Кто старое помянет...

— Если не явишься, можешь про Асу забыть. Масаки с сочувствием наблюдал за тем, как Итачи в полусогнутом состоянии еле перебирает ногами. Сарада сидела на кровати, держа в руках выглаженный бордовый пояс от вечернего наряда дяди для ужина у Икеда. — Нет, всё в порядке, я уже одеваюсь, — с лица Итачи не сходила улыбка, такая, будто у него просто повредило лицевой нерв в сражении. — Дядя, прости, я сделала всё, что могла. А в больницу у тебя, как ты сам сказал, времени идти нет. Но я подозреваю, что это из-за сильных нагрузок или какого-то неудачного падения. Ещё и я усугубила ситуацию. Как только вернёшься — сразу пойдём в больницу. Поясница болела ужасно. Конечно, Итачи не обратил внимания на резкую, но кратковременную боль в спине, когда добрая бабуля Асы чакрой швырнула его в стену. Такое часто бывало у шиноби, и зачастую обходилось обычными синяками и ушибами. Но не в этот раз. — Я уже… — рваными движениями Итачи добрался до зеркала. Всю ночь он промучился от боли, но Сараде ничего не сказал, не хотел беспокоить и расстраивать. К полудню следующего дня он больше не мог притворяться. От боли перед глазами всё поплыло, и он согнулся, упираясь рукой в стену, как раз когда Сарада помогала подобрать ему пояс к наряду. Последовала незамедлительная помощь в виде массажа и уколов, но это не помогло. Дело шло к вечеру, пришёл Масаки, а Итачи всё ещё тошнило от тупой боли. — Сарада, сбегай пока за штанами и, пожалуйста, сделай мне чай с ромашкой, если можно, — Икеда подошёл к тумбочке, в которую обеими руками упёрся Итачи, и проводил Сараду взглядом. — Слушай, Итачи, я сегодня виделся с Асой. — И как…она? — кряхтя, в страшных потугах, Итачи стянул с себя домашнюю футболку и сжал напряжённой рукой чёрную рубашку, висевшую на спинке стула. — В трауре, похоже. Тётя сказала, что она уже всех достала угрозами убить себя. Сидит в своей комнате, никого видеть не хочет. А ещё бабушка во всём винит меня, — Масаки фыркнул, — мол, это мне в голову взбрела идея работать в команде с Учиха. И что если бы я не затащил в это дело Асу… Короче, конечно, у Икеда всегда мужчины виноваты. Просто знай, что бабушка выдаёт Асу замуж из-за тебя. Только прознала, что ты имеешь на неё виды, пришла в ярость. — Но почему? Я ведь никак и никогда ей не вредил, — закончив облачаться в рубашку, Итачи поставил локти на тумбочку, чтобы отдохнуть. — Только бабушке этот вопрос задавать сегодня не вздумай. Потому что я уже спросил. Сказала, что я вожу дружбу с адским грешным отродьем, безумным животным и проклятым змеем с чёрной кровью. Мне этого ответа хватило, и всё прояснилось — бабушка тебя просто ненавидит. — Ничего, у меня ещё есть шанс изменить её мнение обо мне. — Да? — недовольно сжав губы, Масаки скептически вздёрнул бровь, глядя, как его напарник шаркает по комнате в трусах и рубашке. — Возможно. Возможно, теперь она подумает, что тебя легче убить в таком состоянии. Хотя запрет Хокаге на подобные действия немного связывает ей руки. Госпожа Томоко была из поколения, которое слишком хорошо помнило клан Учиха и резню, которую устроил Итачи вместе с Обито. Но то ли она не знала истинных причин, хотя все архивы были рассекречены, то ли попросту их игнорировала, так или иначе, старушка этому не верила. — Ты хоть до моей свадьбы выпрямишься? — Не переживай, я пережил день, когда Аса вытаскивала из меня пулю руками. Теперь всё остальное кажется мне… — Итачи сделал слишком резкое для своего состояния движение и зашипел от боли, прикрыв глаза. — Как ты собираешься сидеть на ужине? Ты же еле стоишь. — Вот именно, — Итачи улыбнулся. — Мне надо присесть. В этот момент в комнату вошла Сарада, неся в руках внушительных