***
Какаши уже две недели отсутствовал на миссии, а Джирайя тренировал меня в лесах страны Огня. Было решено на время покинуть Коноху, чтобы любопытные зеваки не разнесли всему свету, чем мы заняты. То, что у меня были задатки куноичи, знали лишь знакомые. Для остальных я была милой девочкой, перебирающей бумажки в архиве, с завидным женихом и с достойной родословной. Меньше всего мне хотелось, чтобы о возобновлении тренировок узнал Хатаке. В день, когда он ушел, я сильно нервничала, идя на поводу у эмоций. Спустя некоторое время пылкость поубавилась, поэтому он вполне мог уговорить меня свернуть с выбранного пути. Годы отсутствия тренировок ощутимо сказались на моих навыках. Скорость реакции, выносливость, качество техник — оставляли желать лучшего. В первый день проверки отшельник чуть не упал в обморок от шока, он явно идеализировал мои способности ранее. Первую неделю Джирайя колотил меня, причем не в полную силу, а я и минуты не могла выстоять против него. — Ханаки, соберись! Быстрее! — яростно восклицал санин. Я вновь поднималась с земли, стряхивала пыль с одежды и продолжала работать над временем своего сопротивления. Тяжело дыша, я неуклюже уворачивалась и ставила слабые блоки, что не могли устоять под натиском ударов отшельника. Его деревянные сандалии били по мне, словно кувалда. Синяки и ушибы не заставили себя долго ждать. — Не трать всю силу в бою, — повторял Джирайя. — Ты должна оставлять чакру, чтобы мочь излечить себя. Помни, твоя главная задача — не убийство врагов, а шпионаж за ними. Ко второй неделе появились первые плоды. Я вновь стала толерантна к боли, а скорость реакции увеличивалась с каждым днем. Он пускал в меня огненные бомбы, вслед за ними шквал сюрикенов, а я на бегу уклонялась от них, но с его шевелюрой было сложнее. Тонкие иглы волос резали мою кожу, как только мне удавалось ускользнуть от одних прядей, за спиной меня тут же поджидали другие. Последовав совету отшельника, после каждого боя я залечивала свои раны. В конце дня мы отправлялись на горячие источники, чтобы перевести дух. К моему удивлению, Джирайя не подглядывал за молоденькими обнаженными девушками. Он отдавал делу всего себя. Вечером, сидя на берегу небольшой речушки, отшельник сказал: — На подготовку уйдет не меньше шести месяцев, — я слабо представляла, как мы сможем скрываться такое долгое время, но это уже не моя головная боль. — Какаши скоро вернется. Ты, конечно, можешь с ним примириться, но помни, что это не навсегда. Когда я приду за тобой, то ты не должна колебаться. Эта задача казалась не сложной, когда Хатаке был где-то далеко. Совсем другое дело, если он будет рядом. Одарит меня своим теплым взглядом, прижмет к себе крепкими объятиями и зашепчет на ухо о любви. Я тяжело вздохнула. Иного пути нет, решение принято. К середине третьей недели Джирайя решил устроить контрольную проверку и выяснить, как далеко я продвинулась. Все сюрикены вновь попадали точно в цель, удары санина почти не касались меня, выносливость увеличилась. Он остался доволен результатом и после тренировки подытожил: — Возвращайся в Коноху. Остановись в поместье Сенджу. Тренируй тайдзюцу ранним утром и поздним вечером. Вспомни упражнения на концентрацию чакры, что когда-то давала тебе Цунаде. Ты заметно заржавела, нужно нагнать старые результаты и превзойти их. Я покорно кивнула, но все же спросила: — А ты где будешь? — Я уйду на месяц. Мы не должны много времени проводить вместе на глазах у остальных, — ответил он. — Отнесись серьезно к моим словам. Я послушно отправилась в деревню. Величественные ворота Конохи встретили меня на рассвете. Селение еще крепко спало. Даже дежурные на посту тихо сопели. По крышам за голубями носились своры бездомных котов. А ветер гонял по улицам опавшую листву. Наступала осень. В поместье Сенджу было прохладно и одиноко. Я валилась с ног от усталости, поэтому быстро уснула на тахте в большой гостиной. Несколько дней