Драбблы по сериалу Hannibal NBC

— Ты не сын своего отца. Больше нет. — Кто же я тогда, Миша? — Эйб обходит кухонную тумбу, приближается к ней. — Взрослый, независимый мужчина, — доктор Лектер продолжает обрезать картошку, как если бы ничего не происходило или происходило только у него в голове. — Так же, как вы — взрослая, независимая женщина, — он боится отвратить ее своей дерзостью, своим нарастающим присутствием в ее личном пространстве, но не прекращает ни говорить, ни идти к ней навстречу, а она лишь согласно отзывается: — Та самая, что должна была увести тебя из семьи, согласно страхам твоего отца. Эйб останавливается в полуметре от доктора Лектер. — Нет. Он рассматривает ее отливающую железом, напомаженную макушку — на уровне его глаз, меньше чем в полуметре — и замечает вдоль линии пробора небольшой серебристый участок отросших корней. Овощ перестает чирикать под входящим в него ножом. Доктор Лектер слегка поворачивает голову, с большим вниманием ожидая объяснения. — Он думал, что меня уведет студентка-простушка, а не другой серийный убийца. Миша улыбается. От этого в уголках ее глаз ветвятся лучики морщин — с такого расстояния можно разглядеть каждое несовершенство кожи ее лица. — Я думала, что не увела тебя, а показала, что ты можешь уйти, Абрахам. Эйб прикусывает щеку. — Эйб. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы вы звучали, как моя мать. — Не потому ли, что она была слабой женщиной, которая не умела защитить тебя от влияния твоего отца? — Потому что я не хочу, — он слышит, что неосознанно повысил голос, — чтобы у наших с вами будущих секретов был привкус кровосмешения. Замолчав, Эйб вдруг видит себя со стороны: по-детски пухлощекий, весь в брызгах веснушек, с капризными губами и неаккуратным клочком бородки на подбородке. Упрямый и предсказуемый. Соблазнитель, который мог бы быть ее сыном. Какой бы Микаэлла была матерью? Эйб уверен: неподражаемой. Она моргает, и это похоже на удар крыльев. — Будущих секретов. Мне освободить багажник машины для новых трупов? — Ответ на это во второй части предложения. Доктор Лектер откладывает нож на столешницу. Кладет картофелину на разделочную доску, вытирает руку, которой ее держала, об уголок фартука. Наконец поворачивается к Эйбу, и ее глаза пустые, как обратные стороны развернутых фотографий в доме с надписью «Каннибалы» на гараже: — Я обещала, что привезу тебя обратно в Порт Хейвен до того, как нужно будет ложиться спать. — Какая разница, где я буду в это время, — он дергает плечом. — Я все равно не могу спать из-за кошмаров. Микаэлла касается его щеки, не нежно, а покровительственно, будто проверяет температуру, и Эйб вспоминает, как она этой же рукой, одним-единственным движением впечатала в стену висок доктора Блум. — И есть большая разница, в чьей кровати ты не спишь. Он не хочет, чтобы эти словам были отказом, и поэтому слышит в них вызов. Глядя доктору Лектер в глаза, Эйб прижимается губами к основанию ее большого пальца. Позже наверху, в спальне с паркетом, и панелями, и камином, все еще голый и с широко расставленными ногами, он понимает, почему Микаэлла согласилась. Пока она подкидывала себя на нем, упираясь в спинку кресла за его плечами, у Эйба складывалось впечатление, что секс для доктора Лектер — просто физическое упражнение, а он сам для нее всего лишь спортивный снаряд. Микаэлла двигалась сосредоточенно, но раскованно, без спешки, сохранявшейся у Марисы, даже когда та натягивала трусики в конце их свиданий — те самые, в которых ее нашли распятой на рогах, тогда еще не бурые от крови, будто в неожиданно заставший пик критических дней, крови, сбегавшей из пробитой насквозь грудной клетки, вниз по животу и ногам… Чтобы не казаться себе предметом мебели, Эйб нарочно лохматил короткие пряди Миши, слишком быстро проскальзывавшие сквозь пальцы, и водил ладонями от арки диафрагмы, по ступеням ребер, вверх, к аккуратным выпуклостям грудей, чтобы мять их, и стискивать, и давить на бледные соски. А когда доктор Лектер запрокинула голову, подставляя его взгляду дуги блестевших от пота скул, и кончик носа, и карниз тяжелой челюсти, Эйб схватил ее за горло, вдавливая пальцы в мышцы и наблюдая за тем, как во взгляде чуть опустившей голову Микаэллы вздымается интерес. У него самого внутри в тот момент все разгорелось от ощущения, подаренного перехватом превосходства, и именно из-за него, уверен сейчас Эйб, доктор Лектер и позволила ему подняться с ней наверх и сжать ее шею. Чтобы он узнал, каково это — без страха брать под контроль чужую жизнь. Ведь его собственное, сольное убийство вовсе не ощущалось как убийство, потому что Ник Бойл не ощущался как добыча. Скорее, как сбитый на обратном пути с охоты бестолковый олень, перебегавший дорогу за поворотом…