***
– Че-то страшные тетки, – Монфен скривился при фотографиях женщин бальзаковского возраста. Даже косметика и фотошоп не смогли украсить действительно несимпатичных дам. – Щелкай на следующую страницу, – велел Уме Киверн, упрямо желавший найти нужную кандидатуру. – Предпоследняя из восемнадцати, – грустно отозвалась навигатор и наткнулась на вроде бы приятную женщину: – А как вам эта? Критически настроенные контрабандисты принялись зрительно изучать худую черноволосую, со стрижкой каре «цыпочку» тридцати девяти лет. На фото Замина Тмушшен, разумеется, с тонной макияжа на лице, в рябящем от серебристых пайеток миниплатье (острые колени так и вопияли их прикрыть) и в туфлях на высоченных тонких шпильках кокетливо улыбалась. – Ну… Ничего такая, – наконец изрек Тьер, как специалист в этой области. – Я бы, конечно, помоложе взял и поупитанней вроде нашей Умки. – Да ну тебя, – ничуть не оскорбившись, навигатор шлепнула наемника по плечу. От настоящей обиды пошляк только расхохочется. – И стоит Замина как раз двести ЕГВ в час, – Чанни согласилась с подругой: кажется, пассия для капитана нашлась идеальная. Они даже худощавыми фигурами и чуть заостренными чертами лица были похожи. После нажатия на кнопку «Да, я беру эту цыпочку», перевода денег, введения времени и места прибытия проститутки выскочило розовое прямоугольное окошко «Заказ оформлен. Неземного удовольствия вам!», которое превратилось в пухлые красные губы. Увеличившись до устрашающих размеров – кошмар девушки, перекачавшей ботокса, губищи издали чмокающий звук страстного поцелуя и испарились под стать ухмылке Чеширского кота. – Через часик явится, – Тьер потер руки: – Если кэпу она понравится, тоже себе ее закажу. – Заработай сначала хотя бы на шестидесятилетнюю, – похабно хмыкнул Киверн. К неудовольствию «заказчиков», девушки настояли на уборке корабля – как-никак скоро сюда пожалует гостья. Протест Монфена: «Так она же шлюха, а не санэпидеминспектор! Какая ей разница, че у нас тут за свинство?» Ума и Чанни отклонили: «Прежде всего она женщина!» и указали мужчинам на швабры и тряпки.***
Перед приходом проститутки «Первопроходец» блистал если не абсолютной чистотой, то относительным порядком. Пол наскоро вымыли, все сломанные или разбитые предметы затолкали в машинное отделение, чему Ринди поначалу воспротивился – нечего превращать важный отсек в средоточие хлама. Но механику пришлось умолкнуть, ибо Замина ровно в назначенное время вежливо постучала по обшивке у открытого шлюза. – Здрасьте! Мы вас заждались! – выскочила «в прихожую» Умина, которой для встречи гостьи не хватало румяного каравая на вышитом рушнике. – Приветик! – столь же дружелюбно отозвалась жрица любви. В реальности она оказалась приятнее, чем на фото. Зато одеждой – короткими джинсовыми шортиками, белой прозрачной блузкой с зеленым кружевным лифчиком, ажурными чулками и остроносыми туфлями – превзошла изображение на сайте. Пушистые наращенные ресницы, лаково переливавшиеся фиолетовые тени и сливовая помада им в тон довершали образ «плохой девчонки». – Кто клиент? – Он в своей каюте, – Бранч повел Замину, сжимавшую под мышкой желтый кожаный клатч с бахромой, по коридору, который образовала расступившаяся команда, выстроившись двумя рядами почетного караула. – Наш капитан сильно захандрил – проблемы разные, в том числе сломанный корабль, денег в обрез… – Нечасто у меня бывают капитаны, – мурлыкнула проститутка у двери каюты Дарки. – Ну все, котик, иди. Я справлюсь без посторонней помощи. – Вы уж с ним поласковей, – попросил Оркас. – Не учи ученую, – рассмеялась Замина и скользнула в проем, открытие которого осуществил искин, взятый командой в сообщники.***
Проникновение постороннего Арвина удивило, но еще больше изумила худая высокая женщина, невесть откуда появившаяся. Не приняли же ее в экипаж без веления капитана. – И кто у нас тут грустный-прегрустный? – риторически спросила Замина и послала Дарки обворожительную улыбку. Тот сразу догадался, что за дама его посетила, ибо спутать ее не с кем. – Ну конечно. Мои балбесы постарались… – потеряв к проститутке всякий интерес, Арвин прислонился лохматой головой к стене. Ну переспит он с ней, и что? От этого ни корабль не починится, ни финансы не поправятся, ни электронные браслеты сами собой не снимутся вместе с обвинениями. – Между прочим, они желают вам добра, – вступилась за заказчиков Замина. – Так что скажите им потом спасибо, а сейчас я избавлю вас, господин капитан, от переживаний… Ой, это «Вневременная любовь»? – воскликнула проститутка, случайно взглянув на терминал, который, казалось, уже раскалился добела от постоянной трансляции сериала. – Да, тридцатый сезон. Восемьдесят четвертая серия началась, – вяло подтвердил Дарки. – Обожаю именно эту серию! – Замина бросила клатч на пол, скинула туфли и уселась на койку, чтобы насладиться киношными, а не настоящими страстями. Обретение единомышленницы воодушевило Арвина сильнее, чем истинная цель ее визита. К финалу сорокаминутной серии Замина склонила голову к капитанскому плечу и всхлипывала на пару с главной героиней, чей избранник угодил в тюрьму из-за козней злодея, претендующего на руку, сердце и прочие органы девушки. А после титров Дарки утешил Замину поцелуем, и их дальнейшие действия им не ограничились. Как и обещала, избавлять от переживаний Замина умела мастерски.***
– Через пять минут я должна уйти, – проститутка крепко обняла Арвина, словно ее вот-вот оторвут от него силой, поднимут с койки, оденут и выволокут с корабля. – Я не хочу… – Это очень большой срок по сравнению с вечностью, – отозвался капитан и уткнулся носом в волосы Замины, пахнувшие миндальным шампунем или духами с тем же ароматом. – И ты всегда можешь сюда вернуться. Правда, с деньгами у меня туго… Твоя контора выдает девушек в кредит? Замина приподнялась, но не принялась спешно собираться, а решительно сказала: – Для тебя все мои услуги бесплатные. И вообще я кое-что придумала. А теперь прости, зайка, мне нужно убегать. – Ты очень классная, – Дарки выудил из постели бюстгальтер и подал его натягивающей чулки Замине. – Я и подумать не мог, что еще кто-то фанатеет от того сериала. Мои ребята его люто ненавидят! – Значит, они ничего не смыслят в любви.