На воле

Мэрл всегда говорил, что главное в этом деле — продолжительность. Приятели нередко насмехались над ним, говоря, что если размером Бог обделил, то чего только не скажешь в своё оправдание, но потом каждый их них уважительно присвистывал видя, как льнут к старшему Диксону уже побывавшие в его постели женщины. Конечно, те женщины и в подметки Кэрол не годились и вообще ходили где-то на грани между приличными дамочками и девицами лёгкого поведения, но здесь, как опять же говорил Мэрл, статус женщины вовсе не важен. У каждой бабы есть пара сисек и дырка между ног — а значит, каждой нужно только одно. Умение трудиться над ней так долго, чтобы она во все последующие разы при виде тебя автоматически валилась на спину с раздвинутыми ногами. У Дэрила этот номер не прошёл. И ему бы радоваться из-за того, что вообще что-то получилось, но он не мог. Вот если бы это была какая-нибудь… Хэйли, к примеру, с которой он по непонятной причине вдруг оказался бы в одной койке и не успел сбежать, ему было бы глубоко наплевать на то, какое там у нее осталось впечатление. Пусть хоть всему городу рассказала бы, что он неудачник в постели, вряд ли кто-то о нём там думает иначе. Единственный человек, чьё мнение ему действительно было важно — стало важно в последние месяцы — это Кэрол. Кэрол, которая чертовски разочаровалась в нем. Кэрол, которой он теперь даже в глаза посмотреть не может. Скорчившись на полу кухни у стены, Дэрил даже холода не ощущал — только кипящие слёзы на глазах и бьющиеся в висках слова отца: «Девчонка!» А ведь он был прав! Дэрил бы на его месте себя тоже мужиком не назвал бы никогда. Что это за мужчина, которого женщина целует первая, которого женщина сама должна тащить в постель? За которого ей приходится делать почти все? И который не способен сделать даже такой малости — продержаться хотя бы до того момента, чтобы она могла что-то почувствовать. Или это вообще невозможно? Да с чего он, Дэрил Диксон, вдруг вообразил, что он способен доставить женщине удовольствие? Тихие шаги подсказали ему, что Кэрол решила выйти из комнаты. Он отвернулся к стене, подобрав колени к груди. Вздрогнул, когда она набросила ему на плечи одеяло и присела рядом сама. Совершенно обнажённая. Белая-белая в свете полной луны, озаряющей крохотную кухоньку. — Вспомнила, что у меня есть заначка на всякий случай. Покосившись на Кэрол снова, Дэрил увидел в её руках две тонкие сигареты. Женские сигареты. Именно такие он теперь и должен курить? Ей пришлось сунуть сигарету в его губы и щелкнуть зажигалкой. Затянувшись, Дэрил закрыл глаза на мгновение, но, услышав ещё один щелчок, взглянул на закурившую Кэрол. Она даже курила красиво. Удивительная. С прямой спиной, скрещенными ногами, прищуренными глазами, чуть подрагивающими тонкими пальцами, приоткрытыми губами. — Все в порядке? Кэрол нарушила тишину, лишь когда они оба докурили. Потянулась к столу, выгнув спину, взяла тарелку и затушила об неё свой окурок. А потом и его, вынув из пальцев. Правильная. Чертовски правильная. Просто до боли. Вместо ответа на вопрос Дэрил только хмыкнул, все ещё не решаясь встречаться с ней взглядом. Она же его молчание поняла по-своему. — Я что-то не так сделала? Дэрил? — Я, — с трудом произнёс он каким-то чужим голосом. — Ты? — казалось, искренне удивилась Кэрол. Придвинулась, уничтожая разделявшее их расстояние в каких-то пару сантиметров, и прижалась к его боку своим телом. — Не знаю, что ты мог сделать не так. Мне все понравилось. — Понравилось? — насмешливо фыркнул он. — То, что ты ничего и заметить не успела? Она вдруг засмеялась. Тихим, режущим по живому, смехом. — Дорогой, ты из-за этого расстроился? Но в первый раз это совершенно нормально, знаешь, когда ты впервые в постели с новым человеком, это далеко не всегда проходит идеально. Тем более если у тебя давно не было женщины. Ведь давно? — Никогда. Это, конечно, сказал не Дэрил. Не мог он этого сказать. У него бы просто язык не повернулся признаваться в этом Кэрол, а потом сжаться в панике перед тем, что она скажет теперь. Это не он. Вот только так или иначе эти слова прозвучали в полумраке, натягивая звенящий тишиной воздух до предела. Пальцы Кэрол скользнули по его ладони, переплелись с его пальцами и крепко сжали. — Знаешь, Эд был моим единственным мужчиной. Я всегда думала, что если бы на той студенческой вечеринке не согласилась бы под влиянием алкоголя и от желания сделать наконец то, о чем наперебой твердят все подружки, я никогда бы не вышла за него замуж. Та первая ночь… она мне не понравилась нисколько, но каким-то невероятным образом позволила ему подавить меня, управлять мной. Это не нравилось мне, но казалось чем-то значимым. Он стал казаться мне значимым. Но я не о том хотела сказать. Поначалу я делилась многим со своими подружками, пока Эд их не отвадил. И никак не могла понять, чем они так восхищаются, когда я в ответ на их расспросы говорила, что сексом мы занимаемся целый час. Наверное, они представляли себе целый час неземного наслаждения. Но на самом деле я каждый раз думала об одном: поскорей бы. Это был час пытки, после которой болело все тело, а об удовольствии я даже не задумывалась. К счастью, Эд с возрастом все реже