протекали в соответствии со строгими наставлениями Джирайи. Тренировки тайдюзцу проходили во внутреннем дворе, где некогда был роскошный сад. А упражнения по концентрации чакры я выполняла в библиотеке. Перерыв огромное количество литературы, мне все же удалось найти свитки по медицинским техникам. Они, как ни что другое, требовали скрупулезности и предельной внимательности. Но в один из дней кто-то прервал мое занятие стуком в дверь. Я на цыпочках спустилась на первый этаж, остановилась возле входа и стала прислушиваться. Неизвестный посетитель молчал, но продолжал стучать в дверь. Мне не хотелось принимать у себя гостей, но было все же любопытно, кто стоял снаружи. Визитер оказался настойчивым, даже когда ему надоело отбивать ритм по дереву, он просто уселся на пороге. Мои опасения подтвердились. Я резко распахнула дверь и Какаши ввалился внутрь. Он тут же подскочил на ноги, виновато почесал затылок и легонько рассмеялся. Я нахмурила брови и вопросительно посмотрела на него. Никто не решался нарушать эту неловкую паузу. — Я вернулся, — выпалил очевидную глупость Хатаке. — Я вижу, — мой голос звучал холодно. Он, почувствовав мой настрой, приблизился и взял меня за локоть. — Хани, — ласково прошептал Какаши, — я выполнил свое обещание. На мне нет ни единой царапины. Его слова были правдой. Но эта истина не отменяла общую проблему. На моей памяти он выполнил сотню заданий, которые заканчивались без последствий. Но было одно, то самое, что поделило мою жизнь на «до» и «после». И никто не в силах дать мне гарантию, что это не повторится вновь. Хирузен ясно дал понять, что Коноха нуждается в Какаши, который тоже выражал свои желания вполне конкретно. Единственное, что не учел последний, меня и мои потребности. Моя душа тянулась к размеренной семейной жизни, чья первая нужда — безопасность. — Сегодня это так, но кто знает, что будет ждать тебя завтра? — риторически спросила я и сделала шаг назад. — Я всегда буду рядом, вне зависимости от обстоятельств, ты же это знаешь, милая, — с теплом в голосе ответил Хатаке. Мне хотелось отбросить в сторону опасения, склеить осколки розовых очков, чтобы вновь надеть на себя. Превратиться в котенка и замяукать подле него. Но как только я это сделаю, жизнь вновь преподаст мне поучительный урок, который может оказаться больнее предыдущего. — Какаши, — с раздражением начала я, — хватит дурить нас обоих. Шиноби — это не хобби, а долг. Ты был им, есть и будешь. А я — нет. Тебя это привлекает, что за меня не стоит волноваться. Это эгоистично с твоей стороны. Я тоже эгоистка, потому что пыталась отговорить тебя от мечты. Каждый выбрал свой путь, так уж вышло, что он оказался не совместным. Он поник, потупив свой взгляд в пол. — Я разве сказала что-то не то? — с толикой недоумения спросила я. — Наоборот, — понуро ответил Какаши. — Мне казалось, что мы с тобой вместе сможем преодолеть любые трудности. Я подошла к нему и, коснувшись ладонью его щеки, что скрывала маска, заглянула в глаза. — Я тоже так думала. Но ты склоняешь меня к сидению на пороховой бочке в вечном ожидании конца, — мой голос немного дрогнул. — У меня просто-напросто не хватит на это сил. Он поцеловал мою руку и ответил: — Мне нужно подумать, — и тут же ушел, закрыв за собой дверь. Этот разговор оставил на душе неприятный осадок. Мне стало казаться, что веду себя подобно стерве. Он тянулся ко мне, а я его отталкивала. Но разве просто так? Я решила потренироваться, чтобы прогнать из головы дурные мысли. Я отчаянно колотила манекен, в конечном итоге, он просто разлетелся на щепки. Кулаки были истерзаны ссадинами, из которых торчали занозы. Чем не повод отточить медицинские навыки? Каждый последующий день походил на предыдущий. Через огромное нежелание мне приходилось устраивать вылазки в свет, чтобы закупиться продуктами питания. В один из таких выходов я узнала от Асумы, что Какаши вновь на длительной миссии. Горбатого исправит только