***
Шум столкновений на каждом из фронтов сливался в единую пугающую мелодию, походящую на похоронный марш, и в подобном виде доносился до Конохи, неся с собой ощущение могильной сырости. Всех жителей деревни эвакуировали, и в округе не должно было быть ни единой души, но не всегда все идет по плану. Данзо сидел в беседке близ водоема, что расположился в уже давно пустынном квартале клана Учиха. Глава Не, по изначальной задумке, должен был находиться в особом убежище под надежной охраной вместе со своими коллегами — старейшинами Конохи. Но Шимуру мало волновали чьи-либо планы, кроме его собственных. Он всегда вел свою, понятную только ему самому, игру. И сейчас очередная масштабная интрига была в самом разгаре. «Итачи и Ханаки еще совсем дети», — мысленно торжествовал Данзо, что после недавней встречи с лидером Акацуки раскусил план двух горе-отступников. Глава Корня был искренне убежден в том, что владение информацией прямо пропорционально реальной власти над миром. А на поприще чужих тайн ему не нашлось бы конкурентов. «Да и Цунаде не лучше», — вновь ликовал Шимура. Старейшина с неприкрытым удовольствием наблюдал за водной рябью, что искрилась в лучах рассвета. Взрывные волны заставляли листву жалобно шелестеть, а землю вибрировать. Но Данзо знал, что каждый признак боевого столкновения сулил поражение его противникам, а также исполнение той самой заветной мечты. Пусть тогда Тобирама Сенджу ошибся с выбором преемника, но пытливый ум старейшины да и сама судьба вот-вот расставят все по своим местам. «Вскоре Листва Конохи перестанет изнемогать от жара Воли Огня», — надеялся он. — Вы рано, Данзо-сама, — обратился из-за спины человек, материализовавшийся мгновение назад. — Пунктуальность — вежливость королей, — как будто бы в бодрой манере отозвался Шимура, он был уже не в силах сдерживать радость от приближающегося триумфа. — В вашем случае правильнее будет сказать, что пунктуальность — вежливость будущего хокаге, не так ли? — колко подметил Лжемадара и тут же появился непосредственно перед Данзо. — Интерпретировать можно как угодно, — надменно фыркнул старейшина. Он поступил так не от недовольства, а по своему естеству. Сегодня, как казалось ему самому, настал самый счастливый день в истории деревни и отсчет его биографии. — Что ж, — кашлянул лидер Акацуки, — все идет согласно плану. Восточный фронт вместе с хокаге почти полностью уничтожен. Мы заберем Итачи и Ханаки, а вы ударите в спину хокаге, как и договаривались ранее. — А как же Какаши? — уточнил Шимура и пристально посмотрел в единственный глаз своего собеседника. Заговорщик скрестил руки и с неподдельной уверенностью ответил: — Его судьба предрешена. Против Какаши с Ханаки выступил Пейн. Его риннеган — это последнее, что копирующий ниндзя увидит перед смертью. Девчонка же так просто не отделается. Она поплатится за двойное предательство. Теперь Ваш черед. Я буду ждать обоих джинчурики на этом же месте. — Они будут, но только тогда, когда бездыханные тела Какаши и Цунаде лягут у моих ног, — Данзо ответил тоном, что не терпит никаких возражений. Старейшина отвернулся от собеседника и вновь впился взглядом в водную рябь. — Как всегда предусмотрительно. Ничего другого я от Вас и не ожидал. Какаши испустит дух с минуты на минуту, а Цунаде — это теперь Ваша забота. Отдайте приказ своим подчиненным, чтобы они ударили в спину ее отряду, — не менее деловито парировал Лжемадара. — Я непременно отдам этот приказ, но после смерти Какаши с его девчонкой, — строго сквозь зубы отчеканил глава Не. — Так тому и быть, — недовольно прошептал лидер Акацуки и отвернулся от Данзо. — Далеко не уходите. Мне необходимо разведать обстановку на фронтах. И к тому времени, как я вернусь, будьте добры, притащите сюда то, что мне полагается, — он уже переходил на грубости. — Я держу свое слово, — ответил Шимура, скривившись. Ему было крайне неприятно терпеть пренебрежение в обертке вежливости. — Мы оба знаем, что это не так, — без намека на любезности произнес собеседник, уже удаляющийся к водоему. — Поэтому напомню Вам лишний раз, чтобы избежать ненужных хлопот. Если однохвостого и девятихвостого не будет, то я отдам приказ своим подчиненным о ликвидации Конохи и Вас, причем со всеми подчиненными. И