Нукенин из клана Сенджу

— Что это значит? — мне хотелось верить, что Карин ошиблась.       Итачи оторопел не меньше моего, он неуклюже поставил Узумаки на землю и впился в нее ошарашенным взглядом. Какаши же вскинул голову к уцелевшей листве и, тяжело выдохнув, прошептал: — Я так и знал, что Наруто вытворит нечто подобное… — А где Саске? — взволновался Учиха. — Видимо рядом с ним, их двое, — несколько виновато ответила девчушка, будто бы сама причастна к сумасбродному побегу. Быть гонцом с плохими вестями — нелегкая ноша. — Значит план меняется, — резко заявила я, но Карин отрицательно покачала головой.       Мы все уставились на нее с одним и тем же немым вопросом. — Это еще не все… — нехотя начала она и прикусила нижнюю губу. — Конан проникла в Коноху и движется к Главным воротам. — Одна? — осведомилась я, изогнув бровь. — Пока да, — лишь прошептала Узумаки.       Я посмотрела на Хатаке, недоумевая, как ему удавалось разрабатывать хитроумные планы и следовать им. Все четыре фронта распались, никакого построения, сильнейшие шиноби Конохи почти в полном составе выведены из строя, а враг пробрался в тыл. Неужели хоть одна его уловка работала складно от начала и до конца? Мы думали, что предупредим нападение врага, а в итоге сами угодили в капкан. Более того, мы судорожно трепыхаемся в металлических тисках, нанося себе еще больший урон. — Необходимо разделиться, — озвучил неприятную очевидность Итачи, заметно помрачневший. — За двумя целями мы не угонимся. — Кацую, — обратилась я, — тебя нет в лагере медиков Южного фронта?       Посинение слизняка было красноречивее любых словесных отрицаний. — Выходит, — нехотя начал Какаши, — нам добраться до группы ирьенинов быстрее, чем предупредить через Кацую отряд ближнего боя, чтоб тот объявил об эвакуации. — Да, — виновато отозвалась помощница. — Врачи Южного фронта лишь недавно запросили дополнительную помощь, я лишь в пути. Сами понимаете, скорость — не моя сильная сторона. — Значит веди всех не в тыл Юга, а к группе ближнего боя, — приказала я.       Вновь игра в озадаченные гляделки. У меня уже созрела мысль, но я не решалась озвучить ее вслух, а то опять запишут в ряды обезумевших одиночек. Но Учиха нарушил напряженное молчание первым: — Я в любом случае отправлюсь за Наруто, — имя младшего брата витало меж слогов. — Но доверится ли он тебе? — резонно засомневался Какаши.       Это нам уже известно, что Итачи из породы добряков, насколько это возможно при всех обстоятельств… Но вряд ли сорванец понимает это в полной мере, поэтому обоснованно станет удирать. И существует риск, что даже Саске не сможет убедить товарища в обратном. — Идите вдвоем, — выпалила я и прикусила язык, ожидая осуждение.       Но вместо укоризненных взглядов напарники одобрительно закивали. Только лишь Хатаке то ли из-за переживания, то ли из вежливости поинтересовался: — Ты точно справишься?       Я натужно улыбнулась, почесала макушку и отмахнулась: — Командная работа, забыл? Южный фронт почти уцелел, так что Конан — не помеха, — и немного нервно рассмеялась. Гримаса Какаши смягчилась. Любимый вновь кивнул. — Только на этот раз Карин на вашей совести, — наигранно строго наказала я.       В действительности же Хаюми была темной лошадкой. Почти неуязвимый противник. Моя польза состоит лишь в том, что я предупрежу нападение, а там придется импровизировать. Или можно что-то придумать?       Мы разошлись без лишних прощаний, надеясь вновь встретиться в ближайшее время. Я передала Кацую Какаши, а сама побежала со всех ног к Южному фронту, но если быть предельно честной, то к Цуне. Одно дело — слышать чужие донесения, и совсем другое — увидеть ее целой и невредимой.       Мамочка, жди, я вот-вот буду!       Вдоль стены от Востока к Югу не было ни единой души. Даже звери покинули лес, почуяв угрозу. Тишина, которую нарушал шелест листвы и топот стоп. Несмотря на приятную наружность Конан невероятно опасна. Ее не сжечь, почти невозможно ранить. А моя стихия воды и вовсе детская шалость. Единственная надежда в столкновении один на один — режим отшельника, и то лишь в том, что в скорости буду превосходить Хаюми. Возможно мне удастся уличить момент между активациями ее бумажного дзюцу и задеть жизненно важные органы. Но самая безумная идея таилась в глубинах подсознания, а что, если мне удастся предотвратить бой разговором? Вдруг Конан одумается, узнав правду об истинной цели Акацуки и о ложности мотивов нападения на Коноху? Сумасшествие, походящее на галлюцинации при горячке, но чем черт не шутит? В конце концов, я общаюсь с богами. Вряд ли идея беседы звучит бредовее трусливых божеств, решающих проблему собственного выживания с помощью людишек.       