Побеждают сильные духом. (по сериалу "ЗОРРО" в гл. роли ГАЙ УИЛЬЯМС). Книга первая.

      Сеньорита успокоилась и задремала, прижавшись щекой к его широкой груди, где сильными, ровными толчками билось его любящее сердце. Она дала себе слово никогда не причинять ему боли и была намерена слово сдержать. Его конь всхрапнул, запрядал ушами и прибавил ходу. Стремительный тоже ускорил шаг. Тут что-то не так, встревожился сеньор, кони почувствовали или чужаков или хищника. — Солнце мое, проснись, — ласково разбудил любимую поцелуем Фаусто.- Нам надо поторопиться. Она повертела головой по сторонам — Что случилось, муж мой? — Пока не знаю, дорогая, но кони беспокоятся, — он натянул повод и его жеребец замедлил шаг, но продолжал сильно нервничать, тряся головой и тревожно фыркая, сеньор подозвал Стремительного и, ухватив его за уздечку, остановил, потом пересадил Леонард на коня и они понеслись вперед, только пыль заклубилась за их спинами. Капюшон слетел с головы сеньориты под напором встречного потока воздуха, локоны выбились из прически и черной волной накрыли спину, только крайние пряди стелились по ветру.       Впереди показался самый узкий участок и он был перегорожен камнями и стволами старых деревьев. Фаусто бросил на жену встревоженный взгляд: — Твой конь сможет перепрыгнуть через то препятствие, я учил его, но сможешь ли ты удержаться в седле?       Женщина с ужасом наблюдала, как стремительно приближается к ним завал. — Я постараюсь! — крикнула она.- Но я никогда …       Он закричал ей: — Привстань на стременах, приподнимись над седлом, ты не должна плотно сидеть в нем, понимаешь? — она все точно исполнила.- Молодец, родная! Теперь наклонись как можно ближе к шее коня, но смотри вперед. Ты должна почувствовать каждое его движение. А теперь вперед, душа моя! Он опасался за любимую, но другого выхода у них не было, она действовала правильно и он надеялся, что при приземлении коня на копыта, Леонард не упадет от резкого толчка. Сеньор пятками послал коня вперед и ободряюще ей кивнул. Сеньорита поняла приказ и шлепнула жеребца ладошкой по шее. — Лети, мой хороший! Спасай и меня, и себя! — она гикнула перед препятствием и, жеребец, оттолкнувшись задними ногами, взвился над бревнами.       Через секунду по ту сторону послышался удар копыт о дорогу и дробный перестук — она смогла! Он взлетел следом и, приземляясь на той стороне, увидел летящую ему навстречу встревоженную Леонард, она указывала рукой за свою спину: — Там бандиты, — кричала она.- Их четверо, а у нас нет оружия! Только есть пара кинжалов! — Назад дороги нет! — крикнул он.- Ты помнишь, как я учил тебя атаковать? — девушка улыбнулась и кивнула.- И про змейку не забыла? Перед последним рывком кидаем в двоих крайних кинжалы! — Все помню! — крикнула она, разворачивая жеребца. Женщина издала душераздирающий крик, конь под ней встал на задние ноги и сделал прыжок вперед.       Они на бешеной скорости летели прямо на четверку бандитов, которые, направив на них пистолеты, скакали навстречу, выстроившись в одну шеренгу. Глаза бандитов алчно горели — такой улов! Сеньорита да два прекрасных жеребца! Главарь зыркнул на своих: — Девка моя! А еёного ухажера оставить моему дружку, он любит строптивых! — четверка рассмеялась, показывая всему миру почерневшие и полусгнившие зубы, но тут же озадаченно переглянулись. Парочка не стала от них скрываться, а наоборот пришпорила коней и понеслась, как вихрь им навстречу. — Стрелять поверх голов! — приказал главный и сделал первый выстрел.       Пара пригнула головы и подстегнула коней, расстояние между ними стремительно сокращалось, бандиты приготовились к следующему выстрелу, но не знали куда метиться, всадники поворачивали коней то вправо, то влево, то пересекали друг другу путь. Никто не заметил, как у обоих в руках оказались кинжалы. Неожиданно парочка выпрямилась и их руки сделали меткие броски, в результате двое крайних свалились с седел — в их груди торчали только рукоятки от кинжалов. Лошади с испугу шарахнулись в стороны, а парочка пошла в лобовую атаку.       