Let's call it a day, babe I think I know what you're trying to say Honey, it's fair play Why try to win when I know I've lost?
***
Утро выдалось тяжелым. Анна не могла уснуть полночи, а когда уснула, поспала всего три часа от силы. В полседьмого ее разбудил звонок сестры. Света попросила опять посидеть с Лизой, пока сама будет решать какие-то дела. Анна никогда ей не отказывала в этой просьбе. Тем более, это только на полдня. Рождество неумолимо приближалось, наступило двадцать третье число. Завтра сочельник. Но Анна не разделяла того ажиотажа, которым словно заразились Света, ее муж, Лиза, Адриан и даже Натали. Казалось, Анна была единственным человеком, которому католическое Рождество было не нужно. Вера-то другая. Ну хорошо, не единственным, Габриэль Агрест тоже был безразличен к грядущему празднику. Хотя его уже пригласили на прием, устраиваемый Андре Буржуа. А поскольку дома делать было все равно нечего, Габриэль Агрест решил, что пойдет. С Адрианом или без него. Анна тяжело поднялась с постели, вставая босыми ногами на ледяной пол. Голова была тяжелой, веки словно налились свинцом. Вставать с постели не хотелось. Первым делом хотелось одернуть ноги от ледяного пола, забраться под одеяло и вновь уснуть, но это было невозможно. Света будет ждать. Причиной бессонницы Анны был небезызвестный Габриэль Агрест. Человек, который плотно засел в мыслях мадемуазель Елестратовой, не желая их покидать. В последнее время она старалась минимизировать их общение. Главное, дотянуть до полуночи, а там она уже будет в аэропорту, в полпервого у нее самолет, и все. По приезде в Россию можно будет расслабиться и все хорошенечко обдумать, принять правильное решение относительно дальнейших отношений с месье Агрестом, а уж потом возвращаться обратно на работу. Мысли плавно перетекли на организацию собственного досуга в родном городе, в родной стране. Анна улыбнулась. Ее тянуло в Россию. Хотя, в глубине души, проскальзывали мысли о том, что ей просто хотелось убежать от своих проблем. Анна в последнее время старалась избегать месье Агреста. Он это наверняка понял, но разбираться не стал. Ему все равно. Для него их отношения с самого начала были лишь игрой. Она проиграла. И обожглась. Ему до этого не должно быть никакого дела. Анна его понимала. Анна знала, что Габриэль Агрест согласился на ее предложение свободных отношений не только ради интереса или азарта, ему также не хватало тепла, внимания, любви, пусть и плотской, на духовную он не претендовал. Анна также знала, что месье Агрест постоянно сравнивал ее и свою жену. Словно пытался заменить Вивьен на Анну. Такую идеальную Вивьен на такую несуразную русскую Анну с кучей недостатков. Но он почти сразу понял, что заменить одного человека на другого невозможно. Анна знала, что он пытается их сравнивать, пытается найти в ней, в Анне, что-то похожее на Вивьен, но безуспешно. Они слишком разные. Как внешне, так и внутренне. Габриэль Агрест как-то обмолвился о том, как Анна не похожа на Вивьен. И это обжигало еще сильнее. Он никогда не увидит в ней женщину, индивидуальность. Для него Анна всегда будет лишь домработницей и мимолетным увлечением. Способом заполнить душевную пустоту посредством интимной близости. Вивьен к нему не вернется. А Анна никогда не сможет ее заменить. Анна и не пыталась. Она старалась игнорировать боль от осознания того, что Габриэль Агрест попросту не способен ответить на ее чувства, потому что перед его глазами всегда будет стоять Вивьен. В его сердце нет места для другой женщины. Анна печально усмехнулась, выходя из ванны и скидывая полотенце на мятую постель. Нужно будет ее застелить. Холодно. Анна поежилась и поспешила одеться. Покидая комнату и спускаясь в коридор, Анна чуть не упала с лестницы, когда ее посетила еще одна страшная мысль. Когда она лежала в бреду от своей болезни, когда у нее был жар, в голове месье Агреста наверняка промелькнула мысль о вселенской несправедливости. Анна была на тот момент просто больна, она выздоровела бы в любом случае. А Вивьен была обречена страшной болезнью на смерть. Если бы представилась