Лагерь медиков бурлил похлеще лавы в проснувшемся вулкане. Несчастные врачи суетливо метались от одной палатки к другой, бранно перекрикиваясь. Видимо к ним доставили часть пострадавших с других фронтов. Они и не заметили меня в общей суматохе. Накрытые белыми покрывалами трупы лежали вдоль главной дороги. Над ними уже кружились мухи, желающие полакомиться мертвечиной. Тошнотворно-сладкий запах крови так и витал в воздухе. Ушные раковины заполнила симфония боли, состоящая из стонов и криков.       Я попыталась остановить несколько ирьенинов, чтобы оповестить их об атаке с тыла, но все тщетно. Они лишь отмахивались, будучи погруженными в собственные задачи. Каждого из них ждал больной, находящийся на исходе жизненных сил. Медики и раненные смотрели на меня, но словно не видели. Слышали, но не слушали. Мне не оставалось ничего, кроме как заорать во всю глотку посреди лагеря: — ВРА-А-АГ!       Голосовые связки не выдержали подобного напряжения, но главное, что все замерли в неестественных позах и уставились на меня. Я закатилась кашлем и схватилась обеими руками за трахею, пытаясь унять жжение. — Ханаки? — хриплое обращение раздалось из-за спины.       Я обернулась и увидела Гая, что сидел на земле близ палатки и ожидал медицинскую помощь. Плохо дело, значит, отряд врачей Западного фронта полностью разбит, и лишь часть из них вместе с подопечными успели бежать на Юг. Из-за этого лагерь и запросил дополнительную помощь, о которой говорила Кацую.       Фирменное зеленое трико промокло насквозь, конечности в рваных ссадинах и глубоких порезах. Лишь озорной огонек в глазах остался прежним. Образ старого приятеля приятно защекотал нутро. Глаза защипало, по щекам тут же потекли слезы. Майто постарался улыбнуться во все тридцать два, чтобы обнажить белоснежные зубы, но из-за комплекса ранений вышла странная ухмылка. Я кинулась к нему и свалилась на колени. Он смотрел на меня не с осуждением, а по-доброму, как в былые времена. Я схватила его за руку и собралась лечить, но тут же вспомнила о более важных обстоятельствах. — Гай, Акацуки с минуты на минуты ударят по лагерю, — я словно взмолилась. — Всех надо предупредить и эвакуировать! — голос дрожал, а слезы продолжали струиться. — Понял, — прошептал он и кивнул. Зеленый зверь собрался с силами и, дрожа от повреждений, поднялся на ноги и громко скомандовал: — Опасность А-ранга, эвакуация к группе ближнего боя! Передайте остальным!       Все тут же подчинились его приказу. Чувство зависти немного кольнуло сердце. Ведь Майто не был командующим, не принадлежал к правительственной верхушке, но ирьенины считали его своим и уважали заслуги знаменитого шиноби. Меня воспринимали за врага, несмотря на то, что я сражалась на их стороне. О какой командной работе может идти речь, если от меня ждут удар в спину?       Миссия, порученная Джирайей, должна была стать одним из инструментов, что починил бы механизм «всеобщего мира», но в итоге она превратилась в клеймо «предательницы». Если бы они знали, через что мне пришлось пройти, чтобы иметь возможность сейчас прикрывать их спины! Но подсознание хитро нашептывало: «Ты сама привела врага на порог дома».       Эвакуация шла слишком медленно, наверняка Конан уже близко. Нельзя позволить ей атаковать убегающих медиков, на плечах которых покоились пострадавшие. Я стала всех подгонять, но они не могли действовать быстрее. Я это понимала не меньше самих ирьенинов, но отчаяние подталкивало на нелепые поступки. Гай хромал, но следовал за мной по пятам, пусть местами и отставал, но виду не подавал. В очередной раз восхитилась его выдержке. — Уводи всех, пожалуйста. Я встречу ее сама, — обращение звучало жалобно.       Он внезапно посерьезнел и нахмурился. Густые брови прикрыли собой веки. Я взяла его за руки и, заглянув в глаза, взмолилась: — Пожалуйста! — щеки вновь исполосовали слезы. — Предупреди остальные группы о нападении, пусть готовятся к обороне и контрудару! — Ханаки, — отрицательно покачал головой Майто и сильнее сжал мои ладони, — шиноби Конохи не бросают своих товарищей. Будь осторожна и жди подмогу, — его пронзительный взгляд проникал в потаенные уголки подсознания. Зеленый зверь словно на своей шкуре ощущал мое чувство вины. — Спасибо, — прошептала я и поцеловала в щеку старого приятеля.       Суетливая процессия осталась позади. Врачи бросили палатки и грузное оборудование, взгромоздив себе на плечи тех, кто не мог даже ползти, и побрели к группе ближнего боя. Остальные раненные еле плелись за своими спасителями, хромая и падая. Я окинула взглядом всех уходящих и испытала очередной укол совести. Нужно стоять до конца, и плевать на все ухищрения врага.       Гостью долго ждать не пришлось. Красные облака пестрели в арке потускневших от времени ворот. Она ступала медленно, немного надменно, словно сама судьба подвластна ей. Девушка не размыкала век, игнорируя своей самоуверенностью любые опасности. Один ее вид наводил ужас на потенциального неприятеля. Но ведь и я не из робких, но все же по спине пробежался могильный холод. — Весь мир наоборот, — томно прошептала Хаюми, плавно приближаясь.       