***
Новоиспеченный командир Карательного отряда на первую самостоятельную миссию летела, будто на крыльях. Длинные волосы развевались от скорости, били по щекам, мешали, заставляли не к месту задуматься о стрижке, вместо того, чтобы помнить о приказе отца-капитана: пробраться к дезертиру, занпакто которого высасывал любую реяцу без остатка, станет под силу лишь ее, так кстати пробужденному давеча, шикаю. Йоруичи не скрывала, что трудилась над этим. Она привыкла быть первой, памятуя о кандзи своего имени, и преуспела во всем, начиная от положенных умений для благородной леди и заканчивая навыками, неотъемлемыми для бойцов Омницукидо и Готэй-13. Более того, признанная «богиней скорости», она довела свое шунпо до того уровня, что от ее бега ни одна ветка не треснула бы и ни один лист не шелохнулся бы. Поступь Йоруичи сделала ее неуловимой, но для полного совершенства еще оставалась «малость» — мастерская маскировка: от блокировки реяцу вплоть до смены облика. Лишь достигнув ее, принцессе позволили выйти на настоящую охоту. — Скрой меня ото всех… — шепот сразу же затанцевал паром на лезвии извлеченного из ножен вакидзаши. Блик луны отразился в его стали и вызвал в ответ сполохи в золотистых очах хозяйки. Та в одно движение сдернула с себя шарф и мантию с капюшоном; вслед за ними резко сорвала оби и белую короткую форму: вынести одежду на загоревшейся огнем коже, покрытой даже не мурашками, а иглами, было в стократ мучительнее, чем терзаться стыдом за наготу. Йоруичи зашипела от пробирающей поначалу боли и живо рассекла воздух черной лентой, заструившейся из рукояти. Ее цепкий бархат опутал запястье, а затем пополз дальше, вверх, покрывая атласную смуглоту мягким пушком и разрушая былые очертания девушки. Она исчезла, точно растворилась в ночи. А на крышу врат искомого жилища тут же запрыгнула черная кошка. Насторожив своим появлением стражников, слуг и их хозяина разом, но не нарушив барьер даже намеком на реяцу, хитрое животное усыпило бдительность и позволило себя приманить. На беду. Ведь всего через несколько секунд острые когти словно лезвиями перерезали горло зачинщику смуты. — Йоруичи-сама? — Отряд перебил остальных и изумился виду командира. — Йоруичи-сама, это вы? — Нет, Генрюсаевы усы! — поерничала кошка, с брезгливостью очищая шерсть от чужой крови. Затем ударила сердито хвостом и ушла в шунпо. — Чтоб одежду мою доставили! — донеслось уже эхом. Но знай она, какой феерический эффект производит ее обратное превращение, не сбегала бы: над потекшей из носа кровью Киске и вылезшими на лоб глазами Тессая она вдоволь насмеялась днем позже…***
Йоруичи, дорисовав последнюю закорючку в ответе, откладывает в сторону кисть и оставляет на бумаге оттиск чернильного узора своей лапы. Для истории, так сказать. Кошка довольно жмурится. Сделав дело, спрыгивает со столика на пол, сворачивается клубочком на хаори Урахары и засыпает с мыслью о том, как же здорово, что кошачье перевоплощение давно обходится для нее без боли, слов и занпакто. А вот, куда тот делся, она, быть может, поведает тоже. Только выспится славно.