Привычка выживать

И когда только любимая служба превратилась в пытку? Сириус поборол искушение вновь взглянуть на часы с ворчливыми львами. Он был готов мотаться с ребятами даже на ритуальные пятничные потасовки в «Кабаньей Голове», лишь бы немного развеяться. Да ещё Гарри сообщил, что на этой неделе не сможет выбраться к нему. Блэк беззвучно застонал. Как пережить сегодняшний вечер и грядущий уикенд? Как-как… Запасы виски на Гриммо были воистину неиссякаемы, даже бригада добровольных реставраторов ничего не могла с ними поделать. Нет, Гарри расстроится, если он опять начнёт пить. Остаться, что ли, на дежурство вместо кого-нибудь? Мэнди, конечно, неодобрительно подожмёт губы, но кто тут, в конце концов, главный?? Словно услышав его крамольные мысли, секретарша впорхнула в кабинет со стеклянным кувшином в руке, и Сириус поспешно убрал ноги со стола. Притворившись, что не заметила оплошности шефа, Мэнди принялась поливать цветы, которые в последнее время буквально заполонили кабинет Блэка (разумеется, безо всякого его в том участия). Сириус лениво наблюдал за ежепятничным действом: вот она слегка сбрызнула кактусы и наклонилась, чтобы передвинуть гигантский горшок с кустом герани. Изящные икры напряглись, юбка натянулась на узких бёдрах. «Надо бы помочь», — промелькнула мысль, но быстро исчезла, отступив перед другой, куда более важной: «А почему я, собственно, до сих пор ни с кем не…» До Сириуса вдруг дошло, что у него семнадцать лет не было секса. После Азкабана он, видимо, был не в состоянии, да и мыслей-то таких не возникало. Но в этот раз целители Мунго расстарались на славу: крёстный Победителя Волдеморта мог требовать хоть розовый жемчуг на завтрак, не говоря уже о новейших методах реабилитации и лучших зельях, которые в него вливали квартами. Подумав о зельях, он внезапно вспомнил Снейпа. Интересно, а у него как с этим? Наверно, передёргивает иногда, как и сам Сириус в последние месяцы. Он вздрогнул: ну и мысли! Ладно, хватит тут торчать, в самом деле. — Мэнди, я пошёл, хороших выходных! Девушка, разогнувшись, глядела ему вслед, изумлённая внезапным энтузиазмом вечно кислого шефа. Пожав плечами, она прошла в приёмную за палочкой – чёртову герань придётся левитировать самой. ***** Выйдя из министерства, Блэк аппарировал в центр магического Лондона. Там, неподалёку от Эмералд-Парка, на тихой улочке находился особняк, укрытый от любопытных глаз оградой и небольшим садом. Охранник, окинув Сириуса внимательным взглядом, пропустил его внутрь, а вышколенный швейцар проводил визитёра в маленький угловой кабинет. — Вы только посмотрите! Да это же Сириус Блэк! – из-за стола поднялась пышная рыжеволосая ирландка в элегантном, хотя и старомодном платье тёмно-вишневого цвета. — Мадам Бриджит, — Сириус галантно склонился над протянутой ручкой. – Неужели вы помните меня? Он был тут всего несколько раз лет двадцать назад. — Как забыть такого красавчика! Да и вообще, я помню всех, кто побывал у меня хоть однажды, так-то, мой мальчик! «Ну прямо как Олливандер, и тоже с палочками дело имеет», — подумал Сириус, и эта дурацкая мысль развеселила его окончательно. — Вы ничуть не изменились. — Ай, ладно тебе, — отмахнулась мадам, невольно бросив взгляд в зеркало, которое тут же восхищённо заахало. – Ты ведь пришёл не для того, чтобы комплименты говорить, нет? Подтолкнув Блэка к креслу, мадам Бриджит плеснула ему и себе виски (безо всякого льда, разумеется) и вновь воцарилась за столом. — Ты, говорят, стал главой Аврората? Молодец, молодец. Больно я ваших парней люблю, если и побуянят чуток, так заплатят сполна. А уж крепкие… — мадам ностальгически порозовела. – Ну да ладно. Желаешь альбом с девушками? Или ты теперь по… — Нет-нет, — прохрипел поперхнувшийся виски Сириус. – Девушек, пожалуйста. — А мне всегда казалось… Впрочем, как знаешь, — повела мадам обнажённым плечом и пододвинула ему альбом с колдографиями своих подопечных. Те улыбались, подмигивали или же с нарочито-равнодушным видом обмахивались веерами. — Выбирай, не торопись. Ежели не найдешь по вкусу, так у меня есть девочки-метаморфы. – С этим напутствием мадам Бриджит принялась раскуривать короткую трубку. Но Сириус не стал привередничать. Ему сразу приглянулась голубоглазая блондинка – пышная, сочная, как раз таких он и любил. По крайней мере, раньше. — Вот эта, — указал он. Девушка польщено заулыбалась. — А, Хильда, — произнесённое имя рассыпалось тихим звоном сигнальных чар. – Хорошая девочка. В дверь постучали, и выбранная Сириусом блондинка возникла на пороге. — Хильда, к тебе гость. Сириус поднялся и, распрощавшись с хозяйкой, последовал за девушкой. ***** Через полчаса Блэк выбежал из особняка и тут же аппарировал, хотя в его состоянии это было опасно. У него ничего не получилось. Ничегошеньки. Безвольно раскинувшееся на шёлковых простынях тело не вызывало никаких эмоций. Когда же девушка попыталась его приласкать, Сириуса и вовсе затошнило. Маленькие