могила. Это больше не доставляло мне неприятных чувств, ведь я убеждалась, что поступаю правильно. Единственное сомнение, что ежечасно посещало меня — это неизвестность будущей миссии. Времени на подготовку было много, поэтому она казалась мне далекой и расплывчатой. Я не могла до конца поверить в то, что предложение Джирайи было серьезным, поэтому просто плыла по течению. Отшельник вернулся на неделю раньше оговоренного срока. Он, словно вор-домушник, забрался в поместье через открытое окно и разбудил меня на рассвете. Я, не совсем проснувшись, сначала подумала, что он мне снится. — Я так понимаю, что с Какаши вы не помирились, — спокойно проговорил Джирайя. Я села и, потирая глаза, ответила: — Ему нужно время все обдумать. — Ты же понимаешь, что любые его выводы не должны повлиять на твое решение? — отшельник спросил это серьезным тоном, наблюдая за встающим солнцем. — Понимаю, — съехидничала я. — Зачем пришел? — Его не будет месяц, — вновь заладил санин. — На время его отсутствия мы покинем деревню. Я вновь покорно кивнула, словно дрессированная собачка. С тех пор, как началась подготовка, мне не хотелось ему перечить. Мои тренировки проводились для какой-то абстрактной цели, очертания которой знает лишь он. Джирайя сказал брать все самое необходимое, поэтому сборы прошли быстро. На этот раз мы остановились в окрестностях Танзаку, где ранее я уже бывала с Цунаде. Это оживленный город, наполненный развлечениями — рестораны, бары, азартные игры, бордели и прочие прелести одинокой взрослой жизни. Посмотрев на туристов со стороны спустя годы, мне стало их жаль. Помню Цуне, что в сорок лет хмельная проигрывала последние деньги. После чего наша женская троица бежала в другой город, а моя неудачница вновь меняла свою внешность. Когда-то давно она хотела прожить другую жизнь, но судьба сыграла с ней злую шутку, проверив ее на стойкость. Цуне не выдержала, бросившись во все тяжкие. А я, все свое детство наблюдавшая это, видимо поэтому решила пойти по другому пути. Мои грезы о теплом домашнем очаге берут свое начала именно отсюда. Но Джирайя выбрал это место не для дурманящих утех. Таназаку находился достаточно далеко от Конохи. Этот город обходили стороной шиноби. Здесь вообще никто долго не задерживался. Не каждого кошелька хватит на окружающие соблазны. Тренировки в единении с природой только первое время ласкают разум. На третий день походных условий потребность комфорта дает о себе знать. Поэтому цивилизация поблизости необходима. Мы разбили лагерь на опушке в нескольких километрах от города. У каждого была своя палатка, а посредине поляны обустроенный очаг. Деревья заметно пожелтели, опавшие листья шуршали под ногами. Я сидела на бревне и выкладывала вещи из рюкзака, как вдруг: — Покажи мне, чему ты научилась! — с вызовом бросил отшельник. В следующую секунду я почувствовала спиной, как он бежит в мою сторону. Джирайя занес правый кулак, чтобы ударить меня. Я подпрыгнула в воздух, перекрутилась и подняла левую ногу для удара, сконцентрировав чакру в стопе. Отшельник отскочил в назад. Моя пятка врезалась в землю, которая потрескалась под ее натиском. Еще пыль не успела осесть, как прозвучало: — Стихия огня: пушка пламени! Я, сложив дракона, тигра и кролика, произнесла: — Стихия воды: водяная труба. Вода тушила огонь, нейтрализуя технику санина. Моя техника постепенно испарялась в воздух, делая его через чур влажным, тем самым затрудняя дыхание. Мне не стоило ждать следующего удара, нужно действовать первой. И как только прекратилась моя техника, я создала теневого клона, что запустил шесть кунаев со взрывными печатями в сторону оппонента через густое облако пара, которое ухудшало видимость. Кунаи врезались в землю и прозвучал взрыв. Джирайя подпрыгнул вверх, а я за ним. Я сконцентрировала чакру в кулаке, чтобы нанести удар. Он следил за каждым моим движением и был готов увернуться. Попался! Санин перестал следить за тем, что