ПРОЩАНИЕ
11 декабря 2018 г. в 14:14
ПРОЩАНИЯ
Диего де ла Вега в это время уже сидел в кабинете губернатора, по правую руку от него устроилась сеньора Инесса, чуть позади её — восседал сержант Гарсия, опираясь локтем на спинку стула, слева от кабальеро — Анна Мария. Перед ними на столе были разложены большие плотные листы исписанные красивым каллиграфическим почерком.
Губернатор по отечески улыбнулся сеньорите:
— Я доволен вашей работой! По видимому, вы не спали, не ели и не пили!
Анна Мария ответила с милой улыбкой:
— Ваше превосходительство, нам дон Диего помогал, мы бы с кузиной не управились за такой короткий срок.
— Похвально, сеньор! — закивал седой головой губернатор и, вынув из сейфа два документа, на которых уже стояла его подпись, скрепленная печатью, подал кабальеро. — Дон Диего, я вам вручаю, как и обещал, амнистию для сеньора Зорро в двух экземплярах! Один — вручите коменданту пуэбло Лос Анхелес, а второй — найдете способ отдать самому сеньору Зорро.
Диего с неловкой улыбкой протянул руку за документами:
— Это совсем не просто — найти сеньора Зорро, но я надеюсь, что он сам появится… это в его интересах.
Губернатор только поднял седые брови, потом перевел взгляд на Гарсию и протянул пакет, который лежал у него под рукой. — Сержант, вы вручите коменданту вот этот приказ!
Гарсия подскочил, как ужаленный, щелкнул каблуками и козырнул:
— Так точно, Ваше превосходительство!
Сержант пододвинул к себе пакет и с достоинством вернулся на место. Губернатор поднялся с кресла и двумя руками вынул из сейфа небольшой саквояж, с усилием, аккуратно опустил его на стол, потом сел на место и по очереди обвел всех взглядом, остановив его на сеньоре.
— Вам, уважаемая донна Инесса, я доверяю самое драгоценное! Это золото, которое вы вместе с доном Диего вручите под роспись коменданту. Инструкции здесь же! — он побарабанил пальцами по саквояжу. — Будем надеяться, что путь ваш будет без приключений, я поговорю с падре Фелиппе отслужить отдельную мессу за благополучный исход нашего нового дела.
Донна Инесса вспыхнула, словно спичка, покрылась тонким румянцем, но не произнесла ни слова, только кивнула, в волнении поглаживая на груди пальчиками ажурную мантилью тончайшей ручной работы.
Губернатор сцепил пальцы перед собой и с легкой долей мечтательности проговорил, глядя куда-то вдаль, будто перед его глазами открылось будущее:
— Лос Анхелес станет городом развлечений, построим там много гостиниц, библиотек, игорных домов, где будут состязаться игрой в шахматы, шашки и прочее… прочее, … увеселительных площадок для детей и молодых людей. Это будет самый красивый город, куда будут съезжаться со всего мира музыканты, поэты, артисты… купцы со всего мира привезут самые лучшие товары, это будет город-сказка…
Наконец, губернатор опустил глаза и оглядел ошарашенных и удивленных господ, мягко улыбнулся:
— Приятнее быть губернатором в богатой и процветающей Калифорнии, чем в обнищавшей и разоренной. Мне нужно, чтобы был мир, а население жило в достатке, тогда только налоги наполнят казну. Достоинствa губернатора оцениваются только по этим признакам. Надеюсь, вы со мной согласны…
Донна Инесса восхитилась:
— Ваше превосходительство, я с уверенностью могу сказать, что вы правы, как всегда! Надеюсь, мои друзья поддержат меня…
Губернатор радостно улыбнулся, видя добрые понимающие глаза сидящих за его столом:
— Я рад, что вы меня поняли! А теперь, если у вас нет ко мне вопросов, то хочу пожелать вам удачи и счастливого пути!
Губернатор пожал дону Диего руку:
— Непременно передайте дону Алехандро мои наилучшие пожелания здоровья. Надеюсь в скором времени увидеться. И жду добрых вестей.