пальчики, пышная грудь, влажные губы – всё это закружилось в каком-то дурнотном водовороте, комната плыла перед глазами, запах духов оглушал. Кое-как натянув одежду, он вывернул карманы и вывалил перед ошеломлённой девицей кучу галеонов – её трёхмесячное жалование. — Вот, и никому не говори, ладно? А лучше просто забудь, поняла? И получил в ответ обалделое: — Хорошо, мистер Блэк… Чуть не взвыв, Сириус бросился прочь. И теперь очутился на окраине маггловского Лондона, в тёмном переулке возле старых доков. Привалившись к стене, он ждал, пока пройдёт дурнота после спонтанной аппарации. Вот ведь кретин, мог и расщепиться к Моргане, то-то радости бы было: глава Аврората не только импотент, так ещё и аппарировать толком не умеет! Но что же, чёрт возьми, произошло? Ведь он здоров в этом плане. Может, просто… отвык? Или вкусы поменялись? Одно Сириус знал точно – в заведение мадам Бриджит он теперь ни ногой. Отлепившись, наконец, от стены, Блэк огляделся. Место было знакомым — именно тут он прятался после Азкабана, ещё до того, как увидел Гарри на Тисовой Аллее. Нужно было успокоиться, прежде чем аппарировать к дому, а то во второй раз могло и не повезти. Сириус вновь глянул по сторонам, и вот уже в свете тусклых фонарей возник чёрный волкодав и неспешно потрусил вниз по улице. Бродяга лениво принюхивался к воздуху: тухлая рыба, брошенный окурок, разогретый двигатель. Его обострившийся слух улавливал далёкий звон разбитого стекла, шуршание крыс в мусорных баках (тут он непроизвольно зарычал), ругань в блочных трёхэтажках. Внезапно пёс остановился. Очередной услышанный звук был странным, тревожащим. Он повёл ухом, выделяя его из остального шума. Крики. Удары. По телу. Далеко. Он бросился было в сторону, но вновь остановился, усиленно вслушиваясь. Нет. Близко. Глубоко. Внизу. Послушав ещё немного, Бродяга прошёл несколько ярдов, как вдруг его ноздрей коснулся слабый запах, от которого поднялась шерсть на загривке, а в пасти собралась слюна. Кровь. Тёплая. Человечья. Ощетинившись, пёс нырнул в ближайший закоулок. В горле клокотало глухое рычание, запах тянул его, словно поводок. Здесь. Сириус очутился у двери, обитой железом, с отметинами граффити и ошмётками сорванных объявлений. Конечно же, заперто. Вытряхнув из рукава палочку, он за несколько секунд открыл дверь и осторожно шагнул внутрь. Под потолком беспомощно мигала тусклая лампочка, сразу от порога начинались ступеньки, ведущие в подвал. Крики стали громче, а запах он теперь мог чувствовать даже в человеческом обличье. Не позволяя себе задуматься над тем, какого чёрта он творит, Сириус скользнул вниз. В подвале несколько десятков мужчин (магглов, как он сразу определил), собравшись в круг, подбадривали двух дерущихся. Сириус подошёл ближе, присмотрелся. Нет, просто дерутся. Правда, как-то грязно. «Подпольные бои без правил», — решил Блэк. Тьфу, чёрт, а он-то уж вообразил себе. Вопли болельщиков звенели под низким потолком, в воздухе стоял запах крови и пота. Это странным образом будоражило. Сириус огляделся. Молодые и старые мужчины, некоторые из которых выглядели вполне представительно, сейчас орали и улюлюкали, опьянённые видом драки, происходящей прямо здесь, у их ног. Парни в круге лупцевали друг друга всерьёз, но при этом явно наслаждались происходящим. Он увидел, как один из них улыбнулся, показывая залитые кровью зубы, и с удвоенной энергией бросился на противника. Если это и было безумием, то Сириусу оно тоже пришлось по душе. Стало жарко, и он, не глядя, принялся расстёгивать неизменную кожаную куртку, как вдруг чья-то рука бесцеремонно выдернула его из кольца болельщиков. Обернувшись, он оказался нос к носу с темноволосым взъерошенным парнем лет тридцати. Невысокий и щуплый, одетый в брюки и белую майку, заляпанную кровью (судя по распухшей переносице — его собственной) он испытующе смотрел на Сириуса, щурясь от дыма сигареты, зажатой в зубах. — Ты кто, а? – требовательно спросил парень. – Как сюда попал? — Просто вошёл, — ответил Сириус, не отводя взгляда: было в этом измордованном хлюпике нечто такое, что заставило его рефлекторно потянуться за палочкой. — Просто вошёл, ну да, — насмешливо протянул тот, ещё раз смерив его оценивающим взглядом. – Ладно, оставайся. Встречаемся по пятницам, пляшем до слова «хватит», усёк? В круг выходят только двое, не более одного поединка за один раз. Я Тайлер. — Сириус, — машинально назвался Блэк. — Как-как? – переспросил тот, выплюнув окурок. – Неет… Ты – Мальборо! Глянь, Джек – точно, да? – обратился он к пустоте за своим плечом. Сириус невольно проследил за его взглядом и, разумеется, никого не увидел. Вот, значит, с чем связано непроходящее чувство опасности: парень безумен, словно Шляпник. Тем временем Тайлер, похоже, договорился со своим невидимым другом и хлопнул Блэка по плечу. — Добро пожаловать в Бойцовский Клуб, сестрёнка. Схватишься за кастет или перо – пущу на мыло. Да, и ещё, — он глумливо улыбнулся, — новичок