Тандем

Казуко пропала бесследно, и Хэнэко, проклиная сражение с Гароу, ускорила шаг, и поплелась чуточку быстрее, грязно-кровавым пятном едва выделяясь среди серых обломков и черной копоти на стенах зданий. Изнеможение, ставшее столь привычным за это время, сковывало тело, заплетало ноги и закрывало тяжелые веки. Докричаться до девчонки Хэнэко и не пыталась: лишь напрасная трата сил, которых и без того не оставалось. Однако, поиски начинали затягиваться, и неумолимо близился момент, когда, если все продолжится подобным образом, предстояло сделать выбор между Казуко и другими людьми. — Меткий Стрелок! — Хэнэко резко обернулась на зов и с облегчением в сердце увидела бегущую со всех ног Казуко. Последняя тоже была несказанно рада обществу Стрелка, но улыбка быстро улетучилась с лица девочки, когда она заметила, в каком состоянии находится Хэнэко. — На вас напали?! И вы всех победили? Сколько у вас ран!.. Она одновременно с ужасом и восторгом оглядывала покрытую кровью девушку, и Стрелок тихим голосом поспешила развеять заблуждение: — Я не ранена... — Я знаю! — вдруг воскликнула Казуко, явно не услышав собеседницу. — Я знаю, что надо делать! Вообще, я набирала ее для папы, но вам тоже хватит. С этими словами она достала пару плоских листков, которые, собственно, и стали виновниками многих неприятностей, плюнула на них и смачно приложила к животу Хэнэко. Та перевела скептический взгляд с девчонки на порванную ткань водолазки, где открытый участок тела теперь прикрывался обслюнявленной травой, и, буркнув "Спасибо", схватила Казуко за руку, чтобы отправиться на крышу и последовать плану. Путь был едва ли не тяжелее прошедшего боя. Одышка заглушала остальные звуки, ноги ныли и постоянно подкашивались. Казуко с беспокойством посматривала на Стрелка, и тревога ее возросла, когда та остановилась и облокотилась о фонарный столб, переводя дыхание. — Погоди немного... Голова ее была опущена, и Казуко видела, как что-то красное частыми каплями падало с ее лица на землю, но Стрелок даже не пыталась вытереться и вряд ли вообще обращала на это внимание, силясь вдохнуть побольше воздуха. Хэнэко кинула краткий взгляд на девчонку и мысленно усмехнулась: кажется, в ней вот-вот разочаруются. Улыбка, тем более окровавленная, не помогла бы сохранить уверенность маленькой девочки в силе Стрелка, но Хэнэко просто не представляла, как сделать так, чтобы этот ребенок продолжал видеть в ней крепкую защиту. Разве что только идти дальше. До нужного здания оставалось недалеко, но идущие резко поменяли направление, завидев вблизи доисторическую телефонную будку. Все же лучше сообщаться с Ассоциацией при любой удобной возможности, тем более сейчас, когда обстановка могла измениться уже с десяток раз. Пока Хэнэко шарила рукой по карманам в поисках денег, лицо ее оставалось непроницаемым, но вдруг она раздраженно закатила глаза. — Мелочи не будет? Странный вопрос, учитывая, что адресован он маленькой девочке, однако та все же протянула несколько монет. Мрачно оперевшись плечом о стену, Стрелок приложила к уху трубку и застыла в ожидании связи с Ассоциацией, и только она появилась, как собеседник заговорил первым: — Меткий Стрелок, немедленно переходите на основное поле сражения! Герои едва выдерживают оборону; без вашей помощи не обойтись! — Что с туннелями? — припоминая недавнее объявление об атаке монстров на перевезенных из убежища людей, осведомилась Хэнэко. Тот на миг замолк. — Там до сих пор монстры. — Сердце Стрелка оборвалось на этих словах, произнесенных с горечью и смирением. — С ними ведет бой Розовая Оса, но… Жизни большинства, тех, что в убежище, в приоритете. В первую очередь нужно защитить их, и, как