***
В голове путались мысли. Адриан выпил слишком много. Он уже и не помнил, сколько порций в него влезло. И что он вообще пил. Кажется, виски. А потом водку. И с одной рюмки водки его окончательно унесло в далекие дали. А самочувствие организма резко ухудшилось. В голове все перемешалось. Адриан не мог отличить фантазии от реальности. Перед глазами все плыло. Разные мысли, разные фразы, которые он когда-либо слышал, ворохом проносились у него в голове. - Эээ, чувак, если бы я знал, что тебя так унесет, я бы не предлагал тебе пить, - на периферии сознания Адриан смог отличить голос Нино в реальности от всех остальных, что звучали в его голове. - Я нормально, - несвязно ответил Адриан. - Я вижу. Слушай, может тебе у меня остаться? А то если тебя отец в таком виде увидит, тебе конец. И мне заодно. Адриан лишь кое-как протянул ему свой телефон и выговорил одно слово: - Анна. Нино понял, что за Анна, лишь когда увидел ее имя в контактах.***
Время близилось к девяти часам вечера. Солнце скрылось за горизонтом уже давно. Зимой темнело рано. Натали посетило острое чувство дежавю, когда Адриан не ответил на ее звонок в пятый раз. В прошлый раз он точно так же не ответил на звонок месье Агреста по причине того, что попал в аварию. Натали не могла видеть, как тогда отреагировал отец Адриана, но Анна упоминала вскользь в их разговоре об этом. Сама Анна точно так же не находила себе места. Адриан давно должен быть дома. В три он, как и полагается, приехал домой. Его привез личный водитель семьи Агрест. А в половину четвертого Адриан вновь ушел якобы на фехтование. Однако преподаватель звонил Натали и сообщил, что Адриана не было сегодня на уроке. Именно тогда личная помощница знаменитого дизайнера Габриэля Агреста начала волноваться. А вместе с ней и Анна, хотя она, конечно, пыталась успокоить их обеих словами о том, что мальчик решил, в силу своего юношеского максимализма, присущего почти всем подросткам, прогулять. Выразить акт протеста. Когда Адриан не появился и на уроке китайского, прогуляв его необоснованно и беспричинно второй раз за все время посещения своего репетитора, волнение обеих женщин усилилось. Ведь Адриан не отвечал на звонки. Его отцу Натали решила пока ничего не говорить. А когда Габриэль Агрест полчаса назад слишком прямо спросил, где его сын и почему он не отвечает на его звонки, для Натали это было слишком неожиданно, она замялась, не смогла ничего ответить. В этот момент ей показалось, что их с Анной план – решить проблему самостоятельно, не посвящая в это дело месье Агреста – вот-вот рухнет окончательно и бесповоротно. Полетит к чертям в тартарары. Но их немудреный план спасла Анна. - У него телефон разрядился. Адриан поставил его на зарядку, когда пришел после школы домой, и не стал брать на дополнительные занятия. Он предупреждал, когда уходил, что не ответит на звонки по той причине, что телефона у него не будет, - не моргнув и глазом, врала Анна. - Он должен быть уже дома. Время полдевятого, - хмуро сказал месье Агрест. - В пробку может быть попали. Он в любом случае скоро приедет, не беспокойтесь. - Елестратова, я же по глазам вижу, что ты мне врешь. - Кто, я?! Да вы что, месье Агрест, я вам никогда-никогда не вру. Как же я могу говорить вам неправду? – удивилась Анна. - Никогда-никогда? – скептически переспросил он, - ты уверена в этом, Елестратова? - Не на все сто процентов, - улыбнулась Анна, - но в этот раз я правда вам не вру. Адриан скоро будет дома, вам не стоит даже думать об этом. Габриэль Агрест ничего не ответил. Он еще раз окинул взглядом Анну, затем Натали и удалился в свой кабинет. - Фух, - выдохнула Анна, - мы были близки к провалу, - она перевела взгляд на Натали, - эй, приди в себя, чего застыла? - Еще бы чуть-чуть… - прошептала она, - мне казалось, что он вот-вот все поймет, и устроит нам… варфоломеевскую ночь. - Не сегодня, - фыркнула Анна. Но вот, прошло еще полчаса, было начало девятого, а Адриан все еще не появился дома. Нервы Натали были натянуты до предела. Анна тоже не находила себе места, периодически наматывая круги по гостиной. И так продолжалось бы очень долго, пока телефон Анны не завибрировал. А когда она увидела имя звонившего, телефон чуть не выпал у нее из рук. - Да, - поспешно, но четко и уверенно, ответила она. Однако, услышав совершенно чужой голос, не