обязан принять бой. Напутствовав его таким образом, Тайлер бесцеремонно растолкал стоящих и прошёл к «рингу». Сириус вытянул шею: похоже, белобрысому досталось. И то, кто же так подставляет голову? В то лето после шестого курса, которое Сириус провел, болтаясь по маггловскому Лондону с шайкой байкеров, он уяснил одну простую истину: магия магией, а хук слева - вещь небесполезная. Премудрости уличной драки он схватывал на лету, а позже, в школе авроров, был первым по беспалочковому («маггловскому», как сказали бы его родственнички) бою. Большинство волшебников такую самооборону презирали, что было только на руку беглому арестанту Сириусу Блэку: навыки рукопашной неоднократно спасали ему свободу и жизнь, когда он скитался без палочки. И сейчас, вдыхая пропитанный адреналином воздух, Сириус ощутил неодолимое желание подраться. Вмазать кому-нибудь. Вышибить дух. Он вновь шагнул ближе. Белобрысого парня оттащили в сторонку, поливая водой из стоящей в углу бадьи. В круге остался только Тайлер, прикуривающий очередную сигарету. Шум утих. — Джентльмены, — выдохнул он клуб дыма, — у нас пополнение. Мальборо! – и ухмыльнулся Сириусу, который, помедлив, ступил на «ринг». — Гвоздь! – выкрикнул Тайлер и, возвращаясь в толпу зрителей, шепнул: — Мы дерёмся без обуви и голые по пояс, так что куртку лучше снять. На вкус Блэка это было как-то чересчур; но тем не менее он послушно сбросил одежду, незаметно проверив, на месте ли палочка, снял сапоги. Раздевшись, он повёл плечами, подпрыгнул пару раз, разгоняя кровь, встряхнулся. Вышедший к нему парень лет двадцати тоже скинул ветровку и свитер. Сириус с сомнением смотрел на него: ещё мельче Тайлера, с узким личиком и какими-то нервными, дергаными движениями. И он должен драться с этим ребёнком? Да он же его… — Начали, — лениво бросил Тайлер, и «ребёнок» шустро подскочил к Сириусу, целя кулаком в лицо. Тот еле увернулся, оторопев от такой прыти. Толпа оживлённо загудела, кто-то крикнул «Давай, Гвоздь, врежь ему!» Парень был юрким и быстрым, точно ласка, бил точно и с силой. Недаром Тайлер его Гвоздём прозвал. Маленькие кулаки так и мелькали, награждая Сириуса весьма болезненными ударами. Притом сам он с легкостью уходил от атак Сириуса. «Вот тебе, Блэк, — подумал он, отскакивая к краю ринга. – Нельзя недооценивать…» А дальше мысли кончились. Мелкий всё-таки достал его в подбородок, и Сириус, ощутив во рту вкус крови, разъярился по-настоящему. Исчезли запахи, больше не было слышно криков; для Блэка теперь существовал только противник, которого необходимо было схватить. Сжать. Растерзать. Улучив момент, он специально пропустил удар в челюсть, отдёрнув голову так, чтобы сделать его максимально скользящим, и покачнулся. Парень подскочил ближе, забыв об осторожности, и Сириус пнул его в колено. Тот упал, Блэк набросился сверху, и они покатились по бетонному полу, притом Гвоздь кусался и царапался, словно дикий кот. Наконец, Сириусу удалось прижать его и, не вполне осознавая, что делает, он сомкнул руки на горле противника. Тот извивался всем телом, пытался дотянуться до его лица, потом начал бить по рукам, шепча что-то, но Блэку было уже всё равно. Он не видел и не слышал, лишь ощущал упругие толчки крови под ладонями и судороги покорённого тела. Внезапно резкая боль заставила его разжать пальцы – Тайлер, что есть силы, вцепился в шевелюру Блэка, бесстрашно оттаскивая его от посиневшего уже Гвоздя. — Что, Мальборо, уши заложило? – насмешливо поинтересовался он. Сидящий на полу Сириус ошалело тряс головой: багровая пелена ушла из глаз, все запахи и звуки обрушились на него, словно водопад. Его противник, стоя на четвереньках, надсадно кашлял, хватая ртом воздух. — Он же сказал «Хватит», а ты вроде понимаешь по-английски, да? – продолжал Тайлер, присаживаясь на корточки рядом с Блэком и пристально глядя ему в глаза. Затянувшись, он выпустил дым прямо в лицо ошеломлённому Сириусу и милостиво сказал: — Ладно, бывает. Поднявшись, дернул за собой Блэка, ставя его на ноги. — На сегодня с тебя хватит. И не забудь свою куртку. Выйдя на улицу, Сириус прислонился к стене, жадно глотая вечерний воздух. В голове всё ещё звенели вопли, в горле пересохло, в ушах громыхал неохотно затихающий пульс… Прекрасно. Он чувствовал себя просто прекрасно. Аппарировав на Гриммо, Сириус влетел на второй этаж, в свою комнату – необходимо было принять душ. Выйдя из ванной, он задумался, где же у него тут аптечка: адреналиновый градус упал, и всё тело ныло после встречи со злыми кулаками Гвоздя. Так и не вспомнив, Сириус ограничился тем, что палочкой залечил ушибы и царапины, а потом налил себе хорошую порцию огневиски. С последним глотком на него навалилась невероятная усталость, и Сириус рухнул на кровать прямо поверх покрывала, всем своим существом ощущая блаженную опустошённость. Перекатившись на живот, Блэк глубоко вздохнул и впервые после Мунго заснул легко и с удовольствием. …Он летел по зимнему полю