Красное без чёрного

Питер не хотел покидать свою безопасную квартиру, тем более в столь беззащитном состоянии, но и оставаться незрячим до конца своих дней боялся. Боялся до дрожи в коленках и слез в уголках бесполезных сейчас глаз. Все, что ему оставалось — это запахи и звуки. И то, что Уэйд такой чертовски тихий стало открытием. Нет, по дороге к таинственному доктору он не переставал привычно болтать и комментировать мрак в своей голове, но в остальном его действия почти не сопровождались звуками. Он был как гребанный ниндзя, поэтому Паркер цеплялся за сильную руку, опасаясь, что может потеряться. Зато запах! Вот запах невозможно было не учуять и не обратить на него внимания. То ли специально, толи на автомате наемник глушил гнилой след от своей обезображенной кожи множеством аптечных препаратов. Интересно, это мазь или еще что-то? Ментолово-хвойный запах, с оттенком камфоры и сладковато-приторным следом болезни. Питер поймал себя на мысли, что ему даже нравится такое сочетание, и это по его глубокому убеждению граничило с извращением. — Питти, солнышко, ты водишь носом, как пес на дикой охоте. — Ты приятно пахнешь. — У тебя нюхательные галлюцинации. — Такие вообще бывают? — Питер улыбнулся, звучало очень глупо. — Ага, бывают. Причем встречаются куда чаще, чем наш Питти думает. Уэйд чуть сильнее обнял Питера, не давая прохожим задевать его. Еще, блин, не хватало, чтобы Паучка дезориентировали или просто обидели, нет, не бывать этому! Но больше всего наемника бесило, что вот такой выход в люди пришлось предпринять без маски. На нем был капюшон толстовки, но все же он чувствовал себя втройне уродливее рядом с красавчиком-Питти. Порой ему казалось, что он просто-напросто не достоин находиться с ним рядом. Мы уродцы, но у нас есть гордость. Он думает про нас гадости. Только мы имеем право их озвучивать! — Долго еще до твоего доктора? — Не очень. Сейчас поймаем такси и доедем. — А у дома нельзя было это сделать? — язвительно спросил Питер. — Нет, сладкий, до доктора едет только особое такси. — И меня это пугает. — Ну, знаю, ты предпочитаешь другого доктора, который Кто. Представь, что нам надо засесть в синюю будку. Или что там у него было? Один из голосов в моей голове впадает в истерику, когда я пытаюсь смотреть что-то британское, — затарахтел Уэйд, осторожно проводя парня через людской поток к нужному месту, прямо на углу улицы. Это он про тебя, Желтый. Они занудные! У тебя совершенно нет вкуса к sci-fi… — Будто у нас есть, — машинально ответил Пул, поднимая руку. Таксист заметил их сразу же, будто специально ждал. На самом деле так оно и было. Поймать машину с хмурым усатым ирландцем за рулем обычному человеку было сложно, и если все же он попадал внутрь этого такси, то не доезжал до места. Он уже вообще никогда и никуда не доехал бы. Питер встрепенулся, услышав рык машины особенно близко. Паучье чутье молчало, а значит пока можно всецело доверится Уэйду, в какие бы криминальные сети он его не заманивал. — Здоров, старик. — Ну и рожа у тебя. Все никак не привыкну. — Как жестоко! Ах да, у рыжих же нет души. — Давай, затаскивай свою раковую задницу внутрь. Парнишу ты так отделал? — Шутишь, у меня бы рука не поднялась, — Первым делом Уэйд осторожно усадил на заднее сидение Питера, оберегая его голову от встречи с потолком или дверцей, — Зато кое-что другое успешно поднимается, так что нехер стрелять в него своими масляными глазками. Мой. Meine, il mio, mi! — Эй, я вообще-то все слышу! — тут же зашипел Паучок, недовольно хмуря брови. — Цыц. У мужиков тут дуэль за твое сердце. Водитель уставился в глаза Уиллсона, чуть сощурившись, осторожно почесывая роскошные рыжие усы. Уэйду почесывать было нечего, поэтому он принял поединок взглядов с особым гонором и увлеченностью. Несколько минут Пит слышал только пыхтение и шум улицы. — Хватит уже. Я не знаю, что вы делаете, но хватит. — Ничья. — Как обычно, — отмахнулся таксист. Уэйд залез в машину, сжавшись на заднем сидении — головой на коленях Питера. Малыш был сейчас таким растерянным и странным, что сердце щемило. Лохматые волосы лезли на лоб, футболка мятая… Да, они собирались весьма оперативно и Пулу