Изрядно протрезвевшая Анна не сразу поняла, где находится, когда очнулась. Потом, все же, вспомнила, что это дом тети Риты, а вчера был Новый Год. А она, кажется, в лучших традициях самой себя, напилась еще до его начала. Было что-то еще…
Анна пригладила всклоченные каштановые волосы, что лезли ей в глаза, и повернула голову в сторону выхода. В поле зрения ей попался диван, что стоял напротив ее кровати, а на диване спал тот, кого она меньше всего ожидала увидеть. Габриэль Агрест собственной персоной.
И тут в голове разом все прояснилось. Недостающие воспоминания вернулись, и Анна поняла одно – она нужна ему. Иначе, он бы не приехал.
Конечно, нюансов в их отношениях было много, но будить его она не собиралась. Как и садиться в самолет, пока они ничего толком не обсудят и не придут к решению. Что будет в Париже? Для чего она ему нужна? Будут ли между ними отношения как у пары? Или же все вернется на круги своя, Габриэль Агрест и Анна Елестратова вернутся к своей привычной работе, он – к дизайну новой одежды, она – к уборке его особняка, и будут вести себя друг с другом так же холодно, изредка переругиваясь. Пока Анна не получит ответа на этот вопрос, она и шагу не ступит в сторону аэропорта.
Как ни крути, а Габриэль Агрест всегда будет любить свою жену. Есть ли в его сердце место для Анны? И устроит ли это саму Анну? Делить с другой женщиной мужчину. Пусть и с мертвой женщиной…
Грузить себя невеселыми мыслями не хотелось. Нужно было развеяться. Анна взглянула на время и, удивившись тому, как она рано встала (время было лишь восемь утра), решила отправиться на пробежку.
Однако, весь энтузиазм заниматься спортом утром пропал с ощущением легкой тошноты и головной боли. Поэтому, выпив таблетку на кухне и сделав несколько глотков воды, Анна оделась и покинула квартиру. Она решила прогуляться до кафе, позавтракать чем-нибудь сладким (готовить самой не хотелось совершенно, к тому же, она могла кого-нибудь разбудить, а ей это было не выгодно, не хотелось нарушать свое одиночество утром), выпить кофе и заглянуть в книжный. Атмосфера книжного магазина всегда ее успокаивала. К тому же, он работал, несмотря на то, что сегодня было первое января.
Морозный воздух объял лицо Анны, подхватив ее наспех расчесанные волосы. Холод отрезвлял и приводил в чувство. Анна прогулочным шагом направилась в сторону кафе. Когда она прибыла на место, время было уже полдевятого, кафе было открыто. Народу там, как и ожидалось, не было. Она стала первой посетительницей. Тем не менее, привлекать внимание даже персонала не хотелось. Поэтому, сделав заказ у стойки, Анна присела за самый дальний столик, что располагался в углу, в полумраке.
Ближе к десяти она покинула кафе, а к полудню, прогуливаясь по городу, погруженная в свои мысли, забрела в книжный магазин. Давно Анна не видела столько книг на русском языке. В основном, она заказывала книги на русском через интернет.
Подойдя к стеллажу с русской классикой, Анна невидящим взглядом уставилась на весь ассортимент книг, представленный на полках. Хотелось отвлечься от своих мыслей. Но, может, не стоит грузить мозг философскими позициями Достоевского или Толстого? Даже если не брать их в расчет, любая русская классика несет в себе какой-то смысл. А загружать себя не хотелось совершенно. Поэтому Анна медленно развернулась и подошла к соседнему стеллажу – здесь был представлен ассортимент любовных романов. Взяв первый попавшийся, Анна проследовала к кассе.
Оплатив покупку, Анна решила вновь зайти в ближайшую кофейню, чтобы спокойно почитать. Как и ожидалось, любовные романы – не ее тема. Ни капельки.
- Редкостная муть, - фыркнула Анна, откладывая роман, прочтенный наполовину, на край стола.
Устало вздохнув, она вышла из кофейни, то ли специально, то ли случайно забыв купленную книгу на столике. Гуляла она достаточно долго. Бесцельно слонялась по городу, дыша свежим морозным воздухом и наслаждаясь тишиной.