во главе кавалькады охотников. Под ним горячился храпящий конь, вокруг улюлюкали и свистели, впереди стелилась свора борзых. Он не знал, на кого они охотились, но чуял, что жертва обречена. Всё ближе… ещё… Ветер бил в лицо, донося манящий запах добычи. Он хотел было присоединиться к ликующим крикам охотников, но из горла вырвался звонкий лай, который тут же подхватили братья вокруг, и в следующий миг он, бегущий во главе своры, настиг добычу. Схватил, вонзая клыки в податливую плоть, сжимая челюсти всё сильнее, захлёбываясь обжигающей солоноватой влагой… Сириус открыл глаза. В ушах затихали, отдаляясь, звуки охотничьих рожков. Комнату уже заполнили жиденькие предрассветные сумерки, и он решил подремать ещё немного, но в следующую секунду осознал, что лежать ему мокро. Приподнявшись, Сириус сел на заляпанном покрывале, оглядывая себя. Однако. Прямо-таки вторая молодость. Вот только сон очень уж нестандартный. Он вспомнил пьянящую радость бешеной скачки, трепещущую плоть в его руках, …клыках… горячую кровь, хлынувшую в горло. Сириус встал и подошёл к зеркалу. На скуле лиловела отметина пропущенного вчера ушиба, но глаза смотрели весело и твёрдо; мышцы ныли, но это было даже приятно – ощущать своё тело. И не вспомнить, когда он так хорошо себя чувствовал с утра. Сириус усмехнулся и щёлкнул своё отражение по носу, сказав: — Я – извращенец! — И ты разбудил меня в такую рань, чтобы объявить об этом? – кисло поинтересовалось зеркало. Блэк расхохотался и отправился в душ. После плотного завтрака он прогулялся по Косой Аллее, закупив в аптеке лучших заживляющих зелий и мазей, а вечером, нарушив данное самому себе обещание, вновь посетил заведение мадам Бриджит. Ещё в прошлый раз он заприметил в альбоме худенькую коротко стриженую брюнетку, и с ней всё получилось, как надо. Не в силах ждать, он прижал её к стене прямо в маленькой прихожей, теряя голову от власти над хрупким, вздрагивающим от его толчков телом. А ведь раньше он никогда не был грубым в сексе. Кажется, не был. Но какая, к боггарту, разница: главное, девица была не в обиде. В понедельник Сириус явился на работу в отличном настроении, отвесив изумленной Мэнди комплимент по поводу её цветущего личика. Насвистывая шотландскую плясовую, он прошёл в кабинет, предвкушая хлопоты рабочей недели и следующие за ней выходные. ***** Жизнь шла своим чередом, но теперь у Сириуса появилась новая привычка: по пятницам после работы он обязательно посещал «клуб». Спроси кто, он бы не смог объяснить, почему его так туда тянет, но одно было совершенно ясно: выползая из прокуренного, пропахшего кровью подвала, Сириус чувствовал себя так, словно заново родился. И это несмотря на то, что расквашенная физиономия, недостаток зубов или треснувшие рёбра как нельзя лучше напоминали о бренности нелёгкого бытия. Да, случалось, он здорово огребал, даже байкерско-аврорская выучка не спасала. Некоторые ребята дрались, точно взбесившиеся пикси, и, как он заметил, этим отличались в основном те, на кого и не подумаешь: эдакие благопристойные, застёгнутые на все пуговицы парни, при галстуках и золотых часах. Что заставляло их сбрасывать свои дорогущие пиджаки и бешено, не жалея сил, молотить соперника? Что они выколачивали из других и из себя? И почему он сам ждал пятницы с таким нетерпением? Сириус старался не задумываться над всем этим. В конце концов, их там много, и это значит, что всё нормально. Ну, то, что они делают. Что может быть естественней для мужчины, чем всласть почесать кулаки? Выходя на ринг, Сириус чувствовал себя не просто живым – он чувствовал себя свободным. Взаимная боль. Взаимное доверие. Не нужно думать, можно просто действовать. «Плясать», как говаривал Тайлер. Вот уж этот-то и впрямь был не в себе: постоянно толкал какие-то странные речи, смысл которых сводился к тому, что они все ничтожества, и саморазрушение - единственный достойный путь. «Если и есть в этой жизни ещё какие-то пути, то я их что-то не заметил», — недовольно думал Сириус, слушая вполуха разглагольствования Тайлера. «Хватит уже болтать». Гарри постепенно привык, что Сириус с ним встречается по выходным или же на неделе, но никогда по пятницам — говорил, что устаёт. Он заметил, что крёстный похудел (хотя, куда уж больше) и пару раз примечал плохо залеченные ушибы. Сириус объяснил, что получает их, тренируя новичков в Аврорате, и Гарри успокоился: главное, что крёстный почти не пил и пребывал в прекрасном расположении духа. Слякотная лондонская зима сменилась гнилой лондонской весной. Как-то раз Сириус явился в Клуб раньше, чем обычно. Аппарировав в облюбованный тёмный переулок, он чуть отдышался и решил немного прогуляться по знакомой улице, как вдруг услышал тихий хлопок. Отпрянув в тень, он мгновенно выхватил палочку, напряжённо вглядываясь в сумрачную хмарь, слегка разбавленную жиденьким светом тусклых фонарей: для аврора такой хлопок мог стать последним, что он слышит в жизни. Но нет, улица