Побеждают сильные духом. (по сериалу "ЗОРРО" в гл. роли ГАЙ УИЛЬЯМС). Книга первая.

            ЛОС АНХЕЛЕС       То же утро в гарнизоне.       Сержант Гарсия, оставив одного из толковых улан исполнять его обязанности, сам с капралом Реайзом отправился с письменным приказом Его превосходительства вернуть солдат в гарнизон, закрыть посты на дорогах. Он торопился исполнить приказ, чтобы успеть на гасиенду де ла Вега до отъезда дона Диего в миссию. Это у него заняло больше времени, чем он рассчитывал. На последнем посту к ним прискакал взмыленный сержант с уланом из гарнизона. У Гарсии сердце оборвалось — опять проблемы! Оба сержанта поприветствовали друг друга как полагается военным. — Вам пакет, сержант Гарсия, как временно исполняющему обязанности коменданта пуэбло Лос –Анхелес! Примите и распишитесь! — Что там? — спросил Гарсия, выводя карандашом свое имя на листе бумаги. — Не могу знать! Я посыльный! Вы у меня уже четвертый за сутки! Вскрыть приказано при мне!       Гарсия только брови поднял, но вскрыл конверт вытащенным из-за голенища ножом и принялся тут же читать. Рассыльный устало влез в седло и пустился в обратный путь. По мере того, как сержант читал, его лицо хмурилось все больше. Уланы с капралом хмурились следом за командиром. Сложив лист и сунув его в конверт, Гарсия скомандовал капралу: — Поезжайте в гарнизон! Я на гасиенду к де ла Вега!       Уланы козырнули, оседлали лошадей и заторопились в казармы. По дороге на гасиенду, сержант догнал телегу, нагруженную свертками, бочонками, пакетами и ящиками. Бенито Авело с братишкой приветливо поздоровались с сержантом. Гарсия ответив на приветствие, попросил Бенито отъехать в сторону для серьезного разговора. — Скажите, а дон Диего уже уехал или на гасиенде?       Пастух пожал широкими плечами: — Когда я уезжал, сеньор был дома, — он внимательно осмотрел на дорогу и протянул руку, указывая на следы от подков.- Видите вот тот след? Это свежая подкова на лошади Бернардо. Значит, они уехали. Вот еще колеса, это от кареты, она проехала в сторону гасиенды и обратно. Тут следов много. Что-то случилось, сержант Гарсия?       Улан потер затылок, терзаемый сомнениями, говорить — не говорить, потом решительно сказал: — Пришла депеша из Монтерея! В нескольких округах замечены вооруженные банды. Я хотел предупредить дона Диего. Но у меня нет времени, приказы губернатора следуют один за другим, успевай только поворачиваться. Передадите эту новость хозяину, а мне пора в гарнизон. Я уже полдня седла не покидаю. — Спасибо, сержант Гарсия! Не сомневайтесь, передам!        Гарсия только кивнул, развернул коня и поскакал в городок. У него уже опухла голова от думок, столько забот впереди, да еще слух о болезни сеньориты пустить. Досада на начальство еще больше усугубила неважное настроение Гарсии. Заехав в город, он направил коня к резиденции губернатора, внутренне приготовившись к неприятностям.       Входя в приемную, он уже твердо решил, что немедленно напишет прошение об отставке и был убежден в своей правоте. Адъютант положил перед ним лист бумаги, перо, пододвинул хрустальную чернильницу. Гарсия нерешительно пятерней поскреб затылок, нахмурился, пожевал полные губы, потом с каким-то отчаянием обмакнул перо в чернила и торопливо начал писать.       Губернатор сердито хмурился, читая депешу из Монтерея. Сержант стоял перед ним на вытяжку в тревожном ожидании, следя за каждым его движением. — Какие меры приняли, сержант Гарсия? — спросил сердитый сеньор и аккуратно положил лист в сторону, его рука потянулась за вторым листом и у Гарсии от недоброго предчувствия заломил затылок. — Еще ничего не успел, Ваше превосходительство! Я закрывал последний пост на дороге, когда появился посыльный с пакетом. Мне предписывалось немедленно его вскрыть и прочесть. И вот, я здесь, привез вам, Ваше превосходительство. — Хм! — губернатор потеребил коротенькую белоснежную бородку.