В конце концов, на глаза попалось время, что мигало на экране, рядом с рекламной бегущей строкой, на здании банка. Половина пятого. Во сколько там самолет? В шесть, кажется. Может, прогуляться до семи? Месье Агрест как раз сядет на самолет и уберется из России навсегда. Или нет? Если он, как говорил, вернулся за ней, вряд ли улетит без нее.
- Глупости, - выдохнула Анна. Вряд ли он станет ее ждать. Улетит в шесть, как и должен. А с ней или нет – зависит уже от нее самой. Но, если он так просто готов сбежать, толком ничего не решая, Анна так поступать не намерена. Поэтому она уверенным шагом направилась к автобусной остановке, чтобы доехать до дома.
Дома Анна была к шести. Мысленно собравшись и обругав себя за свою трусость и неуверенность на чем свет стоит, она сняла с себя куртку, разулась и прошла на кухню.
- Кто пришел, - протянула тетя Рита на хорошем французском. Анна поморщилась. От нее она не привыкла слышать этот язык.
- С возвращением, - скупо кивнул ей месье Агрест, - я уж думал, ты забыла, что у нас самолет в шесть.
- Самолет у вас, а не у меня, - уверенно сказала Анна, - так что можете собираться и ехать, вас здесь никто не держит.
- Не веди себя, как подросток. Я думал, мы вчера все решили.
- Я находилась в состоянии алкогольного опьянения, а под действием алкоголя я могу и не с таким вашим решением согласиться.
- Я еще вчера тебе сказал, - устало вздохнув, начал месье Агрест, - я приехал сюда за тобой.
- Для чего? – поинтересовалась Анна, все еще не решаясь подойти ближе и присесть за стол.
- Это я тебе тоже вчера говорил. Ты мне нужна, - уверенным голосом сказал он, поставив кружку с недопитым кофе на стол.
- Для чего? Уверена, горничную вы могли бы найти и получше меня, - усмехнулась она, - что будет по возвращении в Париж? Если вы хотели вернуть все на тот уровень, на котором находились наши отношения до моего отъезда, то я не согласна. Я не полечу никуда с вами в таком случае. Если вам нужна горничная, найдите себе другую, я не вернусь в Париж ради работы.
- Я не говорил, что мне нужна горничная, я сказал, что мне нужна ты.
- В качестве кого?
- В качестве себя самой. Надоедливой и эмоциональной девчонки, которая будет трепать мне нервы как раньше…
- Кого ты назвал девчонкой?!
- Как резко ты перешла на «ты», - ухмыльнулся Габриэль Агрест, - знаешь, Анна, я ведь тебя старше. На десять лет.
- Физически да, старше, умственно – едва ли.
- Как тебе будет угодно, - усмехнулся он, - и ты опять меня не дослушала. Мне нужна ты, Анна, эмоциональный, сильный и жизнерадостный человек, который способен поделиться этими качествами со мной. Ты нужна мне, как женщина, если тебе так будет понятней.
- Я знаю, что ты любишь Вивьен.
- Я не отрицаю. Я не смогу разлюбить ее и забыть, если ты об этом… - напряженным голосом начал Габриэль Агрест, но был прерван Анной:
- Нет, я ничего не требую, - ее серьезный голос обрел спокойствие и горечь. Анна опустила глаза, - просто… я… я ведь уже обожглась этим чувством… я не хочу, чтобы меня предавали вновь, я этого не вынесу. Если вы… ты, - исправилась она, - если ты меня не любишь, стоит ли пытаться нормализовать нашу жизнь? Если чувств нет, возвращайся в Париж и продолжай свою карьеру, следи за сыном, постарайся быть к нему мягче, удачи тебе. Я же останусь здесь.
- Я не от нечего делать летел столько часов из Парижа сюда. Анна, для себя я уже все решил. Да, я люблю Вивьен, но это не значит, что не смогу полюбить тебя. Ты нужна мне. Поехали со мной.