по-прежнему была пустынна. Показалось. А через час Сириус и его противник (сухопарый рыжий парень типично английской наружности) азартно тузили друг друга под дружные вопли болельщиков. Рыжий был очень неплох в драке, и они от души и с удовольствием боксировали и возили один другого по бетонному полу; даже изобразили рукопожатие, завершая бой. Тайлер рассеянно кивнул им – молодцы, мол, и Сириус, довольный и запыхавшийся, отошёл в угол, оценивая ущерб, нанесённый рёбрам и нижней челюсти. Краем глаза он заметил Тайлера, подошедшего к человеку, стоявшему в сторонке. Новенький, что ли? Хоть Тайлер и повторял по сто раз за вечер, что первое правило Бойцовского Клуба – никому не рассказывать о Клубе, новички приходили каждую неделю. Он прищурился: какой нелепый чёрный плащ. Похож на… О, чёрт. Похоже, хлопок аппарации ему всё же не почудился. Это маг! Тут человек обернулся, и Сириус остолбенел. Не просто маг. Северус-чёртов-Снейп, собственной персоной. Стоял и смотрел на Тайлера с обычной смесью лёгкого раздражения и брезгливости. Вот Тайлер хлопнул его по плечу и отошёл. Снейп тщательно отряхнул рукав мантии и, подняв голову, встретился глазами с Сириусом. С минуту они, не мигая, смотрели друг на друга, а затем Снейп вдруг издевательски ухмыльнулся и слегка поклонился, не опуская глаз. «Он меня видел», — понял Сириус. «Видел, как я дрался». Обычно он уходил сразу после боя, но после такого, конечно, не мог не остаться. Этот скользкий мерзавец опять следит за ним! Как в школе, чёрт его подери. Ну, мы ещё посмотрим, кто кого. Если что, Обливиэйта он на Сопливуса не пожалеет. Не хватало ещё, чтобы кто-то узнал, что глава Аврората бьёт морды магглам в каком-то подпольном клубе на задворках Лондона. Кстати, что-то они притихли. Тайлер, дымя неизменной сигаретой, вышел в круг, и Сириус вдруг вспомнил, что следует дальше. Представление новичка. А вот это уже интересно. «Новичок обязан принять бой…» Как же он будет?.. Тайлер указал на Снейпа и выкрикнул: — Змей! Сириус фыркнул. Вот ведь: псих психом, а в людях разбирается, ничего не скажешь. Лучшего прозвища для Снейпа и не придумаешь, даже звучит похоже*. Новоявленный Змей тем временем сбросил мантию, и он явно не собирался снимать с себя что-то ещё. Сириус с любопытством глянул на Тайлера, но тот, казалось, не заметил нарушения. Странно. Правила были обязательны для всех, в том числе и для Тайлера, которого все почитали за создателя Клуба. Снейп шагнул в круг – одновременно со своим соперником. Сириус присвистнул. Новичок Тайлеру явно не понравился, и тут Блэк его понимал и всячески поддерживал, но ставить в пару к этой скользкой дохлятине Стоуна? Да это просто убийство. Стоун чем-то напоминал братишку Хагрида, Грохха. Хотя, Грохх, несомненно, был более дружелюбным. Стоун же, шестифутовая груда сала и дикой, угрюмой ярости, всем своим существом источал чистейшую, незамутнённую ненависть. Мало того, он весьма неплохо дрался, и обычно против него выставляли более-менее опытных борцов, преимущественно тяжеловесов – иначе бой просто не имел смысла. Сириус невольно поёжился. Он почти сочувствовал Снейпу. Тот же, невозмутимо закатав рукава рубашки (и даже жилет не снял, пижон), смерил почёсывающегося здоровяка взглядом, ясно дающим понять, кому тут безоговорочно принадлежит низшая ступень эволюции. Стоуну этот взгляд не понравился. Перестав скрести обтянутое майкой пузо, он с обманчивой ленцой двинулся к Снейпу… Чудовищный, подобный пушечному ядру кулак просвистел в воздухе, но задел лишь взметнувшиеся в воздухе чёрные патлы – Снейп увернулся. Стоун двигался с невероятной для его комплекции быстротой, делал выпады, менял направление, но так и не достал противника. Снейп скользил, ловко отпрыгивал, уклонялся, прикрываясь руками, и не спешил атаковать в ответ. Похоже, он отлично понимал, что встреча с этим кулаком – верный нокаут (или что похуже), а ответные удары просто разойдутся по жировой броне Стоуна, не причинив ему вреда. Единственный способ, который Блэк и сам бы применил, это такое вот кружение по рингу, направленное на то, чтобы вымотать, разозлить противника, ослабить его бдительность и потом, воспользовавшись моментом, нанести удар. «А ведь хорошо держится», — подумал Блэк, и в этот самый момент рассвирепевший сверх всякой меры Стоун всё-таки зацепил Снейпа, да так, что тот отлетел к краю ринга, упав на спину. Здоровяк с торжествующим рёвом кинулся к нему, болельщики ликующе взвыли: похоже, Снейп им тоже не приглянулся. Сириус невольно затаил дыхание. Он решил, что если дело примет совсем дурной оборот, то надо вмешаться и шарахнуть Конфундусом или даже Ступефаем. Глупо же магу погибать или калечиться в такой ситуации, да и он, как старший аврор, несёт ответственность за всех граждан, включая и всяких сопливусов. Ну, вот какого чёрта он разлёгся? Снейп не делал попыток подняться, хотя явно был в сознании. Лежал, прижавшись к полу, напоминая приготовившуюся к броску