- Какая обстановка в городе? — Не могу знать, Ваше превосходительство, я с утра посты закрываю по вашему приказу! — отрапортовал сержант. — Понятно! А это что? — он поднял большие седые брови, вчитываясь в текст второго листа, потом вперил в сержанта тяжелый взгляд и кинул на стол рапорт.- Вы написали прошение об отставке? — Так точно, Ваше превосходительство! — еще больше вытянулся перед сердитым начальством улан, не опуская глаз. — Вы указали — по семейным обстоятельствам. Вы одинокий, у вас нет семьи, какие тут семейные обстоятельства, сержант Гарсия, да в разгар такого события, как праздник, да еще суматоха из-за сеньориты Вердуго?! — губернатор метал молнии, искрами из его глаз можно было зажечь свечи.- А теперь еще банды по Калифорнии бесчинствуют! Вам бы заняться непосредственными обязанностями, сержант Гарсия, а вы пришли с рапортом отнимать время, которое можно было потратить на более полезные дела!       Он уже взмахнул рукой, чтобы отослать сержанта, но Гарсия ровным голосом сказал: — Мы с донной Инессой решили пожениться, как все гости разъедутся из города. Я написал рапорт заранее, чтобы было время найти на место коменданта и на мое место более достойного офицера, Ваше превосходительство.       Губернатор, недовольно пыхтя, положил рапорт в папку и отпустил сержанта: — Я подумаю! Можете быть свободны, сержант Гарсия! Гарсия продолжал стоять, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. — Что у вас еще, сержант Гарсия? — недовольным голосом спросил губернатор, сверля его сердитым взглядом из-под нависших седых бровей. — Осмелюсь подсказать, Ваше превосходительство, более года назад комендантом у нас служил, правда недолгое время, капитан Артуро Толидано… вы его видели на турнире, — сержант осмелел и заулыбался.- Он справедливый человек, отличный офицер, хороший командир! Лучшего коменданта не найти, Ваше превосходительство! — Да, я знаю сеньора Толидано, сержант, но он в отставке, я удивился, увидев его на турнире. Он, как я помню, женат. — Его супруга умерла после родов, Ваше превосходительство. У него маленький сынок и капитан приехал в Лосанхелес найти себе жену, а маленькому мать. Вот поэтому он участвует в турнирах.       Его превосходительство покачал головой, взгляд его смягчился. — Понятно, сержант Гарсия. Что еще? Улан пожевал губы, потом прямо посмотрел губернатору в глаза: — Навряд ли сеньор Толидано согласится вернуться в армию, Ваше превосходительство… — Хм… сержант Гарсия, он вам сам сказал? — У него маленький ребенок, а с гарнизона на гарнизон, сами понимаете, Ваше превосходительство… вот если бы он остался постоянным комендантом, я думаю, капитан бы согласился. Его уважают в городе, Ваше превосходительство.       Губернатор подпер щеку кулаком, повертел в руке рапорт сержанта: — Вы действительно хотите уволиться из армии, только скажите откровенно, сержант Гарсия?       Улан вздернул подбородок, упрямо сжал губы. — Я все решил, Ваше превосходительство. Губернатор сунул лист в папку и устало ему кивнул: — Ваше право! Можете быть свободны! — Есть!       Губернатор звякнул колокольчиком и, когда появился адъютант, поднял на него пронзительный взгляд: — В числе участников, принимающих участие в турнирах, есть такой Артуро Толидано, он бывший офицер, капитан в отставке, был некоторое время здесь комендантом. Сержант Гарсия подал рапорт об увольнении, — он пододвинул папку адъютанту.