***
В стране Жаб все процветало под лазурным небом. Ее обитатели охлаждались возле водоемов в очередной жаркий день. Яркий солнечный свет подчеркивал местный колорит. Это место, словно сказочный островок, могло впечатлить даже самого искушенного путешественника. Ведь все здесь было необычным: от природной фауны до архитектуры. Удивительно, но жабы оказались искусными зодчими. Все вокруг так и норовило отвлечь от тренировки. — Ханаки! — уже в сотый раз раздраженно воскликнул Джирайя, пока я, раскрыв рот, созерцала красоту. — А? Да, — вновь опомнилась я и, сделав серьезный вид, посмотрела на отшельника. — У нас мало времени! — Помню… — устало выдохнула я. — О чем я сейчас говорил? — решил подловить меня на невнимательности санин. — О моих слабых сторонах. — И в чем же они заключаются? — не унимался он. — Низкая скорость, медленная реакция, хлипкая защита и слабая стихия ветра, — с грустью ответила я. — Совершенно верно, — с умным видом произнес отец и сложил руки на груди. — Твой улучшенный заграждающий шторм защитит тебя от тайдзюцу и техник ранга B, но он не сможет сдержать, например, расенган. Твои удары сильны почти так же, как у Цуне, но ваша скорость явно уступает Гаю. Про стихию ветра и говорить не буду, все, что мы успеем, так это немного улучшить пару твоих техник. Я уже сильно запуталась в логическом векторе Джирайи. То он рвет на себе рубаху перед Хирузеном, расхваливая меня, то читает мне лекцию о моей безнадежности. Мне было нечего ему ответить, поэтому решила отмолчаться. — Сэннин Моодо позволит тебе обострить все инстинкты, твоя реакция и скорость выйдут на новый уровень. Но твое тело недостаточно окрепло для такой тренировки. Чтобы использовать искусство мудреца, ты должна действовать и думать, как жаба. — Мне языком ловить мух? — с брезгливостью спросила я. — Твоя задача состоит в том, чтобы собственными руками, без использования техник, отобрать обед у жаб, параллельно уклоняясь от моих атак, — подытожил Джирайя, посмотрев на меня с вызовом. Я кинула на него вопросительный, как бы уточняя, пил ли он сегодня свои таблетки от деменции. Но он повернулся ко мне спиной и сказал: — Следуй за мной. Отшельник привел меня в своеобразный лес, где вместо деревьев росли огромные странные кувшинки. Десяток жаб горы Мьебоку уже были на месте, они явно ожидали нас. — Мы их не пораним? — с беспокойством спросила я. Санин громко рассмеялся, а затем ответил: — Смотри, чтобы они тебя не покалечили. На нас смотрели маленькие милые существа, что были ростом чуть выше моего колена, а я миниатюрная девушка! Они заливисто квакали. Я неохотно, как бы с осторожностью, подошла к ним и стала смотреть по сторонам, совершенно не понимая, что делать и когда начинать. Через секунду одна из жаб схватила своим языком муху, а Джирайя подул в свисток. И откуда только он у него взялся? Спустя короткое мгновение еще три жабы столкнулись в воздухе, борясь за насекомое. Я же просто стояла на месте и наблюдала за происходящим. Вновь послышался свист, и отшельник закричал: — Ханаки, не стой столбом! Нелепость обстановки зашкаливала настолько, что я, не выдержав, заорала в ответ: — Ты издеваешься надо мной, черт возьми?! Это что еще за тренировка такая?! — Будь как жаба! Ну ладно, раз он так настаивает, то я оставлю голодными всех тех, кто здесь собрался. На краю поляны, прям у одной из кувшинок, показались мухи. Я тут же прыгнула с места, протянула ладонь вперед, чтоб схватить цель, но вместо того, чтобы получить желаемое, упала на траву от влажной пощечины. Соперник, ударивший меня, уже чавкал с аппетитом. — Эй! — возмутилась я. — А ты думала, что все будет просто? — вопрошал Джирайя. Позади прям над ухом послышалось жужжание. Это уж точно моя добыча. Моя правая ладонь уже была готова схватить чужой обед, но в меня уже летела стена из игл отшельника. Мне пришлось лечь, чтобы