гадюку. И когда Стоун,с искажённым яростью и предвкушением расправы лицом, склонился над ним, Снейп молниеносным движением подтянул к груди ноги и, взвиваясь с пола, врезал пятками в грудь нападавшего. Крики стихли, сменившись ошеломлённым молчанием. Удар вышиб из Стоуна дух: он на секунду застыл и безвольно, точно тряпичная кукла, отшатнулся, тяжело оседая на пол. Кое-как поднялся, но Снейп уже был рядом. Не давая противнику прийти в себя, он обрушил на него град ударов, двигаясь с изяществом танцора. Стоун рычал и молотил руками, словно ветряная мельница, но Снейп ловко подныривал под летящий в него кулак и небрежно бил в ответ – будто отмахивался. Но эта лёгкость была обманчива: от каждого удара у Стоуна клацали зубы, что было ясно слышно в почти полной тишине подвала, а лицо превращалось в кровавое месиво. Собственно, никакой драки уже не было: Снейп просто добивал противника, методично и как будто даже скучающе. В конце концов, здоровяк сдался, и, как только раздалось хриплое «хватит», Снейп тут же отошёл от него. Он брезгливо помотал кистями рук, огляделся, будто недоумевая, как это его занесло в такую клоаку, и, тряхнув волосами, подхватил мантию и шагнул из круга и дальше, к выходу. Клуб проводил его молчанием. «Даже не запыхался, мерзавец», — подумал Сириус, кидаясь вдогонку. Мимолётное сочувствие к Снейпу уже испарилось, и он вновь был вне себя от бешенства. Вылетев из подвала, Блэк настиг его в хорошо знакомом тёмном переулке. Вцепившись в мантию, прижал к крошащейся кирпичной стене и прошипел: — Ты… Какого чёрта ты здесь делаешь, Снейп? — А у тебя проблемы со зрением? – ядовито поинтересовался в ответ Снейп тем самым тоном, который действовал на Сириуса, словно красная тряпка на быка. Вот и сейчас он просто вскипел. — Прекрати валять дурака и отвечай: как ты сюда попал? Как всегда, шпионишь? Да, Сопливус?? Сириус вновь тряхнул его. Снейпу это, видимо, надоело. Сделав неуловимое движение, он высвободился и отступил от Блэка. Двое мужчин напряжённо замерли друг против друга. Наконец, Снейп расправил мантию на груди и негромко сказал: — Не переживай, Блэк. Твоя маленькая тайна в сохранности – я никому не скажу. Если, конечно, ты поработаешь над своими манерами и не будешь в следующий раз виснуть на мне и орать в лицо. С этими словами он оглянулся и аппарировал, оставив задыхающегося от ярости Блэка недоумевать: что, чёрт возьми, он имел в виду, говоря «в следующий раз»?? Так Снейп стал членом Бойцовского Клуба. Можно даже сказать «почётным членом», потому что битым он ни разу не бывал. Расправлялся с противниками, точно с особо мерзкими ингредиентами для своих зелий, – аккуратно и ловко, всегда брезгливо держа дистанцию. Он ни разу не навалился, не облапил противника, ни разу не потерял головы: безошибочно определял слабое место и бил именно так, как требовалось. И ни разу не снял рубашку. Сириуса всё это злило безмерно. Своим поведением Снейп нарушал саму атмосферу непринуждённого очистительного мордобоя, которая так полюбилась Блэку. Сил не было смотреть на эту высокомерную скучающую рожу, и Сириус даже пропустил одну пятницу, но быстро понял, что без Клуба ему тоскливо. В конце концов, он просто решил не обращать на Снейпа внимания и не позволять ему портить себе «отдых». С помощью базы данных он выяснил, что Снейп тихо-мирно проживает на Спиннерс-Энд, в частном порядке изготавливает зелья, исправно платит налоги и не нарушает закон. Да и хрен с ним. Видимо, и впрямь попал в Клуб случайно. Но где же, чёрт возьми, он научился так драться? Наблюдая за Снейпом, Сириус не мог не признать, что тот действительно хорош. Раньше, в Хогвартсе, этого не было. Сколько раз они, бывало, отнимали у Сопливуса палочку, а он кидался в драку, неумело и отчаянно размахивая костлявыми руками, нелепо торчащими из коротких рукавов, но так ни разу толком и не дал сдачи, вечно оставаясь с разбитым носом. Хотя, их-то было четверо… Сириус досадливо мотнул головой: да нет же, Снейп просто не мог драться. Не умел. Но, видимо, научился. Когда? Сириусу почему-то казалось, что тогда же, когда он стал лучшим молодым зельеваром. И Пожирателем. А ведь Волдеморт и его чистокровная свора наверняка не поощряли маггловского рукоприкладства. Так что же, сам выучился? Зачем? «Чтобы больше не быть битым», — понял он, наблюдая, как в одну из пятниц Снейп разделывал под орех очередного неудачливого противника. Тщательно. Неторопливо. Он вдруг припомнил, как в начале пятого курса они решили поприветствовать Сопливуса, сунув его головой в унитаз. Кажется, это Питер придумал. Снейп тогда сопротивлялся изо всех сил, пинался и даже царапался, словно девчонка. Но Сириус никак не мог вспомнить, чем же кончилось дело. Они его всё-таки макнули? Или их тогда Филч спугнул? Чёрт, не вспомнить. И привяжется же. О, кого это там Тайлер вызвал? Подержи-ка куртку, приятель. ***** В ту пятницу Сириус был в омерзительном настроении. Ещё с утра стало ясно, что