возможность выбирать, из двух женщин, он выбрал бы Вивьен. Это однозначно. Он наверняка спрашивал судьбу, почему она распорядилась именно так: красивой, доброй, нежной и любимой Вивьен – страшная неизлечимая онкология, а нескромной, бестактной и неуклюжей Елестратовой – простая простуда и температура. В тот момент он, наверняка, хотел, чтобы умерла Анна, а не Вивьен. Невеселые мысли Анны прервал звонок в дверь. Как и ожидалось – Лиза и Света. Не успела Анна и слова сказать, как светловолосая девочка бросилась ее обнимать. Анна почувствовала холод от пуховичка своей племянницы. Опустившись рядом с ней, Анна потеребила ее за пухлые щечки, пунцовые от мороза, и весело поздоровалась. - Тетя Аня, а что мы сегодня будем делать? – весело спросила Лиза. - Придумаем, - улыбнулась Анна, помогая Лизе снять верхнюю одежду. - Ну, я поехала, не скучайте, - махнула рукой Света, - я заберу Лизу ближе к трем. - Ладно, - пожала плечами Анна, - где вы будете отмечать Рождество? - Не знаю, с родителями, наверное, или уедем в Италию. Мужа опять хотят отправить в командировку, он сказал, что если отправят, поедем вместе и отпразднуем в Риме. Ближе к вечеру буду знать уже точно, - мечтательно улыбнулась Света, -а ты? - Я… я православная христианка. Для меня Рождество наступит седьмого января. Но я не праздную его, ты же знаешь. Буду отмечать Новый Год в соответствии русским традициям с тетей Ритой тридцать первого декабря. - Ты все-таки поедешь в Россию? - Да. - Ну что ж, удачи, - улыбнулась Света и поспешила вернуться в свою машину. Как только ее серебристая машина скрылась за поворотом, Анна захлопнула дверь и обняла себя за плечи, пытаясь согреться. - Идем, Лиза, я заварю нам чай и приготовлю чего-нибудь вкусного. Лиза радостно понеслась на кухню. Анна пошла следом. Лиза была чудесным ребенком. Она была доброй, красивой, умной и слишком понимающей для своих пяти лет. Она выглядела, как настоящая славянка. Ее белокурые кудрявые и густые волосы были забраны в высокий хвостик, а две выбившиеся прядки спускались по бокам на плечи, кожа была молочного оттенка, а щеки всегда были розовыми. Ей не нужна была ни пудра, ни другая косметика. Анна была уверена, когда Лиза вырастет, она станет невероятно красивой девушкой. Анна всегда хотела иметь ребенка. Да вот только жизнь распорядилась иначе. Поэтому Анна довольствовалась тем, что у нее есть такая замечательная племянница. Лиза всегда чувствовала плохое или грустное настроение своей тети, поэтому Анна старалась ничем себя не выдать. Весь день Анна играла с Лизой в куклы, рисовала с ней, читала ей сказки, смотрела с ней мультики. Лиза была очень рада. Анна улыбалась искренне, видя счастливую племянницу. - Послушай, Лиза, - обратилась к ней Анна. Лиза во все глаза уставилась на свою тетю, - я уеду совсем скоро, уже сегодня, а вернусь уже после Рождества. Я бы хотела подарить тебе подарок заранее. Лиза была очень умным ребенком для своих лет, она перестала верить в Санта Клауса полтора года назад, считая его красивой сказкой. Анна всегда обращалась с ней, как со взрослой. - Тетя Аня, заранее подарки не дарят. - Да, верно. Это плохая примета, но мы ведь с тобой обе взрослые девочки, мы в это не верим, - серьезно сказала Анна. - Да, но все же… - замялась Лиза. - Лиза, либо я подарю тебе подарок сейчас, либо через несколько недель, когда ты вернешься из Италии, если вы туда поедете. Новогодние каникулы закончатся, и ты вновь продолжишь ходить в садик. И там тебе уже будет не до моего подарка. - Это что-то занимательное? – поинтересовалась Лиза. - Верно, это книга. - Ну, тогда можно подарить сейчас. Я прочитаю ее на каникулах, - улыбнулась Лиза. - Хорошо, я сейчас ее принесу, подожди здесь, - с этими словами Анна поднялась с дивана в гостиной и поспешила покинуть помещение. Забежав в свою комнату, она быстро открыла шуфлядку в столе, достала от туда запечатанный подарок и поспешила спуститься вниз, где ее ждала Лиза. В глубине души Анна была рада, что никого не встретила по пути. - Ну вот, держи, - Анна протянула племяннице прямоугольный предмет, запечатанный в подарочную