поверьте, не нужно сомневаться в том, что у Акацуки хватит на это сил. — Мне Ваши опасения понятны, но до одури противны угрозы. Поэтому не теряйте время зря и скорее отправляйтесь по своим делам, — бросил вслед заговорщику старейшина. «Даже организации, состоящей из преступников S-ранга, не стоит недооценивать шиноби Конохи. К тому же, Корень почти никак не задействован на полях сражений. Стоит потянуть время и дождаться, пока Акацуки и адепты Воли Огня перегрызут друг другу глотки, тогда и настанет мой черед выступить. Я ждал не один десяток лет, могу себе позволить еще час ожидания», — умозаключил Данзо, провожая взглядом Лжемадару. «Он всегда держался подальше от грязной работы, достигая необходимого чужими руками. Скверный самонадеянный старик», — возмущался про себя лидер Акацуки. Человек в маске свободно прогуливался по пустынным улицам Конохи, уже со временем изменившимся, но все еще до боли знакомым. Сколько воды утекло с тех пор, когда он мог себе позволить подобное? Деревянные, покосившиеся с годами дома, сейчас походили больше на сон, чем на явь. Малая родина вызывала в его сердце противоречивые чувства: одновременную любовь и ненависть. Много счастливых моментов в его жизни было связано с Конохой, но война, сама система мира шиноби, друзья — принесли ни с чем несравнимую боль. Под оранжевой маской таилась искренняя улыбка, а также и град горьких слез. — Не прощу, не прощу никогда, — еле слышно шипел лидер Акацуки. Вдруг одно из тел Пейна приземлилось прямо перед ним, прервав тем самым пребывание в объятиях ностальгии. Лжемадара заметно насторожился, сама его поза говорила об этом. «Путь Человека, не к добру это». — Я сам собрался тебя искать, — угрюмо обратился он. — Что у тебя? — Какаши-сан и Ханаки-чан смогли вывести из боя Путь Ашуры и нейтрализовали Путь Дэвы, — монотонно отчиталось одно из тел. — Дело дрянь! — натурально возмутился человек в маске. — Отправь к ним Путь Нараки и добей. Тебе не стоило их недооценивать! — Ты привел в нашу организацию двух предателей, а ответственность за их ликвидация возложил на меня? — спокойно спросил Путь Человека, на его лице не дрогнул ни один мускул. — Я совершил фатальную ошибку, доверившись Итачи и этой девчонке. Я многократно об этом жалел, — честно признался лидер Акацуки, — но сейчас они — наша общая угроза и серьезный репутационный ущерб. — Можешь об этом и не напоминать. Лучше скажи, где наши джинчурики? — Скоро будут у нас, — уверенно ответил человек в маске. — Ты их нашел? — уточнил Пейн. — Можно сказать и так, — уклончиво парировал лидер Акацуки. — Если очередная операция Акацуки провалится по твоей милости, то ответа не придется долго ждать, — в той же непоколебимой манере произнес Путь Человека. — Ты мне угрожаешь? — с налетом сарказма спросил Лжемадара. — Лишь предупреждаю о последствиях, — и смерил взглядом собеседника. — Нагато, не зазнавайся! — не выдержал человек в маске и одернул подчиненного. — Надеюсь, что ты помнишь, кто в действительности возглавляет Акацуки! — А ты должен помнить, кто создал Акацуки, — Пейна не пугали ни чьи угрозы, на него не действовали и замечания руководителя. Он — не мессия, не воплощение Бога на земле, а сам Бог. Бог — из плоти и крови, чья воля неотвратима, а деяния мгновенны. И Богу не до мирских чаяний, его заботит лишь мысль о Высшем благе. Иному не бывать. — Мы позже это обсудим, — рявкнул лидер Акацуки и пошел прочь от подчиненного, но появление Зецу заставило его остановиться. «Да что опять стряслось?!» — мысленно возмутился Лжемадара. — Долго же я вас искал… — устало выдохнул Зецу. — Что с тобой? Ты весь… позеленел? — торопливо обратился к нему человек в маске. Подчиненный и впрямь выглядел скверно. Он не мог сосредоточить взгляд, словно находясь в дурмане. Белая половина превратилась в зеленую, а на Черную будто бы надели вуаль из болотной тины. И обе еле шевелили языком. — Меня отравили на Северном фронте, — жалобно ответила Белая половина Зецу. Черная половина затем зло добавила: — Иглы той женщины были пропитаны ядом. И меня тоже задело, потому что я не успел отделиться от этого болвана. — Эй! Не оскорбляй меня! — возмутился Белый Зецу. — Я всего лишь констатировал факт, — прошипел Черный. — Тебе легко мнить себя умником, — вновь