только монстры, движущиеся к центру эвакуации, будут уничтожены, можно приступить к спасению тех, кто остался в туннеле. — Значит, пока что забыть о туннеле? — Да, так и есть. Наверное, виной тому усталость, но Хэнэко снова поддалась эмоциям, «правильным» соображениям, наперекор идущими здравому смыслу и хладнокровным расчетам, призванным спасти большинство: — Ублюдки!.. Хотите оставить их на героя B-класса?! Думаете, она их спасет? Вы обрекаете на смерть и гражданских, и Розовую Осу, вы ведь сами об этом прекрасно знаете! — Может быть, если бы этот план предложил ей Генос, на чей ум теперь беспрекословно полагается Стрелок, то она согласилась бы пойти на подобное, однако сейчас, ослепленная и озлобленная, она с яростью кричала в трубку, совсем позабыв о Казуко, что с неприкрытым страхом взирала на сцену истерики. — Если действовать, как вы решили, то спасать потом будет уже некого! — Это наилучший… Остальные слова доносились приглушенно, потому что Хэнэко разжала пальцы, и трубка рухнула вниз, повиснув на пружине. С бешенством оглядываясь по сторонам, выискивая машину, на которой можно будет добраться непосредственно до туннеля, она наткнулась на Казуко, и возросшее сомнение в Стрелке вкупе с недоумением и растерянностью в лице девочки остудили пыл Хэнэко. Ее жизнь, как и тех, кто находится в убежище, официально на совести Стрелка, и, встретившись с ней взглядами, последняя уверовала, что на нее смотрят все люди, которых ей только что было сказано защищать. И которых она собиралась оставить. «Там ведь есть другие герои», — мысленно обратилась к себе Хэнэко. Но работник Ассоциации сам только что сказал, что они не справляются, и Стрелок способна серьезно повлиять на ситуацию. — «Значит, бросить их…» До чего же глупо получается! Стрелок так старательно оберегала людей, пока они добирались до туннеля, и все это окажется лишь напрасным трудом, потому что они непременно погибнут, послушайся она жестокого плана. Герои ни за что не успеют прийти к ним на помощь вовремя, даже сейчас, пока Хэнэко решает, как поступить, гражданские получают раны и умирают, а Розовая Оса тщетно пытается их спасти. Нет… Если Стрелок не послушается Ассоциации, то это несомненно станет предательством. Казуко с озадаченной внимательностью смотрела на Хэнэко, и та, впившись в нее взглядом, словно видела заодно и гражданских из центра эвакуации. А ведь Стрелок предаст не только героев, не только прячущихся в убежище людей, но и эту девочку. Но не предав их, она предаст тех, кто остался практически без защиты. Лицо Стрелка потемнело, и с него исчезло всякое подобие неуверенности и растерянности. Если монстры прорвутся через щит из героев, то стены убежища не дадут им так просто пробраться к гражданам. — Я приношу извинения. Казуко показалось, что фраза эта адресована не только ей. — Мы отправимся к твоему отцу, — через силу улыбнулась Хэнэко, чем вызвала искренний восторг со стороны ребенка. — Тогда нам надо поторопиться! Казуко устраивалась на сидении найденного автомобиля, а Стрелок глянула на нее через зеркало заднего вида. Везти девочку в самое пекло сражения — пожалуй, это один из самых худших поступков ею совершенных. Еще не подъехав к туннелю, Хэнэко встретила убегающих людей. Те заметили ее и в изумлении даже остановились, со слезами на глазах провожая уезжающую дальше машину. Допытываться у них насчет обстановки Хэнэко не стала; ей и без того было известно — там творился ад. Добравшись до туннеля, Стрелок убедилась в этом самолично. Некоторые из автобусов были перевернуты и заграждали собой путь отступления для других, что сейчас, пустые, стояли внутри туннеля. Гражданские, в ужасе едва замечая под