Драбблы по сериалу Hannibal NBC

По объявлению приходит только она. Доктор Чилтон позже признаётся, что дело не в психологической помощи жертвам, а в книге о Ганнибале Лектере, но Марго и не искала встречи ради неё: — Покажите своё, а я покажу моё, — она говорит это не как Мэйсон — ей в детстве, или Фредерику, когда тот наносил им визит в Мускрат, а прямо и мягко, как ребенку. Марго была бы прекрасной матерью. Доктор Чилтон стыдится своих увечий, но Марго направляет его руки к раскиданным по всему её телу, всей её жизни лоснящимся вехам; к стежкам на наросте, запечатавшем пустоту между её бедер. И тогда, прочитав её историю бессилия, Фредерик вынимает линзу, протез; стирает пудру. Вспышка за окном на миг озаряет искалеченную половину его лица. Увидев обложенную кровавыми облаками, студенистую, слепую полную луну, едва удерживающуюся в кармане обвисшего века, она думает о Мэйсоне, носящем свою новую внешность с гордостью, как стильно подчеркивающий безумие аксессуар, и еще — что ничего он не понимает в настоящем уродстве, этот маленький буржуа. Гладя Фредерика по дряблой щеке, Марго с нежностью обводит рваные края кратера у скулы подушечкой пальца, выражая уважение чужому страданию. Она знает про несправедливость и предательство, и про то, каково это — лежать на хирургическом столе свиной тушей, слушая бодрого мясника. Шрамы лишены сакрального для посторонних, но для Марго шрамы — единственные подлинные ордена за стойкость. Тем вечером не имеет значения, что они оба не по части друг друга. Обходятся без резинки — к чему бы она витальным импотентам, одна из которых стерильна. Марго фыркает на речи о возмездии с другой половины кровати. Она тоже пыталась мстить, думая, что месть что-то исправит, но сейчас, овладев искусством выживать в совершенстве, уже не заблуждается: с тем, от чего невозможно сбежать, что невозможно убить, нужно смириться. Это данность: такие как они не выигрывают — не против доктора Лектера, Мэйсона, Грэма или Кроуфорда. В их силах только остаться людьми.