творится снизу. Мой клон, что бросил в него кунаи, сложил в это время печати крысы, собаки и быка. И из облака дыма показались длинные водяные щупальца, что захватили отшельник. Он мой. Я нанесла ему удар кулаком в живот, но вдруг он испарился. Черт, это клон! Я приземлилась на землю и стала оглядываться по сторонам, в поисках оппонента. Джирайя бежал навстречу мне из леса с расенганом в ладони. Дело дрянь. Я вдохнула побольше воздуха, задержала дыхание, зажмурила глаза и забежала в облако дыма и пыли. Ноги спотыкались об ямы, появившиеся во время нашей схватки. Я поддела стопой большой кусок земли, подбросила вверх, взяла его в руки и на бегу прикрепила к нему взрывную печать. Сложила печать барана, кабана, быка, собаки, змеи и на границе видимости подменила себя им, а сама подпрыгнула в воздух. Джирайя попал расенганом по моей замене, от чего сработала взрывная печать. Он закутался в броню из стальных волос, но в следующую секунду, выбравшись из кокона, произнес: — Игольчатый ад. В мою сторону полетела стена тончайших игл из волос Джирайи. Я вновь приземлилась на землю и побежала влево, чтобы увернуться от его атаки. Но техника все не заканчивалась, следуя за мной по пятам. Несколько игл воткнулось в мою правую руку. Я тут же вытащила их и ускорила темп. Вдруг я почувствовала, как стопой задела тонкую леску. Вслед за этим моментально подействовала цепная реакция, что привела к взрыву спрятанные вокруг печати. Так вот что он делал в лесу. Я попала в его ловушку. Все произошло быстро, поэтому единственное, что я успела сделать, так это отпрыгнуть в сторону и сгруппироваться. Ударная волна оглушила меня, и я потеряла бдительность. Джирайя тут же воспользовался возможностью, поймал меня в тиски своих волос и подвесил в воздухе вниз головой. Он подошел ко мне поближе, приставил кунай к горлу и сказал: — Ты мертва. Подобный исход был очевиден. У меня не было и толики силы моего отца. К тому же, я изрядно изнемогла. — Ты прекрасно контролируешь чакру, самостоятельные тренировки пошли тебе на пользу. — Но почему я так устала? — задыхаясь, спросила я. — Потому что твое тело недостаточно крепкое, чтобы достойно сражаться. На данный момент ты близка к уровню джонина, поэтому легко бы победила, если бы я был чунином. Твоя скорость увеличилась за последние месяцы, но этого мало. Нужно больше физических упражнений на выносливость, — объяснил Джирайя и убрал кунай в поясную сумку. Он рассеял свою технику и я, словно мешок, рухнула вниз. — В той организации тебе предстоит пройти множество изнурительных заданий, сутками находится в движении без сна и даже тогда быть готовой вступить в битву с опасным противником. Я распласталась по опушке и пыталась отдышаться. Его слова казались чем-то невозможным для практической реализации. Ему нужно было вербовать Какаши, а не меня. Я окажусь в Акацуки не шпионом, а пушечным мясом. — Ты оставила чакру для лечения? Я кивнула головой, перекатилась на спину и стала лечить себя. — Заживить пару ожогов и ссадин точно хватит. — Сегодня отдыхай. С завтрашнего дня начнем работу над твоей выносливостью и еще...— санин многозначительно замолчал. — Твои техники стихий никудышные. Для экзаменов тебе этого хватило, но сейчас — это не твой уровень, ты можешь лучше. Я смотрела в хмурое осеннее небо и думала над тем, как слаба. Я никогда не испытывала иллюзий, считая себя сильной куноичи. Но предложение Джирайи заставило меня думать обратное, все его слова о большом потенциале сбили меня с толку. Я тренировалась почти два месяца, но ощутимых результатов не достигла. Мои навыки развивались слишком медленно. Единственной приятной новостью было то, что наш лагерь каким-то чудесным образом уцелел.***