ногами упавших людей, стремились бежать прочь, но выбраться из туннеля такой толпой было достаточно сложной задачей, и потому основная их масса все еще оставалась там, внутри кровавой бани. — Оставайся в машине, Казуко. — Но там… — Я спасу твоего отца. — Стрелок с уставшей улыбкой обернулась к съежившемуся ребенку. Теперь, когда она вновь встретила монстров, в ее глазах появился страх, но вряд ли за себя — за человека, находящегося среди них. Было донельзя жестоко брать ее с собой, зная, что здесь происходит, и зная, что где-то среди этого кошмара пытается выжить ее отец, а сама Казуко теперь вынуждена наблюдать за всем этим, в ожидании, — может быть бесполезном, — появления родителя. — Сиди здесь и жди, когда все закончится. Сказано довольно самонадеянно, однако, это действительно единственное, что остается делать не только маленькой Казуко, но и взрослым людям: шанс нарваться на других монстров, отбившихся от своих собратьев, которых сдерживают герои, существует, и лучше находится здесь поблизости от туннеля, но под защитой Стрелка, чем рисковать. Закрывать дверцы машины Хэнэко не стала. Если сюда доберутся монстры, то они в любом случае смогут проникнуть в салон, а вот шанс сбежать от опасности девчонке стоило оставить. — Это же Меткий Стрелок! — Помогите Розовой Осе! Они даже остановились, наблюдая за Хэнэко и провожая подбадривающими криками. И снова все верят, что их спасут. — Смотрите! Она даже не переходит на бег!.. Ее уверенность вселяет в меня надежду! — отреагировал на неторопливый, но достаточно твердый шаг Стрелка один из людей, и ему вторили другие. «На самом деле я так устала, что уже не могу бегать», — мысленно скорчила удрученную гримасу Хэнэко. Вести огонь в туннеле, когда в нем присутствует столько людей, далеко не самая лучшая идея, но выбора не оставалось. Перевернутый автобус весьма удачно примыкал к следующему, избежавшему такой участи, и, забравшись на крышу, Стрелок последовала вглубь туннеля по столкнувшимися друг с другом автобусам. Похоже, появление чудовищ произошло слишком неожиданно, и ни один водитель не успел среагировать вовремя, из-за чего по всей колонне транспортов каждый врезался в спину другому. Пока что винтовка была ни к чему, и пальцы сжимали рукоять посекундно выстреливающего пистолета. Монстры были с обеих сторон от автобусов, занятые гражданскими, и погибали с одного выстрела. Некоторые набрасывались на Стрелка, но тут же падали наземь, с пробитой головой. Люди видели, кто их спасал, встречали Хэнэко восторженными криками, и те, у кого разум не затмил страх и рассудок остался трезв, кричали подбадривающие слова вслед. Но даже уверенные в своем спасении, все стремились покинуть туннель, с тревогой косясь на его стены. Заходя дальше, Стрелок обнаруживала на своем пути все больше монстров, и количество их неумолимо возрастало, а Розовой Осы все не было. Значит она где-то там, где чудовищ и их жертв в разы больше, а надежды выжить — меньше. Наверняка, она уже отчаялась, и лишь выполняет свой долг без всякой мысли на спасение и для себя, и для гражданских, которых даже на выходе из туннеля поджидала опасность, единственный способ обойти оную — бежать, пока враги обращают внимание на Розовую Осу и на других людей, но не на тебя. Вокруг нее оказалось много побежденных монстров и много убитых ими людей. Сама она была еще способна продолжать сражаться, но подавляющее количество противников одерживало верх числом, которое во много преуменьшила подоспевшая Хэнэко. Образовалась недолгая пауза, пока поблизости были побеждены все монстры, и среди их трупов стояла побитая морально и физически героиня. — Меткий Стрелок!.. Я думала, что все защищают