- Ты не любишь меня, - констатировала горький для себя факт Анна, - я тебе просто нужна, тебе нужен свет в твоей жизни, который приношу я посредством наших мелких перебранок из-за моей неуклюжести или еще чего-нибудь. Это… эгоистично. Ты привязан ко мне, но привязанность – не любовь. А знаешь, что хуже всего? – Анна горько усмехнулась, - что я вновь наступила на те же грабли и больно ударилась, ведь ты тоже мне нужен. Не могу сказать, что это сильная любовь, но это определенно чувства. Сильнее простой привязанности или влюбленности. Но… я не поеду, не вернусь, - она покачала головой, - я не хочу лелеять надежду о нашем счастливом совместном будущем, поскольку не могу его себе представить. Что мне делать в Париже? Продолжать работать горничной или же вернуться в больницу, смиренно ожидая, пока тебе не надоест эта игра в любовь? В семью? Да, Господи, какая к черту семья?! – Анна отвернулась, - я не могу иметь детей, да и поздно уже. А даже если тебе не нужны дети, какая к черту семья, если я нужна тебе лишь для того, чтобы разбавлять свою жизнь положительными эмоциями? – Анна вновь пристально посмотрела в глаза своему бывшему начальнику, - я точно знаю, что ты не сможешь любить меня так же, как Вивьен. Ты вообще не сможешь любить. И рано или поздно, тебе надоест эта игра, и я опять останусь ни с чем. Но я-то, в отличие от тебя, почти люблю тебя. Уже. Если уеду с тобой, мои чувства лишь окрепнут и увеличатся. Лучше я сейчас помучаюсь, оставшись в России, чем разобьюсь о твердый асфальт реальности, когда ты решишь закончить этот театр под названием «любовь». Уходи, Габриэль. У тебя самолет в шесть. И если не хочешь на него опоздать, тебе лучше поторопиться, - с этими словами Анна развернулась и направилась в сторону выхода.
- Стой, - Габриэль Агрест крепко схватил ее за запястье левой руки и рывком развернул к себе, - во-первых, я прекрасно знаю о том, что ты не можешь иметь детей. Не спрашивай, откуда. Анна, мне неважно, будут у нас дети или нет, как ты захочешь. У тебя не такая серьезная стадия бесплодия, ее можно лечить.
- Ты несешь бред! – Анна вырвала руку из его хватки, - зачем тебе дети от меня?! Зачем я буду мучиться лечением, если ты, в принципе, детей не любишь?! Напомнить, как ты относишься к Адриану? А что, если со мной что-то случится, ты будешь относиться к нашему ребенку точно так же? Ты сам сказал, как я захочу. Получается, ребенок тебе не нужен. О Господи, что я такое говорю? Какой, к черту, ребенок?! Ты не любишь меня, о каких детях может идти речь?!
- А это уже мое «во-вторых». Ты не Вивьен. Вас нельзя сравнивать. Я это давно понял. Вы разные даже внешне. Что уж говорить о характере. Анна, ты совершенно другая. И мои чувства к тебе отличаются от тех, которые я испытывал к Вивьен. Это логично. Да, я не могу назвать это любовью, но ты мне нужна, это я точно знаю. Не буду скрывать, что мне нравится то, как ты приносишь свет в мою жизнь, но сюда я приехал не за этим, а за тобой. Ты сказала, что я не смогу любить. Я, по-твоему, машина? Анна, я такой же человек, как и ты. Я уже что-то чувствую к тебе. И это «что-то» заставило меня проделать такой путь из Парижа в этот город. Пролететь всю Европу и почти треть России. Ну и в-третьих, это не игра. Даже до твоего отъезда наши… характер наших отношений для меня изменился. Я не сразу это осознал, но когда понял, ты уже улетела. Я долго думал относительно того, что делать дальше. И пришел к выводу, что нужно вернуть тебя обратно домой.
- Правильно он говорит, - вмешалась Маргарита. Анна немного смутилась. Габриэль кашлянул, скрывая свое смущение. Они оба забыли, что при их диалоге присутствует третье лицо, - Анна, твой дом там, где сердце, - философски изрекла она.
- Звучит банально, - фыркнул Габриэль Агрест.