бумагу и обвязанный ленточкой. Лиза приняла подарок. – Ну же, открой, - подтолкнула ее Анна. Лиза неуверенно развязала ленточку, убрала ее в строну, а затем аккуратно сняла упаковку с подарка, чтобы нанести наименьшие повреждения подарочной бумаге. Ее подарком оказались две книги. Детская сказка «Алиса в стране чудес» с очень красивыми акварельными картинками почти на каждой странице в русском переводе и на французском языке. Обе книги были одного размера, иллюстрации были максимально похожи друг на друга, и в обеих версиях картинок было много. - Спасибо, тетя Аня, - искренне улыбнулась Лиза, обнимая Анну. «Алиса в стране чудес» - была любимой сказкой Лизы. Когда детские ручки крепко обняли ее за талию, Анна прижала ребенка к себе, наслаждаясь этим теплым чувством. Она очень любила племянницу. Во многом, как свою собственную дочь. - Но я с трудом читаю по-русски, - Лиза виновато опустила глаза, - а понимаю еще хуже. - Ничего, для этого я и подарила тебе две версии. Ты не обязана учить русский язык или говорить на нем, просто это родной язык твоей мамы и мой тоже. Поверь, знать два языка очень здорово. Например, - Анна загадочно улыбнулась, - можно вести дневник на русском языке и носить его в школу, не опасаясь, что завистливые одноклассницы могут его прочесть. Ведь они не знают языка и ничего не поймут. Лиза засмеялась. Анна подхватила ее смех. - А ты тоже так делаешь? – поинтересовалась Лиза. - Конечно, - кивнула Анна, - мой начальник не знает, что я записываю в свой дневник, и никогда не узнает, - прошептала она, словно это была какая-то великая тайна. Лиза вновь рассмеялась. У Анны не было никакого дневника. Она с двенадцати лет не занималась подобными глупостями. Но не говорить же Лизе, что она обзывает своего начальника изощренными словами на русском про себя и вслух, а он ничего не понимает, когда она говорит это с улыбкой на лице. Лиза сама до этого дорастет. Анна погрустнела. Ну вот, опять мысли вернулись к месье Агресту. Бросив мимолетный взгляд на часы, Анна удивилась тому, как быстро летит время. Уже полвторого. - Ну, у нас еще есть время, если ты не против, мы могли бы покушать, и я могла бы тебе почитать сказку на русском медленно, поясняя каждое слово. Или на французском, если хочешь. - Здорово! – воскликнула Лиза, - давай на русском. - Хорошо, только сначала мы покушаем. После обеда, Анна, как и обещала, усадила Лизу на мягкий диван, где они сидели прежде, а сама уселась на пол, положив раскрытую книгу на колени. Она читала медленно, как и обещала, с выражением, поясняя каждое слово. Лизе очень нравилось. Анна так увлеклась чтением, что не заметила, как месье Агрест невольно остановился в гостиной, глядя на происходящее. Ему тоже нравилось, когда Анна говорила на родном языке. Недавно он даже начал его самостоятельно изучать, чтобы, как однажды говорил ей, «понимать, как ты меня оскорбляешь». Однако, Габриэль Агрест мало что понял, поэтому быстро потерял интерес. Его вниманием завладела племянница Анны. Он редко видел ее. Лиза была очень похожа на старшую сестру Анны, которую Габриэль Агрест также видел пару раз. И от его взгляда не укрылось то, как Анна искренне любит эту девочку. Габриэль Агрест поджал губы, вспомнив, как они однажды поссорились, и он сказал ей, что прежде чем читать ему нотации по поводу воспитания детей, она должна обзавестись своими. А она рассказала ему во время своей болезни, что почти стала матерью, если бы ребенок не умер. Габриэль Агрест не стал отвлекать Анну и Лизу, и тихо покинул гостиную. Он понимал, что Анна избегала его в последнее время, но не мог понять из-за чего. Может быть, ей надоели их отношения, может быть, случилось что-то еще. Он не приставал с расспросами. Захочет – сама расскажет. А пока не видеть ее было даже лучше. Можно подумать о том, во что вылились их отношения. Габриэль Агрест испытывал странные чувства к Анне. Она давно перестала быть для него просто домработницей. Кем же она для него была? Любовницей однозначно. Но это еще не все. Любимой? Нет, слишком громкое слово. Другом? Тоже нет. Он часто сравнивал ее со