***
Адриан оделся сегодня не так, как обычно. Его одежда выглядела более… стильно. Натали сделала сдержанный комплимент, отец скрыл удивление за усмешкой, а Анна отпустила дурацкую шутку по поводу того, что младший Агрест «склеил-таки бабу». За что получила презрительный и уничтожающий взгляд от начальства. Но Адриан не обиделся. Он даже не стал обращать внимание на очередное напряжение между этими двумя, грозящее перерасти в ссору, а та, в свою очередь, в скандал. Подобная манера общения вошла у них в привычку. Тем более, ему не до них сегодня. В школе он всячески старался проявлять галантность и вежливость по отношению к Маринетт. Что последнюю несказанно доводило. Когда Адриан пригласил ее на кофе на большой перемене, Маринетт чуть сознание не потеряла. А вместе с ним и способность сформулировать более-менее адекватный ответ. На уроке географии Адриан сел рядом с Маринетт, чем ввел ее в абсолютно недееспособное состояние. А когда он пытался завести с ней диалог, она то краснела, до безумия смущаясь, то бледнела, не зная что ответить, то опять краснела, стыдясь того, что не может внятно ответить, и так по кругу. А когда Адриан сделал ей комплимент, она чуть с лестницы не свалилась. Алья тогда достаточно грубо прервала его неуместное поведение простой фразой: - Чего ты к ней пристал?! Весь день за ней таскаешься, смущаешь девочку! Нино же спокойно, адекватно и тихо посоветовал другу не торопить события: - Чувак, послушай, я не знаю, с какой ноги ты сегодня встал, но тебе действительно не стоит смущать ее. Особенно так назойливо. Ты ее до инфаркта доведешь. Не знаю, в курсе ты или нет, но она тебя любит. Серьезно так любит. Не за деньги, красоты или еще что. А за внутренние твои качества. Мари очень стеснительная. Повышенное внимание с твоей стороны действует на нее не самым лучшим образом. Она ведет себя, как дура. И самое главное, она это понимает. И винит себя в этом. - Но я не понимаю, Нино, как мне тогда нормализовать с ней отношения? В смысле, меня не устраивает дружба, я хочу, чтобы Маринетт была моей девушкой, - на этих словах Адриан немного смутился, - если захочет, конечно. – Поспешно добавил он. - Дай ей время. Не стоит так на нее напирать. Ты ведешь себя, как Хлоя. - Что, правда? – удивился Адриан. – Все так плохо? – хмуро спросил он. - Более чем. – Кивнул Нино. - И сколько ждать? - Ну, столько, сколько потребуется. А лучше всего поговори с ней спокойно, без всяких твоих неумелых попыток привлечь ее внимание. - Хорошо, спасибо, Нино, - поблагодарил друга Адриан, прежде чем удалиться. Он решил поговорить с Маринетт на уроке физкультуры в бассейне. Она как раз не занималась. А вот Адриан уже переоделся. И, так как до начала урока оставалось десять минут, все рассредоточились в зале с бассейном. Адриан подошел к Маринетт, которая сидела в уголке, на лавочке, пытаясь слиться со стеной. - Эм, Маринетт, прости, я хотел поговорить, - начал он. - В-все нор-рмально, - выдавила Маринетт, резко поднявшись со своего места, - чего тебе? То есть, я хотела спросить, что тебе нужно? То есть, о чем речь?! – хихикнула она. – Ой, то есть разговор. Зачем мы будем говорить? То есть о чем? – лепетала она, постоянно путаясь в мыслях, что бессвязным потоком срывались с языка. - Ну, я хотел сказать, что ты, - Адриан придвинулся ближе к ней. Маринетт отступила на два шага, приблизившись к бортику, - ты замечательная девушка, - начал Адриан, продолжая наступать. Маринетт опасливо отступала назад. – Ты очень милая, и красивая, и я хотел… - он приблизился к ней почти вплотную. Маринетт сделала