- Я читаю любовные романы, что вы от меня хотите? – усмехнулась тетя Рита, - а вообще, Ань, ты же сама прекрасно знаешь, что в Россию ты вернулась не от большой любви к этой стране, а потому что запуталась в себе. Нет, ты, конечно, любишь Россию, но основной причиной все бросить была отнюдь не любовь к Родине, а попытка сбежать от проблем. И если месье Агрест уедет в Париж без тебя, вы ничего не решите, вы просто продолжите жить со своими проблемами так их и не решив, уповая на то, что чувства притупятся и пройдут со временем. Возможно, так оно и случится. Но это не меняет того, что вы оба позорно сбежите вместо того, чтобы решать свои проблемы. Поезжай в Париж, попытайся быть счастливой с любимым человеком. Ты же любишь его. Не смей отрицать. Уж я-то знаю. Это именно любовь. Да ты и сама это знаешь, не стоит врать. И он тебя тоже любит. Просто еще не понял этого. Если б не любил, вряд ли бы приехал. Дом там, где сердце. А твое сердце с мужчиной по имени Габриэль Агрест. Да, я знаю, что опять говорю как героиня любовных романов, но сути дела это не меняет. Месье Агрест живет в Париже. Следовательно, твое место там, - закончила Маргарита. Она искренне не понимала, чего эти двое разводят полемику. Все же так просто. Даром, что взрослые… одной тридцать, другому сорок, а ведут себя так, словно одной тринадцать, а другому четырнадцать. – Иди собирать вещи, чего ты так на меня смотришь?! На самолет вы, походу, уже не успеете, время половина шестого. Но, если очень постараться, можете успеть. Идите. А я пойду к Васильевичу и Катьке, вчера из-за вас, окаянных, отпраздновать по-настоящему не получилось, так хоть сегодня попытаюсь, - Маргарита поднялась со своего места, подошла к раковине и поставила туда две кружки с чаем, - ну чего вылупились, как бараны на новые ворота?! – поинтересовалась она, уперев руки в бока, - валите уже, - и, махнув на них рукой, Маргарита покинула кухню.
- Как бараны на что? – удивился Габриэль Агрест.
- Русская поговорка, - пояснила Анна, - не обращай внимания.
- Ну что, поехали? – спокойно спросил он.
- Да, - улыбнулась Анна, - поехали.
***
Адриан проснулся с головной болью. Несмотря на то, что выпил он вчера не так много, у него все равно было похмелье. Ну да, с тем, как он нажрался в прошлый раз, это не сравнить, но все равно было плохо.
С тяжелой головой Адриан поднялся с постели и проследовал на кухню. Там хранилась аптечка. Там должны быть таблетки.
После стакана воды и двух таблеток, стало намного лучше. А после прохладного душа и плохого самочувствия как не бывало.
Адриан оделся, позавтракал, накинул на себя пальто и, отмахнувшись от предложения Натали подвести его на машине, убежал. Сегодня хотелось пройтись. К тому же, времени до начала первого урока было еще много. Поэтому Адриан прогулочным шагом шел в направлении своего коллежа, заглянув по пути в кофейню за капучино. Морозное утро выдалось. Не то, чтобы очень холодное, напротив, холодный ветер отрезвлял и освежал, но в то же время это вызывало дискомфорт для кожи.
Щеки Адриана знатно порозовели, когда он, наконец, дошел до своего учебного заведения. Народу на улице было много, несмотря на то, что на улице, в общем-то, зима. Кто-то курил, кто-то разговаривал между собой, кто-то говорил по телефону.
В стенах коллежа было тепло. Оставив свою одежду в гардеробе и переобувшись, Адриан направился прямиком в классную комнату. Первой должна была быть литература.
Адриан неторопливо зашел в класс. До начала урока оставалось семь минут, в кабинете были почти все. Ну, за исключением тех, кто болел, и вечно опаздывающих, к которым относилась Маринетт. Кинув свою сумку на парту, Адриан кивнул сонному Нино в знак приветствия.
- Что, Новый Год удался? – усмехнувшись, спросила Хлоя, глядя на своего друга детства.
- А у самой-то, - фыркнул Адриан, поставил стаканчик с кофе рядом со своей сумкой и уже собирался приземлиться на свое место, как его прервал женский голос за спиной:
- Доброе утро, Адриан, - поздоровалась Маринетт. Адриан обернулся. Она выглядела свежо. Несмотря на то, что выпила вчера немного больше, чем он. Адриан застопорился. Он не знал, как вести себя с ней. Он же столько вчера ей наговорил!!! Боже, и как только язык повернулся?! Адриан побледнел. Ему было ужасно стыдно за то, что он ей наговорил. Он же… выставил ее глупенькой дурочкой, коей она не являлась никогда.