заладил Белый. — Тебе не дали ни одного поручения, а я должен был выполнить задачи на всех фронтах, пока ты всего лишь… — Довольно! — резко прервал их лидер. — Ты выполнил свои задачи? — Успел лишь на Восточном фронте и на Северном, потому что яд парализовал регенерацию моих клеток, и споры перестали действовать. Я и перемещаюсь теперь с трудом, — вновь пожаловался Белый. — Болван, я же пытался уклониться, но ты не дал! — все сетовал Черный. — Замолчите оба! Не организация, а черт знает что! — в очередной раз поднял голос Лжемадара. — Надо подумать… — уже перевел дух он. — Что мы имеем? Черный Зецу поспешил ответить: — Конан и Кисаме вступили в бой на Западном фронте. Наступление на Северном фронте до нашего ухода тоже проходило успешно. — Надеюсь, что хоть они справятся со своей задачей, — спокойно произнес человек в маске. — Значит так, Зецу, отправляйся к Нагато, ты сейчас бесполезен. Нагато, сию же секунду отправь Короля Ада к Ханаки с Какаши. — А что с этим телом? — осведомился Путь Человека. — Пока оставайся здесь, на случай внезапного допроса. — Есть! — ответили обе половины Зецу и подчинились приказу. Лидер Акацуки подошел поближе к Пейну и тихо проговорил: — Притаись где-нибудь поблизости. Если ты понадобишься, то я найду тебя. Нагато тут же почуял подвох. Конан изначально твердила ему о том, что с Мадарой нужно держать ухо востро. Он всегда уважал мнение соратницы, прислушиваясь к ней, но концепция достижения мира человека в маске показалась ему убедительной, поэтому пришлось отбросить все наставления и выполнять приказы. Но сейчас сомнение кольнуло его сердце. Это произошло не впервые, отнюдь, тревожные звоночки стали слышны еще давно. Первой нотой была кандидатура Орочимару. Дело в том, что именно Мадара настоял, чтобы организация Акацуки была малочисленной и закрытой от остального мира. Следовательно, каждый ее член должен был быть крайне надежным. Так преподносилось все в теории, а что на практике? Он привел за собой первого же предателя, а затем и второго. Им оказался Итачи. Ханаки вступила в Акацуки с подачи самого Нагато, но приблизить ее непосредственно к верхушке организации было решением Мадары. После предательства Ханаки Нагато вновь начал внимать словам Конан. Он понял, что Учиха — никудышный руководитель, но продолжил с ним работать, так как их связывало общее дело. Человек в маске все же порой приносил пользу организации. Например, поставлял необходимую информацию, без которой поиск джинчурики изрядно бы усложнился и растянулся во времени. Но сейчас Нагато почуял, что реальный лидер Акацуки затеял свою, причем очередную игру. Прям в этот момент Мадара реализовывал какой-то неведомый план, не удосужившись поставить о нем в известность ни самого Нагато, ни Конан. Ему уже удалось остановить гражданскую войну в Аме и установить свое господство, все жители страны Дождя стали почитать Пейна, они признали в нем Бога. Но явное пренебрежение Мадары крайне возмущало дух самого Нагато и божественную сущность Пейна. Ему хотелось нести свою волю миру, как и раньше, а не разоблачать интриги в своем же тылу. Нагато не собирался оставлять это без внимания, поэтому ответил: — Я пойду с тобой. — Нагато, — вкрадчиво обратился человек в маске, — на поле боя полезен тот шиноби, что подчиняется приказам. Мне нет толка от твоего риннегана, если он не выполняет свои задачи. Лучше направь всю свою концентрацию на Какаши и Ханаки, а то они уже слишком долго остаются в живых. — А какая польза от тебя на поле боя? — не унимался Путь Человека. Лидер Акацуки повернулся спиной к собеседнику и пренебрежительно бросил: — Мне нужно лично проверить обстановку на всех фронтах, так как в этой операции члены организации, которую возглавляю я, — он интонацией подчеркнул собственную значимость, — показали свою некомпетентность. — Так может потому что операция изначально плоха? — колко подметил Пейн. — Может и поэтому, — вяло согласился человек в маске, уже устав пререкаться, и растворился в воздухе. «Конан, мне сейчас как никогда нужен твой совет», — мысленно подытожил Нагато, ведь даже Боги могут порой ошибаться.***