опасливый шаг назад и – не обнаружила под своей ногой опоры. Маринетт Дюпен-Чен громко плюхнулась в воду прямо в одежде. На звук все обернулись, в том числе и учитель, который так ни кстати зашел в зал. Ученики засмеялись. -Неувязки тоже люди, - громко сказала Хлоя, чем вызвала еще больший приступ смеха у одноклассников. Если бы Адриан не был так ошарашен происходящим, он бы заметил, что в голосе старой подруги не было привычной издевки. - Умолкли все! – громкий голос учителя физкультуры по плаванью прогремел на весь зал, чем заставил немедля замолчать всех присутствующих. – Дюпен-Чен! В бассейне запрещено купаться в одежде! Ты будешь наказана! Останешься после уроков! Агрест, что до тебя, если ты как-то причастен к этому, тоже будешь наказан! А теперь помоги ей вылезти из воды. Адриана же как током парализовало. Он не знал, что делать. И к этому времени, Маринетт уже сама с горем пополам выбралась из воды и сбежала в раздевалку. Адриану пришлось признать поражение. А дальше попытка урегулировать ситуацию опять же не увенчалась успехом. Напротив, она знаменовала себя полным провалом. Даже не сидением, а прыжком в лужу. Причем, в буквальном смысле. В Париже вновь ухудшилась погода. Снег подтаял, образовав грязные лужи на асфальте. Именно около одной из них, большой такой грязной лужи, Адриан остановил Маринетт на выходе из школы. - Постой, Маринетт, подожди! – выдохнул Адриан, подбегая к однокласснице. - А-адриан, м-мне надо дом… то есть, домой надо. Прости, - Маринетт ускорила шаг, но Адриан крепко схватил ее за плечо и рывком развернул к себе. Маринетт испугалась и вся сжалась. Ей было очень стыдно. Она не хотела опозориться еще сильнее. - Прости меня за то, что было сегодня в школе, - четко произнес он. - Что ты… ты виноват не… ты не виноват, я виновата, ты… - Маринетт, я хотел тебе сказать, - резко прервал он ее, - ты мне очень нравишься. – Маринетт распахнула свои огромные голубые глаза, не веря своим ушам. – Как девушка, - поспешил уточнить Адриан. Маринетт отшатнулась от него, как от огня. Адриан послушно отпустил. Маринетт поверить не могла своему счастью. Парень, в которого она влюблена, признался ей в любви. Надо же. Значит, их любовь взаимна, значит это хорошо, значит они поженятся, значит, у них будет трое детей. Эмма, Льюис и Хьюго…. А пока Маринетт понастроила радужных замков у себя в голове, где их с таким идеальным Адрианом разноцветные единороги уносили в не менее идеальную жизнь, она сама не заметила, как опасно близко приблизилась к порребрику. Ситуация грозила повторением истории в бассейне. Благо, здесь было неглубоко… Но вот, радужные мечты Маринетт осыпались на мелкие кусочки, разбившись о жестокую реальность, в которой машина, проехавшая в опасной близости от порребрика, при этом не сбавляя скорость, окатила бедную девочку холодной и грязной водой из лужи. Вся мокрая и грязная, Маринетт, растерянно глядя на не менее шокированного Адриана, разглядела в его взгляде усмешку. Хотя ее там и в помине не было, кто ж запретит бедной девочке, опозорившейся перед любимым человеком в бассейне, а теперь и сейчас, увидеть то, чего нет? Маринетт не смогла сдержать слез и, отвернувшись, кинулась бежать куда глаза глядят. Адриан, когда очнулся от происходящего, кинулся было за ней, но она уже скрылась в метро. Это был полный провал. -Эй, Ромео, поехали! – внезапно окинул его голос Анны. Адриан обернулся и заметил их домработницу. Как ни странно, она была на машине. Без водителя. А ведь у Анны нет машины. Адриан даже не знал, что у нее есть права. О чем поспешил поинтересоваться. Правда, вышло