- Нахваливал капитана Толидано и рекомендует его на пост коменданта. Есть одно препятствие — у сеньора Толидано маленький ребенок, ему нужно работать на одном месте. Вы меня понимаете? — Так точно, Ваше превосходительство! Это вполне возможно. Нужно только согласие самого сеньора Толидано. Сейчас он гражданское лицо. — Соберите всю информацию о нем. — Есть! Ваше превосходительство, вот несколько донесений, — он положил красную папку на стол перед губернатором и раскрыл её.- В округе объявились несколько банд. — Адъютант разложил карту на столе и нарисовал несколько небольших кружков карандашом. — Вот места, где зарегистрированы нападения на кареты, всадников. Есть жертвы.       Губернатор постучал пальцем по папке: — Сержанту Гарсии так же доставили пакет с донесением. Банды в Калифорнии. — Соберем штаб, Ваше превосходительство? — И немедля! Пошлите за сеньором Толидано.       Адъютант козырнул, забрал папки с картой и покинул кабинет, тихо прикрыв за собой дверь.       В это время карета с женщинами внутри и пятью всадниками миля за милей проглатывали путь до миссии Сан-Габриэль. Впереди оставался самый узкий участок дороги между огромными валунами, стоящими по обеим её сторонам, где едва-едва могла проехать карета. Диего кивнул слуге и подъехал ближе к другу. — Риккардо, неподалеку опасный отрезок пути, я с Бернардо на разведку, а вы будьте внимательны.       Кабальеро шутливо приложил два пальца к полям шляпы: — Хорошо. Я только скажу пару слов бабушке.       Кабальеро направил коня на обочину и, когда карета поравнялась с ним, постучал плетью по окошку кареты. Занавеска приподнялась и Риккардо увидел серьезное лицо старой леди. Он сделал ей несколько знаков, она кивнула и опустила шторку.       Риккардо махнул рукой и Диего со слугой пришпорили коней. Держа левой рукой повод, правые руки кабальеро и его слуги сжимали рукояти пистолетов. Бернардо привстал на стременах и указал рукой на узкий проход между валунами — несколько больших камней лежали поперек дороги, пара бревен, сложенные крестом и приваленные камнями, перекрыли проезд между валунами. Диего кивнул слуге и показал два пальца, тот махнул головой, намотал повод на переднюю луку седла, выхватил из-за пояса пистолеты и коленями послал жеребца вперед.       Диего пришпорил коня, послав его прямо в ловушку. Его жеребец с легкостью перепрыгнул через бревна, всадник в момент прыжка выхватил пистолет и выстрелил в удивленную рожу выглянувшего из-за валуна человека. У того вывалился из рук пистолет и он лег плашмя поверх камня.       Бернардо затормозил коня у самых валунов, лег спиной на круп лошади, обхватив коленями седло, и двумя точными выстрелами смертельно ранил двоих бандитов. Пистолеты были отброшены в сторону за ненадобностью, Диего со шпагой соскочил с седла и побежал за оставшимся бандитом, который, ловкой перепрыгивая, с камня на валун, с валуна на камень, стал убегать, даже не пытаясь вступить в бой.       Бернардо в это время, пыхтя и краснея от натуги, расчищал от камней дорогу для проезда кареты. Ему осталось убрать несколько, как над его головой просвистела пуля, он залег за валун, осторожно выглядывая своего хозяина или бандитов из-за него.       По дороге стремительно скакали всадники, слуга понял, что это Риккардо с Себастьяном. С противоположного валуна выглянули злорадные рожи троих бандитов, Бернардо с тревогой оглянулся вокруг. Вокруг только камни.       Он набрал несколько штук и, метко кинув один за другим пару камней, разбил двум головы. Услышав их вскрики, Риккардо со слугой сделали по выстрелу, но неудачно. Бандит выстрелил, пуля попала в валун и застряла в расщелине, осколки полетели веером. Бернардо выскочил из-за валуна и стал дальше расчищать путь, а Риккардо кинул лассо и петля затянулась вокруг туловища бандита, который уже готовился к новому выстрелу.       