Вдалеке из-за груды сломленных стволов деревьев показался Какаши. Он твердой поступью направлялся ко мне. Пейн заметно потрепал его, но серьезных повреждений я визуально не обнаружила. В груди разлилось тепло. Я от радости вскочила на ноги и бросилась к нему навстречу. Хатаке улыбнулся одними глазами. Мы сцепили друг друга крепкими объятиями. Наши сердца учащенно бились в унисон, но не от любви, а благодаря адреналину, ведь это была первая битва бок о бок. Мы сжимали друг друга все сильнее и сильнее, будто бы не веря, что оба не испустили дух. Я терлась щекой о его мягкий фирменный жилет, а он бороздил носом мою макушку. — Мы это сделали, — вкрадчиво прошептал Какаши, словно не доверяя самому себе, — Ханаки, я очень за тебя переживал. Мои мышцы дрожали от блаженного облегчения, подобно тому, когда скидываешь с себя тяжелый груз. Вот так и я, победив главное тело Пейна, сбросила с плеч огромную ношу и теперь могла выпрямиться в гордой осанке безо всяких препятствий. — Не стоило, — тихо ответила я. Да, у нас еще много врагов, но мы оба уцелели после первого столкновения и сейчас держим друг друга в крепких объятиях. Да, враг оказался хитрее, чем предполагалось, но мы одолели своих оппонентов, предотвратив уничтожение Северного фронта. Да, не обошлось без жертв с нашей стороны, но мы оба живы. Мгновения спустя я пришла в себя, сердце успокоилось, а вместе с ним и все тело. Какаши немного отстранился, посмотрел в сторону главного Пути и спросил: — Что думаешь с ним делать? Я пожала плечами и ответила: — Сковывающая печать еще действует, но это лишь временно. Хатаке подошел к телу, присел на корточки и принялся осматривать его. Я с любопытством наблюдала за манипуляциями возлюбленного, пытаясь самостоятельно понять, чего он хочет добиться. Какаши осматривал его зрачки, щупал пульс, прислушивался к дыханию, словно патологоанатом. Окончив работу с «пациентом» он многозначительно хмыкнул. — Чего? — непонимающе спросила я. — Как работает твоя печать? — осведомился Хатаке и пристально посмотрел на меня. Я немного нахмурилась, задумавшись. — В смысле «как»? — Все тела управляются дистанционно, так? — не унимался Какаши. — Ну вроде, — несколько неуверенно буркнула я, скрутив губы в трубочку. — Все тела до начала «управления» мертвы? — Да, я своими глазами видела, как приносили труп на замену одному из Путей, — кивнула я. — Видишь в чем дело, — задумчиво начал Хатаке. — Я думал, что этот Нагато может запускать работу органов всего тела, и таким образом трупы начинают функционировать… — он замолк. — Но? — Я с помощью чидори расчленил тело, с которым сражался, но даже после этого она оказалось способным запустить в меня очередную ракету. Иными словами, для функционирования этим телам не нужна слаженная работа внутренних органов. — К чему ты это все? — искренне не понимала я. — Да к тому, что твой оппонент и впрямь походит на труп. Ни единого признака жизни и абсолютно стеклянный взгляд. Если бы этот, — Какаши ткнул пальцем в щеку главному Пути, — подлежал управлению, то непременно бы как-то проявился. Поэтому повторю свой вопрос вновь, как работает твоя сковывающая печать? Ты же именно так вывела его из строя? — Я мало разбираюсь в фууиндзюцу, но в теории она должна блокировать работу нервной системы, — в некотором замешательстве ответила я. Пути Пейна не убить, поразив жизненно важные органы, даже при расчленение отдельные части тела все равно способны доставлять хлопоты, их не возьмет болевой шок или физический износ. Они управляются на расстоянии, но как? И тут догадка пронзила меня, словно удар током. Все тела усеяны большим количеством своеобразного пирсинга, который, судя по всему, не просто часть дресс-кода, а важный этап превращение обыкновенного трупа в Путь Пейна. Я села на землю рядом с телом и вытащила один из металлических брусков. Этот металл был не похож ни на один, что мне когда-либо приходилось видеть. Я сконцентрировала чакру в ладонях и сломала брусок. Металл оказался довольно хрупким, кроме того, он частично распался на осколки, словно грифель. — Подавляющее большинство сооружений в Аме построено из металла, — вдумчиво прошептала я. — Страна Дождя — долина металлических руд? — шутливо произнес Хатаке. — Видимо так, — отозвалась я и протянула ему осколок бруска, — сам посуди. Если они организовали внутри Аме собственную службу доставку трупов, то почему