своей женой. Но, отчаявшись найти сходства, находил множество отличий. Он понимал, что Анна никогда не заменит ему Вивьен, именно поэтому он перестал пытаться искать сходства в поведении этих двух женщин. В последнее время он перестал искать и отличия. Анна другая. Она не Вивьен. И никогда ей не станет. Однако, на подсознательном уровне, неосознанно, в голове все еще проскальзывали фразы вроде «Вивьен поступила бы по-другому». Но Габриэль Агрест гнал эти мысли прочь. Анна Елестратова – личность. Она не Вивьен. И бессмысленно их сравнивать. Габриэль Агрест знал, что Анна уезжает сегодня в ночь. В ночь на двадцать четвертое декабря она покинет страну. Что ж, в ее отсутствие можно будет разобраться в себе относительно того, кем же она для него стала… Часы показывали без двадцати три, когда за Лизой приехала Света. Анна наблюдала, как племянница показывает матери подарки тети Ани. Света поблагодарила Анну за чудесный подарок Лизе, но с настороженностью покосилась на русскоязычную версию книги. Анна знала, что Света не считала себя русской. Она давно отказалась от родной страны, в которой родилась, и от родного языка. Но Света не прививала своей дочери такое же отношение к России, как к чужой стране. В основном, это была заслуга ее мужа, который хотел, чтобы их дочь в будущем говорила на нескольких языках, включая русский. Еще раз поблагодарив Анну за книги, Света взяла дочь за руку и пошла к своей машине. Анна осталась стоять на пороге, провожая взглядом весело переговаривающихся сестру и племянницу. Наконец, когда они скрылись на машине за поворотом, Анна закрыла входную дверь и прошла в гостиную, опускаясь на диван. С опозданием она заметила куклу, забытую Лизой. Подхватив ее на руки, Анна прижала ее к себе. Какими же радостными выглядели Света и Лиза, когда покидали дом месье Агреста. Анна знала, что они поедут в магазин, купят продуктов и будут вместе готовить ужин, ожидая мужа и отца с работы. А потом вместе проведут вечер. Их жизнь была настоящей, полной радости и забот. Анна внезапно осознала, что ее жизнь, на фоне жизни сестры, меркнет и бледнеет. Жизнь Анны можно даже, в каком-то смысле, назвать фальшивкой. Так же, как и отношения с месье Агрестом. Анна поднялась с дивана и, отложив куклу, направилась в коридор. Нужно проветриться. Внутренний мир Анны покрылся трещинами, грозя вот-вот обрушиться подобно разбитому хрусталю.***
Во время прогулки Анна остановилась у какого-то праздничного магазина сладостей. Город был украшен в связи с праздником. Люди сновали туда-сюда в хаотичном направлении. Анна глубоко вдохнула морозный воздух. Она давно уже купила всем подарки. Адриану она уже его подарила. Как и Натали. Ее подарок – дорогие духи – Анна заказала по каталогу косметики, и они пришли раньше назначенного срока. Поэтому Анна подарила Натали подарок раньше всех. Сама Натали, поблагодарив Анну, сказала, что подарит ей подарок в день отъезда, двадцать третьего числа, на что Анна ответила, что свой подарок она могла бы получить и после Рождества, по возвращении обратно в Париж. Свете Анна заказала также кое-что из косметики. Ее мужу дорогие запонки. Тете Рите Анна решила привезти французские сладости, бутылку хорошего вина и также кое-что из косметики. Дольше всех она думала над подарком для месье Агреста. Что можно подарить человеку, у которого и так все есть? Ну, в материальном плане. Анна думала, что было бы здорово сделать что-то своими руками. Например, нарисовать картину или написать стих. Да, звучит до невозможности сопливо, но ей хотелось сделать что-то такое, за что Анна проклинала себя и свою сентиментальность на чем свет стоял. Было бы действительно здорово нарисовать картину. Однако, Господь Бог не наделил Анну ничем, кроме паршивого характера и язвительности. Нет, ну а как можно что-то нарисовать, если руки растут не из того места, когда дело касается искусства? А возвращаясь к стихам – то там дела обстоят еще хуже. Как-то Габриэль Агрест сказал ей, что собирается выучить основы русского языка, чтобы понимать, как она его обзывает. Анна лишь фыркнула на этот счет. Но