размеров шприц. — А чай?.. — начал было Масаки, но девушка прошла мимо него прямиком к своему дяде. — Это поможет на пару часов, но не больше. Может быть лёгкое головокружение, но, думаю, это лучше, чем невозможность разогнуться прямо. Масаки закрыл глаза и отвернулся к окну: — Терпеть не могу иголки. *** Укол подействовал почти сразу, и боль ушла. А вот головокружение пришло по дороге к дому Икеда, но Итачи не обращал на него внимания, так как был слишком рад дару снова ходить прямо. Он даже пошутил в разговоре с Масаки, отчего последний странно покосился на него. Сарада на прощание дала ему какой-то брелок, сказала, что на удачу. Было подозрительно, что она вдруг резко стала поддерживать его увлечение Асой, хотя до этого терпеть её не могла и ревновала, а если ещё вспомнить последний скандал… Но если она думает таким образом избавиться от надзора Итачи и полностью погрузиться в отношения с Узумаки, то она сильно ошибается. — Так, ладно. Просто улыбайся только в тему. Бабушка не любит слишком улыбчивых, говорит, что только дурачки без причины улыбаются. А ты… — Масаки вздохнул и толкнул плечом ворота. Сердце Итачи забилось быстрее от волнения. Сейчас он увидит Асу. Интересно, как она выглядит? Он ещё ни разу не видел её в кимоно. И вдруг она на него обиделась, что он без её согласия решил влезть в дела клана? — Сейчас мы подойдём к главному дому, там будет стоять моя бабушка, тётя и дед. Сперва поклонись бабушке, называй её Томоко-сама. Потом тёте, её зовут Минако, но можешь её имя не называть. Дед у нас глуховат, так что Ватару-сама может тебя вообще не услышать. Насчёт Асы не знаю. По традиции, конечно, она должна там тоже стоять, но вчера она такое устроила… В общем, если там и Аса будет, ей кивни, но не кланяйся. Вы пока что соперники. — Хорошо, — Итачи с нетерпением шагнул вперёд, но Масаки схватил его за локоть и потянул обратно. — Да подожди ты! Когда войдём в дом, держись рядом со мной и постарайся по возможности всё делать, как я. Не чеши языком, на все вопросы отвечай коротко, не давай возможности продолжать диалог. Держись как можно более отчуждённо. Иначе наши змеи тебя просто сожрут, бабуля наверняка их уже на тебя натравила. — Хорошо, — при попытке сдвинуться с места, Итачи опять был схвачен за предплечье и остановлен. — И не пялься на Асу. Они прошли по маленькому саду с ручьём, перешли по мостику и оказались перед главным домом. На пороге стояли четверо, как и говорил Масаки. Аса понуро глядела себе под ноги безразличным взглядом, сцепив руки в замок и опустив голову. Рядом с ней стояла госпожа Томоко в жёлтом кимоно. Едва завидев Учиха она оживилась, её глаза заблестели от злости, что он всё-таки набрался наглости заявиться в её дом, о чём она тут же посетовала стоящей рядом дочери. Тётя Асы, Минако, напротив, имела доброжелательный взгляд и мягко улыбнулась своему племяннику, когда тот подошёл. Один-единственный мужчина, седой Ватару-сама, беспрестанно улыбался, видимо, радуясь тому, что не слышит недовольное шипение своей жены. — Бабуля… — начал Масаки, но тут же получил оплеуху от старушки, нагнувшейся к нему с крыльца, и схватился за голову. — За что?! Я ещё даже в дом не вошёл! — Масаки, сегодня у нас официальная встреча с важными гостями. Как ты должен называть Томоко-сама? В этот момент Итачи заметил мимолётную ухмылку на губах Асы, и тут же отвёл взгляд, вспомнив наставление напарника. Масаки тем временем с тяжёлым вздохом поклонился: — Томоко-сама. Итачи повторил поклон следом за Масаки, и, когда называл имя хозяйки дома, она одарила его таким презрительным взглядом, что он поспешил скорее переключить внимание на Минако-сан. Она поклонилась ему в ответ и кивнула головой