***
- Вот так все и было, Сэм, – услышал я голос Анат. Я кое-как сумел сфокусировать взгляд на сидящей передо мной женщине. Зрение играло со мной в странную игру: то ее лицо казалось совсем близко, то где-то далеко-далеко. И еще я никак не мог избавиться от последней показанной мне картины: потухший взгляд Дина, склонившийся над ним Кас, и… - Нет. Нет, нет! – замотал я головой. – Ты же сказала – он жив! Ты сказала!.. Кровать рядом со мной слегка просела, и я почувствовал на своем плече теплую женскую ладонь. Анат не сказала мне ни слова, не пыталась утешать, мы просто сидели рядом и молчали. А потом она отстранилась и спокойно сказала: - Сэм, уж тебе-то пора знать, что жизнь тела – это всего лишь обмен веществ с внешней средой. Истинная жизнь заключена здесь, – она прикоснулась к моей груди. – Твой брат жив, пока ты помнишь о нем. - Но я-то… – и у меня по-детски вырвалось. – Он мне нужен, Анат. Верни его. - Я не могу этого сделать, Сэм, – мягко, словно говоря с неразумным ребенком, ответила она. - Но хотя бы позволь нам поговорить, я столько не успел сказать ему. Пожалуйста… - Я не могу этого сделать, – повторила Анат. – Войди он в мой дом, я смогла бы привести к тебе его тень. Но Дин решил вернуться к людям. Впрочем, – чуть улыбнулась она, – поговорить с ним сейчас ты все равно не сможешь. Ему лишь несколько часов отроду. - Что?.. Ты… – я сам не знал, что хотел сказать, меня затопила такая тоска, что буквально захотелось упасть на колени и завыть. – Он не будет меня помнить… - Подростком он начнет вспоминать. Но! – ее голос заледенел. – Захочет ли он оставить воспоминания и встретиться с тобой – решать ему. Твои просьбы здесь не помогут, это право Дин оставил за собой. И если он захочет прожить без воспоминаний – это его право, – и уже мягче добавила: – Просто вы встретитесь в следующий раз. - И не узнаем друг друга, – я отвернулся от нее. - Узнаете. Пока Дин не начал играть в наши игры, он успел сказать, что вы всегда будете вместе как братья. Это значит, что вы встретитесь и даже если не будете ничего помнить, вы почувствуете родство. Если не одной крови, то одной души. - Это не то, Анат. Это не то. - Значит, – усмехнулась она, – ты хочешь, чтобы однажды раздался стук в дверь, и, открыв ее, ты увидел бы на пороге Дина, и он сказал бы тебе: «Привет, Сэмми! Я вернулся»? - Да! – я резко повернулся к ней. - Тогда помоги мне, – тихо сказала Анат. – Сэм, общая победа еще не все. Надо так распределить трофеи, чтобы исключить в будущем конфликт между нынешними союзниками. - А трофеи… – я начал догадываться, о чем она говорит, и не ошибся. - Вы. Люди. Ваши души, – Анат прервала мою попытку запротестовать. – И еще. Нам нужно решить, как жить дальше. На ту силу, что оказалась у твоего брата, претендуют и древние, и крылатые. - Да кто они такие?! – растерянность ушла, уступив место злости. - Вы называете их ангелами. Но одни были призваны хранить ваш мир, а другие, нашедшие здесь второй дом, обязались защищать его. Вот только немного увлеклись, играя в игры, – она пожала плечами и чуть извиняющимся тоном произнесла: – Болезнь бессмертных – скука. - Так это из-за скуки они устроили?!.. – рявкнул я, но тут же спохватился и спокойно спросил: – Что я должен сделать, чтобы однажды Дин постучал в мою дверь и сказал: «Привет, Сэмми, я вернулся»? - Молчать. Отвечать только на заданные вопросы. И, Сэм, – она приподняла мой подбородок и четко, выделяя каждое слово, произнесла: – Никого. Ни о чем. Не проси. - Я запомнил, – бесстрастно ответил я, не пытаясь вырваться.***
За импровизированным круглым столом нас уже ждали. Бобби так невозмутимо сидел между Тиром, то есть Михаилом, и Тонатиу, словно это были его давние знакомые. Я уселся рядом с Касом, ближе к Тонатиу. Анат села рядом между Касом и Михаилом. Я помнил, что должен молчать и ни о чем не спрашивать. Я и не спрашивал. Даже не слушал, о чем они говорили. Я пытался понять: почему мне это? За что? Что я такое сделал, что обречен раз за разом видеть, как умирает мой брат? Видеть, как останавливается его взгляд. Держать в руках его неожиданно тяжелое тело… Только потому, что небожители, решив сыграть в очередную игру, разыграли нас, как ставку и определили мне именно эту роль? Я настолько погрузился в свои размышления, что почти физически ощущал густой, липкий, как желе, туман, в котором невозможно двигаться. Но мне все же удалось сделать шаг, вырваться из тумана, оставив его за спиной, и оказаться перед закрытой, но – почему-то я это знал – не запертой дверью, а