В стране Звезд был жаркий субтропический климат. Песочные лысины земли сменялись диковинной растительностью. Богатая природная фауна пестрела яркими красками. Солнце не щадило никого уже с самого утра. Мы надели шляпы, потому что сильно напекало голову, сняли плащи, так как пот лил по телу градом. Хотелось раздеться до гола и окунуться в холодную горную реку. Страна Земли была мне больше по душе. Ошпаривающее тепло подействовало даже на Тоби, он хоть и не снял маску, видимо утоляя жажду собственными испарениями, но надолго замолчал. Вот уже несколько часов я наслаждалась только звуками живой природы. Мы шли вдоль одинокой дороги, пытаясь набрести хоть на какой-нибудь населенный пункт, чтобы удовлетворить потребности и напасть на след Хана. Выбранный нами путь явно не пользовался популярностью, так как мы не встретили ни единой души. — Может мы заблудились. Мне кажется, что мы ходим кругами, — жалобно заскулил Тоби. — Мы не можем ходить кругами, так как все время двигались прямо по одной и той же дороге, — раздраженно ответила я. — Да? Видимо у меня тепловой удар… Он старался привлечь мое внимание, но мне не хотелось тратить на него свою энергию. Жара и так забирала много сил. Спустя час нас встретил первый указатель. — До ближайшего города осталось тридцать километров, — констатировал Тоби и уселся на землю. — Мне нужен отдых. Я не стала с ним спросить, потому саму одолевало то же желание. Я достала из сумки флягу с водой, ополоснула ею лицо и сделала пару глотков. Небо было ясно-голубым, ни одного облачка, лишь палящий, искрящийся светом, диск. Но через минуту над нами закружил большой черный ворон. Неужели это Итачи? Птица, заметив нас, полетела вниз и села мне на плечо, держа в клюве записку. Тоби резко подскочил, но я успела выхватить письмо, после чего маленький почтальон исчез. Я развернула лист бумаги, а мой напарник тут же уставил в нее свою маску. Он опасается нашей близости. На этот раз Тоби не стал читать содержимое вслух, лишь мельком рассмотрев сообщение, он отскочил в сторону и протянул: — Ой-ой-ой! Его реакция смутила меня, поэтому решила внимательно вчитаться в послание. «Мы с Кисаме, ища своего джинчурики, узнали кое-что про вашего. Лидер сказал сообщить об этом вам. Хан обладает двумя стихиями — водой и огнем, одним улучшенным геномом — стихией кипения, высококлассным тайдзюцу и большой скоростью». Меня несказанно обрадовало то, что Итачи в порядке. Не знаю, станет ли ему спокойнее от того, что я пока жива, хотя впереди нас ждала схватка с очень опасным противником. О моей судьбе он непременно скоро узнает. Либо Пейн сообщит о том, что один из Акацуки героически погиб на задании, либо он увидит мою проекцию при запечатывании хвостатого. Тоби должно быть не понравилось то, что его марионетка принимает самостоятельные решения. А вот не нужно было становиться моим напарником, сидел бы себе спокойно в каком-нибудь штабе и руководил бы из тени всем процессом. Мы еле плелись, поэтому до города добрались лишь поздним вечером. Когда солнце отправилось на покой, на улице стало заметно приятнее. По улицам гулял прохладный ветер, остужая все вокруг, но влажность по-прежнему была высокой. Мы выбрали самую захудалую гостиницу в глуши на окраине. Пусть страна Звезды не играла весомую роль на политической арене, но вдруг, подыгрывая своим большим братьям, она решит поиграть в правосудие? В стране Земли можно было чувствовать себя вполне свободно, так как у ее Дайме и у прославленного цучикаге были длительные деловые отношения с Акацуки. Постояльцы ночлежки были нашими коллегами, только рангом пониже. Ресепшн пустовал, пока в вестибюле царил хаос. Навевает воспоминания. Тоби, усевшись на стойку администратора, стал звонить в колокольчик, тем самым привлекая к себе внимание. Я уже чувствовала, что сейчас что-то начнется и оказалась права. Над ухом послышался свист, а кунай воткнулся в деревянные ячейки с ключами передо мной. Я обернулась назад и увидела тучного разъяренного мужчину. Мои брови нахмурились, а взгляд выражал гнев. — Успокой своего дружка! Тоби вскрикнув, спрятался за стойкой, оставив меня один на один с неприятелем. — Иначе