- Доброе, - сглотнув, выдавил он.
- Надеюсь, у тебя оно было добрее, чем у меня, - так же серьезно продолжала Маринетт, - я хотела бы кое-что сделать.
- Что же? – Адриан чувствовал, сейчас что-то будет.
- Это, – Маринетт размахнулась и залепила ему звонкую пощечину правой рукой. В классе в мгновение стихли все голоса. Все сонные подростки встрепенулись от звука пощечины и во все глаза уставились на одноклассников. Все прекрасно знали о чувствах Маринетт Дюпен-Чен к Адриану Агресту. Чтобы она ударила его?! Да никогда! – Это за то, что ты наговорил мне вчера, – с невозмутимым, но серьезным видом продолжала Маринетт. – Это, – она замахнулась левой рукой и влепила звонкую пощечину по другой щеке Адриана. Все присутствующие вздрогнули, – за то, что скрывал от меня так долго то, кто ты есть на самом деле. А это, – она вновь замахнулась правой рукой и вновь залепила пощечину Адриану. Самую сильную, как ему показалось. Его щеки пылали. Но он даже не пытался сопротивляться. Он заслужил. – Это за то, что бросил меня вчера одну ночью! – теряя контроль над собой, воскликнула она. – Как ты там вчера сказал, – она картинно задумалась, – «Ты любишь послушного, инфантильного, доброго и наивного Адриана. И ты совершенно не знаешь его с другой стороны» - процитировала она его вчерашние слова, - но проблема в том, что я знаю. Знаю твою другую сторону. Всегда знала. Пусть, я и не осознавала, что знаю, но это не меняет того факта, что я знаю обе твои стороны! «Ты любишь лишь красивую обложку, Маринетт», - продолжала она цитировать его слова.
- Хватит, - прошептал Адриан.
- Нет, не хватит! Красивую обложку?! Чтоб ты знал, я тебя не за внешность полюбила! Это так, для справки. Я полюбила тебя в тот момент, нет, мне открылись чувства к тебе в тот момент, когда ты дал мне зонтик в тот дождливый день, когда ты рассказал о том, что тебе трудно заводить друзей, потому что на протяжении своей жизни ты общался только с Хлоей и с коллегами по работе на фотосессиях. В тот день я, как мне казалось, увидела настоящего тебя, а не красивую обложку. Эту настоящую часть тебя я и полюбила со временем. Ты вчера сказал мне, что я не знаю тебя настоящего. Но ведь я знаю, Адриан. И вчера я осознала, что знаю. Ты сам рассказал о том, кто ты есть на самом деле. И тебя взбесило то, что к одной части твоей личности я отношусь по-дружески, а другую люблю всем сердцем. Но ведь эти две части твоей личности в совокупности составляют тебя. А я люблю тебя таким, какой ты есть! Однако тебе хватило наглости наговорить мне гадостей, упрекнуть в том, что я – пустышка, потому что люблю красивого мальчика с обложки глянцевого журнала! Но разве ты поступаешь не так же?! – по щекам Маринетт катились слезы. Она дала себе обещание не плакать, но не сдержала. – Я прекрасно знаю, что ты любишь вторую часть моей личности, - прошептала она так, чтобы никто не слышал. Расслышать могли разве что люди с первых парт. А это Нино, так вовремя присевшая рядом с ним Алья, и Хлоя. – Ее, волевую, изящную и сильную красавицу в маске, - еле слышно произнесла Маринетт. Глаза Альи, Нино и Хлои в удивлении расширились. Они прекрасно поняли, о ком говорит Маринетт. Они были достаточно сообразительны, чтобы сложить два и два в своей голове и прийти к истине. – Ее, а не меня, - чуть громче повторила Маринетт, - если бы не твои сны, твои воспоминания, ты бы ничего не узнал! Не узнал бы о моем секрете. Ты пытался оказывать мне знаки внимания несколько недель назад, говорил, что я тебе нравлюсь. Но задай себе вопрос и не смей лгать, разве ты обратил бы внимание на меня, если бы ничего не знал?! Хочешь сказать, что мог бы полюбить именно меня, а не ту, кого на самом деле любишь?! – громко просила она, - девушку в маске, - тихо прошептала Маринетт.