уныло и как-то обреченно. - У тебя есть права? – вяло спросил он, усаживаясь на переднее сидение. - Нет, - бодро отозвалась Анна, пристегиваясь на водительском кресле. - Рад за тебя, - отмахнулся Адриан, поздравляя Елестратову с правами… а когда понял, что поздравлять не с чем, во все глаза уставился на эту неадекватную женщину, - ЧТО?! - Да не парься, водить я умею, я же приехала сюда, - махнула рукой Анна, выезжая на дорогу. – Домчим с ветерком! - А вот этого не надо! – Адриан вцепился в сидение словно это был спасательный круг. – Как тебе отец вообще ключи от машины доверил?! - А причем тут месье Агрест? – удивилась Анна. - Это машина Натали. – Пояснила она, - Натали попросила забрать ее из автосервиса. Я забрала. - А тебя она попросила, потому что нашего водителя не было на месте? – как-то напряженно поинтересовался Адриан. - Да, - неуверенно ответила Анна, - а как ты догадался? - Анна, это Mercedes-Benz, машина моего отца. У Натали, насколько я знаю, раньше был Nissan, пока она его не разбила. Сейчас у нее нет машины. - ЧТО?! – пришла очередь Анне удивляться. – Как нет?! То есть, я, без прав, управляю машиной твоего отца?! - Ага, - истерично кивнул Адриан. - Адриан. - Да. - Мне конец! - Ну, не надо так волноваться, - начал он ее успокаивать, - ты же сюда как-то доехала. - Я чуть не врезалась! Дважды! – теперь истерика накрывала Анну. - Ну, все обойдется, просто представь, что эта машина принадлежит кому-нибудь другому, не моему отцу. – Улыбнулся Адриан. - Кому-нибудь, от кого получать затрещину будет не так страшно? – хмуро уточнила Анна. - Ну, примерно… Благо, все обошлось… Почти. Добрались Анна и Адриан до дома прекрасно. Машину не угробили. Даже царапинки на ней не было. Однако, Габриэль Агрест, как всегда, не в то время и не в том месте, оказался на пороге дома и прекрасно видел, как его домработница, абсолютно некомпетентная в качестве водителя, вышла из его машины, а следом за ней и Адриан. И если Адриану еще повезло проскочить в свою комнату, то Анне устроили разнос относительно того, что она взяла чужую машину без спроса, да к тому же не имея прав. - Но я умею водить! Меня учили. – В свою защиту сказала Анна, - к тому же, вы тоже рассказывали о всяких там правилах… - В теории, а не на практике! - Да какая разница. Есть у меня права! Были, - скривилась она, вспоминая прошлое. - Куда ж они делись? - Отобрали за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения. – Хмуро отозвалась Анна, нехотя рассказывая правду. – Лет семь-восемь назад… - Елестратова, ты издеваешься?! - Я не знала, что это ваша машина! - Чья бы она не была, Елестратова, у тебя нет прав! Уже больше семи лет! И ты взялась подвезти моего сына! А если бы что-то случилось?! Ты представляешь, чем могло бы все кончиться?! - Ну, знаете, может водитель я и никудышный, зато врач отличный. Первую помощь оказать сумею. Габриэль Агрест на это порывисто вздохнул. Выдохнул. Глубоко вздохнул. Выдохнул. Успокоился. - Чтоб глаза мои тебя не видели до ужина. – Спокойно произнес он. - Поняла, не дура, - Анна поспешила скрыться, чтобы не попадать в поле зрения начальства.***