решила подарить ему три книги. Красочный и наиболее полный путеводитель по культурно-историческим центрам России, специализированный в основном на разного рода художественных музеях, как Эрмитаж в Питере и Третьяковка в Москве. Но там также было сказано о самых известных церквях в том же Питере и в той же Москве. Путеводитель был на французском языке. Вторая книга – разговорник с самыми известными фразами и франко-русским словарем. А третья – «Отцы и дети» Тургенева в переводе на французский. Анна знала, что для чтения в оригинале понадобится года два, чтобы язык выучить, а месье Агрест навряд ли отнесется к этой своей идее серьезно, да и некогда ему читать, особенно в оригинале. Так что Анна решила подарить роман Тургенева о взаимоотношениях двух поколений в переводе на французский. Укомплектованные книги, запечатанные в красивую оберточную бумагу, Анна отдала Адриану с просьбой подарить в Рождество. Сама она не хотела лишний раз видеть месье Агреста, пусть и для того, чтобы отдать подарок. Матери и отчиму Анна решила купить сервиз. Света обмолвилась парой слов, как в прошлое Рождество, на которое Анну благополучно никто не пригласил, их мать случайно разбила несколько тарелок. Анна также предварительно побеседовала со Светой по поводу того, является ли сервиз актуальным подарком на это Рождество, и не собирается ли Света дарить то же самое. Света не собиралась. Она приготовила другой подарок. Анна предусмотрительно решила передать сервиз для матери и отчима через Свету. Света против не была. В идеале, Анне не нужно было даже видеться с матерью, но что-то подтолкнуло ее к дому родителей. Они никогда не звали ее на Рождество, на день Рождения, на Пасху, да на любой праздник. Никогда ничего ей не дарили. Но они были ее родителями. Ну, отчим, пусть и не родной отец, пусть они не были близки как отец и дочь, все же был частью семьи Анны. Анна добралась до дома родителей и позвонила в звонок. Дверь открыл отчим. Смерив Анну осторожным и недоверчивым взглядом, он впустил ее в квартиру. Анна осторожно прошла внутрь. - Жан, кто там пришел? – послышался голос матери из кухни. Анна вздрогнула, услышав его. - Ты уверена, что хочешь ее увидеть? Она не ждала тебя. Да и не ждет, - предупредил Анну Жан. - Да, думаю, да, - поспешно кивнула Анна. - Мария, это Анна, - отозвался Жан. Вскоре в прихожую, совмещенную с просторной и достаточно большой гостиной, где уже стояла наряженная елка, вошла женщина в возрасте с крашенными светлыми волосами. Анна знала, что ее мать красит волосы в этот красивый пшеничный цвет, чтобы закрасить седину. Но, когда Мария была молодой, ее настоящий цвет волос был приближен к этому. Увидев Анну, Мария побледнела, а улыбка сошла с ее лица. - Что тебе нужно? – сохраняя спокойствие, безразлично спросила она. - Здравствуй, мама, - поздоровалась Анна, выдавливая улыбку, - я пришла поздравить вас с наступающим Рождеством. - Спасибо, и мы тебя поздравляем, - ответила Мария все таким же спокойным и холодным голосом. - Я слышала, ты заболела. Как себя чувствуешь? – поинтересовалась Анна, стоя на пороге. Ее не пригласят пройти на кухню или в гостиную, скорее всего, спровадят минут через пять, если не раньше. - Поздновато спохватилась, - презрительно фыркнула Мария, - я давно уже выздоровела и чувствую себя прекрасно. Что тебе нужно на самом деле? - Ничего, я просто хотела сказать, что не смогу присутствовать на празднике, я уеду из города, - спокойно и дружелюбно ответила Анна. Как будто ее приглашали на этот праздник. Она прекрасно знала, что ее ни за что бы не пригласили. Но это было своеобразной традицией, сообщать родителям, что она не сможет присутствовать на семейном ужине двадцать пятого декабря. Чаще всего Анна информировала их об этом по SMS. Своеобразная иллюзия того, что в семье нет разлада между матерью и младшей дочерью. - Мы переживем эту неприятность, - кивнула Мария, - а вообще я искренне не понимаю, зачем ты это говоришь. Мне хватило бы SMS-сообщения о том, что ты придешь. К тому же, тебя на семейный ужин никто не приглашал. Так что избавь себя от необходимости