не могли использовать свойства одного из металлов для лучшего управления телами? — Хочешь сказать, что этот Нагато управляет телами с помощью этого пирсинга? Я кивнула и поторопилась пояснить: — Тела пронизаны металлом даже на закрытых участках не для красоты же? К тому же, если они управляются с помощью перезапуска работы нервной системы, то этот пирсинг может служить приемником чакры. Чакра поступает из одного места в другие шесть тел через металл, тем самым давая импульс и запуская работу нервных клеток. И это вполне объясняет то, что наносимый урон телам не сказывается на носителе техники. Он по-прежнему, как в твоем случае, может управлять отдельными частями тела, если в них есть эти приемники. Хатаке удрученно выдохнул, поднялся на ноги, стряхнул грязь с штанов и заявил: — Наши дела плохи. Но я пропустила мимо ушей его слова и продолжила: — В Акацуки был Хидан. Он связывал свое тело с телом жертвы с помощью проклятья крови. Урон жертвы отражался и на Хидане. Нагато же подглядел идею у кукловодов, понимаешь? — Вполне, — спокойно ответил возлюбленный, — но что нам делать с этой информацией? Извлечь из всех тел весь металл до единого? На поле битвы это невозможно. — Это понятно, — отмахнулась я. — Я предлагаю бороться не с марионетками, а непосредственно с кукловодом, — и заговорщицки посмотрела на возвышающегося Какаши. В его глазах игриво засветились искорки огня, и он довольно кивнул. — Отправляйся за Карин, она то нам и вычислит, где притаился загадочный Нагато. — Может лучше отправить за ней Паккуна? — уточнил Хатаке, на что я отрицательно помотала головой. — Ее не отпустят, ведь она, как и я, на особом положении. Твой авторитет и безупречная репутация сыграют нам на руку. К тому же, способности Карин — на вес золота. И если она пострадает, то вряд ли мы быстро справимся с поиском Нагато. Я еще не скоро смогу войти в режим отшельника, а ее сенсорика работает без сбоев, причем безупречно. Так что, ее сопровождение от пункта к пункту могу доверить только тебе, — договорила я, поднялась на ноги и улыбнулась. — С тобой точно все будет в порядке? — возлюбленный забеспокоился. Мне была приятна его забота, поэтому я поцеловала его в щеку и промурлыкала на ухо: — Если ты еще не заметил, то твоя Хани сама прекрасно может себя постоять. Он в ответ запустил пальцы обеих ладоней мне в волосы, притянул лицо к себе и впился к губами. Поцелуй был чувственным, а его основным лейтмотивом стало абсолютное отсутствие желание разлучаться, пусть и ненадолго. Еще бы, сейчас за любым кустом могла таиться смертельная опасность. Никто не знает, сколько ему отмерено судьбой. И в нас двоих таилась тревога последних мгновений, но оттого они и приобретали особое очарование. Мы пронзительно посмотрели друг другу в глаза, и я перед краткосрочным расставанием дурашливо проговорила: — Пойду соберу останки твоего оппонента, а затем избавлю оба трупа от бремя пирсинга. — Да уж, удачи в твоем нелегком деле, — со смешком отозвался Хатаке и умчался за Карин. Я лично отправилась на опушку, где Какаши сразил одно из тел Пейна. Клона использовать не стала, так как решила сэкономить чакру для дальнейших сражений. Врагов слишком много, даже моего запаса может не хватить, да и теневое клонирование — не моя коронная техника. Последствия столкновения поражали. Вся поляна покрылась глубокими кратерами, не было ни намека на почву вместе с густыми травами. Лишь редкие обугленные пни торчали из истерзанной земли. Я принялась разбирать завалы из веток и щепок деревьев вперемешку с земной насыпью. Под одним из таких нашлась оторванная левая стопа, но больше ничего, ни осколка метала, ни обрывка ткани, ни кусочка плоти. Я, подобно местной сумасшедшей, стояла со стопой в руках посреди опушки и искаженным от замешательства лицом. Может быть Хатаке расчленил Путь Пейна не здесь? Я расширила ареал поиска, но и это не привело к результату. То тут, то там валялись лишь пули и осколки ракет, что вовсе не представляли интереса. И вновь нарочитая тревога… Время действия сковывающей печати уже подходило к концу. Необходимость вернуться к главному телу без результата образовалась сама собой. Вряд ли недавний противник Какаши будет представлять для нас опасность, ведь в состоянии мелких