принадлежащий Адриану, поспешила осведомиться, с кем же она разговаривает, - представьтесь, пожалуйста. - Меня зовут Нино, я лучший друг Адриана, - ответили на том конце. - Где Адриан? – несколько холодно спросила Анна. - Как бы сказать, он немножечко нетрезвый, - на этих словах глаза Анны расширились, - в общем, не хотелось бы, чтоб его отец об этом узнал, поэтому, может быть, он у меня переночует? - Нет, Адриан должен быть дома в ближайшее время, иначе его отец выразит свое недовольство и ему, и вам, молодой человек, в некорректной и оскорбительной форме. И это лишь малая часть того, что он с вами обоими сделает, если Адриан не появится дома в течение пятнадцати минут. - Хорошо, я вызову ему такси. Встретьте его, пожалуйста, и ничего не говорите его отцу. - Не скажу, если увижу Адриана на пороге дома через пятнадцать минут. Если он не появится, пеняйте на себя, - Анна сбросила вызов. - Кто звонил? – поинтересовалась Натали. - Какой-то Нино. Представился лучшим другом Адриана. - Да, есть такой. Адриан у него? - Да, но, по словам Нино, Адриан нетрезвый. - Что? - Именно так. Я сама удивилась. Нино попросил ничего не говорить отцу Адриана. - Ну разумеется мы не скажем. - Иначе к варфоломеевской ночи прибавится утро стрелецкой казни, - хмыкнула Анна. Адриан появился, как и было обещано его лучшим другом, через пятнадцать минут. У ворот, ведущих во внешний, парадный, двор особняка, позвонил какой-то мужчина (по всей вероятности таксист). Натали впустила его за ворота и вот, через несколько секунд на пороге дома появился Адриан. Очень нетрезвый Адриан. Волосы его были растрепаны, лицо побледнело, зеленые глаза были мутными, одежда на нем была несколько помята. Он облокотился о стену в прихожей и, по-видимому, совершенно не соображал, что происходит. Чисто интуитивно он пытался скинуть с себя обувь. Натали зависла. Она не знала, как реагировать на подобное. Благо у Анны было в этих делах побольше опыта. Как собственного, так и со стороны. Она часто видела пьяных людей. Одноклассников, когда еще жила в России, двоюродного брата, когда приезжала к тете в Челябинск, а он гостил у нее. - Тебя с какого бокала так накрыло? – спросила Анна, приблизившись к Адриану, чтобы помочь ему скинуть с себя обувь и куртку. - Н-не помню, - буркнул он, пошатываясь. - Пахнет, как от ликеро-водочного завода. Ты что, водку пил? И в каких количествах, интересно. - Одну, ик, рюмочку, - он расплылся в неадекватной улыбке. - Да тебе противопоказан алкоголь, ты в курсе? После того, как тебя выписали из больницы, тебе нужно как минимум месяца три воздерживаться от употребления алкогольной продукции, - Анна, поддерживая его за плечи, расстегнула ему куртку и стянула ее с него. - Ты хоть представляешь, каких трындюлей тебе пропишет отец, когда увидит тебя в таком состоянии? Да не только тебе, ты же и нас с Натали здорово как подставил. Все под одну гребенку попадем, ты за пьянство, мы за укрывательство твоего преступления. Адриан нетрезво хихикнул. - Он еще и смеется. Месье Агрест тебе голову открутит! – шикнула на него Анна, - Натали, не стой столбом! Помоги снять с него обувь, - прикрикнула она на помощницу месье Агреста. Разумеется, сделала Анна это негромко. -Д-да, - выговорила Натали, отходя от шока. Когда обувь Адриана небрежно была отодвинута в сторонку, а его куртка висела на вешалке в прихожей, оставалась самая сложная задача – доставить мальчика в его комнату так тихо и незаметно, чтобы его отец ничего не узнал. А потом просто сказать ему, мол, ваш сын так устал, что уснул, так что поговорить вы с ним сможете лишь утром. - Куда вы, ик, меня та-щите, - Адриан пытался сопротивляться. - Молчи, окаянный, - фыркнула Анна на русском языке. В прочем, она быстро подавила в себе негодование от ситуации, поэтому перешла обратно на французский, - спешу сообщить вам, ваше высочество, что мы ведем вас в вашу опочивальню, но сделать это нужно максимально тихо, чтобы пройти мимо злого дракона незамеченными. А иначе злой дракон выйдет из своего логова-кабинета и испепелит нас всех огнем своего праведного гнева. - Ну ты загнула, - прокомментировала Натали, поддерживая Адриана за другую руку. Добраться до комнаты Адриана удалось незамеченными. Анна и Натали помогли ему раздеться и уложили его спать. Благо, Адриан вырубился сразу же, как только его