Я не шелохнулась, пусть ситуация и требовала обратного. — Скажи лишь, как тебе удалось подделать свои чувства? — вкрадчиво спросила Конан и тут же взмыла в небо, обретя бумажные крылья. Зрачки последовали вслед за ней. — Ты попыталась умертвить Бога, — грозно заявила девушка, порхающая в воздухе. — За это тебя настигнет кара. — Хотелось бы мне внять твоей проповеди, — честно призналась я, по-прежнему смотря снизу вверх. — Но уж слишком много мессий породил этот свет, — и нарочито безразлично пожала плечами.       Хаюми медлить не стала и атаковала целым градом бумажных сюрикенов, а я отскочила назад, пару раз кувыркнувшись. Противница осталась же неподвижной. — Поговаривают, что не все есть истина, — ухмыльнулась я, но на лице Конан и мускул не дрогнул. — Сочтешь ли ты меня сумасшедшей, если я признаюсь в общении с реальными богами?       Но девушка вновь решила продырявить меня, но на этот раз десятком клинков. Я тут же сформировала водяной меч и отразила бумажные лезвия. — Сопротивляться бесполезно, — пафосно заявила она. — Тебя настигнет божья кара. — А ты — личный палач картонного бога? — съязвила я. — Я — твой конец в наказание за предательство! — словно басом отозвалась Конан и заметно помрачнела. Хаюми молниеносно пикировала вниз, держа самодельный клинок в руках. Она замахнулась им так, чтобы в полете снести мне голову. Я же стала удирать, все еще надеясь на откровенную беседу. Но мои ноги не поспевали за скоростью ее крыльев, поэтому за секунду до удара я сгруппировалась и отпрыгнула в сторону, а острие клинка пронзило землю.       Девушка тут же бросила оружие, обернулась и махнула крыльями так, чтобы свалить меня с ног. Резкий порыв ветра откинул меня назад, впечатав в палатку. Конан вновь запустила стену из сюрикенов. Я кое-как умудрилась подпрыгнуть вверх, создала в воздухе двух теневых клонов, которые броском отправили меня к оппоненту. Я вновь сформировала водяной меч, чтобы наискось разрубить Хаюми, но не успела, так как она разлетелась на тысячи бумажных листов. Девушка не стала зря терять время и окружила меня полчищем тонких игл. Я села на корточки и создала заграждающий шторм, напитав воду большим количеством чакры для прочности. Когда очередная атака Конан не увенчалась успехом, я рассеяла технику и увидела перед собой абсолютно невозмутимое лицо.       Хаюми запустила не меньше десятка взрывных печатей, а я лишь скакала из стороны в сторону, чтобы не опалить перышки. Она стояла на месте и гоняла меня по пространству. Еще немного подобных упражнений, прыть поубавиться, а движения станут медленнее. На это и был ее расчет: побыстрее измотать, держась на безопасном расстоянии. Я встала на четвереньки и попыталась атаковать Конан стеной из игл, но та вновь распалась на множество бумажных квадратиков.       Но к моему ужасу в Главных воротах вновь показались красные облака на черном фоне. Длинные рыжие волосы, обилие пирсинга и риннеган. Повезло так повезло! Я тут же приняла боевую стойку, готовясь обороняться. Если получится разделаться с этим телом, то Путей останется всего два… Но ключевое слово — «если».       Хаюми вновь приобрела прежний облик и встала позади трупного господина. — Я скажу, когда нужна будет поддержка, — словно из могилы прошептал он соратнице. Та лишь кратко кивнула. — Не много ли усилий, чтобы покарать одну букашку за предательство? — шутливо подметила я. Но сама же впилась глазами в оппонентов, ожидая атаки. Мышцы напряглись, тело натянулось струной. — Бог милостив, Ханаки, — он сложил печать призыва, из дымки справа, слева и позади появились уродливые представители животного мира: клыкастый пес, змеехвостый хамелеон и крылатый носорог. Пейн протянул руку вперед, словно предлагая помощь, и произнес: — Твои грехи будут отпущены, если ты выдашь нам джинчурики. — Заманчивое предложение, — оскалилась я и покосилась на гигантов, готовящихся к нападению.       Но если отключить все эмоции и проникнуться речами разума, то все не так плачевно. Раз один из Путей здесь, то значит Нагато и Лжемадара еще не знают о побеге Наруто. Кроме того, им невдомек, что никакого однохвостого в деревне нет. Первым набросился пес. От его рычания колыхались ткани медицинских шатров, а из пасти разило так, словно накануне он съел не одну помойку. К горлу подошел комок, меня чуть не стошнило. Я стиснулась челюсть, задержала дыхание и проскользнула прям под ним. В это время хамелеон треснул по земле хвостом, меня подкинуло в воздух. Конан не медлила и запустила град взрывных печатей. Я сгруппировалась, оттолкнулась от виляющего хвоста пса, запрыгнула ему на спину и решила разрубить водяным мечом несколько шейных позвонков, чтобы нейтрализовать мохнатого.       