на дедушку Масаки, как бы напоминая. — Ватару-сама, — Итачи поклонился ему. — Помню, я тоже пришёл в этот дом с такими же намерениями, как и у тебя, — тоном, будто рассказывает притчу, заговорил старик. — Её родители грозились меня убить, но я не отступил. Сражайся и ты. Быстро кивнув Асе, которая даже не подняла на него взгляда, Итачи следом за Масаки вошёл в дом, воодушевлённый речью Ватару-сама. — А у вас добрый дедушка, я его себе представлял совсем иначе. Они вошли в большое помещение с высоким потолком. Стены были украшены символом клана Икеда, а в центре комнаты лежало нечто, накрытое белой тканью. — Ага, учитывая, что он эту речь всем говорит, — Масаки хмыкнул и поздоровался с проходившей мимо женщиной. — Уже почти все собрались. Сейчас Аса будет танцевать. — Танцевать? — Ну да, с нагинатой. Веера ей никогда не давались. А ты думал, чего все у стен сидят и потолки такие высокие. — Аса танцует?.. — Если бабушка скажет, то мы все тут плясать начнём. Пойдём, сядем подальше, а то вдруг у сестрёнки рука дрогнет. Когда последний гость явился, в комнату вошла госпожа Томоко в сопровождении своих ближайших родственников и закрыла дверь. Все расселись, и настала мёртвая тишина. Итачи разглядывал белое кимоно Асы, её безучастное лицо. Он впервые видел её такой. Это касалось и наряда, и настроения. Тем временем глава клана взяла внучку за руку и подвела к центру комнаты. — Сегодня здесь собрались самые отважные воины, — все обернулись к Итачи и мужчинами, сидевшим неподалёку от него, — чтобы ещё раз подтвердить свои намерения. Они вызвались бороться за сердце моей внучки, Икеда Асанамиды. Всю жизнь мы боремся, а тот, кто сдаётся, погибает, — женщина скользнула взглядом по лицу Итачи. — Моя внучка расскажет историю своей борьбы. Старушка ушла, шурша одеждами, оставив Асу в центре комнаты одну. Девушка подняла глаза, обвела всех присутствующих равнодушным взглядом и опустилась на колени перед белой тканью. Тихо заиграл сямисэн, но никто даже не посмотрел на музыканта. Все взгляды были прикованы к Асе. Она медленно потянула ткань на себя, и перед глазами зрителей предстало блестящее лезвие нагинаты. Музыка становилась громче и взволнованней. Этот танец мало походил на традиционный, полный раздумий и чувственности танец с веерами. Казалось, будто Аса просто на тренировке. Она упала на колени и прижалась к полу, вытянув руки с оружием перед собой, потом вскочила, её волосы растрепались, она изогнулась и подалась вперёд, потом снова назад, будто сомневаясь. Итачи пытался поймать её взгляд, но ничего не выходило. Этот танец как нельзя лучше передавал её характер. Она металась, останавливалась, а в конце, когда мелодия начала замедляться, резко выпрямилась, ещё раз оглядела гостей и медленно опустилась на колени, отложив нагинату в сторону и опустив голову. Танец кончился, и было слышно только сбивчивое дыхание девушки. Кто-то из гостей попытался похлопать, но его быстро одёрнули. Масаки сразу взглядом намекнул Итачи, что аплодировать не стоит. — Вы можете укротить любую стихию. Но во мне течёт кровь Икеда. И она или прольётся, или убьёт вас. После этого Аса с каменным лицом встала, подхватила нагинату, с силой воткнула её в пол и вышла из комнаты. Госпожа Томоко довольно закивала и покосилась на оживившихся кандидатов в мужья внучки. Кто-то из них переживал, что договаривался не об этом, кто-то наоборот поправлял одежду и самоуверенно улыбался. Итачи просто сидел неподвижно, пытаясь понять, куда делась прежняя Аса. — Я ожидал от неё большего. Брякнула что-то, как бабка из прошлого века, и убежала. Посредственно-посредственно, — Масаки, похоже, веселила ситуация. — Ладно, когда там уже жратву принесут?