не стать мишенью, а чей-то длинный язык в это время успел схватить муху. Меня пробирала злость от того, что проигрываю каким-то животным. Я подскочила на ноги и заверещала: — И как мне это сделать?! Соперников в десять раз больше, еще ты подсуживаешь им! Я не могу следить за всем одновременно! Это все равно что сразу смотреть в разные стороны! — Бой не всегда честный, Ханаки. Если ты не можешь победить кучку жаб, то и думать забудь про Акацуки, — ехидно подначивал меня Джирайя. — Вы сами напросились! — воскликнула я и приготовилась поймать свой трофей. Я носилась по всей локации. Жабы оказались куда проворнее, нежели чем на первый взгляд. Они били меня своими лапами, ставили подножки языками, а параллельно санин то и дело метал в меня кунаи, сюрикены, иглы и даже огненные бомбы, благодаря которым подгорала моя одежда. Меня саму можно будет скоро подавать на стол. Блюдо называется «Сенджу, обжаренная в конверте», не желаете, сэр? Джирайя вместе с моими соперниками неприкрыто смеялся надо мной. У него на глазах уже выступили слезы, но он все не замолкал. Я раздосадовано пинала камни, что попадались мне под ноги. — Ханаки, будь жабой! — вновь завопил санин. Да куда еще больше? Но вдруг до меня дошло. На одной из предыдущих тренировок отшельник говорил мне, что Какаши победил бы меня, потому что быстро бы вычислил закономерность моих движений и последовательность атак. Эта тренировка больше аналитическая, чем физическая, просто с препятствиями. Я стояла на месте, когда в трех метрах от меня появилось очередное насекомое. Я стала наблюдать за жабами. Несмотря на все их различия во внешности, двигались они все как один: перед прыжком одинаково напрягали задние лапки, так же однотипно отталкивали своего соперника, их языкам нужно было за что-то схватиться, прежде чем поменять траекторию. Поняла! И когда следующая муха неудачно залетела на огонек, то я уже успешно растолкала всех оппонентов, когда они только собирались вступить в борьбу, увернулась от атак отца и от скользких языков и забрала свой приз. — Да! Да! — от радости запищала я. — Джирайя, ты это видел? — Видел, — устало прошептал он. — У меня получилось! — Ты поймала всего одну муху, а должна была оставить всех голодными, — пояснил отшельник и посмотрел на жаб. — Все уже объелись, пойдемте отсюда, ребят. Животные одобрительно заквакали и ушли вслед за ним, оставив меня одну. Мое лицо треснуло надвое от такого поворота. Так мы тренировались день за днем, пока я не оставила всех без обеда. Стоит сказать, что эта странная затея оказалась продуктивной. Ведь моя скорость и реакция еще немного увеличились, а самое главное — я на практике усвоила, что невозможно победить противника, не прочитав его. Наблюдения за жабами позже позволили мне освоить тайдюзцу в жабьем стиле. Ма и Па с гостеприимством приняли нас у себя в доме. Наш рацион состоял исключительно из белка. Шима все твердила, что без свежих личинок невозможно нарастить мышечную массу. Мне сначала было странно есть насекомых, но стоит признать, что с соусом очень даже ничего. Шла пятая неделя моего пребывания на горе Мьебоку, но Сэннин Моодо мне только снился. Фукасаку твердил, что я пока не готова. Он умело умалчивал о том, когда наступит эта абстрактная «готовность», и что она значит. В один из дней Джирайя затащил меня на болото. Это место кишело комарами, что так и стремились попить моей кровушки. Всего за несколько минут они искусали всю мою шею и руки, от чего те стали ужасно зудеть. Я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме неприятной чесотки. — Ты всегда должна быть на чеку, — заявил отшельник. Я лишь кивала в ответ. — Выберись отсюда сама, найди мой настоящий след. Тебе может помочь природная энергия. Сосредоточься, попробуй почувствовать ее. Только будь осторожна, здесь много ловушек, — закончил санин и растворился в дымке. — Чертов