Четвероногий друг тут же заскулил и рухнул на землю. Один готов. Вновь змееподобный хвост норовил проглотить мою скромную персону, я сначала убегала, а затем резко упала на спину и наотмашь полоснула гадюку. Шипящая голова еще какое-то время извивалась, брызжа ядом, но вскоре намертво застыла. Хамелеон судорожно скакал то туда, то сюда, пытаясь унять боль. Но не успела я разделаться с пресмыкающимся, как мое брюхо попытался вспороть носорог. В последний момент я сумела использовать технику замены, сама же взобралась на макушку грозного гиганта. Вновь сформировала водяной меч, чтобы пронзить толстый череп, но носорог рывком скинул меня с себя. Я отправилась в полет, конечной точкой которого должна была стать створка Главных ворот.       Но парализованный ранее пес очухался и уже бросился за мной, словно за лакомой косточкой. Только в этот раз у него откуда-то появилась вторая голова, с не менее хищным оскалом. Я создала водяные щупальца, которым ухватилась за морду мохнатого и вновь оседлала зверя. Но он не стал брыкаться, а тут же разделился на две половины. Теперь меня хотели сожрать две собаки, носорог и хамелеон.       Путь Пейна и Конан спокойно стояли в стороне, наблюдая за странным цирковым представлением. Сенджу — укротительница животных, черт возьми! Но внезапно хамелеон исчез, и лишь одному Цукуёми известно, что пресмыкающееся решило предпринять. Пора признать, что одной мне не справится с зоопарком и двумя членами Акацуки.       Я соскочила с четвероногого и ринулась в уцелевший лес, чтобы на время затаиться. Но псы не отставали и помчались за мной, снося на своем пути вековые деревья. Ну и силища…       Они лаяли, рычали, но продолжали преследование. Я резко застыла на месте и ударила кулаком сначала одного, потом другого. Они вновь жалобно заскулили и ненадолго вышли из строя. Я же воспользовалась моментов и отправилась в убежище. Стенам Конохи около сотни лет. И мало кто за последние десятилетия думал о реставрации старой конструкции, поэтому в ней стали образовываться щели, ведущие в полости, в одной из которых я и притаилась. Для продолжения боя необходим режим отшельника, но каким образом его активировать — вопрос открытый. Я призвала Шиму-саму и господина Фукасаку.       Тут же послышалось недовольное ворчание: — Ну и вонь! — Так же пахнет твоя стряпня!       Хлесткий подзатылок и злобное восклицание: — А меньше нужно под руку говорить! — Прошу прощения… — решила вмешаться я.       Два мудреца отвлеклись от словесной перепалки и уставились в полумрак, пытаясь разглядеть мое лицо. Их недоуменные гримасы исказил испуг. — Деточка, что случилось? — встревоженно спросила Шима. — Долго объяснять, — отмахнулась я. — Что действительно важно: Акацуки напали на Коноху. — Что?! — вырвалось у Фукасаку, но Ма отвесила очередную оплеуху. — Пейн — номинальный лидер Акацуки и обладатель риннегана. У него шесть тел, у каждого тела своя способность. Какаши и Итачи ликвидировали три из них. — Ты одна? — уточнила Шима. Я кивнула. — Плохо, — прокомментировал Па. — Против меня выступило одно из тел, которое использует только призыв. Хамелеон может становиться невидимым, пес делиться надвое при каждом повреждении, носорог чертовски силен. — Пустяк, — самодовольно прыснула Шима, — со зверушками мы быстро разберемся. — Но и это еще не все… — продолжила я, — Пейн не один, с ним его соратница Конан, что использует бумажное дзюцу. — Я не слышал о таком, — покачал головой Фукасаку. — Я тоже подобное вижу впервые. Ну, точнее лишь она может его использовать. Как бы объяснить… Конан способна превращать свое тело в тысячи клочков бумаги, делать из них опасное оружие, создавать крылья и летать. Более того, вода ей не помеха. И огонь вряд ли возьмет. Она почти неуязвима. — У каждой техники есть своя слабость, или ты уже забыла об этом? — наругалась на меня Шима. — Не забыла, между активацией ее дзюцу есть короткий период, когда она возвращает телу прежнюю физическую оболочку. Но я не успеваю даже приблизиться к ней, подумала, что только режим отшельника поможет, — и прикусила губу. — Решено, — умудренно заявил Фукасаку. — Входи в режим, а мы возьмем зверинец на себя. — Вы уверены? — несколько виновато уточнила я. — Еще бы, — проворчала Шима и хрустнула старыми костями, потянувшись, — пусть мы давно не разминались, но всех поганцев точно в угол поставим, — и заговорщицки подмигнула. — Спасибо! — искренне поблагодарила я и принялась медитировать.       Когда мудрецы выбрались из укрытия, то Па строго приказал: — Ма, призови Гамабунту с Гамакеном, а то чего они зря штаны протирают. — И без тебя знаю!       