Адриан закрыл кран с горячей водой и, постояв немного под ледяной водой, резко закрыл и кран с холодной. Стараясь не думать о своей идиотской выходке и вездесущем законе подлости, Адриан лениво нацепил на себя спальную одежду и вышел из ванны. Комната встретила его приятным полумраком. Плагг ест свой любимый сыр на его, между прочем, кровати, учебники и домашка одиноко лежат, сложенные в неаккуратную стопку, в сторонке, монитор компьютера показывает какой-то фильм на паузе. У Адриана мелькнула мысль выключить компьютер прежде, чем улечься на кровать, но было уже поздно. Он удобно устроился под одеялом и с чистой совестью погасил свет. Компьютер сам вырубится. Веки налились свинцом. Все-таки день сегодня был не очень щедр на положительные эмоции. Адриан закрыл глаза, погружаясь в приятную дремоту. Однако, на полпути к крепкому сну, его что-то выдернуло в другую реальность. И это напугало его до невозможности. Он был уверен, что разобрался с кошмарами. Он был уверен, что их больше не будет. Он ведь понял, в чем его ошибка! Так какого черта?! Привычная темная материя вокруг него начала рушиться. Осыпаться на тысячи осколков, являя картинку. Вокруг деревянные дома, сзади поле, а за ним лес. Нет, лес окружает это пространство со всех сторон. Просто где-то он ближе, а где-то дальше. Проселочная дорога ведет куда-то вдаль, скрываясь за стеной деревьев. Это деревня. Или поселок. Интересно, в какой стране и в каком времени Адриан оказался на этот раз? Его собственные догадки на этот счет пугали. Люди слонялись вокруг в панике, одетые в простую одежду. Повсюду были слышны выстрелы. Запах серы и гари. Деревня горела. Адриан заметил в толпе снующихся туда-сюда людей других. Они отличались по одежде, по внешнему виду. Это были солдаты. В форме с нашивкой на плече свастики. Солдаты Третьего Рейха. Адриана передернуло. Он опустил глаза вниз и содрогнулся. Его бросило в холод. Он был одет в такую же форму с нашивкой свастики на плече. Он ощутил жгучее желание сорвать этот проклятый знак, а форму бросить в огонь. Нет, сначала изрезать ее, изорвать к чертям, а затем сжечь. Неужели, в прошлой жизни, буквально в прошлой (ведь двадцатый век, очевидно, был последним, в котором он жил), он был фашистом?! Мучил людей? И… убивал их. Нет, не может быть! Это все ложь! Он не мог! Жгучее чувство ненависти к самому себе накрыло Адриана с головой. Картинка вновь начала меняться. Видимость была нечеткой, мутной. Но потом внезапно все рассеялось, и вновь стало видно. Он стоял внутри какого-то помещения. Судя по убранству – одного из тех домов, которые горели. От созерцания дома Адриана оторвал всхлип где-то сбоку. Он резко обернулся и увидел девушку. У нее были светло-русые волосы, собранные в косу. Ее ярко-зеленые глаза со страхом и ненавистью смотрели на него. Одета она была в белый хлопковый сарафан. Видно, она спала. На вид ей было где-то лет двадцать. Но внезапно ее черты лица стали расплываться. Лицо незнакомки преобразилось в такое родное лицо Маринетт. Это была она. Девушка, на чью деревню он напал. - Немецкий ублюдок! – крикнула она. - Маринетт, успокойся, я тебе ничего не сделаю, - заговорил Адриан, двинувшись с места. - НЕ ПОДХОДИ! – Закричала она. И только сейчас до Адриана дошло, что говорила она не по-немецки, не по-французски, не по-английски, и даже не по-итальянски. Ее речь была так похожа на родной язык Анны. Русский. Точно, это русская деревня! Ну, или белорусская, или украинская. Может, это вообще территория Прибалтики. - Пожалуйста, Маринетт… - Я сказала, НЕ ПОДХОДИ! - Мне противная война, я ее ненавижу! Я клянусь, я тебя и пальцем не трону! Пожалуйста, послушай… - Ты сгоришь в Аду, чертов фашист! – закричала она. С ее криком реальность лопнула, как стекло, осыпаясь. Сменяясь другой, совершенно иной. Это был лес. Адриан находился посреди леса. На нем не было той проклятой формы, он был в обличье Кота Нуара. Костюм был обычной военной формой. Только черной. По фасону абсолютно не похожей на немецкую. Скорее, на