клон! — воскликнула я и от сильных эмоций топнула ногой по земле, задев тем самым леску. В следующую секунду в меня уже летело огромное бревно со взрывной печатью. Я рванула со всех ног вперед, но опять напоролась на очередную западню. Деревья вокруг, помеченные печатями, стали взрываться одно за другим. Мне пришлось подпрыгнуть вверх от греха подальше. Я забралась на макушку здоровой кувшинки. Горизонт казался бесконечным, а знакомые мне места будто растворились в мираже. Если б я только знала, зачем Джирайя притащил меня сюда, то непременно бы запомнила каждую травинку. Но он, прекрасно зная меня, предвидел мою невнимательность, поэтому решил проучить и заодно оставить меня на самообучение. Удача здесь не поможет. Придется вспоминать вчерашнюю лекцию Фукасаку о природной энергии. Обучение искусству мудреца настигло меня тогда, когда я ожидала этого меньше всего.***
— Приятного аппетита, Ханаки-чан, — пожелал Тоби перед тем, как проглотить рисовый шарик. Мы сидели под козырьком на скамье местного рынка. Было раннее утро, поэтому нам пришлось потрудиться, чтобы найти открытую закусочную. Торговые лавки только начинали свою работу. Продавцы наспех разгружали телеги с товаром и выкладывали его на прилавки. Местные кошки смирно сидели рядом со съестным, выжидая момент, чтобы выкрасть кусок мяса, а если повезет, то и целую рыбешку. Я подозвала одну из них и протянула ей свой рисовый шарик под мясной подливой, снятый со шпажки. Увидев это, остальные ее собратья налетели на меня, громко мяукая. Прям как жабы на муху. — Вот вы их кормите, а они нам потом покоя не дают, — пробурчал мужчина, что проходил мимо меня, держа деревянный ящик с финиками в руках. — Ну они же голодные, — жалобно ответила я. — Они голодные, да на самим есть нечего, — отозвался он и поставил товар на торговый стол. — А по вам не скажешь. Столько вкусностей вокруг, — сказала я и указала рукой на заполненные едой полки. Мужчина посмотрел в сторону, вслед за моим жестом, а затем повернулся лицом ко мне и ответил: — Да разве ж это можно есть? Мясо с рыбой уже не первой свежести, только принюхайтесь. Овощи на фермах заканчиваются. Год был неурожайный. А у страны нет денег, чтобы купить достаточно продовольствия у соседей. У нас только этого добра навалом, — объяснил продавец и похлопал рукой по ящику с финиками. После он взял один в руки и бросил нам. — Держите, угощаю. Тоби моментально поймал лакомство и сказал: — Спасибо! — А вы здесь какими судьбами? — поинтересовался мужчина. — Мы ищем одного человека, — призналась я. — О его силе ходят легенды. Начальник приказал разыскать его, чтобы предложить работу личного телохранителя. Мой собеседник рассмеялся и спросил: — А я не сгожусь? Думаю, что у вас платят явно больше, чем здесь. — Не знаю верны ли слухи, но поговаривают, что он здоровый, словно скала, и сильный, подобно быку, — заговорщицки прошептала я. Мужчина удивился, а потом задумался, взяв в ладонь собственный подбородок. — Я таких здесь не видел. Все крепкие ребята заняты в полях. Тяжелые инструменты таскать надо, а мулы не всем по карману, сами понимаете, — ответил он. — Спасибо за наводку, — вдруг отозвался Тоби, прожевавший финик. Отдохнув еще немного мы вновь приступили к поискам. Оказалось, что в окрестностях этого городка не было ни одного хозяйства. Нам подсказали, что все они находятся почти на самом востоке страны, ближе к побережью. Чем дальше заходили, тем мягче был климат. Ветер с моря делал свое дело. Под ногами хоть и был все время песок, но зелени становилось с каждым километров все больше и больше. Мы посещали то одну ферму, то другую, но все безрезультатно. Когда владельцы полей интересовались, зачем мы ищем Хана, то мы просто отвечали, что нас послали переманить его работать на свое хозяйство, возместив пятикратно бывшему работодателю ущерб. Никто не заподозрил