что? — холодным тоном спросила я. Он ждал от меня такой же реакции, как и от моего напарника, но не получив желаемое, разозлился еще сильнее. Его ноздри вздулись, он дышал как бык, что вот-вот нападет. Но по какой-то причине стоял на месте. — Извините, я хороший мальчик, — пищал из укрытия Тоби. Я отвернулась, не желая продолжать конфликт. — Абиру, успокойся, — тихо сказал один из присутствующих. — Люди в таких плащах напали на страну Этого, слышал об этом? — Да мне плевать на то, кто они такие! — восклицал здоровяк. — Вы пришли и эту страну уничтожить?! Мне по сей день больно вспоминать про эту страшную трагедию, поэтому его слова сильно расстроили меня. Я молчала, потому что нечего сказать. Но мужчину не устроила моя безучастность, он подошел ко мне, схватил за ворот плаща и рывком развернул к себе. В этот момент из-за ресепшна показалась оранжевая маска. Тоби жалобно молил: — Не трогайте Ханаки, она очень хорошая! — Хорошая?! — еще больше разозлился неприятель. — Кто ты такая?! Я пустыми глазами смотрела в его потный наморщенный лоб, глаза, что от эмоций выкатились вперед, обдумывая ответ. Он стал трясти меня, требуя заговорить. Мне не хотелось причинять ему вред, несмотря на то, что он так и напрашивался. Мне до конца жизни не отмыть руки от крови, к тому же, нас и так ждало вынужденное бессмысленное убийство джинчурики. — Абиру, прекрати! — кричал его друг, пытаясь оттащить его назад. — Зови полицию, мы сдадим их властям. За такую крупную рыбку нам все простят. Нукенин Конохи, надо же! — отвечал здоровяк своему спутнику, не прекращая трясти меня. Я не вдавалась в смысл его слов, пока меня отрезвил лишь вопль Тоби: — Ханаки, если ты не убьешь его сейчас, то лидер-сама потом убьет нас! Он был прав. Даже по его наигранному тону было слышно, что ему не нравилась эта ситуация, но при этом он не собирался мне помогать. Напарник все так же сидел за стойкой, созерцая происходящее. — Иди же! — скомандовал Абиру. Его друг собирался исполнить просьбу и уже направился в сторону выхода. — Ханаки! Сделай же что-нибудь! — кричал Тоби. Я оцепенела. Голова уже все решила, а тело отказывалось ей подчиняться. Мне придется лишить жизни этих двоих, иначе подведу Акацуки, Джирайю и Итачи. Если эти мужчины будут дышать, то в пепел превратятся все мои старания. Но куда страшнее было то, что наказанием за милосердие вновь может стать очередной теракт. — Ты спросил кто я? Убийца. И в ту же секунду я левой рукой вынула торчащий позади себя кунай и перерезала горлу здоровяку. Темная кровь фонтаном брызнула мне в лицо, от чего я зажмурила глаза. Язык Абиру вывалился изо рта, а глаза так и остались навыкате. Этот мешок с дерьмом с грохотом рухнул на пол, заливая алой липкой жидкостью все вокруг. Друг Абиру от ужаса застрял в дверном проеме, будто бы его охватил паралич. Мне было неприятно смотреть в глаза человеку, который примет смерть от моей руки. Я правой ногой наступила на труп, что еще судорожно трепыхался, но уже испустил свой дух. — Стой на месте и умрешь быстро, — скомандовала я. — Нет, пожалуйста, я же ничего не сделал, — забился в истерике мужчина. Сердце болезненно сжалось, оно искренне хотело его пощадить. Но тут либо он, либо мы. Одна смерть или тысяча других. Выбор в эту секунду был очевиден. Я сжала в руке окровавленный кунай и бросила в несчастного человека. Оружие воткнулось в его левый глаз, поразив мозг. Глазная жидкость вместе с кровью полилась по его уже бездыханному лицу. Тоби выбрался из убежища и захлопал в ладоши. Этот ритм был похоронным маршем всего того человеческого, что я изо всех сил пыталась сохранить. — Надо убираться отсюда! — рявкнула я и мы направились к черному ходу. Не хотелось, чтобы кто-то застал нас на месте преступления, иначе двумя трупами дело не ограничится. Я бежала впереди Тоби, чтобы тот не видел моих слез, что старательно пытались отмыть чужую кровь с лица. Для этого ты меня сюда отправил, папочка?