английскую. Рядом с ним стояла Леди Баг, так же одетая в форму. Только ее форма напоминала по фасону ту, в которую были одеты люди, с которыми она о чем-то говорила. Адриан особо не прислушивался, но, как ни странно, понимал русскую речь. Странно, а там, в доме, он не смог разобрать ни слова из того, что она сказала. Как только Леди Баг закончила диалог с советскими солдатами, они скрылись. - Партизанский отряд доложил, что четверых их товарищей схватили немцы. Мы должны их спасти до того, как информация об оружии, состоянии армии, провианта и пленных советской армии станет известна фашистам. - Предлагаешь нанести визит немцам? – протянул Адриан, не управляя своим телом. Он вновь лишь наблюдатель. Адриан заметил, что в его голове не было той игривости и несерьезности, как в современном времени. Война здорово меняет людей… - Именно, - кивнула Леди. - Отлично. Когда выдвигаемся? Перед глазами вновь все плывет. Одна реальность сменяется другой. Как же надоело. Адриан от этого устал. Он думал, что его прошлое из девятнадцатого века ужасно, но нет – получите и распишитесь. Вторая Мировая! Адриан молился, чтобы не увидеть этого кошмара. Он хорошо знал историю. Он знал, что фашисты делали со своими пленными. Он знал о концлагерях, он знал о газовых камерах, насилии, об ужасных комнатах, уставленных человеческими черепами. Он знал, что в этих мерзких помещениях была мебель, набитая человеческими волосами. Он ненавидел фашистов за это. Хотя, он прекрасно знал, что многих людей насильно заставляли идти в армию и сражаться за нацистскую Германию. Он, скорее, ненавидел саму идею фашистов о расовом превосходстве. Адриан слишком хорошо знал историю двадцатого века. Его прадедушка по линии матери участвовал в войне, в партизанских войсках Франции во время оккупации страны. И дедушка всегда рассказывал Адриану истории о том, как его, Адриана, прадед выживал в годы войны, сопротивляясь фашистам. Рассказывал об оккупации Франции с сорокового по сорок четвертый, о поведении фашистов, о делах на фронте, о состоянии армии в разные года… Адриан ненавидел фашизм. Он не мог принять то, что они делали. Он ненавидел их политику. Нацизм – превосходство одной национальности или расы, как считал глава Третьего Рейха (Адриан даже в мыслях не называл этого ублюдка по имени, много чести), над другой – что может быть более аморально и ужасно? И потом, Адриан усмехнулся, расы? Пф, глупость. В мире всего четыре расы. И к европеоидной расе относятся как французы, так и немцы, так и русские, и т.д. по списку… Раса… какой замах-то. Все тот же лес встретил Адриана белыми сугробами и холодом. Они где-то в России. Ну, или в Белоруссии или же в Украине. В Европе не так холодно. - Иди сюда, - позвала его Леди Баг. Адриан обернулся – она сидела в каком-то наспех сооруженном шалаше. - Иду, - Адриан в обличье Кота Нуара подбежал к ней. Про себя он отметил, что они говорят на английском. Она говорит по-русски. Но они по-прежнему друг друга понимают. Это странно. Получается, на магию камней чудес языковой барьер не распространяется. Но, почему английский? Стыдно за свое происхождение? Выходит, Маринетт не знает, что он немец. Леди Баг прижалась к нему крепко-крепко. Адриан обнял ее в ответ. Так они и сидели. В тишине, греясь друг о друга. - Почему не разжечь огонь? – спросил он. - Дым от огня привлечет внимание, а нам это ни к чему. – Отозвалась Маринетт. - Да, верно, совсем себе мозги отморозил, - попытался разрядить обстановку Адриан. - Кот, как думаешь, кто победит? – спросила внезапно Леди Баг. - Моя Леди, все будет хорошо, - прошептал