Пока кабальеро возился с пленным, Себастьян раскидал бревна, Когда карета подъехала ближе, Риккардо приказал кучеру остановиться.       Дверца открылась и кабальеро закинул в неё запеленатого бандита, который от страха обмочил штаны и немилосердно кричал во весь голос. Донна Валенсия, схватив его за волосы, задрала голову и сунула ему в рот тряпку. Уткнувшись лбом в пол кареты, бандит затих. Обомлевшая Милана забилась в угол, с ужасом наблюдала за действиями старой леди, та же с ледяным спокойствием вытащила из трости шпагу, приставила её кончик к грязной шее бандита.       Риккардо послал ей воздушный поцелуй и крикнул монаху: — Гоните в миссию, а мы за Диего!       Кучер хлестнул кнутом в воздухе и карета, резко рванув с места, стремительно покатила вперед, из проема торчали обутые в драные сапоги ноги бандита. Качающаяся из стороны в сторону дверца немилосердно колотила его по щиколоткам.       За валунами раздались стоны, Риккардо со своим слугой метнулся туда — двое бандитов с разбитыми камнями лицами, пришли в себя, стараясь подняться на ноги. Еще пара ударов по их многострадальным головам и они снова отключились.       Риккардо, подобрал их пистолеты и сунул за пояс, затем показал знаками Бернардо на бандитов, сам же стал подниматься по камням вверх, где раздался звук выстрела.       Себастьян метнулся за хозяином. Им не удалось помочь Диего, поскольку тот уже торопливо спускался, длинными прыжками преодолевая препятствия, рука его крепко сжимала эфес шпаги. — Он ушел! — крикнул Диего, не снижая скорости.       Мужчины вернулись к лошадям. Бернардо стоял со шпагой в руке около связанных бандитов, увидев своего хозяина, просто расцвел от радости, его улыбка растянулась от уха до уха. — Перекидываем одного бандита Бернардо на лошадь, другого — Себастьяну. — предложил Риккардо, что они незамедлительно и сделали. Пришпорив лошадей, кабальеро со слугами поторопились догнать карету. К их общей радости она торопливо катила, подпрыгивая на камнях, разбросанных по дороге. Ноги бандита свисали из нее, чуть не доставая до земли, а донне Валенсии пришлось зацепиться рукоятью трости за пояс бандита, чтобы тот не вывалился на полном ходу из кареты.       Мужчины от души рассмеялись над увиденной картиной, но останавливать карету не стали, поскольку уже въезжали на площадь перед миссией.             МИССИЯ САН-ГАБРИЕЛЬ       Пока мужчины приводили себя в порядок и убирали оружие, а леди прихорашивались в карете, монахи увели связанных бандитов.       А к ним уже спешил падре Фелиппе с радостной улыбкой. Риккардо помог дамам выйти из кареты. Дон Диего представил святому отцу донну Валенсию и Милану, затем своего друга и его слугу. После взаимных приветствий и гости, и падре прошли в беседку, где на столах в глубоких чашах лежали фрукты, а в кувшинах их ждало вино.       Пока все рассаживались по местам, брат Марко разлил вино по бокалам и с благословения падре покинул беседку. Диего, сделав несколько глотков, отставил бокал и приготовился задать кучу вопросов об Анне Марии, но падре первый спросил, что произошло с ними в пути и кабальеро ничего не оставалось, как несколькими фразами рассказать о нападении бандитов. — Как только дамы отдохнут, мы отправимся в обратный путь. Я лично отправлюсь к губернатору с докладом, нужно искать банду в горах! — закончил Диего рассказ и с трепетом стал ожидать, когда падре отведет их или пригласит к ним Анну Марию, но тот с непроницаемым лицом сидел, перебирая чуть дрожащими пальцами четки.       