тяжелая от принятого алкоголя голова коснулась подушки. Затем Анна принесла в его комнату и поставила на тумбочку таблетки от головной боли и графин с водой. Натали же написала записку и так же оставила ее на прикроватной тумбочке. Затем обе они покинули его комнату. Анна спустилась вниз, выпить воды, а Натали отправилась к себе. Спустившись вниз, Анна обогнула большой стол в столовой и направилась на кухню. Как только за ней закрылась дверь, ее лицо обдал холодный воздух, температура которого была на порядок ниже, чем в остальных помещениях дома, что было странно, ведь в кухне всегда было теплее. Повар постоянно что-то варил, запекал, жарил, поэтому на кухне и было тепло, даже душно. Осмотревшись, Анна увидела источник холода – открытая дверь, что вела на улицу. Видать, повар опять выходил покурить, и, покидая кухню, забыл запереть дверь. Анна решительно направилась к незапертой двери, намериваясь закрыть ее. Однако, почувствовав дуновение холодного ветра на щеках, остановилась. Приоткрыв дверь, Анна увидела, как с неба на землю не спеша опускаются крупные хлопья снега. "Совсем как дома," - подумалось ей. Повинуясь некому душевному порыву, Анна вышла на улицу, оставив дверь открытой настежь. Не до конца осознавая, что делает, Анна разулась и, оставив свои туфли на маленьком каблучке в два сантиметра стоять на пороге в доме, босыми ногами ступила на бетонное крыльцо, что вело во внутренний двор. Бетон показался Анне ледяным, поэтому она поспешила ступить с него на промерзлую землю, припорошенную снегом. Анна сделала несколько шагов вперед прежде, чем остановиться. С замиранием сердца, она подняла голову и устремила взгляд в небо, откуда не спеша, кружась на ветру, падали большие хлопья белого снега. Те, что почти достигли ее лица, были видны ей до мельчайших деталей. Анна видела узор каждой снежинки. Они все такие разные, не похожие друг на друга. Прямо как люди. С виду вроде одинаковы, но если присмотреться внимательно – разные. Однако у каждой снежинки одна и та же судьба. Срываясь с небес, падать вниз, пока не достигнешь земли. Так же и люди, всех их в итоге ждет один и тот же конец. Земля. Кого-то раньше, кого-то позже. Невеселые мысли. Анна задумалась о другом. Все снежинки кружатся так красиво. Люди тоже, в некотором смысле, кружатся в жизни. Каждый по-своему. И кто-то, достигнув земли, не будет жалеть, ведь его полет был прекрасен и полон радостных, а так же и грустных (куда без них?) моментов, но главное – в окружении близких. И все снежинки встретятся друг с другом на земле, когда покроют ее плотным слоем белого полотна. Люди тоже встречаются друг с другом после падения. С родными и близкими. Анна в это верила. Но она кружилась в жизни одна. Без друзей. Без любимого человека. Без любви родителей. Наверное, единственный человек, который ее встретит после падения – это тетя Рита. Ей одной Анна была нужна. С ней одной Анна могла поделиться любым секретом. Ни с матерью, которая никогда не отличалась любовью к Анне и даже несколько презирала ее после некоторых событий в жизни своей нерадивой, как она считала, дочери, ни с сестрой, которая, как бы хорошо Анна к ней не относилась, звонила лишь тогда, когда ей это было нужно, ни с отчимом, который всегда был своей приемной дочери чужим человеком и не разговаривал с ней о чем-то, кроме «привет/пока». Тетя Рита одна единственная любила Анну как родную дочь. Еще, конечно, бабушка с дедушкой, которых Анна тоже безмерно любила и поздравляла по скайпу по праздникам, но они уже старенькие и нагружать их проблемами было бы неправильно. Поэтому Анна могла поделиться лишь со своей тетей. Но лишь при личной встрече, и то - неохотно. Анна закрыла глаза. Тетя Рита далеко. В России. А она, Анна, во Франции. И нет ей здесь места точно так же, как речной рыбе в море. Хотя нет, по размерам, Россия – это море, а Франция – лишь река. Так что правильнее было бы сказать, как морской рыбе в реке. Анна колебалась в принятии решения. Мысли бросить все и вернуться в родную страну посещали ее слишком часто. Она уже купила билеты на праздничные числа. Нередко ее посещала идея сдать второй билет, обратным рейсом Челябинск-Париж, и остаться в России навсегда. Но где она там будет жить? Теснить тетю Риту? Или бабушку с дедушкой? От этой дилеммы раз за разом становилось все