там, за ней – и это я тоже знал – были ответы на мои вопросы. Мне достаточно было поднять руку и толкнуть дверь, вот только что-то – или кто-то – лишил меня воли двигаться, я просто стоял и смотрел на эту дверь. Мне так хотелось заглянуть туда, что ни о чем другом я и думать не мог, поэтому не сразу осознал, что именно увидел. Перед глазами полыхнула зеленая вспышка, и я очутился в тесной монашеской келье, освещенной только одной лампадой, увидел молодого монаха с изможденным, мокрым от слез лицом, и девушку в тонкой белой тунике с глазами, зелеными, как… …как нефрит, что привозят из-за моря. Но сейчас в этих глазах полыхает пламя Ада. - И кто вам сказал, что огонь все очищает? – возмущенно спрашивает она. – Огонь, безусловно, все очищает. Но только не ваш, а наш! Вы ведь знали, что это была ложь? Ведь так, сеньор? – она требовательно смотрит мне в глаза. - Да, – выдыхаю я. – Я знал. Но я не мог… После такого обвинения… И признаки… - Какие признаки, сеньор? Если от ужаса у человека нет слез или не течет кровь, когда в его тело втыкают иглы – разве это достаточный повод, чтобы обвинить кого-то в связи с врагом рода человеческого? – последние ее слова сочатся ядом. - Ты не понимаешь... Ты не понимаешь, как я виноват перед братом… И в этот миг видение исчезло, выжженное новой вспышкой. Но я уже все понял, я понял, что видел себя и Анат, нашу с ней первую встречу. И если я все верно понял… Но тут я услышал резкий возглас Михаила и вернулся к реальности: - Это невозможно! – возмутился он. - Это не моя прихоть, – спокойно сказала Анат. – Это Его приказ. - Они слабы! - Мы сами ослабили их. - Они не справятся с этой силой, – уже уступая, сказал Михаил. - Никто и не говорит, что эта сила будет доступна всем людям, – Анат по-прежнему была невозмутима. – Ее хранителями определены эти двое. - Они не справятся, – осторожно заметил Тони. – Анат, ты знаешь, это было уже не единожды. Они не справятся. Люди отравлены ядом демонов. - И нашим. Но у нас нет выбора. - Я понимаю, почему Он не считает меня достойным, – горько сказал Михаил. – Но почему Он не оставил вас хранителями этого мира? - Потому что мы тоже забыли о своих обязанностях и увлеклись играми, – в словах Анат прозвучала такая же горечь. - Люди тоже играют. Они не ценят того, что у них есть. Ни свои жизни, ни, тем более, жизни других, – Михаил посмотрел на меня, но я выдержал его взгляд. – Люди не знают цену собственным душам. - Ты ведь уже слышал, – мягко заметил Тони, глядя на Михаила. – Это Его воля, Он выбрал их. Если две силы не справились, значит, мы должны передать все полномочия третьей силе – людям. - Но если они не справятся… - Если они не справятся, то они умрут, – Анат перебила Михаила. – Как и многие до них. Но, я полагаю, эти двое сделают все возможное, чтобы уберечь свой мир, – она перевела взгляд на меня. – Ну, так как, Сэм, вы согласны?***
- Я правильно понял, что мы с братом получаем доступ к тому, что ты прежде назвала «Его силой», той, чьей владельцем случайно оказался Дин? – я сам поразился, как бесстрастно прозвучал мой голос, когда я произнес имя брата. - Да, ты понял правильно, – подтвердила Анат. - Мы принимаем эту ответственность, – кивнул я. В глазах Анат засветилась легкая насмешка, а Тонатиу и Михаил растерянно переглянулись: - Ты отвечаешь и за брата? - Но разве у нас не одна душа на двоих? – усмехнулся я. – И разве Дин не сказал, и вы не обещали, что мы с ним всегда будем вместе – братьями? - Истинно так, – ответил Кас, а Михаил и Тонатиу, чуть помедлив, кивнули в знак согласия. - Значит, я могу говорить за нас двоих, – заключил я. - Тогда запомни, – сказал Михаил. – Мы уходим и не придем без зова. Но, Сэм, большинству людей обязательно нужно найти того, на кого можно переложить вину за собственную глупость, трусость, лень. Они создадут новых богов и демонов, и когда их количество, – тут он покосился на Анат, – превысит критическую массу – тогда взрыв, двери выбиты, и сюда смогут вернуться настоящие демоны. И мы тоже. - И все повторится? – недоверчиво спросил я, переглянувшись с Бобби – если это называют победой, то, что тогда поражение? - Все это повторялось уже на раз, – тихо ответил Тони. - Значит... - Значит, людям надо повзрослеть и перестать быть детьми! – бросила Анат. – Перестать перекладывать свою вину на кого-то другого. И отвечать самим за свои поступки. Иначе вы так и останетесь, – она презрительно усмехнулась и жестко, безжалостно, отчеканила: – Источником возобновляемых ресурсов для ангелов и демонов!