У Диего от недобрых предчувствий заломило в груди и он спросил о своей возлюбленной. Только огромное уважение к сану священника не позволило встряхнуть за его плечи, чтобы получить быстрее ответ. Кабальеро призвал все свое терпение и сделал несколько глотков вина. Падре убрал четки в карман и посмотрел де ла Веге в глаза испытывающим взглядом: — Диего, сын мой, я так сожалею, что не предупредил вас о появившейся банде рядом с миссией, тогда я об этом не подумал. Случившаяся трагедия меня очень встревожила: паломники, узнав об нападении бандитов, не поедут к нам. Брат Марко не мог знать, потому что я его немедленно, как узнал от сеньориты Анны Марии ваше имя, отправил к вам. Как вы догадались о бандитах?       Диего понял, что священник тянет время и его сердце сжалось от усиливающегося чувства приблизившегося несчастья, он был готов вскочить на ноги и бежать искать любимую, но он нашел в себе силы, чтобы вежливо ответить. — Да, вы, падре Фелиппе, ничего не сообщили и даже о ранении Маркуса. Об этом мне сказал брат Марко. Я знаю с его слов, что сеньорита была переодета в мужскую одежду, и она сама привезла раненого в миссию. Я обдумал все варианты и сделал соответствующий вывод. Мы привезли вам еще троих бандитов. Брату Игнасио добавилось хлопот.       Донна Валенсия нетерпеливо стукнула тростью о каменный пол беседки, привлекая к себе внимание. И, когда все взгляды были обращены к ней, строго посмотрела на священника — Прошу прощения, падре Фелиппе, но нам, преодолевшим тяжелый путь и принявшим бой с бандитами, хотелось бы не светской беседы, а лицезреть сеньориту Анну Марию Вердуго, ведь за ней мы и приехали. — Мне пришлось рассказать своему отцу о её похищении, но сеньор Вердуго…нет, я не стал, не осмелился, у дона Григорио больное сердце.       Милана заломила руки — Я кузина Анны Марии, святой отец, на моих глазах её похитили и мы уже несколько суток не знали ничего о её судьбе. — Я друг Анны Марии, но люблю её, как сестру, падре Филиппе. Две поисковые группы в Лос Анхелесе двое суток искали сеньориту. Губернатор распорядился выставить посты на дорогах, но похитителю удалось вывести её из города. Меня терзает одно подозрение — я видел их, но не узнал, — с этими словами он виновато посмотрел Диего в глаза и склонил голову.       Падре похлопал его по руке: — Её бы никто не узнал, поверьте, дети мои, и крепитесь, ибо то, что я вам сообщу, потребует от вас всех душевных сил.        Лица присутствующих побледнели, Милана закрыла рот рукой, чтобы не закричать и Риккардо обхватил её за плечи. Падре поторопился успокоить их. — Нет, нет, она жива, не ранена, но она…спит, уже сутки спит, не просыпаясь.        Все переглянусь и по соскакивали со своих мест.       — Я провожу вас к ней, но заходить будете в комнату по одному человеку. — Хорошо, падре Фелиппе! — кивнул Диего и первым пошагал за ним.       В полном молчании группа прошла в лазарет и остановилась у дверей, которая тихо открылась и перед ними в белом балахоне появился монах. Он вопросительно посмотрел на падре — Сын мой, они приехали за сеньоритой, — он представил каждого, назвав по имени и степени родства. — Сопроводите по одному к больной.       Монах поклонился настоятелю и рукой пригласил де ла Вега пройти за собой. Приблизившись к кровати, Диего содрогнулся от увиденного. На белоснежной подушке, которая еще больше подчеркивала бледность её осунувшегося лица, лежала Анна Мария. Черты её лица заострились, когда-то алые губы обескровились и были чуть розоватыми. Под теплым стеганым одеялом, не скрывавшем хрупкой фигурки сеньориты, было еле заметное движение её груди, поднимавшейся в такт дыханию девушки.       