Я же в это время принялась медитировать, чтобы поскорее присоединиться к жабьим пенсионерам. Снаружи доносился жуткий грохот, рев животных, треск древесины, взрывы, но практика дала о себе знать, и вскоре режим отшельника расширил границы моих ощущений.       Я еще не видела, но уже чувствовала, как целый десяток псин плавится в жабьем желудке, созданным Фукасаку, как Шима сцепила языком хамелеона, а Гамакен ломала его позвоночник на две части, как Гамабунта изрубил на кусочки носорога, и как Конан мчалась к группе ближнего боя, а Путь Пейна с несколькими призывами хотел навестить нас. Я ринулась к полю битвы, где мои помощники героически справились с клыкастыми противниками.       Первым меня заметил Гамабунта, что сел покурить, ожидая сороконожку, мчащуюся издалека. — Опять ты кашу заварила, — хрипло отозвался он, выпуская голубенькое колечко в небо.       Я взобралась на макушку уцелевшего дуба, чтобы не кричать во все горло, и честно призналась: — Хотела разобраться с ними раз и навсегда. — И как? — ехидно поинтересовался он. — Как видишь, села в лужу, — нервно отшутилась я.       За один ловкий прыжок к нам присоединился Гамакен, что первым делом выдал: — Простите, что потревожил вас, просто я слишком неуклюж.       Времени на приветственные беседы не было, поэтому я сразу перешла к сути: — Пейн идет сюда в компании своих призывов. Вы сможете продержаться? Мне нужно остановить Конан, что собирается ударить отряд Цуне с тыла.       Жабы сразу же посерьезнели и утвердительно кивнули. Я помчалась к Ма и Па, чтобы попросить их отправиться со мной. Долго их уговаривать не пришлось, дряхлые на первый взгляд мудрецы прытко взгромоздились мне на плечи. Скорость в режиме отшельника поражала воображение. И чем чаще я использовала Сэннин Моодо, тем умелее с ним обращалась. Даже если Конан постарается лететь на всех парах, то ей все равно не обогнать нас. — Мы придумали тактику против той девочки, — внезапно подал голос Фукасаку.       Я приятно удивилась и принялась выслушивать замысел. Он заключался в том, что Па использует против Хаюми жабье масло, бумага пропитается им, и Конан не сможет использовать свою технику так же быстро, как раньше. В таком случае, у меня появится возможность задержать ее, тогда-то Ма поджарит девушку пламенем. Да, возможно Хаюми не сгорит полностью, но изрядно подпалиться.       Вскоре нас встретили дозорные из клана Хьюга, которых выставили в тыл. — Враг с минуты на минуту будет! — немного запыхавшись воскликнула я. — Нам приказано доставить Вас к госпоже хокаге, — беспристрастно ответил один из них.       Да что за формальные издержки?! Каждый раз, когда я пытаюсь помочь, то вечно упираюсь в недоверие, странные распоряжения и не менее безумные приказы. — Молча следуй за ним, — шепнула на ухо Шима.       Ничего не поделать, со старушкой спорить совсем не хотелось. Мы продвинулись вглубь лагеря, где у наспех возведенной палатки стояла Цуне, что громогласно координировала работу ирьенинов. — Цунаде-сама! — обратился к ней Хьюга. — Пленница по вашему приказу доставлена!       Ее спина едва заметно дрогнула. Она не сразу обернулась, сначала махнула подчиненному рукой, чтобы тот удалился, а затем искоса глянула на меня. Ее лицо выражало скорбь, а глаза наполнились горькими слезами. Цуне будто бы постарела за последние несколько часов: лоб избороздили морщины, веки слегка обвисли, а вокруг рта появились носогубные складки. Мать быстро смахнула соленые капли, что уже катились по щекам, глубоко вздохнула и только лишь потом подала голос: — Есть план? — она задавала вопрос так, будто бы ей известны обстоятельства дела. Мда-а, быстренько же Гай отчитался, настоящий служащий Конохагуре.       За меня ответил Фукасаку-сама: — Принцесса, ничего не бойся, мы кое-что придумали. — Хорошо, — немного взбодрилась Сенджу. — Где остальные? — Ты о Какаши с Итачи? — аккуратно осведомилась я. — А еще о Карин и Кацую, — несколько грозным тоном дополнила мать, в недоверии изогнув бровь, что только подчеркнуло ее усталость. — Карин засекла врага внутри деревни. Мы разделились, — я решила вновь утаить истину, но Цуне ничего не ответила. Она отвернулась и проследовала к палатке, чтобы отдать очередное распоряжение. Когда неизвестного бедолагу решили оперировать в полевых условиях, Сенджу накинула на себя испачканный медицинский халат и заявила: — Будете действовать в составе команды из пяти человек, которую возглавит Шикаку. И никакой самодеятельности. — И когда эта пигалица стала такой важной? — недовольно проворчала Шиме. — Ханаки, — не оборачиваясь обратилась мать, — пожалуйста, — ее голос дрогнул, — береги себя, — и скрылась в лесу.       "Обещаю", - хотелось произнести мне, но даже на это не решилась. А о предателях в наших рядах и о побеге Наруто так тем более...       