информировать нас каждый год о том, что не можешь прийти. - Мария, - Жан бросил на жену недовольный взгляд. - Если это все, что ты хотела сказать, я, пожалуй, вернусь на кухню. У меня много работы, - не обращая внимания на мужа, Мария развернулась и скрылась за дверью на кухню. - Извини ее, Анна, - снисходительно произнес Жан. - Ничего, - Анна заставила себя улыбнуться через силу. - Ты проходи, если хочешь. - Нет, у меня… есть дела, - поспешно соврала Анна и, развернувшись, покинула квартиру родителей. Анна спустилась по лестнице и выскочила на улицу так быстро, как только могла. Глаза застилали слезы, но она держала себя в руках. С матерью Анна всегда не ладила. Анна была похожа на своего отца всем. Характером, внешностью. Мария развелась с ним много лет назад. К тому же Анна была нежеланным ребенком. Мария хотела, чтобы у нее родился сын. А родилась Анна. Вторая дочь, которая с детства не отличалась усидчивостью и покорностью, как Света. Мария махнула на нее рукой. По приезде во Францию, когда Света удачно вышла замуж, Мария ждала того же от Анны. А когда ее младшая дочь заявила, что будет жить гражданским браком, Мария накричала на нее. Когда Анна сообщила о том, что беременна, они поругались еще больше. А когда Анна пришла к родителям вся в слезах с новостями о том, что с гражданским мужем она рассталась, а ребенок умер, Мария закатила настоящий скандал, который и стал яблоком раздора между ней и дочерью. Мария никогда ее не поддерживала. Она хотела, чтобы ее дочь стала юристом. Но Анна, проучившись год в юридическом, поняла, что это не ее, и поступила в медицинский. На этой почве у них с матерью тоже случались скандалы. Напряженные отношения, вечные ссоры и истерики после того, как Анна рассталась с гражданским мужем и потеряла ребенка, приводили ее к нервным срывам, на почве которых, добавляя сюда депрессии, стрессы, апатию и алкоголь, развилось бесплодие. Анна поспешила вернуться домой, точнее, в дом месье Агреста, своего-то у нее не было. Забытая Лизой игрушка одиноко лежала на диване, видно, ее никто не заметил. А даже если и заметил, не убрал. Анна не выдержала. У нее не было ничего. Ни семьи, ни мужа, ни детей, ни дома… ничего. - Анна? – позвал ее Адриан. Она и не заметила его. Адриан вошел в гостиную, а за ним маячили его друзья. Нино, Алья, и, кажется, Маринетт. - Да, Адриан, - хриплым голосом, подавляя ком в горле и игнорируя слезы, застилающие глаза и скатывающиеся со щек, отозвалась Анна. - Что случилось? – осторожно спросил Адриан, - папа что-то сделал? Габриэль Агрест. Опять она о нем вспомнила. Не отвечая на поставленный вопрос, Анна, одетая в свою куртку, побежала наверх, в свою комнату. Испытывала ли она чувства к этому человеку? Определенно. Испытывал ли он к ней что-то? Нет. И это тоже определенно. Анна знала. И его отрицательный ответ на ее признание убьет ее окончательно. Нельзя здесь оставаться.We don't have to spell it I think I know what you're trying to say Just because I think this could break me It doesn't mean that it will at all
***
Анна решила написать письмо. Она приняла решение. Она не вернется во Францию. Ей здесь нет места. У нее здесь никого нет. Слезы капали на лист бумаги, что лежал пред ней. Анна вытерла их тыльной стороной ладони, сосредоточенно вчитываясь в написанный текст. Все должно быть официально. Однако, под конец, Анна не выдержала, и написала то, что чувствует. «Добрый день, месье Агрест. Когда вы это прочтете, меня уже не будет в стране. Я попросила Адриана передать вам это письмо в Рождество. Двадцать пятого декабря. К этому времени, я буду дома. У себя дома. Я много думала относительно того, что же такое дом. И поняла, что для меня это Россия. Страна, в которой я родилась и выросла. Во Франции у меня мало что получилось. Вы и сами это знаете, я ведь рассказывала вам. Поэтому я решила, что мне нужно попробовать устроить свою жизнь в своей родной стране. Я не вернусь обратно в Париж. Я увольняюсь. Прошу простить меня за то, что не делаю это официально, по закону я должна предоставить вам заявление об увольнении, но я, по своей глупости