Тяжело дыша от злости, женщина оглядела Итачи и покачала головой: — Уходи, Учиха. Моему дому не нужны несчастья, а вы только их и приносите. Вернись к своей племяннице и постарайся жить в мире. — Мне нужно ваше согласие. — Я сейчас вызову полицию. Жаль, не те времена, когда с нарушителями спокойствия можно было расправиться лично. — Бабушка! — Аса высунулась из окна. — А с тобой я сейчас тоже поговорю! — гаркнула женщина, и Аса испуганно спряталась обратно. — Учиха, уходи, пока не поздно. Итачи и сам уже жалел, что заварил эту кашу. На момент изобретения идея казалась ему простой и гениальной, а главное — легко воплощаемой в жизнь. Но он забыл спросить, что Аса думает по этому поводу. Может, всё, что он сейчас вытворяет — зазря. — Я не могу уйти без вашего согласия. — Мне восемьдесят лет, у меня больное сердце. Уходи. Когда она волокла Итачи по коридору, ему не показалось, что ей есть хотя бы шестьдесят. — Простите, но я не могу. Аса та девушка, которую я не могу позволить себе упустить. Постояв с полминуты в раздумьях, старушка окончательно взяла себя в руки, ещё раз кивнула и завернулась в халат: — Завтра будешь объясняться с Седьмым. Можешь хоть остаться здесь ночевать, это ничего не изменит. Ты не будешь даже пытаться приблизиться к моей внучке. Забудь о ней и уходи. Итачи второй раз за ночь опустился на колени и поклонился. Он почти ощущал, как старушке хочется его пнуть. Она ненавидела его, непонятно, за что. -…то бесплодный мутант Орочимару, теперь этот…сумасшедший. Учиха, я в последний раз прошу тебя уйти с миром и больше никогда не возвращаться. Я уже всё решила и обо всём договорилась. От Асы зависит будущее нашего клана. И тебя в нём быть не может, ты же не собираешься становиться частью Икеда. Нет, вы все с гордостью носите имя своего клана. В своё время я знавала многих Учиха. И с женщинами вы обращались отвратительно. Даже твой брат. Думаю, на этом хватит разумных доводов, и ты всё понял. Спокойной ночи. Когда она уже собиралась уходить, на улицу вышла ещё одна высокая женщина, но намного моложе. Она была разительно похожа на Асу. Положив руку на плечо старушки, она улыбнулась Итачи: — Простите мою маму. Она просто устала за весь тяжёлый день. Мама, ты не можешь ему отказать. Таковы правила. Которые ты сама, кстати, придумала. Или ты хочешь, чтобы все думали, что традиции для нашего клана ничего не значат? — Хорошо! Ладно! — пожилая женщина всплеснула руками. — Хорошо, я даю тебе своё согласие. Можешь бороться за мою внучку, сколько тебе влезет, проклятый Учиха. Но ты никогда её не получишь. Уж я об этом позабочусь. А теперь, — она оглянулась на свою дочь, — ты иди спать и больше не лезь в мои разговоры, а ты, — метнула злой взгляд на Итачи, — к себе домой. И не попадайся мне на глаза! Только выйдя за ворота Итачи понял, что только что натворил.