центр эвакуации… Хэнэко окинула взглядом ее лицо. Смесь недоумения, еще не успевшего сойти отчаяния и радости, пришедшей с осознанием спасения собственной жизни. Она не думала, что сможет выжить. — Пока убежище находится под опекой героев. — Она, отвела внимательный взгляд от израненной и измученной Осы, сделала паузу и вновь заговорила: — Я знаю, что никто из нас не скажет об этом вслух, но… Несмотря на то, что задача героя — защищать людей даже ценой собственной жизни, все равно мы все хотим жить. Обычно я не даю обещаний, но сейчас сделаю исключение: я не позволю тебе погибнуть, пока мы не выберемся отсюда. Розовая Оса стерла вставшие перед глазами слезы. Редко, кто думает, хочет ли герой выжить в схватке — только победит ли он злодея, и не более того, — и заявление S-класса о нахождении под защитой стало едва ли не окрыляющим. — Будем сражаться вместе, — дрожащим голосом сказала Оса, на что получила уверенный кивок. Дальше, в глубине туннеля, несмотря на то, что автобусы не заходили так далеко, еще оставались люди, а вместе с ними монстры. Видимо они оттеснили гражданских подальше от выхода, либо сами люди до последнего стремились выбраться из-под купола. Розовая Оса вклинилась в толпу, продолжая бой, а в руках Хэнэко через какое-то время оказалась винтовка, вместо покоящегося теперь в чехле пистолета. Человеческие крики вместе с предсмертными воплями чудовищ эхом раскатывались по туннелю, напрочь заглушая тихие выстрелы. Стрелок впервые за время этого сражения отпрянула от оружия, оглядывая поле боя. Пока она пробиралась в глубь туннеля, то встреченные на пути монстры не казались особым препятствием, и количество их совершенно отличалось от того, с которым она столкнулась сейчас. «Похоже вся основная часть находится здесь», — Хэнэко краем глаза проследила за одним из убегающих людей, которому посчастливилось выбраться из ловушки. Раненые, они пробегали мимо Стрелка, стремясь выбраться из, казалось бы, спасительного туннеля. — Они были слишком заняты людьми, чтобы всем скопом гнаться за теми, кто находился ближе ко входу. Но даже так… монстры ведь появились с другого конца туннеля, тогда как они заставили гражданских выбежать из автобуса и продолжать двигаться в противоположную сторону от входа? Ладно, если бы это сделали единицы, но не такая толпа…» Благодаря узости туннеля Стрелку и Осе удавалось сдерживать натиск чудовищ, но это же изрядно мешало спасению людей: слишком тесно они были смешаны со своими врагами, и ситуация во все большей степени становилась безнадежной. Для них. Хэнэко сознавала, что вдвоем им точно удастся одолеть монстров, раз те потеряли всякое преимущество от своего количества, и люди, оказавшиеся снаружи будут спасены, но еще она понимала, какое число из них, тех, кто находится впереди нее, погибнет за это время. Навстречу к ней выбежал мужчина, в котором Хэнэко признала одного из богачей, переселившихся ранее в штаб, и вслед за ним увязался монстр. — Пригнись! — крикнула Стрелок, и мужчина, вряд ли вообще ее услышав, споткнулся и рухнул наземь, тем самым убравшись с линии огня. Монстр тут же упал замертво, однако мужчина подниматься не спешил, и Хэнэко заметила кровоточившую рану у него на плече. Больше помочь она ему ничем не могла, даже если он останется сидеть здесь, обездвиженный страхом или ранением. Стрелок собралась было переключиться на монстров, однако человек, схватившись за голову и начав биться в судорогах, намертво приковал ее внимание к себе. «Какого…» — даже мысли стремительно исчезли из головы, когда его тело начало видоизменяться, и Хэнэко замерла в ожидании. Было видно, насколько болезненно проходит трансформация для мужчины, и к