Две пули, выпущенные наугад, не дали никакого результата — просвистели между всадниками, когда те сменили позицию, разъехавшись, словно уступая им путь. Главарь потянулся за лассо и, когда всадники пролетели мимо них, прильнув к конским гривам, он развернул коня и пустился вдогонку. Конь бандита не уступал в скорости и даже стал нагонять. Воткнув ему шпоры в бока, главарь метнул лассо и мужчину, как куль скинуло на землю. Раздался удар и женщина оглянулась. В ту же секунду она развернула своего коня и понеслась обратно, на неё уже был наставлен пистолет. — Слезай с лошади, красависа! — похотливо ухмыльнулся главарь.- Или ему не жить! — Один из бандитов спрыгнул с лошади и направил на Фаусто саблю. Он рывком поднял мужчину и обмотал туловище веревкой, примотав руки пленника к его бокам.  — Шагай! — он ткнул пистолетом ей в плечо.- Счас с тобой побалуимси, а твой хахаль пусь полюбуесся! — он похабно рассмеялся ей прямо в лицо и провел свободной рукой по своему животу и ниже.       Леонард содрогнулась от омерзения и пошла вперед, гордо вскинув подбородок. За ней зашагал радостно похохатывая главарь, Фаусто радовался, что у него остались свободными ноги и он, делая вид, что едва может идти, шел вслед за главарем, громко постанывая. Его охранник тыкал в спину клинком, поторапливая.       Сеньорита дошла до первого ряда деревьев и неожиданно для бандита развернулась, её кулак в печатался в нос главаря, раздался противный хруст, он громко закричал от боли и схватился за лицо, умываясь собственной кровью.       Леонард выхватила из ослабевшей руки пистолет и выстрелила во второго бандита, но выстрела не было — он был не заряжен! Фаусто среагировал моментально — он высоко подпрыгнул и ударом носка сапога влепил такой убийственный удар в ухо бандита, что тот свалился замертво. У него полилась кровь из другого уха, из носа и рта. Сеньорита подняла выпавшую саблю и повернулась к главарю, тот очухался и направил на неё другой пистолет, его лицо, измазанное кровью, продолжавшей течь из сломанного носа, было искажено ненавистью и злобой. — Ах ты сучка проклятая! А ну бросай саблю!!! Ты пожалеешь, что родилась на свет!       Девушка усмехнулась ему в лицо: — Не таких видали, мерзавец! — в следующее мгновение острый конец клинка уперся ему в пах.- Ну! — скомандовала она, давая на клинок.- Стреляй! Одно моё движение и ты уже никогда не ляжешь с женщиной! Фаусто, освобождаясь от сковывавшей его веревки, крикнул: — Бросай пистолет, идиот! Один остался после драки с ней без достоинства!       Рука бандита задрожала, а на штанах появилось мокрое пятно, которое быстро увеличивалось в размере. Сеньорита скривила свой тонкий аристократический носик — Какая гадость! Ну ты с трус, однако, мерзавец! Фаусто — вправо! — с этими словами она присела на одну ногу, оперлась руками о землю, а другой сделала бандиту подсечку, тот, не ожидая такого финта от слабой на вид девушки, рухнул лицом вниз.       Раздался выстрел, за ним — тишина. Сеньорита, не поднимаясь, оглянулась — Фаусто стоял в стороне, снимая с себя последний виток веревки, он подошел к главарю и перевернул его на спину.- Ты посмотри, дорогая, у тебя второй крестник! — Она, ничего не понимая, подошла к нему и наклонилась над поверженным врагом.- Тебе не пришлось его оскоплять, он сам отстрелил себе … — Он мертв? — Да!       Фаусто обнял любимую и поцеловал в макушку: — Ты очень опасная женщина, Леонард! Но нам надо поторопиться, дорогая, нас могут потерять, — он подхватил её на руки и свистнул.       