Диего склонился над ней и коснулся губами её прохладного лба. Его терзала смесь из гнева, ярости и ненависти к похитителю, что он бы испепелить взглядом в один миг этого мерзавца, попадись он ему сейчас на глаза.       Монах тронул его за плечо и кивнул в сторону двери. Де ла Вега, скрепя сердце подчинился. Брат Игнасио разрешил донне Валенсии зайти вместе с сеньоритой Миланой, но предупредил о соблюдении абсолютной тишины. Диего был бледен и не расположен к разговору, Риккардо только легонько сжал его плечо и остался стоять рядом.       Через пару минут женщины вышли и Милана, упав на грудь Риккардо, разрыдалась. Он погладил её по трясущимся плечам и передал в руки бабушки, сам же торопливо шагнул за дверь, которую открыл перед ним монах. Диего успокаивающе погладил сеньориту по голове — Не плачьте, сеньорита Милана, Анна Мария жива, это самое главное.       Падре стоял рядом и молился, перебирая четки. Когда Риккардо вышел из комнаты бледнее выбеленной стены, Милана обняла его, положив голову на ему на грудь, где глухо и торопливо билось его сердце. — Дети мои, пройдемте со мной, — падре направился к соседней двери, брат Игнасио последовал вслед за ними. — Эта комната предназначена посетителям, ожидающих приема у брата Игнасио, — пояснил священник и предложил устроиться поудобнее на диванчиках, стульях, стоявших вдоль стен. В нише стояла статуэтка Девы Марии. На стене около входной двери были прибиты несколько крючков для одежды, большой круглый стол, застеленный простенькой скатертью голубого цвета в мелкую белую клетку, занимал середину комнаты.       Монах пододвинул к столу один из стульев и падре сел за него, кивком поблагодарив его за услугу. Диего сел на диванчик, рядом с ним примостился на стуле верный Бернардо. Риккардо устроился на диване между дамами, держа обеих за руки. Его слуга сидел на стуле неподалеку. В комнату вошел монах с тяжелым подносом, на котором стоял большой кувшин с вином и несколько бокалов. Он осторожно опустил поднос на стол и разлил вино по бокалам, затем разнес их гостям.       По знаку падре монах удалился, плотно закрыв за собой дверь. Все без исключения сделали по нескольку глотков, но падре порекомендовал осушить бокалы до дна. Никто спорить не стал, всем не мешало выпить немного вина, чтобы успокоить расшатавшиеся нервы. Скоро брат Игнасио собрал пустую посуду и сел рядом с настоятелем. Падре обвел всех взглядом, полным отеческой любви: — Я расскажу вам то, что мне успела поведать сеньорита Анна Мария до того, как уснула…- он тяжело вздохнул, достал из-под стола черный узел и положил на стол. Брат Игнасио развернул его и перед взглядами всех предстало — мужская одежда, без следов крови, одновременно подумали все и продолжили наблюдать, как монах поднимал и сложил обратно в кучку короткую бородку, усики, парик, брови, последней была шляпа и перчатки, вот только они и были в крови. Черным оказался плащ, в который все вновь завернули и убрали с глаз долой. Подозрения Риккардо подтвердились и он, закрыв ладонями лицо, застонал от отчаяния. — Это бала она…она, а я не узнал, не узнал… — прохрипел он.- Прости меня Анна Мария, я не достоин называться твоим другом…       Диего взял его руки в свои и решительно сказал: — В этом маскарадном костюме её бы никто не узнал, Риккардо. Твоей вины нет! Я бы тоже не узнал, поверь! — Она не поднимала глаза, я бы узнал… — Все, хватит терзать себя, Риккардо, успокойся, все позади! Диего сел на свое место, а падре продолжил рассказывать. — Похититель действительно среди белого дня закинул её в карету. — Милана виновато моргала глазами, где закипали слезы.