подвох. Ведь мы не носили плащи уже несколько дней из-за жары, а протектор я сняла еще после того случая в гостинице… Так мы бродили весь день. Решив передохнуть. Я села на камень и разочаровано сказала: — До побережья рукой подать, а Хан будто бы растворился. Дальше нет ферм, нужно начинать поиски заново. — Ханаки-чан, давай тогда дойдем до моря и устроим там привал, — пусть он сказал это и детским голосом, но очень спокойно. В последние дни Тоби был более или менее адекватен, насколько это возможно. Неужели решил серьезно отнестись к миссии? Я приняла его предложение, так как оно звучало уж через чур заманчиво. Мы медленно шли по тропинке, вытоптанной кем-то ранее. Солнце уже готовилось к закату, небо постепенно стало заливаться красными оттенками. — Мы почти пришли, — вдруг констатировал Тоби. — Знаю, — ответила я. Уже были слышны перекрикивания чаек, скоро зашумит и звук морских волн. От этих мыслей внутри все трепетало. Очередной бесполезный день подходил к концу, пусть хотя бы его завершение будет приятным. Я вскинула голову вверх, чтобы ощутить последние солнечные лучи. В это время суток они не жгли, а приятно ласкали кожу. До нас донесся порыв свежего ветра. Водная гладь была близко. Где-то вдалеке показалось темное пятно. Мне думалось, что это может быть маяк. Но когда мы прошли еще какое-то расстояние, то я поняла, что это чья-то хижина. Если она заброшена, то мы можем переночевать там. Но когда мы подошли к ней еще ближе, то заметили, что возле этого дома есть небольшой огород, на котором работал мужчина. Он стоял с тяпкой в руках и усердно рыхлил сухую неплодородную землю. К нему вышла старушка с кувшином в руках, он отвлекся от своей работы, опустил маску, чтобы утолить жажду. — Спасибо, — поблагодарил он. — Сынок, это тебе спасибо за помощь. Если бы не ты, то я бы не управилась, — ласково ответила бабушка. — Зато вы приютили меня. Не может быть! Внезапный удар тока сковал мой позвоночник, заставив застыть на месте. — Ханаки-чан, ты чего? — недоумевающе спросил Тоби. Я некоторое время молчала, потому что не могла поверить своим глазам. Тот, кого мы искали все это время, стоял в сотне метров от нас, вспахивая землю чужого огорода. Видимо умиротворяющая обстановка немного усыпила его инстинкты шиноби, поэтому он не сразу заметил нас. Тоби стал трясти меня за плечи, требуя ответа. Я безмолвно показала пальцем в сторону Хана. — Вот так удача, — обрадовался напарник. Мне бы его настрой. Я сделала глубокий вдох и заставила себя идти вперед. Хан повернулся в нашу сторону. Он сразу понял, что что-то не так, но вида не подавал. Джинчурики оперся одной рукой на деревянную рукоять тяпки и спокойно поджидал нас. Старушка, стоящая позади него, немного смутилась. Она явно не ожидала увидеть гостей в дали от цивилизации. — Кто вы такие и что вам нужно? — холодно спросил Хан. Я до сих пор не могла отойти от шока. Вблизи он был еще здоровее, мне до этого не довелось повидать настолько высоких людей. Слухи не врали, один его угрюмый вид наводил страх. Мужчина был укомплектован броней с головы до пят, практически абсолютная защита. Тоби держался в стороне, уже трясясь от страха. Напарник толкнул меня в спину, чтобы подвинуть ближе к цели. Нервно сглотнув, я неуверенным тоном ответила: — Ты пойдешь с нами. — Это твои друзья? — осведомилась бабушка. Джинчурики, не поворачиваясь к ней, сказал: — Лучше зайдите в дом. Но та его не послушалась, продолжив наблюдать за нами. Мало того, что один его вид пугал меня до чертиков, так еще и совесть била в колокола моей души. Все, кто встречал Хана ранее, лестно отзывались о нем. Да, дружелюбием он не отличался, но то сдачу оставил, то сумки помог донести, а сейчас копал огород одинокой старушки. Если до этого я воспринимала его как абстрактную цель нашей миссии, то сейчас передо мной стоял добрый человек, судя по его