частей самого себя он, просто напросто, негоден. Если Нагато тогда в Аме заменил одно из тел Пейна, то это значит, что существовало то самое состояние необходимого обновления для полноценного функционирования. Я старалась унять свои мысли, вторя голосу разума, а не бурной фантазии. Но тревога делала свое дело. Я сама не заметила, как уже стала не идти, а бежать, хотя времени было достаточно. Я не владела собой, мною будто бы руководили, словно марионеткой. Нужно было успокоиться и взять себя в руки, но мне все никак не удавалось. Я уже бежала со всех ног, но вдруг справа вдалеке, между толстых стволов уцелевшего леса что-то активно зашевелилось. Я мгновенно застыла и стала всматриваться — то ли фиолетовый свет, то ли дымка. Сердце вновь учащенно забилось, а тревога завыла громче. Я стала пробираться через чащу, чтобы разобраться в причине странного явления. Нужно было двигаться тише, но у меня попросту не оставалось на осторожность времени, ведь еще необходимо успеть вынуть весь металл из Пути Пейна. Листва звучно зашелестела, а меня обдало волной горячего воздуха. Поток сильный, будто последствие чьей-то техники. Я сформировала в руке водяной меч, чтобы парировать внезапную атаку и продолжила путь. Температура становилась все выше, а дымка все гуще. Не яд, не облако взрыва, не туман, а очередная чертовщина! Через завесу прорисовалось два силуэта. Первый, судя по очертаниям, принадлежал одному из Акацуки, а второй… Это было нечто овальное и большое. Глупо надеяться на то, что меня не заметили. Придется вступить в бой первой, воспользовавшись инициативой. Я расформировала меч, встала на четвереньки и атаковала врага стеной игл из ветра. Один из Акацуки тут же отпрыгнул в сторону на ближайшее дерево, а овал стал медленно уменьшаться, вмести с ним и дымка становилась менее густой. И вдруг я сумела рассмотреть огромную повисшую над землей маску с разинутой пастью, из которой неуклюжими шагами выбирался какой-то человек в плаще. Я запустила кунаи со взрывными печатями в потенциальных оппонентов, но они тут же бросились в разные стороны и пропали из поля зрения. У меня оставалось всего две минуты до окончания действия сковывающей печати. Может все же попытаться улизнуть от этих двоих, разобраться с главным телом, дождаться Какаши с Карин и найти Нагато? Я медленно попятилась назад, чтобы притаиться и сбежать. Враг никак не проявлял себя. Я же решила тихонько ползти вдоль кустов прочь отсюда. Те двое, судя по всему, сидели в засаде, ожидая очередной атаки, так как единственный звук, улавливаемый барабанными перепонками, так это мое же дыхание. Черт с ними, у меня сейчас свои задачи. Я продолжала ползти, как вдруг послышался мерзкий писк, похожий на… Твою мать! Я тут же сгруппировалась и откатилась в сторону. Земля, на которой я лежала еще секунду назад, подпрыгнула в воздух от взрыва. Меня же серьезно обожгло. Верхний слой кожи стал мгновенно сползать со спины. Пришлось подняться на ноги, ибо в таком состоянии перекаты не представлялись возможными. Вновь тот же звук, я запрыгнула на дерево. Взрыв. Ошибки быть не может, эта техника того тела, которое сразил Какаши. Неужели он не до конца нейтрализовал его? Но град ракет, летящих в меня, прервал рассуждения. Я скакала с дерева на дерево, словно белка. Лучше бы отправила клона на разведку! Я вновь спряталась в чаще, все же расщедрилась на собственную теневую копию и отправила ее заниматься Пейном, так как мне здесь придется задержаться. Ракеты непрекращающимся потоком летели в меня одна за другой. Хоть я и уклонялась, но жар от взрывов приносил с собой новые ожоги, а также сильно резал по уже имеющимся. Я взвизгивала, но продолжала прытко перемещаться с места на место, чтобы сохранить статус крайне неудобной мишени. Все ракеты летели из одного места, но судя по разнице во времени между звуком и непосредственной атакой, то враг находился довольно далеко и мог видеть меня. Следовательно, тот второй притаился рядом и наблюдал за мной. Если их конечно двое… Дело дрянь. И дрянное оно во всех возможных вариантах. Первый: против меня два с половиной тела Пейна, два полноценных и часть того, которого не добил Какаши. Второй: против меня два тела Пейна, но одно восстановленное. При первом раскладе