Де ла Вега поклонился:
— Обязательно передам! Будем с нетерпением ждать вас, Ваше превосходительство!
Губернатор поцеловал дамам руки, что-то шепнул донне Инессе на ушко, та ответила также тихо, благодарно поцеловала его в щеку и поклонилась, потом вручил сержанту саквояж и проводил всех до двери.
Донна Инесса попыталась уговорить Диего проехать с ней к племяннице, но кабальеро, сославшись на ранний отъезд, вежливо, но твердо отклонил приглашение. Сеньора, оперлась на руку дона Диего, которую он галантно подал, шагнула в коляску и поудобнее устроилась рядом с сержантом. Де ла Вега махнул рукой и капрал Рейаз тронул коней; коляска, мягко покачиваясь, покатила по пыльной дороге, поднимая за собой небольшое серое облачко пыли.
Анна Мария положила руку Диего на запястье:
— Вы не хотите попрощаться с Рикардо?
Кабальеро с нежной улыбкой помог ей подняться на коляску и присел рядом.
— Непременно! Я обещал! У меня еще есть время подготовиться в дорогу.
Верный слуга Бернардо ехал за ними на спокойной крепкой лошади, прикрепив к луке седла небольшую седельную сумку, где лежали все документы, врученные его хозяину господином губернатором.
Когда они подошли к двери, пожилой слуга, склонившись в почтительном поклоне, сказал, что сеньор Рикардо уехал несколько минут тому назад в Сан- Франциско. То, что Диего и Анна Мария были удивлены, это слабо сказано, они были поражены его решением отправиться в столь дальний путь, поскольку состояние здоровья их общего друга требовало покоя. Анна Мария стала белее облачка на небе.
— Диего, что-то случилось из ряда вон выходящее! Надеюсь, Милана сможет пояснить! Вы со мной?
— Непременно!
Де ла Вега отослал слугу в гостиницу и они поспешили к дому Миланы. Сеньорита сидела одна в саду, положив прелестную головку на руку, которая опиралась на спинку скамьи, дыхание ее было ровным и тихим — она спала. Служанка, милая смуглолицая девушка в белоснежном переднике, тихо позвала госпожу по имени и, когда та, открыв глаза, подняла на нее голову, извинилась, что потревожила ее сон, сказала, что приехала кузина с молодым очаровательным кабальеро.
— Проси! — чуть слышно произнесла сеньорита и посмотрела на себя в зеркальном отражении фонтана, под ласковый плеск воды в котором она незаметно уснула.
Отражение ее не порадовало, с досады она скривила губки и, промочив руки в прохладной воде, провела ими по лицу, стряхнув остатки сна и плохого настроения. С неизменной ласковой улыбкой она встретила гостей, но их встревоженный вид в один миг смел с ее губ улыбку:
— Анна Мария, Диего! — воскликнула она, бросившись к ним навстречу. — На вас лица нет, что случилось?!
Сердце ее готово было выскочить из груди в бешеном стуке, она почувствовала неладное.
— Рикардо?! Что он еще выкинул, что случилось?!
Анна Мария сжала ледяные руки сестрицы:
— Рикардо уехал в Сан- Франциско! С час назад!
Милана перевела непонимающий взгляд на Диего, тот, разведя руки, только кивнул с недоуменным выражением на лице.
— Тебе не следует оставаться одной! Поехали ко мне! — Анна Мария решительно потянула кузину за руку, та не стала сопротивляться и позволила сестре усадить себя в коляску.
— Но только до вечера… я очень устала и хочу выспаться у себя в комнате… — умоляюще проговорила сеньорита, устраиваясь рядом с ней.
— Конечно, дорогая, как скажешь!
Диего понял, что его присутствие в этой ситуации будет только лишним, он мягко улыбнулся:
— Сеньориты, тогда я с вашего позволения вернусь в гостиницу!
Девушки переглянулись и Анна Мария протянула ему руку:
— Вы еще заедете попрощаться с моим отцом?