Вскоре подоспел Шикаку, Иноичи и два чуунина, которых прежде не доводилось видеть. Все четверо смерили меня крайне недоброжелательным взглядом, но грубить при Ма и Па не стали. Нара еще не успел ничего сказать, как в небе загорелся сигнальный огонь. Конан добралась до дозорных. — Надо торопиться! — заверещала Шима. Все побоялись ей перечить и ринулись навстречу врагу.       Шикаку бежал рядом, видимо желая обменяться информацией, но я его опередила: — Мы оповещены о приказе хокаге, но у нас уже есть план.       Он недовольно нахмурился, но все же поинтересовался. Фукасаку объяснил, что самая главная задача — это сковать Хаюми для удара. Нара поразмыслил несколько секунд, а затем согласился. В действительности, меня радовало присутствие Шикаку, так как он специалист по части обезоруживания оппонентов.       Хьюга лежал на земле, уставившись распахнутыми от ужаса глазами. Он мертв, а его убийца преспокойно кружила над нашими головами. — Иноичи, — обратился к товарищу Нара, — сможешь в нее попасть?       Тот отрицательно покачал головой и выдал лишь: — Рискованно.       Хаюми ненадолго застыла, готовясь к атаке. За краткий спарринг я уже стала определять ее манеру ведения боя, поэтому за несколько секунд "до" всех оповестила: — Сейчас будут сюрикены!       Двое чуунинов выступили вперед, тут же распечатали из свитков огромные щиты, которыми прикрыли нас. Конан не остановилась и залетела за спину, Шима попыталась схватить ту языком, но девушка вновь взмыла в небо. — Ну и трусиха! — прыснула Ма. — Лучше думай, как ее достать! — выругался Па.       Оба мудреца спрыгнули на землю, попутно пререкаясь. Но внезапно я почувствовала угрозу: один из Путей Пейна приближался к нам с Востока, а другой с Юга, непосредственно из Конохи. — Еще двое из Акацуки спешат на подкрепление, — сообщила остальным я. — Надо разобраться с ней раньше, чем они прибудут, — констатировал очевидное Нара и принялся изобретать план. Ему хватило нескольких секунд. — Тору, запусти в нее град стрел со взрывными печатями. Фукасаку-сама, вы с Ханаки должны в это время обойти противника со спины и запустить Ханаки в воздух, — он посмотрел на меня. — Техники захвата в арсенале имеются? — Только водяные щупальца. — Цепляй ее и падай вниз. Второй шанс спустить ее с небес на землю вряд ли выпадет. Мы же с госпожой Шимой тоже попытаемся ее схватить и удержать. Иноичи, — он повернулся к своему старому товарищу, — используй технику переноса сознания, как только появится возможность, мы в это время надежно зафиксируем врага на одном месте. Фукасаку-сама, сразу же обдайте ее маслом, Иноичи, ты же рассей в этот момент технику. Иноске, а ты поможешь Шиме-саме ее хорошенько спалить. Всем все ясно?       Мы тождественно кивнули.       Все началось складно. Конан принялась атаковать взрывными печатями, мы же разбежались в разные стороны. Тору умело отвлек Хаюми, та сначала прикрылась крыльями, а затем стала уклоняться. Па подбросил меня со всей силы, я чуть не пролетела мимо. Девушка развернулась ко мне, из-за чего получила пару горящих стрел в подол. Я воспользовалась ее замешательством, сцепила водяными щупальцами и потащила к земле. Шима уже собиралась схватить оппонента, как Конан вновь разделилась на клочки бумаги и вновь атаковала взрывными печатями.       Я вовремя сгруппировалась, Иноичи подхватил меня, но это ожогов слаженность работы не спасла. Кожа под тлеющим плащом стала слазить лоскутами. Я сняла с себя верхнюю одежду и сбросила поврежденную кожу. Все окружающие поморщились, а Ма брезгливо подметила: — Общение с Орочимару не пошло тебе на пользу. — Зато цела осталась, — безразлично ответила я, сдирая с себя остатки старого наружного покрова.       Внезапно меня передернуло. Гамабунта с Гамакеном исчезли, но и призывы Пейна тоже. Путь, направляющийся с Юга, словно растворился в воздухе. И на подмогу соратнице шло тело, что еще недавно сражалось с жабами в Восточном лесу.       Всего десять полноценных боевых единиц заставили Коноху перевернуться с ног на голову. Леса вокруг почти уничтожены, ни один фронт не уцелел, огромное количество погибших и пострадавших, но эти сволочи до сих пор в строю, так еще и умудряются надирать нам задницы! Бессилие вперемешку с раздражением захлестнули меня. — КОНАН! — заорала я во всю глотку, поднимаясь на ноги. Девушка с пренебрежением посмотрела на меня сверху вниз, ожидая дальнейших речей. — В Конохе нет джинчурики! Остановитесь!       Хаюми обомлела от сумасбродного заявления и немного приблизилась к земле. Боевые товарищи же раскрыли рты и округленными от шока глазами сверлили мою спину. — Это мы с Итачи заманили вас сюда! — отчаянно кричала я. — Написали поддельное письмо, его перехватил Лжемадара и от жадности пригнал вас в Коноху! — Что она несет? — Иноичи обращался к Шикаку. — А Наруто сбежал еще накануне битвы! — вновь приврала я. — Мы с Итачи решили, что разыщем его после битвы и не стали ставить в известность командование! Мы всех обманули!       