Драбблы по сериалу Hannibal NBC

― Прекратите это сейчас же. ― Прекратить что именно, Уилл? ― Вы уже строите предположения о том, что у меня параноидальный бред, разгорающийся психоз. В то время как я убежден в реальности происходящего со мной, как не бывал уже месяцы. И на этот раз мир за пределами моей головы не пытается меня переубедить. ― Я не считаю ваши реакции психозом. Напротив, на мой взгляд, то, что вы делаете, вполне вписывается в рамки нормы. ― Для разнообразия... Интересно. И что же я по-вашему делаю, доктор Лектер? ― Ошибочно интепретируете сигналы, принимаемые из «мира за пределами вашей головы». Вы преувеличиваете их значение, поскольку они затрагивают вас эмоционально. ― Ошибочно интерпретирую сигналы? Я человек с расстройством эмпатии. ― И синдромом Аспергера. ― Что же. Спасибо, что признаете это... Но на этот раз все не обо мне, доктор Лектер. ― Ну разумеется, дело в вашем парикмахере. ― Да, скорее всего. И нет ― обслуживший меня вчера мужчина не мой парикмахер. На самом деле, у меня вообще нет регулярного парикмахера. ― Тогда как вы обнаружили себя его клиентом? Еще один провал в памяти? ― Нет, я осознавал, что делаю, когда ехал к нему. У меня был один из тех рекламных купонов, которые помещают в газетах. Обычно я вырезаю такие, которые дают скидку у собачьего парикмахера в Вулф Трап. Мою я всех сам, но стричь каждого пса... И иногда ухаживать за животными ― это дорогое удовольствие. ― Особенно, если собак семь. ― Вообще-то, эм... вообще-то, уже восемь. ― Ясно. Поздравляю? ― Да, кхм, спасибо. Суть в том, что я был в той оформленной под старинную парикмахерской и знал об этом, хотя сегодня и не смог ее найти. Но вчера я тоже нашел ее не с первого раза... ― Уилл. Вы хотели рассказать мне о мужчине, подстригшем вас. ― Да. Он был там не один. Женщина ― наверное, его дочь, ― была на кассе. Они выглядели как индусы, но между собой говорили на каком-то славянском языке. ― Рома или синти, я полагаю. Хотя, для них необычно работать в нецыганской профессии. ― Обслуживание было хорошим, никаких претензий: меня подстригли, подровняли щетину, а потом позвонил Джек... ― По-видимому, все ваши заключения начинаются с одного и того же. ― ...из-за нового убийства в Норфолке, так что я расплачивался в спешке, может, не доплатил, хотя, мне показалось, что даже наоборот... А утром обнаружил, что за ночь у меня выпала щетина, засыпав мелкой трухой подушку. Волосы, как вы видите, не пострадали, но щетина... Может, все из-за того лосьона для бритья, который он использовал. Я не знаю. ― И как скоро вы начали обнаруживать повышенный интерес к себе? ― Вы говорили, что утром вам звонила Алана. ― Да, и я был очень удивлен ее звонком, потому что принимаю пациентов в ранние часы, о чем она знает. Она спрашивала придете ли вы сегодня на сеанс и сказала, что хотела поговорить с вами. О чем она хотела поговорить? ― О ― хах, ― видимо, о том же, о чем и утром: мы встретились с ней в коридоре Академии и через пару минут она предложила мне съехаться. ― Съехаться? ― Угу. Очевидно, позабыв о своих проблемах с раздумыванием в отношениях. Но я не забыл, и, эм, предложил ей подумать еще немного. Она попросила меня сделать то же самое. Но это еще цветочки, а сейчас будут ягодки... Вот, держите. Знаете, чей это номер телефона? Фредди Лаундс. Видите, она даже подписалась ― «твоя Фредди»! ― тут, над крестиками. Фредди Лаундс перебралась через полицейское ограждение, чтобы раскаяться передо мной за весь нанесенный моему реноме ущерб и пригласить на свидание в кофейню. Чтобы загладить вину и «начать все сначала». И «узнать друг друга поближе». ― В таком случае, возможно, я недооценил происходящее с вами. ― Это я и пытаюсь донести до вас, доктор Лектер. Люди вокруг меня сходят из-за меня с ума весь день. Мои студенты, мои коллеги, прохожие! Все ведут себя так, будто я Кларк Гейбл или Грейс Келли. Даже Беверли Катц. То, как она улыбалась, как смотрела на меня... Я говорю вам, это было ненормальным. Возможно, я сносил бы и дальше, но Джек... ― Погодите. Мы сейчас говорим о Джеке Кроуфорде? ― Да, и давайте не углубляться. Джек был не в себе, а я не собираюсь портить ему репутацию анекдотом. Тем более, что только трупы на месте преступления и не пытались привлечь мое внимание. Боже... Раньше реальность была способом сбежать из моего воображения, а теперь она пугает больше него. Лучше во сне забираться к себе на крышу, чем это... проклятие. ― Вы считаете, что у происходящего с вами могут быть сверхъестественные причины? ― Сверхъестественные. Меня уже проклинали, как и любого копа, следившего за безопасностью в городе вуду. И тем не менее, до сих пор я успешно обходился без снятия порчи. Хотя, возможно, африканские божества были благосклоннее ко мне... Короче говоря, пока мы не можем определить причины того, почему людей тянет ко мне, я предлагаю обозначать этот феномен так, как он ощущается. ― Уилл. ― ? ― У меня есть теория. ― Я слушаю. ― Вы не рассматриваете возможность того, что окружающих настолько привлекает сама ваша изменившаяся внешность? ― Рассматривал. Может быть, я не душа компании, но я не настолько социально некомпетентен, чтобы не замечать сигналов. Хотя я и предпочел бы уметь их не замечать. Адресованные мне валентинки каждый год забивают шредер в Академии. В общем, мне известно, что чисто визуально я нравлюсь людям. Но происходящее сейчас безумно. ― Нельзя недооценивать силу красоты. ― Вы, конечно, шутите? ― Так или иначе, я не могу с уверенностью отбраковать это соображение, пока вы не дадите мне проверить его экспериментально, Уилл. ― Доктор Лектер, вы единственный в течение этих суток не пытаетесь выразить мне свой романтический интерес, и я не готов рисковать вашим здравомыслием. Погодите. Дайте договорить. Я верю, что у вас нет романтической заинтересованности во мне, но я видел, каким влиянием на людей эта вещь обладает. Если честно, я даже допускал мысль о том, чтобы провести сегодняшнюю нашу сессию по телефону. ― В таком случае, я рад, что вы все-таки решились прийти сюда. Пусть и в медицинской маске. ― Лучше, чем бумажный пакет на голове, верно?

А если бы Уилл согласился снять маску: ― Доктор Лектер? ― ... ― Доктор?.. ― ... ― Господи, я же говори- Ладно. У нас все равно не осталось времени. Я... я, пожалуй, пойду. До свидания. (...) ― Алана. ― Ганнибал! Привет, как ты? Уилл все еще у тебя? ― Ты должна забыть о Уилле, Алана. ― Что?! О чем ты гово-? ― Это звонок вежливости.