ее исходу вряд ли в нем вообще оставалась хотя бы частица иступленного болью разума. Совсем скоро перед Стрелком стоял один из многочисленных монстров. — «Он, что… Стал одним из них?..» Чудовище двинулось к ней навстречу, теперь явно не с намерением убегать, и Хэнэко пробил пот. Она прекрасно знала, что сейчас ей предстоит сделать, но руки, готовые вот-вот отпустить винтовку, отказывались подчиняться. — Эй… — ее голос прозвучал неожиданно хрипло. — В тебе ведь больше нет человеческого, верно? В ответ монстр лишь ускорился, еще быстрее приближаясь к Стрелку. Брови Хэнэко беспорядочно дергались, и рот скривился в гримасе ужаса. Она знала, что многие монстры, которых она убила, когда-то были людьми, однако их особенностью было то, что люди эти стали такими по своей воле, и по увиденному сейчас превращению Хэнэко точно могла сказать, что меньше всего этот мужчина хотел стать им. Неужели страх превратил его в это? Нет, сейчас подобный вопрос не столь важен. Главное то, что ему предстоит погибнуть от рук Стрелка, но та не могла перестать видеть в нем человека, ей не верилось, что за считанные секунды в нем исчезло абсолютно все гуманное, и перед ней осталось лишь движимое злостью и жаждой убийства существо. Впервые за долгое время ее работы руки так сильно дрожали. Пришлось приложить немало усилий, чтобы поднять к лицу винтовку, что казалась сейчас невероятно тяжелой. Крики людей и вопли монстров слились в одну режущую слух ноту, а движения чудовища замедлились, собственно, как и Стрелка. Монстр оттолкнулся от земли, приближаясь к Хэнэко напрямик, и та зажмурила глаза прежде чем сделать выстрел. На лицо брызнула теплая кровь, и от этого внутри все оборвалось. После убийства Хэнэко казалось, будто она в ней тонет, и дыхание напрочь сперло. Первое, что она увидела, когда открыла глаза, это распростертое на земле тело. Стрелок провела пальцами по щеке и посмотрела на разводы темно-синей крови. Совсем не человеческая. Тогда почему чувство, будто убила она именно человека, не желает отпускать? Хэнэко шумно задышала. Безумно начало тошнить, и в глазах то и дело мутнело. Внутри разгорелся настоящий огонь, бросающий в болезненный жар и поднимающийся до самого мозга, который будто бы вскипел от случившегося. Крупная дрожь пробила все тело. Хэнэко не знала, что останавливало ее от того, чтобы закрыть глаза и уши и спрятаться от всего происходящего здесь. — Стрелок! — Хэнэко не сразу услышала крик Розовой Осы и вздрогнула, когда донесся еще раз: — Стрелок!!! Героиня сразу ощутила, что сражается в одиночку, и, увидев бездействие Хэнэко, не преминула напомнить о битве. Стрелок, продолжая дрожать всем телом, подняла винтовку, целясь в ближайших к Осе врагов, и один из них, обратив на нее внимание, посмотрел прямо в диоптры, от чего Хэнэко вновь застыла. «Они тоже были людьми?..» — Дыхание стало совсем рваным, и Стрелок уже не понимала, что застилает глаза: пот или появившиеся слезы. — «Да, они были людьми!.. Многие из них, если не все, стали жертвами, а мы их убили!!» Вряд ли бы Хэнэко удалось прекратить начинавшуюся истерику не услышь она новый крик Осы: — Ты обещала! Стрелок продолжала стоять, не двигаясь, но дыхание ее вдруг утихло, и, когда Розовая Оса кинула на нее отчаявшийся взгляд в последний раз, то увидела ее с опущенной головой и держащей винтовку в одной руке, дуло которой смотрело не на врагов, а в землю. Этой картины было более чем достаточно, чтобы Оса заключила о выбывании из боя Стрелка, а за неимением поддержки сражение вскоре должно было закончиться и для нее самой. Для себя Оса еще до появления Хэнэко твердо решила не сдаваться до последнего, однако, то, что Стрелок, в момент