поступкам. Он нес в мир больше тепла, чем кто-либо. — Ты уверена? — спросил меня Хан. Вся моя решимость улетучилось. К горлу подошел ком. Что ж я за тварь такая. Я прикусила губу, чтобы подавить накатывающиеся слезы. Мне было больно нападать на него, мне не хотелось наносить ему хоть какой-то вред. Я посмотрела на сморщенное лицо бабушки, по ее морщинам стекал пот, а в глазах царило неприкрытое беспокойство. Меня гложили сомнения. Но уже было поздно куда-то сворачивать, ведь я давно ступила на это скользкий преступный путь. — Да, — набравшись смелости, ответила я. — И что же ты сделаешь, чтобы я пошел с вами, заставишь силой? — спокойно спросил он. — Если понадобится. Он настолько был уверен в собственном мастерстве, что казалось, ничто не в сможет задеть его непоколебимость. Мой же внешний вид говорил об обратном. Тело немного потряхивало волнение. — Ну что ж, попробуй, — закончил Хан и за одно мгновение бросил в сторону тяпку, налетел на меня, взял за горло и впечатал в ближайшее дерево. Это произошло так быстро, что я, мало того, не успела опомниться, так еще и кувшин, который от ужаса выронила старушка, едва коснулся земли. Он сжимал мою шею с такой силой, что вот-вот сломает ее. Сейчас или никогда. Я сконцентрировала чакру в обеих стопах, пождала к груди ноги и оттолкнула. Он, не ожидая от меня такого мощного удара, отлетел в сторону, но все же удержался на своих двоих. Не может быть! Будь на него месте каменный валун, то он бы разлетелся на маленькие камушки. А на его броне появилась лишь небольшая вмятина. Я схватилась за грудь, жадно глотая воздух. — Зайдите в дом! — закричал Хан. Бабушка в панике забежала в жилище. Воспользовавшись моментом, я ударила ногой по земле, чтобы немного пошатнуть его и отвлечь. Из-за большого количества высвобожденной чакры земля разверзлась под нами, началось землетрясение. Стены старой хижины задрожали, а черепица крошилась и падала вниз. Хан посмотрел под ноги. Я метнула в него три куная со взрывными печатями. Они сработали, и вокруг джинчурики образовалось густое облако дыма. Я тут же подпрыгнула вверх и, задержав дыхание, уже неслась на него, чтобы нанести удар кулаком, в котором на этот раз было сконцентрировано еще больше чакры. Но он уже летел мне навстречу. Мои глаза настолько округлились, что были готовы выпасть из орбит. По моей задумке, взрывы должны были еще немного повредить его броню и отвлечь внимание, дав возможность мне пробить насквозь его панцирь. Но вместо этого я почувствовала резкую боль в животе от его левого колена. Мое тело, словно пустышка, подлетело еще больше ввысь. Внутренние органы просились наружу, было такое чувство, что они сначала ударились об его коленную чашечку, а потом о мой позвоночник. «Бейся сквозь боль!» — пронесся в голове голос Джирайи. Нужно вспомнить то, чему меня учила Цунаде. Боль — это всего лишь защитный сигнал о повреждении тканей. Игры головного мозга, не более того. Приближаясь к земле, я сформировала в руке бумеранг из воды, что был острее любого лезвия, и запустила его в противника. Он будто телепортировался на несколько метров в сторону, а оружие вернулось обратно ко мне, когда мои стопы коснулись земли. Думай, Ханаки, думай! Его не взять лобовой атакой. Сердце колотилось так бешено, что физические силы стали иссякать. Волнение и спешка — худшие союзники. Этим я вредила сама себе. Я могла бы пересчитать ему все косточки одним ударом, но для этого необходимо пробить его броню. Нужно найти в ней слабое место. Металл покрывал Хана с ног до головы, единственные открытые места — это верхняя половина лица и оба бедра. Если его ноги будут повреждены, то его скорость снизится. Нужно попытаться вновь. Я ладонью высвободила еще немного воды, тем самым сделав бумеранг больше. Эта атака будет блефом. Мне надо подметить каждую деталь его движений несмотря на скорость. Бумеранг