Скоро задался стук копыт и к ним прибежали фыркая и сверкая лиловыми глазами их кони. Фаусто усадил даму в седло, отдал ей повод, потом с жаром поцеловал ей руку: — Я обязан тебе жизнью, сердце моё!       Сеньорита искренне ему улыбнулась: — Ещё сочтемся, дорогой!       Она тронула бока жеребца коленями и направила его к дороге, Фаусто, не мешкая присоединился к ней. Девушка была необычайно серьезна и долго молчала, кабальеро не стал мешать ей размышлять, ехал рядом, с восхищением поглядывая на неё, но и следил за окружающей их обстановкой.       Девушка повернула к нему голову — Расскажи о себе, Фаусто, — вдруг попросила она.- Я ведь ничего о тебе не знаю. Кто твои родители, где ты родился, есть ли у тебя братья и сестры? Все расскажи! Теперь я твоя жена и у тебя не должно быть от меня секретов. Или я не права, мой супруг? — Я ждал твоих вопросов, душа моя, и готов все тебе поведать о себе. Я родился в Англии, почти на границе с Шотландией и в крови моих предков течет кровь горцев. Мой род древний, но я не стану перечислять его заслуги перед короной, скажу, что мой отец девятый герцог Честер Деверпорт. Я ношу титул графа Фаусто Тристан Хамфри, после смерти отца должен принять титул отца и взвалить на плечи ответственность многих и многих людей, работающих и живущих на землях графства. Сеньорита смотрела на него широко открытыми глазами, она подозревала, что он не простой смертный, но чтобы … граф… герцог… — Но я не первенец, Леонард. Брак отца с моей матерью был третьим по счету. Две его предыдущие жены погибли при странных обстоятельствах. У первой герцогини родился сын и через год ей захотелось поехать в Лондон, навестить родителей, провести сезон, …балы, театры, приемы… ну ты в курсе всего этого. Багаж она везла небольшой, надеялась полностью обновить гардероб у самой модной в столице модистке. Колесо на крутом склоне налетело на камень, ось лопнула и карета накренилась. Несчастная выпала вместе с ребенком на полном ходу в канаву полной воды и таявшего снега, они погибли… Кучер тоже разбился. Местный судья констатировал преднамеренное убийство — ось была подпилена, но раскрыть его не удалось. Герцог долго горевал и если бы не титул и ответственность … — Он женился по любви в первый раз? — Бабушка говорила, что он долго не женился, пока не встретил Элизабет, он безумно любил свою жену, потакал ей во всем и не смог отказать в поездке. Но сам поехать с ней не смог, весна на северных землях была тяжелой, многоводной. Много фермеров пострадало, всем нужна была помощь хозяина, то есть герцога. Управляющий один не справлялся с тяжкими последствиями наводнений, и отец уехал помочь людям. Родная сестра герцога Пенелопа (она была старше его на двенадцать лет) в сопровождении взрослого сына Зака… Закери, если уж быть точным, каким-то образом преодолела бездорожье и приехала к брату. Она любила невестку и очень страдала по ней. Через год тетка приехала не одна, а с подругой, как бабушка говорила, достойной носить титул герцогини. На отца давили родители и он вновь женился. Девушка ему нравилась и только. Они ладили, а это уже считалось удачным браком. Родилась девочка, потом через года полтора сын. Отца вызвали в Лондон на внеочередное заседание палаты лордов. Во время его отсутствия нагрянула тетка с сыном. Бабушка говорила, что по словам слуг кузен соблазнил герцогиню, хотя никто этого не утверждал, но подразумевалось, когда тот ночью вышел из её покоев в одном халате. Хотя он утверждал, что услышал подозрительные крики в крыле хозяев, когда выходил из библиотеки. А заходил кузен в личные покои только потому, что герцогиня звала служанку, а та не явилась на звон колокольчика. Когда толпа бросилась в комнату герцогини, та лежала в луже крови. — Несчастную убили? — округлила глаза Леонард. — У герцогини пошла горлом кровь, доктором было высказано подозрение на яд. Когда утром зашли в детскую — они тоже были мертвы. Та же смерть, что и у их матери.       