Конан нахмурилась не от злости, а от отвращения. — Тварь! — рыкнул Тору и яростно толкнул меня в спину.       Я вновь очутилась на коленях. — Прекрати! — завопила Шима, но ее отбросил Иноске, тоже желающий влепить мне затрещину. — Моя сестра погибла из-за тебя! — вопил не своим голосом Тору, продолжая втаптывать меня в грязь.       Я же свернулась калачиком, принимая праведный самосуд. Иноичи и Шикаку вскоре опомнились и оттащили разгневанных юнцов. Не то чтобы они пытались защитить меня, ни в коем случае. Они ценили каждую боевую единицу и не могли позволить разгореться внутреннему конфликту на поле битвы. Что Яманака, что Нара наверняка ненавидели меня не меньше, чем два зеленых чуунина.       Я поднялась на колени и продолжила, глядя в небо: — Конан! Он вас обманывает! — А ты? — едко переспросила она. — Не так, как он, — хоть в чем-то честно призналась… — Не велика заслуга, — фыркнула Хаюми. — Мразь! Предательница! — продолжали сыпать гадостями чуунины. — Ты убила наших товарищей!       Но тут уже не выдержал Фукасаку: — Замолчите оба, иначе сам вам языки отрежу! Вы не знаете, на что пошла эта девочка, чтобы попытаться защитить вас! — Ты ведь никогда не была предана нам? — с горечью на устах спросила Конан. — Никогда, — искренне отозвалась я.       Она обрушила на землю дождь из взрывных печатей. Все уклонились, кроме Иноске, его разорвало на мелкие ошметки, что усеяли собой горящий лес. Запах жареной человечины впился в рецепторы, желудок словно извернулся наизнанку и полилась рвота. Я кряхтела с полминуты, как почувствовала приближение Пейна. Внезапно одно тело призвало второе. За один хороший прыжок они оказались у меня за спиной.       Мы вступили в ближний бой. После серии неуклюжих ударов мне удалось одного из них впечатать в дымящееся дерево. Я решила срубить голову телу, контролирующему призыв, водяным бумерангом, как вперед выскочил второй и странным образом рассеял оружие. Я сформировала водяной меч и кинулась на оппонента, но на помощь поспешила Конан. Очередные иглы…       Я скрылась за деревом. Тело призыва тут же очутилось передо мной, собравшись призывать очередного питомца из брюха, но мои движения оказались проворнее. Позвоночник Пейна хрустнул, обогнув могучий ствол дуба.       Фукасаку и Шима во всю гоняли Конан. Ей приходилось уклоняться то от ниндзюцу Па, то от языка Ма.       Я подбежала к телу призыва, чтобы изрубить его на кусочки, но на пути вновь встал толстяк, и от водяного меча не осталось и следа. Ниндзюцу против него не работают. Тогда пришлось вступать в ближний бой. Путь Пейна успешно парировал удары, ведь за нами наблюдал его покалеченный сородич. Я бросила дымовую бомбу, чтобы лишить их зрения.       Затея сработала. Вскоре толстяк оказался на земле. Я добивала его фирменными материнскими приемами. Но как на зло вмешалась Конан. Кучка сюрикенов вонзилась мне в спину. От боли я на секунду потеряла создание, предварительно всхлипнул.       Грохот и звериный рев. Неуклюжая попытка уклониться была прервана атакой быка. Я не сразу сориентировалась, поэтому копытному удалось подцепить мою левую руку острым рогом. В следующее мгновение я уже трепыхалась, истекая кровью, а зверь продолжал носиться туда-сюда, увлекая меня за собой. — Ханаки! — крикнул Фукасаку и ринулся за мной.       Он запрыгнул на спину быку и со всех лап побежал помогать, но за ним уже летела Конан, что занесла над головой меч. — Сзади, — прокряхтела я, но Па не обращал внимания.       Он подлез мне под живот, прытким толчком снял с рога и сбросил на землю. Шима-сама же в это время попыталась сбить Конан струей воды. Та замешкалась и пикировала вниз, где ее уже ждал Шикаку. Нара ловко обездвижил Хаюми, попавшую в поле лесных теней. Быка же Тору усыпал ворохом взрывчатки, и тот исчез в густой дымке.       Моя левая рука болталась, брызжа кровью во все стороны. Я приложила к ней зеленое облачко из чакры, но хромая продолжила идти к товарищам. Путь Пейна не показывался, видимо и он попался в ловушку.       Лесной пожар усиливался. В воздухе чувствовался едкий запах гари. Дышать становилось все сложнее и сложнее. Вскоре пламя настигнет нас, а тени исчезнут. Нужно покончить со всем раньше, чем техника Шикаку ослабнет.       Когда я доковыляла до места битвы, то Пейн и Конан уже были облиты жабьим маслом, а Ма собиралась их хорошенько поджарить, но я хрипло воскликнула: — Стойте! — и ускорила неуклюжую поступь.       Тору уже собирался грубо заткнуть меня, но не решился вновь дерзить при старших. Фукасаку и Шима застыли, искренне недоумевая, а Иноичи с Шикаку несколько оскалились. — Ханаки, — сквозь зубы процедил Нара, — мои тени… — Знаю! — нервно воскликнула я, сильнее сжимая раненную руку. — Мне нужна всего минута, умоляю! — и впервые за долгое время посмотрела прямо в глаза.       