самого большого отчаяния, подарила в своем обещании спасительную надежду, а после — растоптала ее бездействием, нанесло сокрушительную рану по Розовой Осе. Когда рядом с ней вдруг замертво начали падать враги, она вновь с удивлением посмотрела на Стрелка. Та методично отстреливала монстров, однако что-то странное было в ее движениях, ее настроении. Если раньше она хоть и выглядела спокойной, но несомненно в ней виделись присущие битве запал и решимость, сейчас же — совсем ничего. Движения твердые, но не от уверенности в своих действиях, а лицо не столько спокойное, а словно бы мертвое. Да, только так ее можно описать, ее отрешенность, ее безразличие, и точную, но между тем слепую, стрельбу по врагам. Розовая Оса долго не могла отвести взгляда от Стрелка. А Стрелок ли сейчас перед ней? Сражение длилось долго. В туннеле больше не было людей. По крайней мере для Осы. Хэнэко же в каждой своей цели видела именно человека, и вела огонь, взирая на их охваченные ужасом лица. Со стороны выхода донесся людской крик. — Кажется, там появились монстры!.. — сквозь тяжелое дыхание крикнула Розовая Оса. — Иди туда. Я останусь здесь. «Один монстр тоже способен вызвать резкую реакцию людей, так что их там не должно быть больше, чем здесь», — не отвлекаясь от стрельбы, решила про себя Хэнэко. — «Разве что на той линии фронта пали герои и чудовища оттуда переметнулись сюда… Если это так, то кто бы из нас не пошел к выходу, мы все равно погибнем». Несмотря на то, что со спины в любой момент могли напасть монстры, Стрелок совершенно не следила за тылом. Ее мутило, казалось, что вот-вот стошнит, но, хоть наблюдателей и не было, внешне она ничего не показывала. После ухода Осы истребление продолжалось немало времени, однако, она так и не возвращалась, как и не приходили с той стороны чудовища. Последний выстрел странным образом стал слышен, несмотря на глушитель, и звук его эхом раскатывался по туннелю и словно бы внутри Стрелка, которая чувствовала себя опустошенной, как если бы после каждого убийства она теряла частичку себя. Люди приняли облик монстров и напали на гражданских, но сделали все это совсем не по собственной воле, и, убивая их, Хэнэко ощущала, как делает что-то противоестественное, мерзкое ее природе. Лицо было мокрым, и Хэнэко не знала из-за чего: пот это или же слезы, которых Стрелок, впрочем, совсем не припоминала за время боя, однако ощущала, как душа плачет навзрыд. «Нет, еще ничего не кончено», — Хэнэко направилась к выходу, где должны были оставаться новоявленные враги. — «Нельзя расслабляться». От поднявшегося жара ей чудилось, что под автобусами протекает лава. В голове пульсировала боль. Это точно не сон? То, что произошло сейчас, то, что делала Стрелок… Ее шаги были медленными, но твердыми. Сомневаться, что Оса все еще держит оборону не приходилось: многоголосые вопли людей были не настолько громкими, чтобы возвещать об отчаянном положении, но и далеко не тихими, как если бы монстров совсем не оставалось. Из выхода не пробивался свет, на улице было ненамного светлее, чем в туннеле. Стрелок с готовностью вскинула винтовку, однако среди перепуганных лиц не обнаружилось ни одного нечеловеческого. — Стреляй! — неизвестно откуда послышался голос Осы. — Давай же! Хэнэко искала цель, но так и не смогла выделить среди людей монстров. Вдруг к одному гражданскому, стоявшему рядом со Стрелком, подскочила Розовая Оса, и непродолжительная схватка закончилась смертью первого. Героиня подняла на Стрелка обескураженный взгляд, и Хэнэко, не зная, как объяснить произошедшее, оборвала зрительный контакт. Похоже случившееся временно или даже навсегда отложило свой отпечаток на душевном здоровье