Мой

      – Ичи, – я улыбнулась, просыпаясь с утра.       Он ещё спал, недовольно хмурясь, когда я позвала его. Вчера был чудесный вечер и прекрасная ночь. Впрочем, у меня теперь все ночи были прекрасными.       – С добрым утром, – поздоровался он, мгновенно перевернувшись и подминая меня под себя. Он давно проснулся, негодяй!       – Слезь с меня! Раздавишь! – возмущённо шипела я, пытаясь свободно вздохнуть. Мне это удалось не сразу. Да и то удалось вообще лишь потому, что он любезно перевернулся на бок.       – Ты меня когда-нибудь убьёшь! – возмутилась я, проворно вставая с кровати. Он был невозмутим, когда пытался делать то, что ему вздумается.       – Но ты же на меня не обижаешься, – он утверждал, а не спрашивал, что ещё больше вывело меня из себя.       – С чего ты взял? – фыркнула я, понимая, что он в очередной раз прав.       Я не могла на него обижаться ни за что, никогда. Даже когда ворчала или ругалась. Я прекрасно знала, что на него не подействует все мои крики и он все равно будет делать то, что ему вздумается. И он, зная обо всем этом, бесстыдно и нагло этим пользовался.       – Потому что я тебя люблю! – он подкрался со спины, подхватив меня на руки.       – Ты невозможен, – оповестила его я, жадно целуя в губы.       И мир перевернулся. Ичиго снова двигался по направлению к кровати, я ласкала пальцами его обнажённый торс. Мир взлетел и рухнул вниз к нашим ногам, пока нас не прервал деликатный кашель.       Я отскочила от Ичиго словно кошка, мгновенно надевая висевшее со вчерашнего вечера на стуле платье. Мне не помешало даже то, что оно было вечернее с весьма откровенными вырезами на спине и плечах.       – И давно? – с недоумевающим лицом, по которому ползла дурацкая улыбка, спросил Ренджи.       Только он мог так бесцеремонно заваливаться в дом с самого утра, да ещё и через окно. Раньше меня это не особо раздражало, но сейчас я прекрасно понимала чувства Ичиго, уже давно хотевшего убить эту обезьяну.       – Уже год, вчера был, – почему-то без своего обычного смущения ответил Ичиго. Он даже не пытался прикрыться чем-нибудь, стоя перед Ренджи абсолютно нагой. Вот оно – мужское хвастовство!       Я сунула ему шорты, тихонько шепнув:       – Надень.       Он надел, но при этом не сводил глаза с Ренджи, как будто говоря, что он круче, ему стесняться нечего.       – Рукия, – обратился ко мне друг детства, чем-то смущённый, – тебе правда нравится этот рыжий?       – Да, – резко ответила я, понимая, что всем это очень скоро может перерасти в драку, – правда.       – Если он тебя обидит, я его убью! – предупредил нас обоих Ренджи. – А вообще тебя капитан просил заглянуть к нему по возможности. Не срочно, просто ты потерялась.       – Хорошо, – кивнула я, – ты поэтому ввалился в нашу комнату без спроса?       – В вашу комнату, – проворчал Ренджи, заставляя меня понять мою оплошность в речи, – там несколько пустых, я не хочу за ними бегать. Между прочим, город под вашей опекой. А кто-то телефон выключил!       – Ой! – удивлённо моргнула я, отыскивая прибор в сумочке. Было несколько сообщений, на экране мелькала пара красных точек. – Но я же его не выключала, – истина доходила до меня медленно, но неотвратимо, я зверела, едва удерживаясь, что не заорать на весь дом: – Ичиго!       – Ты сказал, что подаришь мне один вечер. Я решил, что он тебе не понадобится, – невозмутимо отозвался парень.       Он с помощью удостоверения шинигами вышел из своего тела. Ренджи скрылся первым, я использовала чаппи, все ещё дуясь.       – Рукия, – мягко позвал меня Ичиго, перед тем, как мы вышли из дома. – Ты счастлива со мной?       – Да, – ответила я, немного с горечью. Почему я не могу на него злиться?