он, наклонившись к ней, - вот увидишь, Третий рейх потерпит сокрушительное поражение в войне. И вновь в глазах помутнело. Нет, пожалуйста, только не снова. Что угодно, только бы не фронт, только бы не бойня! Адриан не хотел это видеть! А участвовать и подавно. Адриан знал, что война в Европе и война в СССР с Третьим рейхом – это две совершенно разные вещи. В Европе не было таких массовых ужасов, как на территории СССР. А ведь он сейчас в России, в одной из стран СССР. Он находится на территории страны, возглавляющей союз. Адриан знал ключевые сражения у русских. Переломный момент в их Великой Отечественной войне – это сорок третий год. Адриана могло забросить куда угодно. Он молил Бога, только бы не Сталинград, только бы не Прохоровка! Да он вообще не хотел видеть сражения воочию! Первое, что почувствовал Адриан, когда очнулся – резкая боль в животе. Он дотронулся до живота и почувствовал горячую жидкость. Адриан посмотрел на свою ладонь и застыл от ужаса. Она была вся в крови. Его, черт возьми, ранили! Он не знал, сколько здесь пролежал, опять в лесу, раненный и замерзший. На снегу кровь алела ярким пятном, которое медленно увеличивалось в размере. Это пугало. Дышать было трудно. Кажется, сломаны пара ребер. Рана болела. Она словно горела огнем. Адриан зажмурился, зашипев от боли. Это невозможно. Неужели, он так и умрет? И в чем же мораль данного воспоминания в таком случае? «В том, что ты, Адриан, был тем еще говнюком, раз вступил в Армию Третьего рейха, а Леди Баг врал, что на ее стороне» - ехидно плевался внутренний голос. Адриан хмыкнул. Может и так. В таком случае, он это заслужил. Хотя нет, слишком безобидная смерть для такого ублюдка… Но вот, кто-то опустился на коленях около него. Это была Леди Баг. Сам Адриан был полураздет. На нем не было немецкой формы. Какие-то штаны, рубаха, ботинки, причем не немецкого пошива, и больше ничего. Наверное, именно поэтому она его спасает. Знала бы, что он фашист – помогать бы не стала. Скорее, придушила бы вручную. Не в силах сказать что-то более-менее внятное, Адриан начал терять сознание. В себя он пришел в каком-то доме. Избе, скорее всего. Судя по убранству – все раскидано, сломано, - изба заброшена. Около его постели сидела все та же Леди Баг. - Всё хорошо, не волнуйся, я тебя спасла, и тут нет никого больше. Тебе ничего не угрожает. Как тебя зовут? - примирительно начала она на русском языке. Но Адриан не понял ни слова. Конечно, на нем не было маски Кота Нуара, а это значит, что камень чудес не может даровать ему способность общаться с ней на разных языках и, при этом, все понимать. - Прости, я не понимаю, - сказал он. Леди Баг в ужасе отпрянула от него, как от огня. В ее глазах застыл ужас. А Адриан понял, что сказал он это не по-английски, а по-немецки. - П-пожалуйста, выслушай! – взмолился он, приподнимаясь с постели. - Аморальные ублюдки, это вы развязали чертову войну! Вы издеваетесь над людьми, отправляете их в концлагеря, в Ад наяву! – Закричала она, вскакивая на ноги, - чудовище, - прошептала Леди Баг, прикрыв рот рукой. Но прежде, чем Адриан успел что-то сказать, сережки его Леди пискнули в последний раз перед тем, как трансформация пропала. Истощенная Тикки опустилась на пол. Но Леди Баг, похоже, этого и не заметила. - Ты? – удивленно спросил Адриан, увидев перед собой мелькнувший образ светловолосой девушки, которую он видел раньше в деревне, сменившийся привычным обликом Маринетт. Адриан знал, что это она. Удивление принадлежало не ему, а его бывшей сущности. - Я тебя помню! – воскликнула она, - ты тот фашист, что