На какое-то время в классе застыла тишина.
- Нет, - с горечью отозвался Адриан, опустив голову.
- Вот видишь, - горько усмехнулась Маринетт. – Раз мы все выяснили, я советую тебе забыть о твоих снах и жить нормальной жизнью. Похоже, в этой жизни мы с тобой опять все прошляпили, - сказала она, поворачиваясь в сторону выхода.
- Маринетт, - Адриан схватил ее за запястье и рывком развернул к себе, - ты можешь ударить меня сколько угодно, но это не изменит моих чувств к тебе. Я люблю тебя. Тебя или часть твоей личности, мне все равно. Для меня вы стали одним целым уже давно. Знаешь, я благодарен судьбе за то, что она прокляла меня вспоминать ужасные вещи, ведь только так я осознал свои истинные чувства к тебе. Ты сама сказала, что наши с тобой части личности составляют совокупность, которая и является нами. И я люблю эту совокупность. Я люблю тебя. И я тебя не брошу. Я тебе уже говорил, я пожертвую кем угодно ради тебя. И если Ад существует, я сгорю там заживо за то, что готов пожертвовать жизнями других людей ради тебя одной. И мне все еще по-прежнему плевать на это. Я тебя не отпущу, - прошептал он, - и прости, что бросил вчера одну на крыше.
- Почему ты мне раньше не сказал? – сипло спросила она.
- Боялся, - тихо ответил он, - боялся твоей реакции. Того, что ты можешь разлюбить меня, узнав, какой я на самом деле.
- Ты так ничего и не понял? – усмехнулась Маринетт, не повышая голос, - ты настоящий стоишь передо мной. Часть твоей личности в маске, - понизив голос, еле слышно прошептала она, - не исключает другую часть тебя в обычной жизни. А вместе они и есть ты. Человек, которого я люблю.
- Как, оказывается, все просто, - хмыкнул Адриан, расплываясь в нуаровской усмешке, - никогда бы не подумал, что все закончится именно так.
- А как ты себе это представлял? – ухмыльнулась на его манер Маринетт, - романтическое признание на крыше какого-нибудь дома?
- Хорошая идея, - усмехнулся Адриан и притянул к себе Маринетт, касаясь ее губ своими.
Кто ты? ( Скажи) Кто я?
Разделим мир напополам, мы не мы и я не я..
Я не могу без любви к тебе,
Но помогу дверь закрыть теперь,
Я украду только твою тень,
Тебе меня не изменить.
Поцелуй можно было охарактеризовать отчаянным. И Маринетт, и Адриан старались излить друг другу свое сожаление относительно того, как долго они ходили кругами и не могли расставить все точки над «i». Многогранный коктейль эмоций и чувств смешался в этом поцелуе. Отчаяние, горечь от того, что весь Ад воспоминаний, через который Адриан прошел за несколько месяцев, теперь не забыть, печаль от того, что Адриан так долго не посвящал Маринетт в свои проблемы, не рассказывал ей всей правды, пылкость, любовь и радость от того, что все, наконец, закончилось.
Я не могу без любви к тебе,
Но помогу дверь закрыть теперь,
Я украду только твою тень,
И попытаюсь всё забыть.
- Кхм, вы, как бы, тут не одни, - подала голос Хлоя.
И тут Адриана и Маринетт словно окатили ведром холодной воды. Они все это время находились в классе! Лишь на подсознательном уровне они понижали голоса, когда говорил друг о друге как о супергероях Парижа, чтобы никто ненароком не услышал. А когда Адриан поцеловал ее, у них обоих выветрилось из головы то, что они не одни.
- Вы ничего не хотите нам рассказать, дорогие друзья? – подняла брови Алья, сложив руки под грудью. Нино нахмурился и пристально смотрел на них.
- Пойдем выйдем, - Хлоя решительно направилась к выходу, потянув за собой за запястья Адриана и Маринетт.
Это был провал. Кажется, друзья все поняли…
Но, на удивление Маринетт и Адриана, приняли их тайну с пониманием. Особенно Хлоя.
Все оказалось так просто…
В жизни всегда все просто. Это люди себе жизнь усложняют.