Леонард вскрикнула и зажала рот рукой, глаза от ужаса и жалости к незнакомым ей детям и их матери наполнились слезами, она поспешно достала платок, нос её покраснел и она подозрительно им захлюпала. — Не плачь, моя дорогая, такое часто встречается в высшем свете, — с горечью сказал Фаусто.- Моя семья не первая и не последняя. Детей могут выкрасть, утопить или другим способом извести с белого света, могут отдать в рабство…- тут его голос дрогнул, но он быстро продолжил.- Ты повертелась в высшем обществе и сама знаешь, что ради денег ничего не стоит убить человека. Далеко ходить не надо за примером, Леонард, вон за нами осталось четыре трупа. А тут на кону титул герцога и приличные по площади земли, дающие огромную прибыль, практически неограниченная власть, чуть меньшая, чем монаршая. — Так это кузен всех убивал? — Прямых улик не было…- он нахмурился, будто что-то вспоминая. — Понятно. — Герцог был на большом приеме у короля, когда ему сообщили о трагедии. Он даже не попрощался с монархом, тут же, в чем был, вскочил на коня и полетел домой. За ним сразу же отправили карету с камердинером и багажом. Они нашли его сидящим у обочины- конь потерял подкову. Когда он приехал, то жену с детьми успели похоронить. Стояло лето… Король, узнав об обстоятельствах дела, прислал дознавателей, но те, ничего не добившись, так и вернулись ни с чем. Отец впал в отчаяние, нет, он не запил и не забросил дела, он был очень ответственным человеком. Король требовал его ко двору, но отец всячески отказывал, ссылаясь на дела. Тогда король сам приехал с небольшой свитой, человек так пятьдесят, это без учета прислуги. Замок был огромным, комнат под триста, всем нашлись места. Королю отвели опустевшие хозяйские апартаменты, герцог после смерти приказал его вещи перенести в комнату рядом с библиотекой. Герцога ничего не радовало — ни охота, ни скачки, которые устраивались в его близлежащих землях, он отсиживался то в кабинете за бумагами, то в библиотеке, чтобы не принимать участие в играх и балах, на которых развлекалась знать в его замке. Король был вне себя от гнева, привел в кабинет свою новую фаворитку и приказал ему немедленно на ней жениться. Отец мрачно усмехнулся и заявил, что женится на первой женщине, которая войдет в дверь. Король приказал немедленно позвать писаря и священника. Все, кто был в библиотеке замерли в ожидании. Тут дверь распахнулась и священник впустил впереди себя служанку с подносом. Герцог торжествующе ухмыльнулся, король заскрипел зубами, но договор есть договор и он был записан на бумаге и завизирован королевской печатью с подписью монарха. Девушка чуть в обморок не упала, когда увидела перед собой монарха, писаря и священника. — Кто-то пошутил, вызвав служанку к герцогу? — Нет, она всегда в это время приносила ему кофе. Он любил его пить с молоком. Он и чай пил с молоком, без сахара.- улыбнулся Фаусто.- Король самолично стал расспрашивать служанку о её семье. Оказалось, что она незаконнорожденная дочь какого-то графа. Её матерью была гувернантка, дочь разорившегося барона, которой пришлось идти в услужение, когда её незадачливый отец проиграл в карты поместье. Король, удовлетворенный ответами служанки, велел своей фаворитке привести девушку в надлежащий вид, поскольку она теперь невеста герцога. Кто-то сомневался в словах служанки, но король и слушать не стал. Он приказал писарю выправить документы девушки, найти графа, чтобы он официально признал несчастную девушку своей родной дочерью. Потом уже кто-то из приближенных к королю узнал в чертах моей матери сходство именно с тем графом, которого и называла девушка. Через час священник обвенчал их в домашней церкви. Вот так в одночасье служанка стала дочерью графа и герцогиней, моя дорогая Леонард! — Бог был милостив к ней, надеюсь, что и дальше ОН не оставил её без Своей помощи. — она ему нежно улыбнулась.