Драбблы по сериалу Hannibal NBC

Следы всех историй ведут во Флориду, где катера и парусники бороздят лениво колышущиеся прибрежные воды, в бескрайнем, пронзительно ярком небе разносятся крики крачек и на закате загадываешь умереть нигде иначе. Подросток на скейтборде показывает «викторию» «Мустангу», следующему узким улицам с низкорослыми пальмами на каждом углу, чтобы в полукилометре от побережья, в квартале от магазина для спортивной рыбалки, найти того, кто когда-то отматывал время назад легче, чем леску в катушке удочки. Подъезд к его дому запятнан мохнатыми тенями разросшейся зелени, а рисунок на кафеле порога затерт. Уилл Грэм встречает ее лицом, на которое неприлично смотреть, и Клэрис понимает, почему, когда Джек Кроуфорд улыбается, его глаза мертвы. Она показывает ему свое временное удостоверение и перечисляет штаты: Миссури, Огайо, Кентукки, Индиана, Иллинойс. Каждое из мест, в которых за последние десять месяцев из замусоренных рек вылавливали женщин со снятой кожей и объеденными черепахами лицами. Затем имена всех, кого ей удалось расспросить: доктор Дю Морье, доктор Чилтон, доктор Блум, проживающая в Швейцарии с женой и сыном. Мириам Ласс. Фредди Лаундс. Когда уголок его рта брезгливо дергается на последнем, Клэрис хватается за это, тут же добавляя: — Между прочим, она говорила о вас с почтением. — Россказни про меня принесли ей много денег. Шрамы Уилла Грэма смотрят прямо на нее. — Там, откуда я родом, не просят об одолжениях и не настаивают на дружбе… — начинает Клэрис. — Сколько у вас времени? — До вечера воскресенья. — Значит, сами создаете себе давление. — Я предпочитаю быть хорошо информированной, прежде чем продвигаться вперед. Вы моя последняя остановка, агент Грэм. — Никогда не был агентом. — И тем не менее, вы были и остаетесь легендой Академии ФБР, и никогда не станете просто пьяницей-механиком, даже если ваша печень уже похожа на старый теннисный мяч. Сэр. — Ты пришла сюда, чтобы я научил тебя, как стать интересной ему. Я не могу этого сделать, — отрезает Уилл Грэм, и Клэрис его ненавидит. За то, что он уничтожил свой ум, бесценный искусный прибор, залил его дешевым пойлом, чтобы прославленный маятник остановился. — Вы добровольно отказались от своей жизни. А они, эти женщины, нет. — В ее голосе появляется металлический звон. — Когда-то это что-то значило для вас.

***

За дребезжащими окнами гуляет эхо такого мощного раската, будто небосвод треснул и проломился. Клэрис отодвигает штору, но за ней ничего, воющая чернота. Они отрезаны от мира еще на несколько часов. Уилл разводит огонь в камине: его дворняги собираются у единственного в обесточенном доме источника тепла и света. Блики уютно танцуют на деревянных балках под потолком. — Если он заговорит со мной, то нужен обычный отчет. Если нет, то как он выглядит, как выглядит его камера, что он делает. — Локальный колорит. — Да. Вкус апельсинового лимонада напоминает Клэрис об Арделии. Стекло стакана оптически стягивает пламя в очаге. — Может быть, я развлеку его. У него стало меньше почты с тех пор, как объявился Билл. Уилл спрашивает: — Как ты видишь Ганнибала Лектера? — и Клэрис пытается представить, каким Грэм был профессором. — Я знаю, что он злобный монстр. Больше никто ничего не может сказать с уверенностью. Кроме вас. — Он не злой, он деструктивный. Это не одно и то же. Шторм разве зол? А огонь? С секунду Клэрис кажется, что взгляд Грэма жужжит, но это лишь ее кровоток. — Ты стремишься попасть в поведенческий отдел любой ценой, потому что ищешь возможности работать с самыми больными преступниками. Потому что ты хочешь понять природу зла. Рационализировать его, — объясняет Уилл, и Клэрис вдруг чувствует себя слабой, словно сдала кровь, — но в действиях Ганнибала Лектера нет резона, кроме любопытства. С ним ничего не случалось. Он произошел. Не низводи его до количества влияний. Будь на чеку: он попытается вызнать про тебя что-нибудь. С той же любознательностью, с какой змея проникает в птичье гнездо. Ни в коем случае не давай ему доступ к своим личным данным. Я молюсь, чтобы он счел тебя отдраенной деревенщиной, хотя знаю, что этого не будет. Вы далеки от того, чтобы быть обычной, офицер Старлинг, — делится Уилл Грэм, уродливо ей улыбнувшись, — но нет ничего хорошего в том, чтобы быть особенным.