снова летел в цель, но за мгновение я сложила печать, и он разделился надвое. Один левее, другой правее. Хан, прокрутившись, высоко подпрыгнул в воздух. Мне не удалось его задеть, но зато получилось кое-что заметить. У него на спине покоилась странная емкость, которая при каждом его быстром движении источала пар. Конечно, стихия кипения позволяла ему развивать сверхчеловеческую скорость. Этот механизм нужно срочно обезвредить, тогда мы сможем сражаться на равных. Но как это сделать сейчас, когда он исправно работает? У меня не получится коснуться его. Необходимо джинчурики ослепить так, чтобы самой ориентироваться в пространстве. Из-за спины Хана показался пар. Это знак нападения. Я быстро присела на корточки и коснулась руками земли. — Стихия воды: заграждающий шторм! Между нами возникла огромная стена воды, но его удар прорвался даже сквозь нее, достигнув моей челюсти. Я отлетела назад на несколько метров. Моя техника ослабила его натиск, поэтому кости лица остались целыми. Джинчурики стоял посреди огромного болота. Попался! Я вынула из кармана пару дымовых бомб и бросила в него. Округу заволокло густым смогом, что сводил даже самое острое зрение на ноль. Джирайя учил меня держать полный контроль над этим ниндюзцу и менять направление воды с помощью чакры, каждая капля этого рукотворного водоема подчинялась мне. В нем я могу сражаться с закрытыми глаза. Я вскочила на ноги и бросилась в завесу. Хан метался из стороны в сторону, пытаясь понять, где границы тумана. Он слышал звуки моих хлюпающих шагов, но это мало что давало ему. Слева от меня. Я сжала в своей руке кунай и лезвием полоснула его по бедру. Затем я зашла ему за спину, чтобы ударить правой ногой, но он отскочил на метр. Джинчурики блокировал мой кулак, затем второй, но от колена закрыться не смог. Это была моя своеобразная месть. Только мой удар пришелся не в живот, а под подбородок. Мужчина, подкинутый мною вверх, на несколько секунд испарился из поля моих ощущений. Но как только его стопы вновь касались водной глади, то он вновь попадал в мою ловушку. Прямо передо мной на расстоянии пяти метров. Я создала теневого клона, и мы ринулись вперед друг за другом, наши шаги звучали в такт. Он одним ударом уничтожил мою копию, но было поздно, так как в моей руке вновь лежал водяной бумеранг. И я, припав на левую ногу, полоснула Хана наискось: от правого бедра до левого глаза. Мое лицо вновь украсили капли кровь. Уже обыденность. Но это еще не конец комбинации. Я занесла бумеранг, чтобы перерезать ему горло, но он схватил мою руку обеими ладонями мертвой хваток. Вдруг мужчина зарычал, словно зверь, меня ошпарило паром, а дымка стала рассеиваться. О нет, только не это! Я пыталась вынуть свою руку и отпрыгнуть в сторону, но это было бесполезно. В его оставшемся красном глазу пылала ненависть. Конструкция сзади шипела так сильно, что казалось, вот-вот взорвется. Кожа плавилась под напором высокой температуры. Я закрыла лицо свободной рукой, чтобы сохранить глаза. — За что?! За что меня все ненавидят?! — его крик был пронизан болью. Низкий мужской голос срывался на плач отчаяния. Положение было безнадежным. Я вновь сконцентрировала чакру в стопе и ударила его со всех сил в живот, лишь бы освободиться. Хан немного согнулся от боли, но с места не шелохнулся и хватку не ослабил. Наоборот, он закричал еще сильнее и вывихнул мне запястье. — Черт! — вырвалось у меня от боли. — Отпусти, сукин сын! Кожа на руках уже висела лоскутами, она невероятно горела. — Тоби, твою мать, помоги! — вопила я не своим голосом. — Извини, Ханаки-чан, я боюсь, — стуча зубами от страха, ответил напарник. Левая рука, защищающая лицо, онемела от ран, другая была обездвижена противником. «Не теряй контроль! Даже если все болит!» — щелкнуло в голове. Я пыталась заглушить стоны нервных окончаний ровным дыханием. Нужно абстрагироваться