отвертеться от трёхдневного Европейского Съезда Авроров, стартующего в понедельник, ему не удастся. — Чёрт, ну почему бы Дику не поехать вместо меня? А, Кингсли? — Никаких Диков. По регламенту желательно присутствие именно глав Авроратов, а в нашем случае это и вовсе необходимо. Надо продемонстрировать, что у нас во всём порядок, что мы полностью оправились после войны, ясно? — Но я же не собираюсь там выступать! А Дик бы взял Лизу и детей, поводил бы их по Праге… — Сириус, не спорь! – Шеклболт начинал сердиться. – С делегацией поедешь ты, я сказал. И надень, ради Мерлина, приличную мантию. — Но что мне там делать три дня? – простонал Блэк. — И то правда, — подозрительно миролюбиво согласился министр. – Давай-ка, оставайся до конца недели, отдохнёшь. Считай это отгулом. — Но… — Жду тебя в понедельник с отчётом, доброго пути, — отрезал Кингсли и исчез во вспышке зелёного каминного пламени. Вместо него тут же возник Гарри и виновато сообщил, что не сможет выбраться к нему в эти выходные, но обязательно заскочит на неделе. Они договорились на среду: всё равно Сириус не собирался торчать в Праге после окончания съезда. И он по-прежнему не представлял, как лучше распорядиться навязанными ему выходными. Навестить, что ли, Артура и Молли? Представив вечер рассказов об успехах «мальчиков» и Джинни с обязательным прослушиванием всех хитов Селестины Уорбек, Сириус вздрогнул. Нет уж. Тут в кабинет вошла Мэнди с целым ворохом ненавистных пергаментов – под конец недели все как с ума посходили. Кое-как разобравшись с этим барахлом и попутно заполучив себе головную боль, Сириус наконец-то вырвался на улицу. Но и тут радости было мало: апрель, наверняка где-то цветущий, волнующе-влажный, в Лондоне обернулся моросью и глухим туманом, навевающим мысли то ли о Лимбе**, то ли о малярийных топях. Сириус поёжился, натягивая воротник неизменной куртки. Ему такая погода всегда напоминала то… Ну, словом, то, что было за Аркой. То, что он помнил смутно и предпочёл бы вообще позабыть. Сириус стал замечать за собой, что в последнее время он начал легко замерзать. Вот и сейчас туман будто проник внутрь, выпив из него всё тепло и разлившись по жилам ледяной водой. Да ещё порой накатывал какой-то непонятный изматывающий кашель, от которого внутри всё стыло. А, да что это он. Как старик, в самом деле. Блэк встряхнулся и аппарировал. Сегодня ему как никогда хотелось в Клуб. — Мальборо, — бросил Тайлер. – И Змей. Прошу, джентльмены. Сириус шагнул вперёд, машинально сбрасывая куртку и рубашку, а в голове билась лишь одна мысль: он будет драться со Снейпом. Конечно, когда они сталкивались в доме на Гриммо, он прямо-таки мечтал свернуть набок этот носище и стереть с его лица издевательскую ухмылку, но здесь и сейчас, в каком-то подвале, среди каких-то магглов? Вдруг накатило ощущение абсурдности происходящего. Нет, этого следовало ожидать: рано или поздно они должны были встать в пару, но как-то это… внезапно. Может, его сегодня нет? Но он уже видел Снейпа, перед которым толпа, как всегда, расступилась, выпуская на импровизированный ринг, залитый тревожным ярко-жёлтым светом лампы. Он мельком, как-то рассеянно глянул на Сириуса и вдруг принялся расстёгивать рубашку; стянув её, протянул в толпу – аккуратно, словно камердинеру отдал. Так же неторопливо снял ботинки, поставив их на краю ринга. Болельщики возбуждённо загомонили: к татуировкам Блэка они давно привыкли, а вот украшеньице Снейпа видели впервые. Уродливый череп выделялся на белом предплечье куском черноты, притягивал взгляд. Ощущение абсурда усилилось. Вот уж чего Сириус никогда не ожидал, так это того, что когда-нибудь увидит полуголого Сопливуса, да ещё и в непосредственной от себя близости. Словно бы вместо неизменной чёрной мантии к его лицу приставили чьё-то тело. Снейп отбросил назад волосы, повёл плечами и шагнул вперёд. Они встали друг против друга, замерев, словно два волка. Сириус разглядывал его. Практически одного с ним роста, но более тонкокостный, хотя и широкоплечий; на груди и животе множество мелких шрамов, словно под шрапнель угодил. «Интересно, как он может драться, ведь ему, зельевару, надо руки беречь», — не к месту подумал Сириус, поймав взгляд Снейпа, который также смотрел на него. И было в этом обычно бесстрастном лице что-то такое… Блэк не успел понять, что именно. Прервав странный ритуал взаимного созерцания, Снейп скользнул вперёд. Это было гораздо хуже, чем Сириус мог вообразить. Казалось, он дерётся с многоруким индийским богом. Блэк едва успевал отражать атаки Снейпа, но пару-тройку ударов всё же пропустил, и теперь рёбра многообещающе ныли, а правая рука слушалась хуже. А тот, не зная устали, нападал на Сириуса, кружа вокруг него и награждая болезненными и, как всегда, безупречно точными ударами. Блэк запыхался, пот ел глаза, а этот, казалось, даже не моргнул. Что за чёрт! Сириус понимал, что не может позволить себе разозлиться, но ярость понемногу