Драбблы по сериалу Hannibal NBC

— Как? Как ты убил его? — Вам ничего не рассказали? — Нет. Кроуфорд посчитал меня слишком испорченным и лишил сладкого. — Если выхотите этот леденец, вам придется поработать мозгами. Сделать мне маленькое одолжение, — выслушивает нахмуривший брови Уилл. Так, Мэттью Браун, санитар и его поклонник, убийца и друг, предлагает ему сложить паззл одной жизни, одной безымянной личности. Он не говорит, но подразумевает: «Разрешение будет стоить того, будьте уверены». Уилл же, продолжая прозябать в подвале психиатрической лечебницы, покуда правда по его делу не будет раскрыта, принимает дерзкий вызов своей эмпатии. Он неделями последовательно собирает образ, который подкидывает ему Мэттью, подгоняя одну черту к другой, как клетки в кубике Рубика. Кроме прямого ответа на свой же вопрос, Мэттью готов дать ему что-угодно, обозначить всякую косвенную подсказку. Но другой избегает переступать видимые ему одному границы предложенной игры в угадайку. Уилл опытный и толковый детектив, умудренный бихевиорист и экстраординарный эмпат, но в какой-то момент он признается себе, что ему не хватает обрывочных сведений и анекдотов о Мистере Икс, которые Мэттью скармливает ему в их будничные свидания. По этой же причине Уилл так же слушает и наблюдает за самим Мэттью, — с фокусом, которого не было раньше. Он пытается понять, чего может хотеть его поклонник. Зачем ему все это. Уилл выясняет для себя многое и, стоит признать, чрезвычайно интересное. Мэттью умеет отличать правду от лжи; он видит и слушает очень внимательно, слышит больше, чем остальные, — как Уилл, но иначе. Он может быть невидимым для других, когда захочет, и может делать вещи видимыми и невидимыми для других, если это требуется. И, параллельно своему занятию, Уилл задается вопросами, которые прежде не приходили ему на ум. Как Чилтон нанял бывшего пациента психиатрической лечебницы? У Фредерика есть свои провалы, когда речь заходит об этике, но он не стал бы окружать себя небезопасными людьми, особенно, после происшествия с медсестрой и Абелем Гидеоном... Значит, преступное досье Мэттью должно быть уничтожено? Отбрасывая все невозможное, версию за версией, в какой-то момент Уилл решается прервать сложную, приводящую его в тупик и, словно бы, уже какое-то время раздваивающуюся игру. Уилл предлагает Мэттью тот единственный ответ, который он сумел собрать. Пока Уилл в клетке для терапии описывает ему свой ход мыслей, — и перечисляет все то, что он вынужден был в конце концов отринуть, — Мэттью неотрывно смотрит на него, склонив голову. В тени надбровных дуг его глаза будто зияют черные провалы. — ...Все, что можно сказать в заключении: у меня есть богатый профессиональный опыт. Именно поэтому я могу оценивать вероятности и строить версии... И я говорю с уверенностью, что я не могу представить себе человека, который мог бы сложиться в сумму всего, о чем мы говорили. Мэттью закрывает глаза. И спрашивает его с новообретенной строгостью, отражающей важность происходящего для него. — Это ваш окончательный ответ? Этого человека не может быть? Уилл облизывает губы и делает ставку. — Да. На губах у Мэттью обозначается улыбка, безоблачная и личная, как от приятного воспоминания из детства или из другой жизни. Некоторое время он не говорит совершенно ничего. — Благодарю вас, мистер Грэм. Вы уникальная личность. Я дорожу вашей компанией. Вы нравитесь мне и я хотел бы провести с вами еще немного времени, но мне пора. — Хочешь сказать, что нам пора? — поправляет Уилл. Мэттью ухмыляется ему и выводит из клетки и из зала для терапии. Когда он расстегивает наручники на его заведенных за спину руках сквозь решетку камеры, Уилл нетерпеливо спрашивает: — Прежде чем ты уйдешь сегодня, может быть, все-таки скажешь мне, что убило Ганнибала Лектера? Мэттью смеется. — Вы получите свой ответ завтра с утра. На следующий день завтрак ему привозит незнакомый санитар: высокий пожилой негр. Полнокровный и степенный, он полная противоположность Мэттью. — А где обычный парень? — спрашивает Уилл, принимая свой ланч-бокс. Санитар поворачивает к нему широкое добродушное лицо. Он выглядит удивленным, но Уилл чувствует в нем и участливость. — Обычный парень? — Тот, от которого я получал свои завтраки до вас. С дефектом речи, со шрамом на подбородке, специфичной походкой. Кажется, Мэттью... Браун. Взгляд санитара заставляет Уилла почувствовать себя сумасшедшим. — Боюсь, я не встречал санитара по имени Мэттью Браун в этой больнице. И я единственный ухаживаю за вами последние шесть месяцев — со дня вашего появления здесь. Барни, Барни Мэттьюс, сэр.