мне не удастся подобраться к тому обрубку, что атакует этими проклятыми ракетами. И придется безуспешно уклоняться и обороняться. Второй же вариант означает тупик пути расправы над всеми телами, кроме одного. Иными словами, бесполезно биться с Путями Пейна, пока не уничтожен тот, который способен даже из куска мяса сотворить боеспособную единицу. Решено. Пусть наблюдатель потешит себя своей прозорливостью, я не буду пытаться искать его в густом лесу, а снесу все кругом к чертовой матери, тогда-то оба и покажутся и им больше будет некуда спрятаться. Я мгновенно сложила все нужные многочисленные печати. — Стихия воды: техника великого водопада! От такого не увернуться, Нагато! Огромная волна с грохотом сносила все на своем пути. Многовековые деревья ломались под ее давлением, словно вчерашние саженцы. Площадь ее действия была настолько велика, что не хватит и десятка добротных прыжков шиноби. Я высвобождала все больше чакры, чтобы усилить разрушающее действие техники. Пожадничала силы на теневого клона, но затопила всю округу. Как итог, осталось меньше половины от изначального запаса чакры, от чего физически ощущалась слабость. — Фух, — тяжело выдохнула я и смахнула пот со лба. — Осталось их найти и окончательно ликвидировать. Я уверенно ступила вперед, как вдруг перед глазами стали мелькать воспоминания теневого клона, а именно — отсутствие главного Пути. Время действия сковывающей печати подошло к концу… Резкая боль в левой икре, да такая сильная, что аж в глазах на секунду потемнело. Пораженную ногу приковало к земле, а я припала на колени. Успела моргнуть лишь раз, как что-то пронзило уже вторую икру. Я взвыла и увидела перед собой Пейна, да не какого-нибудь, а главное тело. — От воли Божьей тоже не увернуться, Ханаки, — пафосно, но явно издевательски объявил он и смерил меня презрительным взглядом. Я обернулась назад и увидела, что обе голени были прикованы к земле штырями намертво. Мышцы пульсировали от дикой боли. В таком положении, стоя на коленях, невозможно повернуться назад и вынуть металлические стержни. Силуэт оппонента немного двоился, так как рассудок еще не пришел в себя от шока. Но зрение четко опознало очертания штыря, что находился в ладони Пейна. — Ч-ч-черт, — дрожащим голосом прошептала я. — Сопротивляться бесполезно, — словесно пресек тщетные попытки к освобождению номинальный лидер Акацуки. Я истерически усмехнулась глядя ему в глаза. Он же одарил меня взором недоумения. — Меня до колик смешит мысль, если я и впрямь сгину так паскудно. Оппонент слегка удивился услышанным словам, а затем признался: — А мне и в голову не могло прийти, что ты стала настолько способной. Ты заставила меня похлопотать, это мало кто умеет. Не вини себя в поражении, ведь ты — всего лишь человек. — А ты тогда — трус с шестью трупами, — прошипела я и оскалилась. Боль не утихала, а лишь нарастала, тем самым заставляя быть зверем в людской шкуре. — Жаль слышать подобное от тебя, так как мне казалось, что ты не одна из множества невежд. Я запрокинула голову назад, чтобы взглянуть на небо. Неужели это и правда мой конец? Мой путь закончится так скверно? Я попыталась пошевелить ногами, но ничего кроме ощущения жгучей боли из этого не вышло. Любая попытка атаки пресечется быстрее, чем я успею моргнуть. Нанести удар по земле, чтобы та содрогнулась? Западня так западня, но нужно шустрее соображать, ибо необходимо поскорее выбраться и спасти свою жалкую шкуру, а параллельно можно и потянуть время пространной беседой… — А сам-то чем лучше? Версию про Бога я уже слышала. Но тебе не приходит в голову, что даже в этих окрестностях в данный момент количество революционеров превышает допустимую норму? — Все ерничаешь, — с некой горечью произнес он. — Я вполне серьезно, — звучало шутливо. — Мадара хочет погрузить весь мир в иллюзию и считает, что это единственный верный путь. Ты хочешь создать оружие массового поражения, раздать его, чтобы абсолютно все боялись нападать друг на друга. Я тоже смею причислять себя к числу мессий, — с толикой иронией произнесла я. — Вот разделаюсь с тобой и избавлю всех от чакры. Смекаешь, к чему я? Почему прав именно ты? Пейн заметно опешил от количества информации, даже взял паузу, а затем в манере проповеди ответил: — Мой