невыносимее. Стремительный порыв холодного ветра вновь обжег лицо. Анна распахнула глаза, услышав звук захлопнувшейся позади нее двери. Заворожено подойдя к ней и дернув за ручку, Анна не сразу осознала всю соль ситуации – она одна, на улице в декабре месяце, босая, без доступа в дом. Телефон в кармане пиджака остался. Анна отошла от двери, бетон жестко морозил ступни ее ног, и начала судорожно соображать, что делать. Первая мысль была до невозможности банальна – стучать в чертову дверь что есть сил. Так Анна и сделала, хотя умом она, конечно, понимала, что никого нет поблизости. Надежда лишь на месье Агреста. Вдруг, он выйдет из своего кабинета и зайдет на кухню, попить воды или кофе. Анна стучала в дверь до тех пор, пока у нее не заболели руки. Разбив в кровь ладони, Анна отошла от двери, приняв поражение. Это было бесполезно. Она поежилась. Всплеск адреналина резко упал, и с осознанием безвыходного и неприятного положения пришло ощущение неистового холода. - Все, кто верит в то, что русские живут с медведями в вечных ледниках и им не холодно, горите в Аду, - прошипела она, оглядываясь вокруг. Участок земли, на котором стоял особняк семьи Агрест, делился на два дворика. Внешний, который соединял ворота с парадным входом в дом, и внутренний, в котором когда-то располагался сад. Именно, что когда-то, потому что со смертью Вивьен Агрест, любимой жены Габриэля, за садом некому было ухаживать. Даже когда Анна, устраиваясь к нему работать горничной, поинтересовалась, входит ли в ее обязанности ухаживать за садом, он в весьма грубой форме заявил, что своими кривыми руками (так вышло, что она уронила при нем папку со своими документами так, что последние разлетелись по всему полу) лишь все испортит. Но если бы месье Агрест хотел, чтобы сад оставался ухоженным, он бы нашел человека, который бы следил за внутренним двором. Внутренний дворик и внешний были разделены пристройками к особняку. В одной из них располагалось нечто на подобии сарая, в другом – еще что-то. И обе пристройки были закрыты, поэтому перейти во внешний дворик, чтобы позвонить во входную дверь, или дотянуться до домофона, что располагался снаружи забора, не представлялось возможным. Анна начала лихорадочно думать, как попасть в дом другим путем. Во внутренний двор вели три двери. Одна с кухни, вторая из подвала и третья из дальнего коридора. Но третья дверь, в отличие от той, что была на кухне, всегда была закрыта. Оставалось уповать на то, что вторая дверь, ведущая в подвал, будет открыта. А если Анне повезет, и это так, можно будет попасть из подвала в дом, ведь они соединены. Анна завернула за угол и побежала ко второй двери. Добежав до нее, Анна дернула за ручку двери, располагавшейся в горизонтальном положении, но та не поддалась. С досадой, Анна вспомнила, что лично закрыла дверь. Руководствуясь призрачной надеждой на третью дверь, Анна все же подошла к ней, ведущей с веранды в коридор, дернула несколько раз, особо не надеясь на успех, и присела на скамейку, что располагалась в саду. Вернее в том месте, что когда-то было садом. Анна подобрала колени к себе и попыталась растереть ноги, чтобы хоть как-то согреть их. Получилось не особо. Выход оставался лишь один – звать на помощь. Звать на помощь Адриана бесполезно – он спит беспробудным сном пьяного человека. Остается Натали, Габриэль Агрест и повар-итальянец, который, наверняка либо спит, либо фильм смотрит в наушниках. Анна решила начать с Натали. Ее комната располагалась на втором этаже, и окна ее выходили как раз на внутренний дворик. Слепив снежок, Анна бросила его в окно спальни Натали и, надо же, попала. Набрав в легкие побольше воздуха, Анна закричала: - НАТАЛИ, ПОМОГИ МНЕ! Анна долго кричала, пока ее голос не осип, а руки не одеревенели от холода. Пальцы ее плохо слушались, держать в руках снег было больше невозможно. Не отчаиваясь до конца, Анна пошла к окнам спальни месье Агреста. Свет в них не горел, так же, как и в окнах спальни Натали (видимо, она в это время была в ванной). Анна знала, что месье Агрест никогда не ложится в такое раннее время, поэтому направилась к окнам его кабинета. Его рабочий кабинет располагался на первом этаже. Анна взобралась на небольшой бордюрчик, что опоясывал основание дома. Чуть не сорвавшись с него, Анна постучала в окно, где горел свет. Отчаяние и чувство