и безответственности, забыла его написать, а сейчас времени нет. Я попросила Адриана передать вам письмо вместе с подарком, надеюсь, он вам понравился. Вы знаете, что у меня нет детей. Лиза мне как дочь, и в последнее время я так же тепло стала относиться к Адриану. Пожалуйста, будьте с ним помягче, у вас замечательный сын. И прочитайте обязательно Тургенева. Думаю, вам понравится эта книга так же сильно, как мне. В школе я была безалаберной, ветреной и ленивой девчонкой. Я не любила читать. Однако, «Отцы и дети» одно из немногих произведений, которое я прочитала еще учась в школе. В последние годы я стала много читать и перечитывала этот роман несколько раз в оригинале и в переводе. Это очень хороший перевод, прочтите, пожалуйста. Почитайте обязательно путеводитель. Я думаю, вам понравится культурное наследие России. Я не очень хорошо разбираюсь в искусстве, но я была в Третьяковке много раз, думаю, вам там тоже понравится. Так что если вы будете в России проездом, обязательно посетите эту галерею в Москве или Эрмитаж в Санкт-Петербурге. Я избегала вас в последние дни своего пребывания в Париже. Простите, я просто идиотка. Я, оказывается, не умею разделять интимную близость и любовь. Я не знаю, когда это началось, может быть, раньше того, когда я предложила вам свободные отношения, может быть, позже… Мне неловко об этом писать, но я окончательно запуталась в себе. Однако, если я скажу, что чувств к вам у меня нет, это будет наглой ложью. В целом, это одна из причин, по которой я решила не возвращаться в Париж. Я ни на что не претендую, мне прекрасно известно, что вы любите Вивьен, она была прекрасной женщиной, я в этом уверена. Но тем не менее, обрекать себя на одиночество - не выход. На Рождество принято поздравлять друг друга, дарить подарки и желать счастья. Подарок я вам подарила, но мне не хватило смелости передать его лично, а также поздравить вас. Поэтому я делаю это в письме. С Рождеством, Габриэль. Постарайся быть счастливым.» Перечитав несколько раз то, что написала, Анна отложила черную ручку в сторону, сложила исписанный лист пополам и положила его в конверт. Вытащив из шуфлядки билеты, деньги и документы, Анна покидала их в свою сумку и, пробежавшись по своей комнате взглядом, кинула в сумку «Лето Господне» - свою любимую книгу[1]. Повесив сумку на плечо, Анна схватила телефон, конверт с письмом и вылетела из своей комнаты. Спустившись вниз, Анна забежала в гостиную. Там никого не было. Тогда Анна решила вернуться наверх, в комнату Адриана. Как и ожидалось, он и его друзья были здесь. - Адриан, - позвала его Анна. - Что-то случилось? – тут же посерьезнел он. - Держи, - Анна протянула ему конверт, - отдай это отцу в Рождество, вместе с моим подарком, хорошо? - Что? Стой, подожди, почему бы тебе самой его не отдать? - Я уеду, ты же знаешь. - Но это будет только вечером. Папа отвезет тебя в аэропорт, и ты отдашь ему это. - Я… я решила улететь дневным рейсом, - Анна поджала губы, - мой самолет через полтора часа, - соврала она, - пожалуйста, передай это отцу, - Анна впихнула конверт в руки ошарашенного Адриана и умчалась прочь.Love to the lovers Hate to the haters Love to you, babe Do what you have to
***
Хрупкий мир Анны рассыпался на тысячи осколков. Она раз за разом прокручивала в своей голове события сегодняшнего дня, с каждым разом омрачаясь все больше. Так продолжалось до тех пор, пока в ее голове не прозвучал странный голос. Анна вздрогнула, крепче сжав перила. - Твои эмоции столь неопределенны в направлении, мысли разрознены, однако я чувствую тоску и грусть, а также чувство вины, - произнес мужской голос в ее голове. По многочисленным заявлениям в интернете, Анна знала, что именно так Бражник создает своих слуг. Жертвы акум помнили начало разговора, а потом – пустота. И лишь когда акума покидала их сознание, жертвы приходили в себя и недоумевали, что натворили. - Какого черта?! – на русском ответила она, ошарашенная тем, что в ее голову проник Бражник. Значит, она станет новой проблемой Кота Нуара и Леди Баг на кануне Рождества? Ну здорово, ничего не скажешь! Как