— Непременно, часа через два-три! — он поцеловал ей пальцы и посмотрел на Милану, которая также подала руку:
— Я хочу попрощаться с вами, дон Диего сейчас! Пусть удача сопутствует вам во всех делах ваших!
— Благодарю вас и до встречи в Лос Анхелесе! Милана, все будет хорошо! Не волнуйтесь.
— До встречи!
Он грациозно вскочил в седло, махнул сеньоритам рукой и трусцой направил коня к гостинице. Колеса застучали по придорожным камням в противоположную от него сторону, увозя сестер на гасиенду Вердуго.
Бернардо встретил хозяина радостной улыбкой и указал рукой на дорожные сумки.
— Ты все приготовил к отъезду?! — поразился Диего и похлопал слугу по плечу. — Молодец! — потом снизил голос до шепота. — Костюм Зорро также упаковал?
Бернардо поспешно закивал головой.
— Вечером поедем на гасиенду Вердуго, нужно попрощаться с доном Григорио.
Слуга удивленно-вопросительно посмотрел хозяину в глаза и ткнул пальцем на сумку, где лежал упакованный костюм Зорро.
— Сеньору Зорро тоже нужно попрощаться с сеньоритой Анной Марией… приготовь костюм… другой! — улыбнулся Диего, лег на кровать и устало закрыл глаза.
Бернардо тотчас пододвинул стул к двери и замер на нем, чтобы никто не помешал хозяину отдохнуть перед дальней дорогой.
Через два часа Диего проснулся, привел себя в порядок и вместе со слугой спустился в таверну, чтобы поужинать и к своему удивлению увидел входящего дона Григорио. Ответив на приветствие кабальеро, дон Григорио принял приглашение Диего и поднялся к нему в комнату. Он вынул из кармана письмо и подал его:
— Я был недалеко от сюда и решил забежать к вам, вот это письмо передадите вашему отцу.
Диего со словами благодарности положил конверт на стол:
— Непременно передам, дон Григорио! Вы сами собираетесь посетить Лос Анхелес?
— Да, разумеется! — кивнул сеньор. — Такой праздник пропустить просто непозволительная роскошь!
— Вы правы, это будет большой турнир и удивительный праздник!
Сеньоры попрощались с теплыми улыбками, крепко пожав друг другу руки, и Диего проводил гостя до двери.
После ужина он вместе со слугой поднялся в комнату, сел на кровать и задумчиво почесал за ухом. Слуга внимательно следил за хозяином, чтобы только по одному его выражению лица и взгляду понять и исполнить его малейшее пожелание.
— Поездка Диего на гасиенду отменяется, — наконец, проговорил тихо кабальеро. — Поедет сеньор Зорро!
В дверь постучали и уже знакомый, но трезвый Игнасио появился в настежь распахнутой слугой двери с корзиной в руке.
— Это ваш заказ, господин!
Диего, поблагодарив, дал ему монету, тот с доброй улыбкой подкинул ее вверх и, когда она, вращаясь с бешеной скоростью, стала стремительно падать, он поймал монету на лету, раскрыл ладонь, показал её Диего:
— Вы удачливый человек! Счастливого вам пути!
Диего только успел кивнуть, Игнасио тотчас развернулся и, широко шагая запел:
Он с наслажденьем бы остриг
Ее волос тугие пряди.
Изменница чего я ради
Не колочу вас, не душу,
Прически вашей не крушу?
Вы отрастили хвост, но он
Вот-вот пойдет вам на шиньон,
Чтоб я не вырвал сам его.
А вам-то будет каково
Знать, что он ножницами срезан!
И уже на ступеньках допел:
Горит в безумном сердце жар:
Оно в плену любви… *
Бернардо закрыл дверь и поднял большой палец, восхищаясь красивым голосом мужчины. Кабальеро утвердительно кивнул и потребовал костюм Зорро, показав на окно, за которым сгустились сумерки. Бернардо с тревогой и благоговением смотрел на своего хозяина переодетого в черный костюм легендарного героя со шпагой на боку.