готов был изнурять себя столь длительными физическими упражнениями, а быстрей у него не получалось никак. Слышать это было… это было странно. Дэрил, обнаживший перед Кэрол не только тело, но и душу, сам теперь наблюдал за тем, как она, давно избавившаяся от одежды, снимала с себя по очереди все слои кожи, в попытке открыться в ответ. Он ненавидел этого мужчину. Никогда не видел, но готов был убивать только при звуках этого имени. Он ненавидел то, что чужие руки касались этого тела, что чужой человек прижимал её к себе, что кто-то касался её всюду, обладал ею всецело… — Я так много сказала, сама не знаю зачем, — грустно улыбнулась Кэрол и провела рукой по лбу, словно смахивая воспоминания. — Я хотела сказать только одно: пусть это были мгновения, но то, что я чувствовала рядом с тобой… я не знаю, как это назвать. Но это было волшебно. И я очень надеюсь это повторить. Она шутливо подтолкнула его локтем под ребра. А он, облизнув пересохшие губы, окинул взглядом её тело. Она серьёзно? Серьёзно хочет ещё раз? — Мэрл говорил мне, как продержаться подольше, — признался он, зная, что эти слова вызовут улыбку на её губах, которую он так любил наблюдать. — Говорил, что нужно просто представлять самых жутких кусачих, которых мы видели за это время. Прыснув, Кэрол приподняла брови. — И ты представлял? Он мотнул головой. — Я не хотел. Её взгляд был красноречивей всяких слов, а поцелуй и вовсе лишал дара речи. — Это лучший комплимент, который я слышала, — прошептала она ему в губы и посмотрела вниз, замечая, что он уже снова сгорает от желания. — А этот — лучший, что я видела. Не в силах сдерживаться и проклиная про себя все эти чертовы презервативы и необходимость их использовать, Дэрил, поднявшись на ноги и наплевав на тут же проснувшуюся боль, подхватил Кэрол на руки. Не стал слушать её протесты и в несколько шагов пересек расстояние от кухни до комнаты и кровати. Она не соврала. Второй раз он продержался дольше. А в третий, на следующую ночь, он и вовсе сделал, казалось бы, невозможное. А потом лежал рядом и не сводил взгляда со все ещё тяжело дышащей женщины, положившей голову ему на плечо. — Я в раю? — слабым голосом спросила Кэрол. — Ты точно настоящий? — Вроде да, — честно ответил Дэрил. Услышал тихий смех и ещё крепче прижал к себе женщину, готовую смеяться над ним в любой момент. Самое странное — ему нравилось, когда она над ним смеялась. Может быть, потому что её смех всегда был… сложно подобрать слово, когда в голову лезет что-то совершенно невероятное. Но в конце концов, Дэрил определился. Добрым. Её смех был добрым. А все остальное это уже мечты. Кажется, рядом с ней он снова научился мечтать. Научился и сейчас не мог перестать думать о том, что не хочет отпускать её от себя. Никуда. И никогда. — Ты могла бы поговорить со своими, — наплевав на то, что подобный разговор казался ему плохой идеей, все-таки сказал Дэрил. Уже почти уснувшая Кэрол завозилась рядом, укрываясь получше, и смешно нахмурилась. — О чем, дорогой? — Ну, о том, что есть нормальный город. Если все туда захотят, то вашему главному придётся смириться. — Ты хочешь, чтобы я жила в твоём городе? — улыбнулась она. — А может быть, еще и в твоём доме? — У нас там квартиры. Если б каждому свой дом был, это ж до хрена места надо охранять. Столько стен построить. — Ты так и не ответил. — Ну, я с Мэрлом живу. Но можно было бы это… ну… отдельно… — Ммм, — коснувшись губами его плеча, Кэрол промурлыкала: — Мы жили бы с тобой в одной квартире, по утрам я готовила бы нам завтрак, а потом мы шли бы в лес охотиться, а потом приходили бы и занимались любовью все время. Да? Вместо ответа Дэрил, ярко представивший себе все это, кивнул в темноте. — Звучит заманчиво, — вздохнула она. — Но у нас в группе не все так просто. И с нашим лидером тоже. У него есть своя команда. У него есть жена и дети. Никто не захочет уходить в незнакомое место, бросая половину группы. — Ты могла бы… могла бы уйти одна, — предложил Дэрил, не понимая, почему нет. Там есть взрослые люди и есть мужчины. Пусть они и заботятся об остальных. Это не забота Кэрол. Они справятся и без неё. А вот он, Дэрил… Она нужна ему, как… как лес, как воздух, как земля под ногами. — Я не могу. Там мои люди. Мы слишком много пережили вместе, и сейчас… у нас не все так гладко. Возможно, однажды я подумаю над твоим предложением. Возможно, однажды я смогу согласиться. Но только тогда, когда буду уверена, что там, в тюрьме, все хорошо. Прости, дорогой. Я могу лишь вернуть тебе твоё приглашение. Приходи жить к нам. Бери с собой брата. Андреа, если у неё не сложится с вашим мэром. Её подругу, которая так нравится твоему брату. Нам нужны люди. — Мэрл, блин, полжизни думал над тем, как свалить из тюрьмы, жить туда он просто так не согласится, — хмыкнул Дэрил, представив себе выражение лица брата, предложи он ему уйти из благополучного Вудберри в какую-то там тюрьму. — Да и не приживется он у вас. Он… короче, мало кому нравится. — Что ж, значит, будем ждать лучшего момента, — пробормотала Кэрол. — Обними меня. Дэрил обнял. Так крепко, как мог, в их последнюю ночь вместе. Завтра они уйдут отсюда. Каждый к себе. И как знать, не помешает ли им что-то встретиться снова?