же прогнать этот голос из головы? Да как он вообще посмел ее потревожить?! Но голос молчал. Анна уже было подумала, что у нее банальные глюки на почве депрессии, нервов и так далее, как мужчина представился: - Меня зовут Бражник, - спустя некоторое время молчания, ответил голос, - я помогу тебе наказать тех, кто ввергнул тебя в состояние тоски и печали. - Да ты что? – хмыкнула Анна, переходя на французский язык, - наказать, говоришь?! – усмехнулась она. - Я предлагаю тебе сделку. Сила, с помощью которой ты уничтожишь своих обидчиков. - А взамен девственность? – ехидно спросила Анна, - извини, но ее я лишилась очень давно. Денег у меня нет, я ничего не могу дать взамен. Или вы, месье Бражник, берете натурой? – игриво поинтересовалась она, - так с ней тоже неувязочка вышла. В данный период своей жизни я сплю только с модельерами. А конкретно, с одним высокомерным человеком. - В обмен ты принесешь мне камни чудес Кота Нуара и Леди Баг, - прервал он ее несколько резко и громко. Анна не могла не заметить перемены в интонации голоса своего собеседника. Он вел себя так, словно совершенно не ожидал наткнуться своей акумой на нее. А когда услышал ее голос и ее иронию, сначала замолчал, а потом резко прервал. Что, в свою очередь, наводило Анну на мысли о своем знакомстве с Бражником в реальной жизни. Что ж, она многих знала, но с немногими общалась. Возможно, кто-то из ее друзей (что вряд ли, ведь ее друзья – женщины, которых было совсем немного) или знакомых (вероятнее всего, ведь среди них были и мужчины) действительно в тайне является суперзлодеем Парижа и главной головной болью Леди Баг и Кота Нуара. - Серьезно? – усмехнулась Анна, - ну допустим, а что дальше? Что будет со мной и что вы намерены делать с камнями чудес? - Ты отомстишь своим обидчикам, а дальнейшая судьба камней чудес уже не твоя забота, - сурово ответил Бражник. - Отомщу обидчикам? Хах, кому? - Ты ненавидишь этот город, - констатировал факт собеседник Анны. - Вовсе нет, - пожала плечами мадемуазель Елестратова, облокачиваясь о перилла локтем и печально глядя вниз, - это Париж ненавидит меня, - горько заключила она. – И во всех своих бедах виновата лишь я одна. А отомстить себе я сумею и без вашей помощи, месье, – Анна, почувствовав что-то мокрое и горячее на щеке, смахнула с лица каплю и с удивлением обнаружила слезу. Она думала, что выплакала сегодня все. Да. Докатилась. Жалеет саму себя. – Благо способов совершить суицид великое множество, - закончила она. – А быть использованной вами, месье Бражник, дабы исполнить вашу волю, которая мне даже неизвестна, подвергая опасности при этом граждан Парижа и доставляя проблем Коту Нуару и Леди Баг, мне абсолютно не хочется. Так что, будьте джентльменом, оставьте даму в покое. Та брешь в душе Анны, сквозь которую удалось проникнуть акуме, усилием воли женщины была закрыта. Если раньше ее душу терзали сомнения, то теперь она была точно уверена. Ей здесь не место. Это ведь было ясно с самого начала. Правильно говорят: «Где родился, там и пригодился». А она родилась отнюдь не во Франции. Она родилась в стране, что превышала территорией не только Францию, а всю Европу. Давно следовало вернуться. Подумать только, она чуть не стала проблемой всего Парижа. Анна, преисполненная решимостью, направилась в аэропорт. Давно пора было это сделать. Вернуться домой…What a shame, what a loss The winner takes, she takes it all What a shame, what a loss But I can see why ‘cause she's beautiful What a defeat to say the least But thank God the love is free And maybe it's good for you It's good for me Let's call it a day, babe I think I know what you're trying to say And honey you're so right There's so much to lose, but so much to learn Let's call it a maybe But we both know you're already gone And just because it feels like I'm breaking It doesn't mean I will fall apart
_____________________________________ [1] Шмелев «Лето господне» - автобиографическая повесть о русском быте, о русской культуре, о русской религии. Я подумала, будет логично, если Анна будет любить эту книгу, как напоминание о родине.