- Судя по тому, что ты жив и превосходно себя чувствуешь и также прекрасно выглядишь, Бог хранит твою семью, Фаусто. Но рассказывай, я заинтригована, мой дорогой. — Матушка не один год служила в доме герцога и догадывалась, что в замке творится. Мой отец отдал ей всю власть в доме, а так как её еще и до замужества уважали за спокойный нрав и добрый характер, то многие обрадовались, что она стала их хозяйкой, а кто был недоволен — получили полный расчет и оплату за месяц вперед, хоть их никто и не гнал со службы. Она по-прежнему сама приносила мужу кофе в библиотеку, они много разговаривали и отец потихоньку влюбился в мою матушку. Когда она поняла, что беременна, то и обрадовалась, и напугалась. Герцог видел, что супруга стала нервной, она похудела, ночами плохо спала. Ей хотелось поговорить с мужем, но она опасалась вызвать его гнев своими предположениями. Приехала Пенелопа со своим сыном Заком и мать перестала вообще выходить из комнаты, сославшись на мигрень. Отец с ума сходил от беспокойства, но матушка отмалчивалась. Кухарка самолично приносила ей еду и питье, воду для умывания и для ванны. К себе матушка только однажды допустила в комнату тетку и то для того, чтобы принести ей свои извинения. За её сыном следили денно и нощно особо доверенные слуги по просьбе матушки, разумеется, чтобы поймать его за руку или понять, кто ему предан и докладывает о всех делах в замке. Тетка не долго пробыла в гостях и, разобидевшись на приболевшую невестку, покинула замок. Зак хотел остаться, но матушка сказала ему прямо в глаза, что герцог занят и не сможет развлекать гостя, и поэтому ему лучше уехать вместе с матерью. Бабушка видела какой ненавистью и яростью заполыхали его глаза, но он сдержался и уехал, не попрощавшись. Женщины поняли друг друга без слов и пошли к отцу с серьезным разговором. Матушка призналась, что ждет ребенка, но не хочет, чтобы хоть кто-то знал об этом в доме и попросила не уделять ей излишнего внимания, словно она больная. Бабушка приказным тоном заявила сыну, чтобы Зака и её дочери Пенелопы здесь не было никогда! Если понадобиться, то она сама к ним съездит! Если сказать, что отец был в шоке, значит, ничего не сказать. Ему были понятны мотивы женщин и он написал сестре, что затеял в замке капитальный ремонт и просит не приезжать до особого на то распоряжения. — Представляю какой переполох вызвало письмо твоего отца… — Да, — согласился Фаусто.- Но оно спасло нам всем жизнь. Через несколько дней дворецкий привел, заломив руку за спину, конюха, который часто интересовался, когда же приедет тетка с сыном. Отец вызвал судью и конюх во всем признался. — А кто же отравил вторую супругу герцога и несчастных малышей, ведь конюху было непозволительно появляться в доме дальше кухни? — У него была подружка, одна молоденькая судомойка, которая бегала к нему ночами в комнатку над конюшней и все докладывала. — Он скорее всего запугал несчастную девчонку, — предположила Леонард. — Ты права, дорогая, она действительно долго жила под страхом расплаты, а после того как увидела, что его привел дворецкий, а затем приехал судья…она отравилась … — Тем самым ядом, — догадалась сеньорита. — Да, моя любовь! Пастуха арестовали, осудили и отправили на плавучую тюрьму. Но по дороге он сбежал и отправился к Заку. — И все ему рассказал! — подытожила Леонард. — И даже остался ему служить под вымышленным именем. Отца предупредили, но он не захотел этой неприятной новостью беспокоить жену. В положенный Богом срок родился я, — скромно улыбнулся Фаусто.- — Вот радости было! — засмеялась сеньорита с любовью глядя на супруга.- Спасибо твоей матушке за такого сына! — Спасибо, солнышко! Скажешь ей лично при встрече! Я напомню! — он подмигнул ей и засмеялся.