замысел реальнее ваших. Я познал боль и видел много страданий. И лишь пройдя кровавый путь смог установить мир в Аме. Есть прецедент, которой является практикой, а не утопической теорией. — Что ж, последнее утверждение мне и впрямь крыть нечем, — съязвила я. — А остальные тезисы — дерьмо редкостное, так как любой человек может сказать то же самое. Хреновое детство или еще какой-нибудь пустяк в нашем уязвимом сознании превращается в настоящую трагедию. — На что ты намекаешь? — резко спросил он. — Да на то, что не ты один сполна хлебнул, но почему-то собрал толпу головорезов, которая убивает направо и налево. — Поразительный цинизм, — изумился Пейн. — Почему цинизм? Что ж с тобой такого стряслось, что остальные должны страдать? Убили… Оппонент гневно перебил меня: — Это малые жертвы во имя Высшего блага! Но я продолжила: — Джинчурики, страна Этого, чем они провинились перед тобой? — Не они… — собирался парировать он, но я решила атаковать и тут же запустила в него водяной бумеранг. Горячий спор должен был отвлечь его, чтобы он не успел отразить технику. Но к моему несчастью, номинальный лидер Акацуки оказался прежде всего первоклассным шиноби S-ранга, а не божеством третьего порядка. Бумеранг тут же отразило магнитной волной, которая своей силой заставила мое туловище выгнуться в обратную сторону. Прозвучал сильный хруст, позвоночник пронзила острая боль и тело попросту застыло в неестественной позе. Если бы не штыри в икрах, то я бы распласталась по земле, а так всего лишь сложилась пополам. Я не могла пошевелиться. Импульсы нервных клеток колотили мозг и травмировали рассудок. Пришлось позабыть о раненных ногах, так как боль в позвоночнике затмевала своей остротой все. Не могу и вспомнить, приходилось ли мне когда-либо испытывать подобное. Пещера Рьючи казалась детским лепетом по сравнению с тем, что произошло мгновение назад. От страха перед болью перестала дышать. Не было сил и пискнуть. От шока веки не смыкались и рот не закрывался. Я походила на окоченевший труп. Наверняка слезы лились градом, но их мне не довелось почувствовать. Пейн навис надо мной и озвучил смертельный приговор: — Познай же боль, Ханаки. Он покрепче сжал металлический стержень, занес над собой и устремил его мне в голову. Разум завыл оглушительную тревогу. Мне вновь стало страшно как никогда прежде. Ведь теперь на плечах была большая ответственность. Все пало прахом: мечты, замыслы и предназначение. У меня перед глазами померкло все, а затем одно за другим стали проноситься воспоминания и тот самый сон, когда темный силуэт пронзал мою левый глаз. Это конец. Моя миссия в качестве избранной прерывается здесь. Цукуеми не зря послал тот сон и раз за разом оставлял намеки в реальности. Он пытался предупредить меня об отрезке жизни и обстоятельствах ее финала. Да простят меня Боги, я старалась изо всех сил и пыталась все исправить, но ничего не вышло. Я не могла ничего произнести вслух, поэтому все истерические молитвы не покидали пределы мысленной формы. Мамочка, Шизуне, я была скверной дочкой и не лучшей воспитанницей. Наруто, извини, я не смогла спасти тебя. Какаши, Итачи, я любила вас всем сердцем и каждого по-своему. Папочка, мы вот-вот увидимся! Острый наконечник штыря затмил собой все краски мира. Мое тело уже стало холодеть, готовясь упокоиться, но внезапно металлический стержень застыл, причем в миллиметре от сетчатки глаза. Сердце забилось пуще прежнего, звук бешенного пульса запомнил ушные раковины. Рассудок, запертый в парализованном теле, уже изнемогал от переизбытка чувств. Он уже было смирился с неотвратимой кончиной, как вдруг что-то произошло, да и не понятно что именно… Чья-то ладонь мертвенной хваткой остановила движение палача, а затем и сломала орудие казни. Пейн опешил не меньше моего, на его лице нарисовался откровенный шок. Спаситель тут же отшвырнул главное тело в сторону и перешел в нападение. Они пропали из поля моего зрения. Но вдруг надо мной нависла обеспокоенная Карин. Она что-то торопливо лепетала, но я ничего не слышала, да и читать по губам не успевала. Кто-то сзади рывками вынул штыри из голеней, а после подхватил меня и понес прочь, как можно дальше от поля боя. — К-ка-каш-ши, — из последних сил промямлила я и потеряла сознание.