пришлось помогать парню с душем и всем прочим. Он за собой-то уследить не мог, а тут такая ответственность! Балбес, ты за собой не следишь, так как никакой разницы «до» и «после» просто нет! А не потому, что не можешь. Он может, но не хочет. Но как по мне, результат можно сделать лучше. И как же? Играя в русскую рулетку, взять пистолет калибром побольше. Голоса засмеялись своей шутке, и Уэйд недовольно поморщился. Любят, скоты, бить по самому больному. Он хотел было подняться и сесть ровно, но на лицо легли прохладные пальцы, изучающе гладя. Мягко, подробно, будто сканируя каждый миллиметр кожи. Наемник замер, боясь спугнуть Питера и прекратить это затейливое действо. Пит ощущал самыми кончиками пальцев, что лицо у наемника какое-то неплотное, тонкое и фактурное. Каждая морщинка, впадинка, шрамик чувствовались четко, воссоздавая в голове привычный и ставший родным портрет. У Уэйда сильно выступали скулы, под больной кожей можно было ощупать их, почти не надавливая. А еще мужественную линию челюсти, как у самых популярных парней в их чертовом учебном заведении. Паркер и так не считал Дэдпула уродом, а теперь его пальцы ловили последние отголоски прежней, настоящей красоты. — Запомни эти движения, — наконец отмер Уэйд, — И также гладь девушку, когда заманишь ее в свою спальню. Гарантирую, тогда тебе перепадет. — Я лучше продолжу практиковаться на тебе. Ирландец более не проявлял интереса к их воркованию и просто выполнял свои обязанности — вез клиентов до места назначения. В мире, где супергероев и суперзлодеев едва ли не столько же, сколько чиновников и политиков, наемническое дело стало довольно популярным занятием. Пока судьбы мира решали избранные, нужды простого народа исполняли именно они. Проучить, похитить, убить — самое просто, что можно заказать. В меню также входили революционные перевороты, угоны разного вида транспорта и многое другое. Естественно, на любом задании можно схлопотать довольно серьезное ранение, а поскольку исцеляющим фактором мог похвастаться далеко не каждый, для работников ножа и топора появился свой собственный аналог добровольного медицинского страхования. Дэдпул был даже рад, что кое-кто вовремя подсуетился, создав медицинскую подпольную сеть, едва ли не превосходящую по качеству обслуживания самые дорогие городские больницы. Он четко знал, куда и к кому везти раненных друзей, если что-то пошло не так и кто может чутка подвинуть его собственную поехавшую крышу на ее законное место. У тебя нет друзей, чудище! И от нас просто так не избавиться. От себя не убежишь. — Выходит, вы такие же уроды, как я! — мстительно прошипел Уэйд и голоса притихли. Наконец машина сбавила скорость, колеса зашумели по гравию. Питер сжал руку Пула чуть сильнее, не скрывая волнения. Он не знал, где оказался, кому придется довериться и сможет ли тот доктор, о котором ему долго вещали, помочь вернуть зрение. Он вообще ни хрена не знал, и это не только пугало, но и злило. Все, на что можно сейчас полагаться — это защита Дэдпула и его дурная репутация. К ним же не полезут с оружием, а? Однако, все волнения Питера оказались напрасны. Он ожидал подвала, мясницких инструментов, криков… Но место пахло и слышалось ровно так, как любая другая больница. Доктор-японец по фамилии Игараси очень вежливо расспросил о нынешнем состоянии, уверил, что уже имел дело с похожим случаем и после обследования назначил довольно простое лечение. Проблема заключалась в том, что организм не считывал полученную травму и не считал нужным ее залечивать. Все время Дэдпул трещал без умолку и норовил прикоснуться к Питти. И Паркер отчасти был благодарен ему за эти простые знаки внимания. Это — «я рядом» без слов, проявление искренней заботы. — Ну вот, теперь пара дней отдыха и Паучок как новенький! Я уж начал переживать, что на этот раз ты отхватил по-взрослому. — Только честно — ты рисковал, приводя меня туда? — Это они рисковали, — хмыкнул наемник, — Они знают, что я появляюсь только по делу и много плачу, если полезут — ну сорян, я пытался быть хорошим клиентом. — А это такси… — Удобная система «не пались». Малыш, ты столько всего не знаешь о мире наемников… А, впрочем, это