Ему не понравилась моя просьба, но чтобы пресечь потенциальный спор он скомандовал: — Всего минута. Тору, отправляйся за Кацую! Ханаки нужна медицинская помощь.       Я одарила его взглядом полным благодарности и рванула с места прямиком к пленникам. Их же лица ничего не выражали. Так ладно у Пейна почти всегда одна и та же гримаса, а Конан будто и вовсе не страшилась смерти. Она отрешенно изучала пространство. — Мне известен его настоящий замысел, — шепотом начала я, но собеседники и бровью не повели. — Он хочет воссоздать десятихвостого и ввергнуть мир в вечную иллюзию.       Пейн едва заметно нахмурился. — Он все время водил вас за нос, — чуть громче произнесла я. — Конан! — девушка не реагировала. — Нагато, хоть ты меня слышишь?       При упоминании настоящего имени единственного друга Хаюми легонько вздрогнула. — У нас один враг! И это Лжемадара! — взмолилась я. — Почему ты считаешь его ложным? — вдруг поинтересовался Пейн. — История долгая, но поверьте, это истинная правда! Сдайтесь сейчас, прошу! Помогите разбить его маску, и мы обязательно что-нибудь придумаем! — Смерть — это лишь избавление от боли, — томно прошептала Конан. — Мы все когда-нибудь умрем. Даже у богов есть свой час, — я немного осеклась, но затем вплотную придвинулась к пленникам, приложила ладонь к промасленной щеке Хаюми и, глядя в глаза, вкрадчиво произнесла: — Но неужели вы хотите сгинуть обманутыми? Неужто вам не хочется посмотреть лжецу в лицо и узнать, кто он на самом деле?       Медная радужка глаз заискрилась под пеленой слез. Она бы и желала отвернуться, да не могла из-за техники Шикаку. — Пожалуйста… — дрожащим голосом прошептала я. — А какова твоя цель, Ханаки? — внезапно осведомился Пейн.       Я сделала шаг влево, чтобы объясниться с собеседником лицом к лицу, но Нара грозно заявил: — Время подходит к концу! — Если кратко, то баланс сил в нашем мире нарушен, — бегло залепетала я, словно шутя. — Мне же с Итачи поручено разбить то древо, в которое мы запечатывали биджу, тогда чакра исчезнет из нашего мира, а мы заживем долго и счастливо. — Что ж, — едва заметно улыбнулся Пейн, — это вполне осуществимо. — Нагато?! — встревоженно обратилась Хаюми. — Милая, — ласково обратился он к соратнице, — тебе, как и мне, известен ужас войны. Мы старались ее предотвратить. Видимо нас и впрямь использовали. Ты ведь сама изначально не доверяла Мадаре, жаль я тебя сразу не послушал. Хотя, признаться честно, идея о вечной безмятежной иллюзии куда лучше кровавых рек и гор трупов. Но Ханаки хотя бы напоследок решила нам во всем признаться. Поэтому ее плану я верю больше… Испортим настроение этому сукину сыну в маске. — Я следую за тобой. На все твоя воля, дорогой, — лишь прокомментировала Конан и блаженно прикрыла веки. — Спасибо! — от радости воскликнула я, из глаз брызнули слезы счастья. Очередной груз превратился пыль. Осталось дело за малым, миссия будет выполнена!       Я позабыла уже о ране и сюрикенах в спине и пружиня бросилась к Шикаку, но он отрицательно покачал головой и отдал приказ Ма, чтобы та использовала огонь. Шима замешкалась, ведь она не находилась в подчинении кого-либо, а лишь помогала мне. Нара нахмурился, а затем рявкнул: — Я долго не смогу их сдерживать! — Но это больше и не нужно! — пылко воскликнула я. — Теперь они на нашей стороне! — И ты им поверила? — плюнул в сторону Иноичи, чье отвращение ко мне нарастало и нарастало. — Да, я их знаю, — попыталась объясниться я. — У нас общий враг. Они помогут нам. Но меня никто не хотел слушать. Ма и Па молчали из вежливости, а Яманака с Нарой вновь стали видеть перед собой гостью эшафота. — Они погубили столько наших товарищей… — горько прошептал Иноичи. — Если мы не примем их помощь, то погибнет еще больше людей!       Попытки достучаться до них оказались тщетными. Шикаку сформировал из тени иглы, приготовившись изрешетить пленников. Но я бросилась к нему в ноги и криком стала отговаривать: — Вы не понимаете! Только он может призвать древо! Если мы не уничтожим древо, то все зря!       Но Нара не собирался останавливаться, поэтому мне пришлось сбить его с ног, чтобы он потерял контроль над техникой. Пейн и Конан тут же освободились из оков. Я повернулась вправо и увидела, как Яманака собрался применить клановое дзюцу, но Шима вцепилась в него языком. Шикаку же стал брыкаться, восклицая: — Это дезертирство!       Но внезапный крик оглушил нас всех. Хаюми вопила не своим голосом, склонившись над рухнувшим телом Пейна. Она судорожно трясла его и все повторяла: — НАГАТО! ЧТО С ТОБОЙ?! НАГАТО!       Но труп окоченел. Путь Пейна не шевелился… Это означало лишь одно: хозяин техники мертв.