Диего ободряюще похлопал слугу по плечу и безмолвно, как сама тьма, выскользнул в окно, за которым его ждал верный конь.
* «Фламенка» — старопровансальский роман XIII века.
ПРОЩАНИЕ ЗОРРО
Анна Мария стояла у полуоткрытого окна и с тоской смотрела в ночное небо, где полная необыкновенно оранжевая луна медленно плыла вместе с яркими мерцающими звездами между тонкими облаками. Девушка печально вздохнула от недобрых предчувствий. Диего так и не появился, чтобы попрощаться, но более всего её огорчало, что Зорро исчез… вновь.
Она зябко поежилась и плотнее укуталась в большую ажурную шаль, медленно прошла к полке и пальцем провела по корешкам книг, читать не хотелось, как, впрочем, и спать. За спиной раздался слабый шорох и она испуганно оглянулась — около стены рядом с окном стоял, сложив руки на груди, её любимый, её Зорро.
Очаровательная улыбка и нежный зовущий взгляд обожгли ее с головы до ног, она протянула руки, скользнула к нему и крепко прижалась к его широкой груди, положив голову на сильное плечо. Он был рядом с ней, крепко сжимал её в своих жарких объятиях, от его теплого дыхания у девушки поползли мурашки по коже. Он касался губами ее волос, ее щеки, Анна Мария подняла лицо и он погрузился в ее глаза, словно окунулся в чистые воды озера в лунную ночь.
Он вдыхал воздух, наполненный ароматом ее тела, словно пил вино изумительного вкуса небольшими глотками, с таким же наслаждением. Сердца их бились в унисон и они готовы были не разжимать объятий всю жизнь и как бы не хотелось ему выпускать из рук Анну Марию, но все же сеньор набрался сил и сделал шаг назад с обреченным вздохом, провел руками по ее худеньким плечам и легонько сжал в своих ладонях. Не сводя со счастливой сеньориты глаз, поднес их губам и нежно поцеловал, опустил руки и замер, с трудом переведя дыхание.
Потемневшие глаза его лихорадочно заблестели, губы сжались в узкую полоску, он все никак не мог настроиться на разговор, но потом тяжело вздохнул и сжал кулаки.
Такая перемена в его настроении оставила сеньориту в полной растерянности, она невольно сравнила себя с лодкой, которая неслась, подхваченная бурным стремительным течением реки и вдруг беспомощно остановилась в тихой заводи.
— Анна Мария! Я прошу вас выслушать меня и сделать правильные выводы…-он помолчал, и нa его скулах заходили желваки. — Я каждую ночь хожу по краю пропасти, каждая моя вылазка может быть последней…
Сеньорита, прикрыв пальцами рот, с замиранием сердца и с округлившимися от ужаса глазами слушала, не веря словам, срывавшихся с его губ, которые только что целовали её и боялась издать даже звук.
Зорро же продолжал говорить низким бархатным голосом, не сводя с нее своих грустных глаз:
— У вас есть поклонники, которые за счастье посчитают взять вас в жены, … когда я только принесу в вашу жизнь постоянный страх и страдания. Я этого допустить не могу!
— Вы не знаете, о чем просите! — резко проговорилa онa, придя в себя от услышанного. — Тогда поясните мне для начала, как смогу я вынести прикосновения рук, губ нелюбимого человека?! Как смогу слышать чужой голос? Как?! … Если я люблю и всегдa буду любить лишь вас одного!
Силы оставили сеньориту, она пошатнулась, но удержалась за край стола, Зорро усадил её в кресло, подал воды. Хотел ответить, но слова замерли на его губах — на него смотрели глаза, полные душевной муки, в них закипали слезы, она опустила голову и закрыла лицо руками, её тело вздрагивало от рыданий. Он, понимая какую боль доставляет ей своими словами, ласково погладил ее худенькое плечо:
— Не утешайте меня! — пробормотала она, поднимая залитое слезами, несчастное лицо. — Скорее солнце взойдет на западе, реки потекут вспять, чем я пойду под венец с другим, чужим для меня человеком!