хорошо. Вернувшись, они не стали занимать себя какими-либо делами — Питеру требовался отдых, да и Уэйд чувствовал себя паршиво. Будто в голове меняли асфальт. Интересно, а серое вещество можно считать таковым? Нет, нельзя, дурень. Хотя если у тебя был асфальт вместо мозгов — это многое бы объяснило. — Да бляяядь! Питер вздрогнул от злого рыка Дэдпула и почти сразу понял, в чем дело. Повернулся на звук, подполз чуть ближе, слепо шаря руками. — Голоса сегодня особо надоедливы? — Да, малыш, папочке очень хочется продырявить башку и вытряхнуть их оттуда… Ублюдки, мать их! Последняя фраза прозвучала сдавленно, на грани с рыданием. Паркеру казалось, что это все его вина. Свалил на Пула свои проблемы, а ведь тот только вернулся с задания, даже про любимые тако забыл — сразу кинулся помогать. — Позволь мне отвлечь их от травли. Пит поцеловал напряженную шею, бугристую и неприятную для любого здравомыслящего существа. Но чувство любви и благодарности было гораздо сильнее любого сомнения. Тогда, в машине он «видел» пальцами настоящего Уиллсона, и именно таким отныне для него будет наемник. Он поднялся губами выше, выдохнув, впился в податливые, сухие губы. Слава всевышнему — ему было позволено вести, и Питер умудрился не растерять всю скопленную ради этого момента смелость. На вкус Уэйд был таким же, как на запах — мятные нотки и крепость, свойственная и лекарственным настойкам, и алкоголю. — Ну что, они заткнулись? Наш Паучок сам полез целоваться! Надо это где-то записать и увековечить. — Скажем так, они перевели тему. А ты тоже переведешь? — Не надейся. Проворные лапки Питера соскользнули от груди вниз, к спортивным штанам на резинке. Пул жадно облизнулся, не давая себе забыть вкус поцелуя и искренне восхищаясь своим Питти. Сладки-сладкий мальчик, смелый и страстный. Твое колено почти что между его стройных ножек… Он так улегся на нас, доверяет. Подразни его, ну же! Ему будет приятно! «Какого черта вы вообще вдруг превратились в секс-инструкторов?» Просто послушай нас. Дэдпул чуть согнул ногу и Питер тихо, протяжно застонал. Стянул его штаны вниз, прямо с бельем. С каким-то нетерпением сжал рукой напряженный член наемника. Мамочки, это правда, он правда это делает! Где феерверки, где дождь из конфетти?! А щас кааак дернет! Но конечно же, версии голосов как всегда были далеки от правды. Парень и сам не верил, что делает это. Собирается подрочить самому опасному наемнику в мире, потому что на большее тот не согласится. Потому, что их максимум сейчас — только ласки, но господи, как кружится голова от сверлящего желания продолжать тереться набухшим членом о ногу Уэйда, через всю эту ткань. Ко всему прочему, Питер не ожидал, что Уэйд такой чертовски большой. Сейчас, когда зрение не работало, а ощущения напротив — обострились, это было так возбуждающе. Парень осторожно провел ладонью вверх и вниз, огладил пальцами второй руки мошонку, хотя у самого в ушах звенело от возбуждения. Пул вновь чуть согнул ногу в колене, Пит охнул и чуть двинул бедрами, не в силах сдержаться, не тереться в ответ на заигрывания. И вновь движение вверх-вниз, чуть оглаживая влажную от смазки головку члена Уэйда большим пальцем, сжимая ладонь сильнее. Наемник дышал громко, будто сдерживаясь. Или он и правда едва держится? Пулу хотелось подмять мальчишку под себя, вставить ему хорошенько, чтобы кричал, срывая голос. Но нельзя, нельзя спугнуть, да и его пальцы на члене и яйцах — уже умопомрачительно. То как трется — вообще крышесносно. И уж Уэйд никак не ожидал, что малыш Пит кончит первым, сладко застонав, уткнувшись лицом в его живот. — Боооже… Ловкие пальчики сжали почти до боли. Так, как нужно, как нравилось Дэдпулу и он, до скрипа сжав зубы кончил следом, запачкав любимые руки. Но кажется, парень толком ничего не соображал, даже отпустил не сразу. — Эй, ты там как, Паучок? Это было просто… — Умопомрачительно. Круто, нереально. Ты нереальный. — Значит, ты не зол, что я уехал? Питер хихикнул: — Ты прощен. И никакого Дикого ангела. — В душ? — Лень. Они остались валяться, почти не сменив позы, не пытаясь как-то привести себя в порядок. Да и зачем это нужно, если им и так хорошо?