от ощущений, привести мысли в порядок, иначе умру. Хан продолжал выворачивать мне запястье. С такими темпами он оторвет мне правую ладонь. На заграждающий шторм уходит много чакры, но это потому, что вся вода техники пропитана ею. Я, собрав в кучу остаток контроль, направила с помощью чакры воду под ногами волной на джинчурики, и вместе с этим потоком, подпрыгнув, ударила его уже двумя ногами. Мужчина, не выдержав такого натиска, откатился назад. Я отпрыгнула в сторону на десяток метров. Открыв глаза, я увидела, что на тыльной стороне левого предплечья не осталось кожи, мышцы кровоточили. Правая ладонь моталась туда-сюда, словно маятник. Нужно срочно подлечить себя, иначе не смогу продолжать бой. В бесчувственной левой ладони появилась бледное зеленое облачко чакры. Я приложила его к правому запястью, чтобы минимизировать ущерб. Использование медицинских техник в самый разгар боя — задача не из простых. Я делала это на свой страх и риск, ведь меня некому было прикрыть. Тоби молча стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Ублюдок! Броня Хана сильно повреждена. Он потерял левый глаз. Бедра истекали кровью, а на челюсти потихоньку вылезала большая гематома. На использование своего улучшенного генома мужчина потратил больше чакры, чем я. Но он джинчурики, сил у него оставалось все равно стократ больше. Дело дрянь. — Вас за мной послал даймё? — тяжело дыша, спросил Хан. — Нет, мы из Акацуки, — вдруг вклинился в разговор Тоби. — Слышал о такой организации? Это мы недавно уничтожили страну Этого, — шутливо вещал напарник. Он специально его подначивал, зная, что всю свою агрессию джинчурики выплеснет на меня, да еще в тот момент, когда я была уязвимее всего. В какие игры он играет? Хочет таким образом убрать меня? — Зачем вы это сделали? — в его словах было много горечи. — Ну, как бы объяснить, — задумался Тоби. — Мы преступники, поэтому беремся за самую грязную работу. Но за тобой мы пришли не поэтому. Нам нужен биджу, что сидит внутри тебя, понимаешь? А после мы непременно отправимся к феодалу, он сейчас ждет нашей помощи в стране Льда. У меня пробежал мороз по коже от реплики напарника. Он говорил чистую правду, что была омерзительна в сущности, но в своей особенной наивной манере. За эти дни Тоби усыпил мою бдительность искусной актерской игрой. Я уже и забыла с кем имею дело. — Всю жизнь люди избегали и ненавидели меня, потому что видели во мне не человека, а джинчурики, — начал Хан. — Я старался быть добрым, всегда помогал нуждающимся. Они сперва отвечали тем же, но когда узнавали, что в моем теле запечатан биджу, то сразу же пугались, а потом и вовсе проклинали. Но что я сделал? В чем провинился? — заплакал мужчина. Стена непоколебимости рухнула, душевная боль полилась разрушительным потоком. Грозный и сильный Хан оказался внутри милым ранимым ребенком. Он всю жизнь тащил на своем горбу тяжелейший груз психологических травм. Мне сразу вспомнился мой маленький Наруто, переживший то же самое. За ним тоже когда-нибудь придут, но его есть кому защитить. А кто может сейчас заступиться за Хана? Мне хотелось ему ответить, что он ни в чем не виноват, крепко обнять, чтобы дать почувствовать душевное тепло, ласку, в которых он всегда нуждался. Но слова застревали в горле. Инстинкт самосохранения взял верх над человеческим состраданием. Мы находились по разные стороны баррикад. — Ты хороший мальчик, и я хороший мальчик! — воскликнул Тоби. — Хороший… — прошептал Хан, а потом истерически рассмеялся. Его тело стала окутывать чакра биджу. Джинчурики терял контроль. Плохо дело! От Хана в разные стороны разносились сильные потоки горячего ветра. Я закрыла лицо шляпой, что нащупала рядом левой рукой. Этот воздух невозможно вдохнуть, поэтому пришлось задержать дыхание. — Вот это да-а! — воскликнул напарник. Я набралась смелости и выглянула одним глазком