напал с остальными на мою деревню и спалил там все дотла! - За окном начинается метель, нам лучше не выходить отсюда, - отстраненно произнес Адриан по-английски, - ты ведь понимаешь этот язык? – он пристально взглянул на свою спутницу, - я, к сожалению, не говорю по-русски, так что прошу тебя, давай перейдем на английский. - Нам нечего обсуждать! – отрезала Маринетт на уверенном английском. - Я ненавижу эту войну не меньше твоего! – в сердцах воскликнул он, поднимаясь с постели, - я не хотел идти на фронт, меня заставили! У меня не было выбора! Мы с отцом хотели улететь в Америку, но не успели! Его убили еще в начале войны, моя мать ненавидит меня за то, что я состою в армии рейха, я сам себя ненавижу! Меня ранили, я был в госпитале, и его взорвали советские солдаты. Я думал, это конец. Вот-вот, и все кончится, мне больше не придется держать в руках проклятое оружие, но нет, ты меня спасла. Спасла мою никчемную жизнь, по ошибке приняв меня за союзника. Но я тебе не враг! Я не хочу воевать на стороне Третьего рейха! - Ляг обратно, швы разойдутся, - бесстрастным голосом сказала она, указав ему на постель. Адриан опустился на кровать, продолжая наблюдать за диалогом себя в прошлом и Леди Баг. – Значит, не хочешь, да? – горько усмехнулась она, - чего тогда не откажешься? – она пристально на него посмотрела. – Ааа, ну да, неповиновение приказам, дезертирство, карается смертной казнью. В советской армии так же. Но раз ты был согласен со смертью, почему не сдался раньше? - Я… - он замялся, нельзя рассказывать про деятельность Кота Нуара, - не могу сказать. - Ну что ж, ладно. Как только раны немного заживут, ты уйдешь, - так же бесстрастно кинула она, покинув комнату. - Ты меня ненавидишь, - сам себе сказал Адриан. – Бедная славянская девушка, я тебя понимаю. Но я люблю тебя. Тебя в маске, тебя без маски, неважно. Ведь ты и моя Леди один и тот же человек. А вот я без маски жалок. Совсем другой. Славянская девушка, ты никогда не полюбишь меня без маски. Ну что ж, мне достаточно твоих чувств к Коту Нуару. И вновь все рухнуло. Адриан понял – вот оно! Чтобы прекратить этот кошмар, нужно, чтобы Маринетт полюбила Кота Нуара! Вторую половинку личности Адриана. Ведь ее любовь будет неполной. А он не может быть кем-то одним, игнорируя часть своей личности. Его сущность из двадцатого века ошиблась. Что в маске, что без нее, он один и тот же человек. И если его Леди любила лишь одно его обличье – это неполноценная любовь. Невозможно отказаться от части своей личности. Ведь это то же самое, что отказаться от себя… Последнее, что увидел Адриан – это страшная сцена. Темное место. Ужасный запах сырости, затхлости и серы. Свист пуль. Перед ним была Маринетт. Изувеченная Маринетт. Секунда. Ряд пуль врезается в ее хрупкое тело. Расстрел. Быстрая смерть. Но от этого легче не становилось. Ее убили на его глазах. Ее расстреляли те, в чьей армии он числился, пусть и не по своей воле.***
Адриан проснулся от крика. Спустя какое-то время он понял, что кричал он сам. Он все же увидел свою жизнь в двадцатом веке. И теперь, как бы не старался, забыть этот кошмар не получится. Пожалуй, чтобы справиться с увиденной жестокостью, Адриану понадобится психотерапевт. Все, что он до этого видел в своих снах, меркло и бледнело в сравнении с ужасами Второй Мировой войны. Даже разгаданная до конца причина этих снов не заглушала душевной пустоты, отчаяния и презрения к самому себе. Адриан не имел ничего против современной Германии и ее жителей, но идеологию Третьего рейха ненавидел. Нет, нужно обратиться к психологу. Однозначно…