Воспоминания Кошки

Капитан Второго отряда ― девушка слова. Сказала, что сделает Генрюсая в сюнпо, ― носит теперь титул «богини скорости». Сказала, что зад Урахаре надерет, ― теперь друг детства неделю сесть не может. Сказала, что все зубы пересчитает крашеному недоразумению из НИИ, ― вот теперь пускай Куроцучи не обижается. Затеял он, видите ли, эксперименты с эликсиром правды, а расхлебывать кому? Ей? Ну уж нет, Шихоин Йоруичи вполне хватило часа этого «счастья», в течение которого она успела послать старейшин клана вместе с очередной кандидатурой жениха, высказать всю правду-матку Совету 46-ти относительно их нового закона по внутренней безопасности, попенять лейтенанту Омаэде скорой перестановкой дверей в поперек, чтоб его огромное брюхо пролазило, а также довести Сой Фон до слез, обозвав ее соплячкой, которой не пылинки нужно сдувать с нее, а внутренний стержень в себе воспитывать. Говорившая все без прикрас аристократка ― это вам не объект для опыта, это оружие массового поражения, и впереди у нее оставалось целых 23 часа навязанной честности и уйма «еще мало знавших о себе» синигами. Ныне Йоруичи размашисто пересекает Тринадцатый отряд, на территории которого шпионы из Второго давеча и засекли Маюри. В предвкушении вожделенной встречи Йоруичи уже потирает ладони и прикидывает, куда же получше запихнуть ту бутыль, что ей так опрометчиво подсунули вместо молока, однако путь решительной гостье преграждает неожиданный ураган. ― Эй, чертова кошка, хочешь сразиться?! ― малыш Бьякуя тычет синаем ей прямо в очи. ― Я хочу стянуть с тебя хакама и как следует отшлепать по мягкому месту! ― не стесняясь, выдает та истинное желание, всегда пробуждавшееся в ней при виде напыщенного мальчишки. ― Брось, Шихоин-сан, ― закатывание рукавов капитанского хаори останавливает появившийся Укитаке Джуширо. Он без труда пресекает перепалку меж дорогими учениками и, не растратив ни спокойствия, ни обаяния, добавляет с умиленной улыбкой: ― Признайся, Шихоин-сан, ты ведь любишь Кучики-сана как брата, не потому-то и опекаешь его, возишься с ним на тренировках, заботишься о его будущем? Йоруичи хочется закатить глаза от услышанной чуши, но на языке так и зудит проклятое… ― …д-да эт-то т-так. Слова правды на стиснутых с силой зубах хрустят колючими песчинками. Йоруичи мучается от разоблачения ее сентиментальности, зло зыркает на уронившего челюсть Бьякую и на добродушно посмеивавшегося Укитаке, закипает, вся трясется и таки посылает всех к чертям, исчезая тотчас же в сюнпо, которое в считанные шаги доносит ее до бараков Восьмого отряда. След реяцу Куроцучи чувствуется именно здесь, и капитан Второго уже не уверена, что тот отделается от нее одной склянкой с эликсиром, затолкнутой ему прямо в глотку, а то и поглубже. ― Яре-яре, Йоруичи-сан! ― доносится до девушки, оглядывавшей с крыши территорию отряда. Йоруичи косится вниз и перехватывает лукавый взгляд из-под примечательной соломенной шляпы. ― Надо ж было сообщить, что вы заскочите к нам, я бы приказал пополнить запасы саке для такой дорогой-то гостьи! Аристократку передергивает. ― Всю жизнь мечтала провоняться таким же, как у вас, перегаром! ― Она поздно прикусывает язык, моловший теперь все без разбору, плюя на элементарные приличия и уважение к старшим. Однако ей везет: такую дерзость встречают невзыскательно. У Кьераку, как и у его старинного друга, огромный опыт общения с молодежью, посему он как ни в чем не бывало снова предлагает: ― Пойдемте-пойдемте, Йоруичи-сан, отдохнете у меня на веранде. Вижу, день еще и за половину не перевалил, как уже приносит вам массу недовольства. Эхе-е, я вот тоже, ― Кьераку бесцеремонно обнимает спрыгнувшую наземь гостью за плечо и увлекает ее в сторону своих покоев, ― я, знаете ли, тоже не особо люблю работать и, если бы не пинки, то есть, просьбы Лизы-чан, то я бы даже… «Фу-у-ух», ― вздыхает Йоруичи, устав от безостановочных речей капитана, и залпом осушает очередное чоко саке. Она пытается вновь сконцентрироваться на поисках горе-ученого, немного приспав гнев в алкогольных парах, но новое испытание на честность атакует ее как молния с неба. ― Да, давно хотел спросить тебя, Йоруичи-сан, а какие мужчины тебе нравятся? ― посоловевшими глазами заглядывает ей в лицо Кьераку. Набравшись под завязку и саке, и бравады, известный дамский угодник выпускает на свободу все свои желания, будто тоже хлебнул эликсир. ― Ну уж точно не тех, от которых хочется пойти проблеваться, ― затыкает ему ладонью рот Йоруичи, вовремя перехватив в нее смрадный «ик». Поморщившись, она силится уйти, наивно полагая, что привычные шуточки позволят ей уйти и от скользких тем. Однако чертов наркотик, подмешенный Маюри в ее молоко, не дает ей так просто умолкнуть: ― Мне нравятся физически