Зорро с бушующей бурей чувств в душе подошел поближе, обхватил руками мокрое лицо, наклонился и с нежностью поцеловал ее в лоб, потом он присел перед ней нa корточки, заглядывая в лицо.
— Поймите меня, Анна Мария, — Зорро заговорил умоляющим проникновенным голосом.- Если со мной случится беда, никто вас не защитит!
У девушки мгновенно высохли слезы:
— Почему я должна кого-то опасаться?
— Вся Калифорния знает о нашей любви! Как только вы станете супругой Зорро, вас тотчас арестуют, посадят в тюрьму, чтобы я сдался, снял маску! Меня повесят, а вас заставят смотреть на мою казнь. Вы этого хотите?
Около двери раздался спокойный голос дона Григорио:
— Вы снимите маску, живите нормальной человеческой жизнью! — пожилой сеньор мечтательно улыбнулся. — Я с удовольствием буду нянчить внуков!
Зорро резко выпрямился и сделал шаг к окну:
— Это невозможно!
— Но почему? — сеньорита сжала маленькие кулачки. — Раз уж зашел разговор о моей судьбе, так давайте все решим один раз и навсегда! Сейчас!
— Я не могу участвовать в турнирах… не имею права снять маску! Я не могу подвергать вас смертельному риску!
Дон Григорио, выставив вперед ладони, медленно прошел к дочери и сел рядом с ней.
— Эль Зорро! — с радостной улыбкой заговорил он. — У вас будет на руках приказ губернатора об амнистии, вам нечего опасаться! Никто не посмеет прикоснуться к вам!
— Это временная амнистия! — парировал Зорро. — На время подготовки и проведения турниров! — он сжал кулаки.- Я не могу подвести людей, простых крестьян, пастухов, ремесленников, всех тех, вера которых в Зорро помогает им жить и надеяться на справедливость, что он появится, спасет, поможет! Имя Зорро стало легендой и многие опасаются совершить преступление из-за страха неминуемого возмездия.
Анна Мария с горящим взором молитвенно сложила руки на груди и с жаром произнесла:
— Я не буду против того, чтобы вы продолжали быть Зорро, если это так важно для вас. Но я никогда не откажусь от вас, эль Зорро!!! Это выше моих сил!
Зорро тяжело вздохнул:
— Анна Мария, я еще раз повторю вам, что мы должны расстаться! Брак —это смертельный приговор мне, это для вас — одно горе! Это же ясно, как Божий день! Неужели это вы не понимаете?
Дон Григорио поднялся с места и сделал шаг к Зорро
— Я не вижу причин, которые могут помешать вашему счастью! Вы неоднократно спасали нам жизнь и честь! Я безмерно вам благодарен за все! Почему вы не хотите снять маску перед нами? Вашего лица никто не видел и никто знать не будет вашего имени, только мы!
Зорро сделал еще шаг назад и уперся спиной в стену около окна, глаза его сердито сверкнули, в голосе появились ледяные нотки:
— Еще шаг, дон Григорио и я ….- он кинул взгляд в окно.
Сеньор Вердуго нахмурил седые брови, о чем-то задумался, потом кивнул, соглашаясь с сам с собою:
— Я понимаю вас, сеньор Зорро! Решайте все сами без меня, я не стану вмешиваться в ваши отношения. Только хочу сказать, что только сын моего друга Диего Вега реально имеет шанс стать твоим мужем, дочь моя… если…- его голос дрогнул, он прямо посмотрел в глаза через прорези маски — …если вы, эль Зорро, откажитесь от… моей дочери. — старик смахнул с лица непрошеную слезу и, чуть сгорбившись, пошел к двери, но у порога остановился, оглянулся и пристально всмотрелся в лицо Зорро, потом окинул взглядом его статную фигуру — высок, широкоплеч, силен и великолепно сложен:
— Если бы я не знал семью моего друга -де ла Вега, то подумал, что Диего и есть Зорро, но это не так, я сожалею…
Анна Мария, ошарашенная его словами, взглядом проводила отца до двери и, когда за ним закрылась дверь, она сделала несколько шагов к любимому, протянула руки, словно упрашивая его понять и хоть дрожащим, но твердым голосом произнесла
— Нет! Я буду ждать столько времени, сколько потребуется, но не заставляйте меня забыть вас!