из-за шляпы. Алый, будто кровавый покров, поглотил Хана. У него появился первый хвост. Он опустился на четвереньки и стал приобретать очертания животного. Второй хвост. На его лбу вылезли рога. Третий хвост. Пульс зашкаливал как никогда. Все, что я пережила ранее, оказалось детским лепетом. Животное, стуча на месте копытами, готовилось к нападению. Глаза, выражающие всю тьму адского пекла, не просто смотрели на меня, они заглядывали прямо в душу. Меня одолела паническая атака. Неведомый ранее страх с особой силой сковал в своих тисках. Его могильно холодная рука душила мое горло. Тело потеряло способность вдыхать и выдыхать. Адреналин наполнил кровь. Смерть куда страшнее, чем мне представлялось. Рогатый конь мчался на меня, а я не могла пошевелиться. Единственное, на что мне хватило сил, так это свернуться калачиком. Папочка, пожалуйста, спаси меня! Я почувствовала сильную боль сначала в левом боку, а потом в правом. Животное пробило моим телом стену хижины, в которой пряталась старушка. Она пронзительно закричала от ужаса. Бабушка забилась в угол комнаты и молила о пощаде. В ее серых глазах отражался яркий огонь чакры биджу. Беззубый рот продолжал издавать душераздирающие звуки. Конь вновь скреб копытом, готовясь насадить на рога уже не меня, а старушку. Нет! Мне было приказано убить контрабандистов, я перерезала глотки двум мужчинам в гостинице, была вынуждена причинить боль Хану, но ее я могла спасти! Превозмогая собственный страх, я сорвалась с места, накрыла ее своим телом и бросила кунаи со взрывными печатями в зверя. Он остановился, но это нисколько его не задело. У меня осталось не так много чакры, чтобы тратить ее на бесполезные атаки. Думай, Ханаки, думай! Остался один сомнительный козырь в рукаве — Сэннин Моодо. Но для его использования нужно накопить природную энергию, а на это потребуется время, которого нет. Нужно, чтобы кто-то прикрыл мой тыл. — Тоби-и! — завопила я. — Срочно! Возьми на себя джинчурики на несколько минут! — Ханаки-чан, прости, я не могу. Он такой злой и страшный! — кричал в ответ напарник, стоящий на улице. — Если ты мне сейчас не поможешь, то меня размажут по стенке, и мы провалим задание! — я заорала еще громче. Меня злило, что он ломает такую комедию, когда у нас не было ни единой лишней секунды на пререкания. — Он слишком силен для меня, на это задание послали не того человека, — захныкал Тоби. — Ублюдок! — с самой искренней злобой ответила я. Оставшейся чакры хватит либо на лечение, либо на призыв. Если выберу последнее, то придется сражаться одной онемевшей рукой. Решено. Конечности не слушались, они двигались не благодаря рефлексам, а вопреки. Животное бежало на нас, выдыхая из носа горячий пар. Лишь бы успеть… — Техника призыва! Через секунду из дымки появился Гамакен. Увидев его, я пустила слезу счастья. Он своим телом пробил крышу здания и сломал пару стен. Жаба выставила свой огромный щит вперед, чтобы джинчурики не добрался до нас. Он медленно повернулся в сторону и, заметив меня, спросил: — Что стряслось? — Долго объяснять, — трясущимся голосом протараторила я. — Гамакен-сан, слушай внимательно. Перед тобой джинчурики пятихвостого, что потерял контроль. Уведи его в сторону на некоторое время. Мне нужно накопить природную энергию. — Ханаки, использовать режим отшельника самой очень опасно! — возразила огромная жаба. — Призови Фукасаку-саму и Шиму-саму. — У меня не хватит на это чакры! — истерически воскликнула я. В его глазах промелькнул испуг. — Но тогда природная энергия может полностью поглотить тебя и… — с волнением в голосе завел Гамакен. Но я перебила его: — Хватит! Ты мне поможешь? — Хоть я и слаб, но буду стараться изо всех сил. Он тут же взял своим двузубцем рогатого коня и отшвырнул сторону. Гамакен пусть и стесняется, но у него все получится. Я села в позу лотоса, чтобы накопить природную энергию.