- Очнулась сеньорита в темной комнате, её лодыжка была прикована к кровати цепью. Похититель не нанес ей физического вреда, но угрожал смертью отца и вашей смертью, дон Диего, пытаясь склонить сеньориту к браку. Он давил на неё психически, стараясь сломить дух сеньориты, но Господь своей милостью даровал ей силу духа и мужество все перенести.- Падре перекрестился и прошептал короткую молитву, за ним перекрестились все.- Он дал ей одежду, которую вы уже видели, и сам наклеил ей на лицо фальшивые усы, бородку, брови. Затем под страхом смерти приказал ни с кем не разговаривать и не смотреть ни на кого, вывез из города. Она видела вас, сеньор Риккардо, но не стала подавать никакого знака, там были дети и она опасалась, что во время перестрелки они могли бы пострадать. Он потом ей признался, что никогда бы не стал стрелять или драться на шпагах при детях. Двое улан на посту не смогли бы ей помочь. Они остановились на короткий отдых, и сеньорита попыталась в который раз уговорить похитителя не совершать ошибки и отпустить её, но он был упрям в своем решении сделать её своей женой. На месте отдыха похититель застрелил гремучую змею, и тут же вскоре на них напали четверо бандитов. Он застрелил троих, четвертого убил кинжалом, будучи сам раненым, опасно раненым. Пуля прошла рядом с сердцем. Похитителя ей удалось довести сюда живым, он даже пришел в сознание и сказал ей свое имя. Возможно только вы, Диего, сын мой, сможете опознать действительно ли он тот человек, за которого себя выдавал. — Так он жив?! — гневно воскликнул Риккардо и вскочил на ноги. — Сядь, сын мой.- спокойно попросил падре, Милана потянула любимого за руку, тот нехотя подчинился.- Одному Богу известно, откуда берутся силы у раненого, у него сильная горячка, но он пока жив. Сеньоры переглянулись, но падре сразу пресек их планы — Кем бы он не был, церковь взяла его под свою защиту! Если он поправится, если поправится, то сорок дней будет находиться под защитой нашей Матери-Церкви! Не нам судить о грехах ближнего! — Мужчины недовольно переглянулись, но спорить со святым отцом не посмели. Падре удовлетворенно кивнул.- Во время мессы сеньорита потеряла сознание, мы перенесли её в лазарет. Одна из прихожанок переодела сеньориту. Брат Игнасио сейчас скажет вам о состоянии здоровья сеньориты Анны Марии.       Монах встал, поклонился: — Сеньорита перенесла сильнейшие переживания. Похищение и нахождение в темном помещении, прикованная цепью и насилие над духом, угроза смерти от ядовитой змеи и нападение бандитов, их смерть и тяжелое ранение человека, на которого она потратила все последние душевные силы, доставив сюда. Согласитесь, все это довольно тяжело перенести даже взрослому мужчине, а перед нами хрупкая слабая сеньорита. Здесь она почувствовала себя свободной и в полной безопасности. Её организм просто уснул. Все, что нужно сеньорите — это длительный целебный сон и отдых… и наша вера и молитва. — И когда Анна Мария проснется? — хором спросили все. — Это ведает только Господь, дети мои, — смиренно ответил падре и отпустил монаха, тот с поклоном удалился. — Но в таком состоянии Анну Марию нельзя перевозить! — строго заявила донна Валенсия.- Нужно ждать её пробуждения. — Я остаюсь ухаживать за моей дорогой кузиной! — твердо сказала Милана.       Падре встал, все разговоры утихли — Диего, сын мой, — обратился он к де ла Веге.- Вы сейчас пройдете со мной, а остальные подождут здесь несколько минут, я пришлю знакомого вам брата Марко, он покажет вам комнаты. Одна большая — для мужчин, меньшая для женщин. Ничего лучшего предложить не могу, прошу прощения. Через час встретимся в трапезной, потом вечерняя месса за болящих! Брат Марко в вашем полном распоряжении. Посещать сеньориту только в присутствии брата Игнасио!       