Зорро оттолкнулся спиной от стены и, подойдя к девушке, нежно привлек её к себе, сеньорита доверчиво прижалась к широкой груди, обильно поливая слезами его черную рубашку. Сердце Зорро рвалось на части от жалости к к рыдающей сеньорите, но иначе он поступить не мог. Он держал в её объятиях пока она не успокоилась, потом приподнял подбородок и нежно прикоснулся к припухшим от слез губам. Сеньорита судорожно вцепилась тонкими пальцами ему в плечи и даже на миг не хотела расставаться с любимым, но Зорро разжал объятия, впился нарочито отчужденным взглядом в ее красные глаза и заговорил низким голосом, заставляющим прислушиваться к каждому его слову:
— Дайте мне слово, что Диего Вега станет вашим мужем!
Она широко распахнула глаза, на ресницах еще дрожали слезинки:
— Вы т р е б у е т е от меня н е в о з м о ж н о г о! — с расстановкой произнесла она.
— Он настоящий кабальеро и будет заботливым мужем вам! Я уверен, что вы будете счастливы с ним!
— Нет! Нет! — тихо шептали ее губы. — Нет! Нет! — кричала ее душа. — Нет! Нет! — читал он в ее глазах.
— Но почему Диего Вега? — наконец проронила она. — А если его арестуют в подозрении, что он и есть Зорро?
Его губы расплылись в улыбке, глаза засмеялись
— Де ла Вега проверяли ни единожды, он вне подозрений! Самое главное — он любит вас! И вы к нему питаете более, чем дружеские чувства.
Сеньорита кивнула:
— Как к брату…
Зорро только улыбнулся невесело, молча вытащил из-за пояса платок и промокнул мокрые от слез щеки:
— Мы более не увидимся! Наши дороги никогда не пересекутся! И даже, если случайно вы увидите меня хоть где-то, то сделайте вид, что не заметили меня!
Он посмотрел в окно и вздохнул, понимая, что пора уходить — звезды стали меркнуть, а на востоке поднималась тонкая розовая полоска — заря. Сеньорита, проследив за ним взглядом, охнула, кинулась с глухими рыданиями к нему в объятия. Зорро осыпал ее волосы и бледное лицо поцелуями, запечатлел прощальный долгий поцелуй на губах, вложив в него всю свою нежность и любовь.
У него еле хватило сил разомкнуть объятия, он сделал шаг к окну и исчез в предрассветном сумраке. Анна Мария долго стояла у окна, прижимая пальчики к губам, стараясь подольше сохранить вкус его губ и тепло его поцелуя. За её спиной появился дон Григорио, он молча взял дочь под локоток и повел к двери:
— Тебе нужно поспать, дорогая моя, — сказал он твердо.
Она, не видя ничего вокруг, позволила отвезти себя в спальню и, словно подкошенная, рухнула на постель, провалившись мгновенно в глубокий сон, как в пропасть.
Бернардо с широкой жизнерадостной улыбкой встретил своего хозяина, но, увидев его расстроенное лицо, уголки его губ тотчас опустились, а вопросительный взгляд терпеливо ждал ответа. Он помог Диего переодеться и быстро упаковал костюм Зорро. Диего растянул губы в кривоватой улыбке:
— Сеньор Зорро простился с Анной Марией навсегда!
Слуга рухнул на стул, ошарашенный этим заявлением, Диего же посмотрел на часы и спокойно лег на кровать:
— Есть немного времени, чтобы вздремнуть.
Бернардо покачал головой и устроился у двери охранять сон любимого хозяина.