безысходности накрыло ее с головой, когда она разглядела, что в кабинете никого нет. Месье Агрест вышел куда-то. Анна опустилась вниз и побежала к кухонной двери, спотыкаясь замерзшими ногами на ровном месте. Она упала два раза, извалявшись в снегу. Анна боялась упасть в третий раз, ей думалось, что если это случится, она не встанет. Вставать с каждым разом на босые ноги было тяжело. Анна добежала до кухни и вновь постучала в дверь. Но никто не открыл ей. Значит, месье Агрест вышел из кабинета не за водой. Анна в отчаянии опустилась вниз, на землю, и прижала к себе колени. Идти обратно, обходить почти весь дом, чтобы достичь окон кабинета Габриэля Агреста, у нее не было сил. Невыносимо холодно. Анна чувствовала, как процессы жизнедеятельности замедлялись в ее организме. Сжавшись еще сильнее, Анна вдруг почувствовала, как что-то упирается ей в бок. Это что-то прямоугольное находилось в кармане ее юбки. Анна радостно вытянула телефон, понимая, какая же она идиотка, раз не проверила наличие средства связи у себя в самом начале. Значит, она не в пиджаке телефон оставила. Анна разблокировала панель и первое, на что упал ее взгляд – три процента зарядки. Невообразимо мало. Особенно, если учесть, что на холоде телефон садится в разы быстрее. Анна выбрала в телефонной книжке номер человека, который, в данный момент, был единственным, кто мог ей помочь. Но вместо ожидаемых гудков, а затем и голоса месье Агреста, она услышала сообщение о том, что на ее балансе недостаточно денег.Вместо трех процентов зарядки, осталось два.
Анна отстранила телефон от себя и опустила его на землю, так и не заблокировав. Нулевой баланс. Единственная возможность не замерзнуть – позвонить 112, набрать номер службы спасения.Вместо двух процентов, остался один.
Анна одеревеневшими пальцами уже начала набирать номер службы спасения, как ее прервал входящий вызов. Звонил месье Агрест. Анне удалось с третьего раза задействовать сенсорную кнопку, чтобы ответить на звонок. - Елестратова, ты звонила мне? – спросил он на другом конце провода, - а что, спуститься в мой кабинет ты уже не можешь? Тем более, если у тебя денег нет на телефоне, - Анна была как никогда рада слышать его насмешливый голос. - П-помогите, - дрожащими губами и осипшим голосом выдохнула она в трубку. - Что произошло, где ты? – его голос тут же стал серьезным. - На улице, - сказала она, - у кухни, - телефон издал звук о том, что зарядки не осталось, и выключился. Анна отстранила его от себя и обняла колени. Она не была уверена, услышал ли месье Агрест ее слова, или же нет. Хотелось спать. Глаза налились свинцом и закрывались. Анна знала, что с ней происходит. Кровь замедляется, концентрируется вокруг внутренних органов, пытаясь их согреть. Сердце стучит все медленнее. Если она сейчас уснет, уже не проснется. Анна закрыла глаза. Ей казалось, прошла целая вечность, прежде чем она услышала звук распахнувшейся позади нее двери. Габриэль Агрест спустился к ней и, рывком подняв ее на ноги, подтолкнул в сторону дома. - Я здесь, Елестратова, все хорошо, сейчас ты согреешься, - спокойно говорил он, поддерживая ее за руки, - посмотри на меня, Анна, не спи. Анна слабо приоткрыла веки и прижалась к единственному источнику тепла. К его телу. Габриэль Агрест обнял ее и, подхватив на руки, занес в кухню, закрыв за собой дверь. Анна почувствовала тепло, когда они вошли в гостиную. - А теперь объясни мне, как ты оказалась на улице, да еще и без обуви, - хорошо сдерживая раздражение, велел он. Но Анна не ответила, она лишь крепче прижалась к нему, наслаждаясь теплом. Она в малой степени осознавала то, к кому прижимается. - Завтра поговорим, - выдохнул он и понес ее в спальню. Габриэль Агрест знал, что человека, который провел некоторое время на холоде в легкой одежде, необходимо согреть в горячей ванне с водой, но если он посягнет на святое – то есть разденет Анну и окунет ее в горячу воду, - проблем в лице шума и грандиозного скандала потом не оберешься. Так что он просто положил ее на ее кровать, стянул с нее промокшую от растаявшего снега одежду, переодел в какой-то свитер, что нашел в шкафу, и какие-то, то ли спортивные, то ли домашние, штаны, и укрыл одеялом. Габриэль Агрест вышел из ее спальни с надеждой на то, что его домработница не заболеет, и завтра он на нее наорет за ее выходку.