Пока оба живы

      Когда он входит в комнату, Мелло живо удивляется разительным переменам в привычном облике Ниа. Старый враг и похож и не похож на себя прежнего. Переход от мальчика к мужчине еще не завершился, но детская наивность черт уже исчезла, оставив ему изящную, немного женственную красоту. Он подрос и вытянулся, а на смену вечным безалаберным пижамам пришел стильный густо-синий пуловер и спокойного тона джинсы, красиво подчеркивающие стать. Без стеснения садится к камину, и всполохи огня создают в его глазах красно-белые блики, отчего он становится похож на какое-то фантастическое существо. Эльфа, что ли. Тянет ногу в свою любимую позу и задумчиво накручивает светлую прядку на палец. Не торопится начинать разговор, не любопытствует, просто дает привыкнуть к себе. Постепенно заполняет собой всю комнату, тем покоем, который принес с собой.       Мелло понимает, что ему так неожиданно нравится в сегодняшней встрече – воскресшее вдруг, почти забытое, воспоминание: детство, холодный серый вечер в английском Винчестере, дождь за окном, тяжелые малиновые портьеры в кабинете Роджера, огонь, чашка горячего чаю и вот это умиротворение, что разливает вокруг себя уютно сидящий у камина Ниа. Все, как тогда. Словно с ним пришла частичка того далекого, чистого, радостного мира.       Впервые Мелло становится стыдно за свой экстравагантный, вызывающий вид. По сравнению с таким элегантным Ниа он выглядит словно артистка кабаре. Непривычное смущение раздражает до злости, надо спрятать его за язвительной насмешкой. Разрушая ауру момента, он кидает сквозь зубы:       - И когда ты перестал любить безразмерные пижамы?       - Я различаю уличную и домашнюю одежду, если ты об этом, - спокойно отвечает Ниа.       - Так ты и на приеме у президента в пижаме был!       - Мозг - это самообучающаяся система, Мелло. Я тоже чему-то учусь.       - Так ты и в СПК своем в ней сидишь! - не унимается тот.       - СПК - мой дом. И если ты позвал меня сюда только для того, чтобы обсудить мои пристрастия в одежде - ты напрасно транжиришь мое время, - холодеет Ниа и встает с дивана.       Это рвет и так натянутые нервы. Только не сейчас, только не он первый.       - Сядь! - приказывает Мелло, понимая, что это бесполезно, что этот парень уже не тот безответный мальчишка из приюта и больше не подчиняется его власти.       Вечный соперник останавливается в дверях, глядит на него через плечо, но слушаться не торопится. Его спокойствие выводит из себя, непокорность рождает азарт дикого зверя. Мелло чувствует, что сейчас пойдет на все, только бы восстановить свое влияние. Спокойствие Ниа, которое так нравилось ему вначале, начинает бесить.       - Садись обратно, чертов кретин! Мы еще не договорили! - закипает Мелло, на ходу выхватывая пистолет. Резко дергает за плечо, упирая дуло беретты куда-то под мышку. И тут же натыкается на тонкое лезвие ножа, которое неведомо как появилось у Ниа в руке. Очень острое лезвие, Мелло это горлом чувствует. И ощутимо чувствует укол второго ножа чуть пониже левой лопатки. Смертельное объятие.       - Жизнь с мафией не учит ничему хорошему, - неторопливо говорит Ниа, почти ему в губы, - успокойся, опусти оружие и говори, наконец, что тебе нужно. Опусти оружие, Мелло, - холодно повторяет он с нажимом, не обращая ни малейшего внимания на вонзившийся в ребра пистолет.       Придавливает тонкое лезвие к горлу. На матовом ноже появляется одна единственная капелька крови.       Это настолько вышибает Мелло из колеи, что он, абсолютно растерявшись, сдается. Пистолет исчезает в кобуре, а сам он, скрипя зубами, опускается на диван. Он пока не понимает, как вести себя с этим новым Ниа, чего еще от него ждать, и поэтому начинает неожиданно спокойно.       - Колумбийская группировка. Мы встречались с ними на прошлой неделе, передавали товар. Повязали всех, ушли только я и пара моих ребят. Твоя работа?       - Да, - невозмутимо отвечает Ниа. Мановение руки - и лезвие, тускло сверкнув в свете камина, легко исчезает в рукаве. - Вернее будет сказать, это операция ФБР. А поскольку я все-таки числюсь в ФБР и к тому же расследовал это дело, то да, моя.       - И это ты приказал полиции не трогать меня?       Кивок.       Мелло уже помаленьку приходит в себя и сжимает кулаки, изнывая от желания снова выхватить пистолет и пристрелить, наконец, этого сукина сына. Но здравый смысл вовремя шепчет ему, что такой обновленный соперник непредсказуем, и риск не оправдан.       Удушливая злоба сдавливает виски.       - Черт! Черт! - срывается Мелло. – Зачем ты вмешиваешься в мои дела?       - Мне поступила информация, что колумбийцы готовили покушение на тебя.       - Да твое-то какое дело?! Ты думаешь, что я - круглый идиот?!       - Мелло, ты наследник L, такой же, как и я. Мы выросли вместе, в конце концов. И мне ты нужнее на свободе, чем в тюрьме.       Мелло, искрит от злости и тяжело дышит. Он быстро понимает, что имел в виду Ниа, когда говорил про свободу. Нет, не наследник он и не друг детства. Информатор. Стукач. Свой ручной стукач, который ценнее на свободе. Накрывает унижение, а в голове не укладывается разительная перемена: тогда - бессловесный белый гений на полу со своими паззлами, и сейчас - хладнокровный расчетливый агент с ножами в рукавах.       - Ты - сволочной сукин сын!       - Странная благодарность, но другого я и не ожидал. Ты хотел что-то еще у меня узнать?       - Пошел ты!       И Ниа уходит.       А Мелло, злой и растерянный, остается на конспиративной квартире. Квартиру эту Род Лосс прикупил на окраине Лос-Анджелеса несколько лет назад "для деловых встреч". В старом районе, вдалеке от шумного центра, от копов, от лишних глаз. Удобная, в меру красивая и с камином. Девочкам нравится.       И лишь потом, когда злость отпускает, он осторожно признается себе, что в действительности просто искал повод повидать Ниа, хоть и встреча вышла слегка неожиданной.       "Значит, это он вмешался. Ну не кретинская ли ситуация?! - Мелло садится поудобнее на диван, хрумкает плиткой и размышляет. - Но какого черта? Информатор? Я? Да так меня убить легче легкого. Нет, тут что-то не то.       Наследник L? Ага, как же... Не я сижу сейчас в собственном небоскребе, со стадом ФБРовцев в кармане, и не на моих счетах лежит халявных, наследованных пара десятков миллионов.       Друг детства... Ну да, какой там друг... Не мог же он разом забыть, как мы доставали его в приюте...       Я ему нужнее на свободе... Сдавать своих партнеров? Так это даже дурак, в конце концов, заметит: если я договариваюсь о сделке, тут же приезжают маски-шоу и всех, кроме меня, вяжут.       Ниа хочет мне отомстить? Но зачем тогда так сложно?       Работать на него под прикрытием? На Ниа это совсем не похоже, как-то слишком нелогично для него.       Я-то получил что хотел, а что же ему нужно от меня?»       По дороге домой Ниа, отрешенно раскручивая в руках шариковую ручку, подводит итоги встречи. И находит, что, во-первых, он остался в живых после шумной бури Мелло только потому, что до смерти его шокировал. Мелло запросто мог его застрелить, но почему-то не сделал этого.       "Уже второй раз", - говорит себе Ниа, вспоминая про Тетрадь.              И усматривает в этом положительную тенденцию.       Во-вторых, все идет по плану: ему удалось оставить в голове своего соперника неразрешимую загадку, которая заставит его постоянно думать о себе. Через некоторое время почва будет подготовлена для дальнейших действий.       Но только нельзя торопиться.