закипала в нём, заставляя совершать необдуманные выпады, за что он и поплатился: Снейп вновь ударил в многострадальное правое плечо. Блэк же, перехватив его руку, попытался взять Снейпа в захват и не успел увернуться от распрямлённых пальцев, летящих ему в бок. Сириус отскочил, и они закружили по рингу, неотрывно глядя друг на друга. В боку что-то противно запульсировало, и в этот момент Блэк вдруг осознал то, о чём нужно было догадаться сразу: Снейп готовился. Изучал его. И это уже не игра. Он знает всё, что Сириус может показать ему на ринге. Вот разве что… Был один приём, рассчитанный на поражение, Кингсли когда-то научил. Надо решаться, иначе этот псих покалечит его. Бок уже словно горел огнём, но с дыханием из лёгких как будто выходил холод. Чёрт, только не сейчас. Невероятным усилием воли Сириус подавил рвущийся наружу кашель и бросился в атаку. Обманным движением уводя Снейпа вбок, он, извернувшись, что есть силы ударил левой, метя в горло. Ошеломляющий, парализующий удар. Но тот разгадал и этот манёвр, сумев прогнуться так, что удар пришёлся выше. Сириус всё же достал его, но только тычком в зубы. Снейп откачнулся от него, выпуская из захвата. Остановившись, медленно коснулся губ и неверяще уставился на окровавленные пальцы. И тогда Сириус, тяжело дыша, опёршись руками на колени и глядя на замершего Снейпа, вдруг вспомнил: они не успели сунуть Сопливуса в унитаз, в коридоре послышались голоса кого-то из профессоров. Но, уходя, один из них (скорее всего, сам Сириус) отвесил Снейпу подзатыльник, словно первокурснику, и он, ударившись об ободок унитаза, сидел на каменном полу и осторожно трогал разбитые губы, словно изумляясь виду своей крови. Вот так же, как сейчас. Снейп поднял взгляд, и Сириусу вдруг стало страшно. Казалось, свет лампы сбежал из этих чёрных прищуренных глаз, а окровавленные губы делали его похожим на какого-то демона; но что по-настоящему пугало, так это выражение лица: беспощадная, нерассуждающая одержимость воина. Или убийцы. Внезапно Снейп сорвался с места и, словно таран, врезался в Сириуса. Тот, ошеломлённый, рухнул навзничь, даже не пытаясь сопротивляться, лишь истинктивно прикрывая голову. Снейп навалился на него, с размаху придавив коленями к бетонному полу, и Сириус почувствовал, как от удара у него внутри что-то хрупнуло, как надкушенное яблоко. Внезапно мир стал очень медленным и совершенно бесшумным, будто они оказались под водой; Сириус мог видеть оскаленные зубы противника и прядку волос, прилипшую к его щеке. Наверное, именно так выглядел он сам в первый приход сюда, когда чуть было не придушил Гвоздя. А Снейп всё бил и бил. Кажется, это можно как-то остановить, но зачем? Прижатый к липкому от крови полу, Сириус безучастно наблюдал, как замедлившийся Снейп отводит руку, как сжатый кулак устремляется к его лицу, лишь краешком сознания отмечая влажный хруст чьих-то костей. Очередной удар взорвал ватную тишину звоном колокола. …Сириус обнаружил, что стоит на зелёной, залитой солнцем поляне. Где-то вдалеке слышался колокол и гудки поездов. Кингс-Кросс? Тут позади него раздался вздох. Сириус обернулся и увидел огромного ирландского волкодава редкой безупречно-чёрной масти. Могучий пёс явно был немолод: на морде и вдоль хребта уже блестела седина. Сириус шагнул вперёд, желая потрепать его по холке — с собаками он всегда ладил, но остановился, налетев на взгляд, полный тоски и смертельной усталости. Пёс подошёл к Сириусу, ткнулся в руку горячим сухим носом и тяжело опустился в траву у его ног, упрятав морду в передние лапы, подобно льву. Вновь глубоко, как-то судорожно вздохнул и вытянулся. Сириус вдруг осознал, что следующий вдох станет для пса последним. И в этот момент безоблачное небо над ним разразилось потоками ледяной воды и рёвом: «Эннервейт! Эннервейт, чёрт тебя дери!»… Открыв глаза, Сириус увидел склонившегося над ним Снейпа и стоящего рядом Тайлера с ведром воды. — Надо же, очнулся, — удивлённо протянул последний, выплёвывая окурок. – Значит, так, — обратился он к Снейпу, — теперь это твоя проблема, ясно? Забирай его, и чтоб больше я вас двоих тут не видел. И куртку его не забудь. Сириус хотел было встать, но тело не слушалось. Снейп кое-как натянул на него одежду и, приподняв за плечи, попытался вздёрнуть вверх, ставя на ноги. Блэк повис на нём мокрой тряпкой, не в состоянии шевельнуть даже пальцем. Почему-то совсем не было больно, и это пугало. Кровь заливала глаза и струилась по губам, заливая рубашку. «И эту придётся выбрасывать», — отрешённо думал Сириус, пока Снейп, пыхтя и пошатываясь, втаскивал его вверх по лестнице. Ночной воздух обжёг легкие, прорываясь сквозь булькающую в горле кровь и кашель. Последним, что запомнил Блэк, была ткань мантии Снейпа, в которую он уткнулся лбом, рывок аппарации и слепящая белая боль, внезапно затопившая все его существо. *В английском Snape созвучно со snake («змея»). **в католицизме место пребывания не попавших в рай душ