Осенив всех широким крестом, падре покинул комнату в сопровождении де ла Вега. Они прошли дальше по коридору и остановились у двери, у которой стоял монах с четками в руках, его губы шевелились, пальцы перебирали бусинки. Увидев падре с гостем, он низко поклонился и приложился к протянутой руке настоятеля. Потом посторонился и открыл дверь. Они вошли.       Диего было достаточно бросить единственный взгляд на лежащего на смертном одре мужчину, чтобы узнать Маркуса. Смертельная бледность лица, впалые щеки и глаза, заострившиеся черты лица, прерывистое дыхание и капли крови, запекшиеся в уголках губ — все говорили о его скорой смерти. У Диего все смешалось — ненависть и жалость к бывшему другу, так бесславно заканчивающего свою жизнь. Он резко повернулся и вышел. Из комнаты, где лежала сеньорита Анна Мария вышел брат Игнасио и, пройдя мимо кабальеро и настоятеля с поклоном, скрылся за дверью Маркуса.       Падре пригласил де ла Вега в свой кабинет. Они шли молча, святой отец перебирал четки, Диего кипел от будоражащих его чувств. Теперь ко всему добавилось сочувствие к дону Себастьяну и к Констанции.       Как они переживут бесчестие сына и брата? Его смерть? Он покачал головой, вспомнив и дона Григория. Но Анна Мария придет в себя, это несомненно. Он защитит любимую своим именем, никто не посмеет оскорбить её ни словом, ни намеком, ни взглядом.       В скромно обставленном кабинете пастыря де ла Вега устроился на жестком стуле с прямой спинкой за круглым столом, на котором стоял графин с монастырским вином и несколько бокалов. Падре наполнил два из них, один взял сам, второй подал кабальеро. — Диего, сын мой, вы можете подтвердить, что раненый и есть Маркус, сын вице-короля дона Себастьяна?       Сеньор удрученно покачал головой и отхлебнул вина — Да, святой отец! Нет никаких сомнений, это Маркус!       Падре тяжело вздохнул, отставил полупустой бокал — Я не понаслышке знаком с Его сиятельством, он заезжал как-то, с ним была его очаровательная дочь Констанция. — Вот как! — удивился Диего.- И какие ваши намерения, падре Фелиппе? — Надо немедленно отправлять срочное письмо вице-королю! — Я вас понимаю, святой отец! — Диего откинулся на спинку стула и сощурил глаза.- Вы считаете, что сын высокого сановника не подлежит человеческому суду? — Сама сеньорита Анна Мария попросила спасти его жизнь, хотя брат Игнасио в любом бы случае приложил всё умение и помог раненому. Я заметил, сын мой, как вы переглянулись с вашим другом. Это неверное решение, Диего! Я передам раненого из своих рук в руки его отца. Все должно быть в рамках закона! Я запрещаю всем, кроме родного отца и его сестры, посещать раненого, каким бы он преступником не был! Де ла Вега весь напрягся, его глаза сердито сверкнули: — Но кто защитит честь сеньориты Вердуго? Отец Анны Марии? У него слабое сердце! У нас с Риккардо и мысли не было на раненого руку поднять, это не достойно чести! А вот, когда он выздоровеет… хм, при его ранении-то… если брат Игнасио совершит чудо, простите, падре Фелиппе, если Господу будет угодно и Маркус поднимется со смертного одра, то это будет не на долго! Я этого мерз… его вызову на дуэль! И это будет последний миг его земной жизни! — Этого я запретить не могу! Мы еще встретимся после мессы и поговорим о судьбе сеньориты Вердуго! А сейчас мне надо написать письмо его сиятельству вице-королю и срочно его отправить.       Диего встал и поклонился. Падре осенил его крестом. Он почему-то в последний момент передумал рассказывать Диего о том, что произошло в комнате, когда раненый пришел в себя. Поцелуй, кольцо… последние слова Маркуса. Нет, определенно от него сеньор ничего не услышит. Расскажет об этом Анна Мария или нет, это решать ей и помоги им обоим тогда Господь!