сильные мужчины. Широкоплечие, мускулистые, мужественные, креп… ― Йоруичи запинается на полуслове, когда на энгава заруливает Шиба Иссин, частый товарищ Кьераку по кутежам. Золотые глаза вспыхивают, как у кошки, завидев добычу в молодом капитане Десятого отряда, высоком жгучем брюнете с хулиганским ежиком, от обаятельной улыбки и рельефных мышц которого у многих девушек судорожно поджимались пальчики на ногах, в том числе и у самой Йоруичи. ― О-о-о, ― протягивает Кьераку, вклиниваясь в перестрелку жарких взглядов меж юными и пылкими синигами, ― по-моему, кто-то удачно зашел… «По-моему, это полный крах моей репутации!» ― пристыжает себя Йоруичи и сердито поправляет съехавшее с плеч хаори да помявшуюся форму. Нет, безусловно, загулять с Шиба ― не грех, но, черт возьми, прежде наследнице Шихоин удавалось держать себя в руках! Посему за такой ее срыв на почве гадского эликсира Йоруичи просто позарез нужно было кому-то снести голову. Желательно, синеволосую. Выкрашенную в белую пудру. С ядовито-желтыми зенками и… в очках? ― Мое почтение, капитан Шихоин. А вот встреча с неприятным лейтенантом Пятого отряда вовсе не входила в планы Йоруичи. Она морщит нос при одном лишь взгляде на этого субчика и, признаться, не имеет никакого желания перекинуться с ним и парой слов. Особенно, сегодня, в столь провальный для ее контроля день. ― В сторону, ― она минует его, не одаривая даже полукивком, гордо вздернув подбородок. ― Слыхал, вас сегодня постигло несчастье стать жертвой эксперимента Куроцучи-сана?.. Ударивший в спину слушок заставляет Йоруичи резко обернуться и шумно фыркнуть, взъерошив челку: новости разносились по Готэю быстрее сюнпо Богини скорости. ― И что? ― Она раздраженно скрещивает руки на груди. ― Тебе-то какое дело? ― Да, собственно, никакого, ― виновато мнется Айзен Соскэ и с деланной стыдливостью потупляет взор. ― Я вот тоже интересуюсь наукой… Хотел убедиться, как это работает… Можно? ― Ну рискни, отчего же? ― хмыкает заинтригованная сим спектаклем капитан Шихоин, но не медлит и выдает на раз истинные мысли на сей счет: ― Только учти, ты мне очень не нравишься, парниша. И это я скажу тебе без всякого эликсира правды. Соскэ загадочно усмехается: ― Ясно. Но я просто задам вам пару-тройку невинных вопросов. К примеру, ваш любимый цвет? ― Пф, ну оранжевый. ― А любимое лакомство? ― Молоко. ― А заветная мечта? ― Послать синигами куда подальше и век прожить кошкой. ― А главный секрет Готэя? ― Унохана каждое утро заплетает бороду Ямамото… ой! ― У Йоруичи дергаются зрачки: она поздно замечает коварную ухмылку на лице разговорившего ее лейтенанта. ― Однако… Никогда бы не подумал. Ну да ладно. Копнем что-то более личное. ― Его пристальный взгляд слепит посильнее отблеска линз очков. ― Какую…позу предпочитаете в сексе? ― Ту, в которую Хирако всякий раз обещает поставить своего лейтенанта, если он не отстанет от него! ― сходу парирует вспыхнувшая Йоруичи и угрожающе скалит зубы. Айзен не реагирует на нее ― делает какие-то пометки в своих бумагах. ― Хо-ро-шо, ― роняет он, ―, а что насчет нынешних исследований Урахары-сана? ― Вскидывает он лицо на оторопевшую девушку и аж светится, довольный собой. ― Поведайте подробности. Окажите милость. Загнанная в тупик подруга гения жует губы. Конечно, она в курсе исследований над тем шариком, с которым Киске повсюду носится точно с величайшим сокровищем. Возможно, что так оно и было для него, а потому выдать этот, дорогой ее другу, секрет она никак не могла, просто не имела права. ― Оказать милость, говоришь? ― Йоруичи вскидывает брови и снисходительно смотрит на поганца, дерзнувшего так опрометчиво сделать из нее не то шпиона, не то предательницу. Йоруичи медленно, соблазнительно виляя бедрами, подходит к лейтенанту, чувственно скользит руками вверх по его косоде, ласкает пальцами его гладко выбритые щеки, игриво мурлычет ему что-то нечленораздельное и не может не взволновать бесенятами, заплясавшими в златых очах. ― О-о-омгх… ― расслабленный своей мнимой победой парень сгибается пополам, когда вместо ожидаемого ответа ему заезжают со всего маху коленкой в пах. ― Щас я расскажу тебе все, ― отряхивает ладони капитан Шихоин, ― обязательно, ага, ― кивает она и реально чувствует на языке заготовленную памятью лекцию со всеми формулами. И раз уж уйти от правды Йоруичи не суждено еще полдня, то не лучше ли провести остаток времени где-то подальше? ― Ты полежи тут, никуда не уходи, я скоро вернусь, ― бросает она через плечо и самовольно открывает сенкаймон. ― И вот когда я верну-у-усь, ― опаляют лицо Соскэ не глаза, а пропекавшие до нутра жаринки, ― то на твоем месте попросила бы у Маюри иной эликсир, тот, что стирает память. Ибо завтра настанет мой черед шутить над вами, экспериментаторы чертовы!