Стрелка. На этом монстре битва закончилась. Но только здесь. Хэнэко обвела взглядом оставшихся. Примерно две трети. Стоя на крыше автобуса, она обессиленно опустила винтовку, и растерянные люди вопрошающе смотрели на нее. Что делать дальше? В туннели никто не решался заходить, а купол над головой давил больше обычного. — Ты знала? — В ответ на нее сквозь пелену усталости посмотрели удивленные глаза Осы. — Про монстров. Ты знала? Героиня в недоумении молчала, ясно давая знать, что она совершенно не понимает, куда клонит Хэнэко. — Ясно. «Значит, она не в курсе, что они были людьми. Ей не выдалось момента, чтобы увидеть их превращение», — Стрелок долго изучала лицо Розовой Осы, ища в нем малейшие следы осознания. — «Не могла же она, зная правду, убивать их без задней мысли…» В голове стало совсем пусто, о чем ясно свидетельствовал отсутствующий взгляд в пол. — Меткий Стрелок... — Да? — Ассоциация говорит сосредоточиться на старых участках. Там сейчас идут бои. «Сражаться дальше...» Еще во время боя она поняла, почему так боялась погибнуть. Почему реагировала на опасность острее, чем другие люди. Причина заключалась в гибели отца — именно после нее Хэнэко с ужасом осознала, что такое смерть. Постоянные сражения должны были сделать ее храброй, заставить спокойно относиться к подобным мыслям, но в итоге привели ее к массовому убийству. А что происходит сейчас на другой линии фронта? Сложно было даже предположить, какая там ситуация. Возможно, кто-то погиб. Возможно, погиб Генос. Мысли о судьбе героев и, главным образом, дорогого человека были настолько спокойными в ее объятой до недавних пор постоянной болью голове, что казалось будто Хэнэко было и вовсе все равно. Все это слишком затянулось и забрало чересчур много сил. Быстрее бы закончилось, и не важно с каким исходом. — Да, надо отправляться туда. Именно сейчас она заметила, что мертвая тишина стояла не только у нее в голове. Люди, в ожидании смотревшие на своих защитников, дождались того, что они остаются сами по себе в этом проклятом месте. Начались слезы и бесконечные мольбы. Хэнэко помнила подобную картину, когда выбрала жизнь матери вместо гражданских, и ненавидела все воспоминания, связанные с ней. То, что разворачивалось перед ней сейчас было в разы хуже. Внешне Стрелок выглядела уставшей и безразличной: все эмоции остались в туннеле; однако она была немало растерянна и сильно мешкала с уходом. Люди умоляли Розовую Осу, до сих пор стоявшую в толпе, и цеплялись за ее одежду, она же, с не менее уставшим лицом, чем у Хэнэко, обескураженно озиралась по сторонам. Стрелку уже приходилось отворачиваться от одних ради спасения других, так почему же это так сложно сделать сейчас? Тогда зачем было вообще приходить сюда? Чтобы дать им надежду на спасение, а потом тут же отнять? Больше всего Хэнэко опасалась, что они начнут превращаться в монстров, и тогда случится повторная бойня. И в какой-то мере люди все же ими стали: и здесь, и там за косыми опасливыми взглядами следовали стычки, и когда количество конфликтов стремительно возросло, Стрелку пришла мысль, что даже если на них не нападут монстры, то они перебьют друг друга сами. Их нельзя оставлять наедине друг с другом. — Что мне делать? — почти не шевеля губами, беззвучно прошептала Хэнэко. Ее взгляд вперился в опущенную винтовку. Вдруг Стрелок недоуменно моргнула. Вечная темнота, отчасти разгоняемая уличными фонарями, рассеялась, а вместе с ней исчезли все звуки. Голова начала проясняться, и Хэнэко посмотрела на стихших людей. Все они, с немым изумлением уставились вверх. Стрелок медленно последовала их примеру. В утренней тишине на чистом небосводе поднималось солнце. Купол исчез.