- Я не стану рассказывать о своем детстве, расскажу о том, как я оказался так далеко от родного порога, от матушки и отца. Я закончил университет и возвращался в карете домой. До замка оставалось несколько миль, когда на нас напали бандиты. Я до сих пор считаю, что кучер был подкуплен или действовал заодно с ними, я об этом подумал, когда искал хоть какое-то оружие. Но все места под сиденьем, на стенках оказались пустыми, у меня не было даже ножа. Карета остановилась и меня, как щенка, выволокли на улицу, лишив предварительно сознания. Я очнулся в сыром промозглом и жутко воняющий отбросами узком помещении, на мне было какое-то рванье, от запаха исходящего от тряпья меня тут же вырвало. Чувствовал я определенно себя как в аду. Это была плавучая тюрьма, дорогая. Оттуда не выходят, оттуда выкидывают вперед ногами в океан. Не было счастья, как говорится, да несчастье помогло. Однажды возник пожар, меня кто-то из стражников расковал и столкнул в море, сам тоже прыгнул. Мы отплывали все дальше и дальше, а посудина взорвалась и потонула, задрав сначала нос в ночное небо, а потом вертикально ушла на дно. Нас подобрали пираты, стражник попросил взглядом не выдавать его, я так и сделал, ведь он спас мне жизнь. Несколько месяцев мы носились по волнам с пиратами, но нам так и не удалось совершить побег с Фоксом. — Со стражником? Вы стали дружны? — Да, Фокс оказался вполне нормальным мужчиной. Как оказалось, Фокс с первого дня оберегал меня, он сказал, что я очень похож на его брата Уильяма. — Я ещё хотела спросить о твоем мастерстве владения всеми видами оружия? — Перед смертью мне бабушка рассказала о своем коварном внуке Заке и умоляла быть осторожным и никому не доверять, кроме матери и отца. — А почему не арестовали твоего кузена Зака, ведь конюх и судомойка свидетельствовали против него? — Не так все просто, когда дело касается высокородной знати, а Зак как не крути внук герцога да и конюх сбежал, девушка отравилась. Он мог сказать, что его оговорили специально, чтобы хоть кого-то обвинили в убийствах. Дознаватель отказался дальше вести дело… — Подкупили! — рассердилась Леонард и хмуро свела брови. — Я внимательно отнесся к словам бабушки и стал усердно заниматься фехтованием, боксом, еще так по мелочам… — он засмеялся как-то невесело.- Я понимал, что мне предстоит встретиться с милым кузеном, скорее всего даже не с ним, а с его наёмниками и поэтому учился всему, что поможет сохранить мне жизнь, даже принимал участие в закрытых боях… и вот, чтобы не потерять навыки, я стал боксировать, а Фокс стал моим напарником. Своими тренировками мы привлекли внимание всей команды и капитан попросил научить кое-каким приемам его самого и тех, кто пожелает присоединиться к нему. Желающих было мало, но я согласился — мне нужен был опыт ведения боев с несколькими людьми, а пираты в этом случае представляли собой наилучший тренировочный вариант. Среди пиратов оказался старый китаец, он был коком, то есть поваром, на судне, я не знаю причину, по которой он обратил на меня внимание, но он предложил мне стать его учеником… Китаец оказался из монахов знаменитого монастыря Шаолинь. Я был много наслышан об этом монастыре и сразу же, не раздумывая согласился. — Ты принял буддизм? — с ужасом в глазах спросила Леонард. — Но мы ведь венчались… — Конечно, нет, любовь моя, я не менял веру, я принял его учение и только, но это спасло мне не раз жизнь и я научил некоторым приёмам тебя…- он рассмеялся. — Вот оскоплять я тебя не учил, да и мне в голову не пришла бы такая мысль…       Сеньорита насупилась и отвернулась, Фаусто проскакал немного вперед и развернул коня, когда она поравнялась с ним, он подвел коня ближе, что их бедра соприкоснулись, и обнял её, крепко поцеловал. — Прости меня, солнышко! — покаянно произнес он.- Прости, я больше никогда не заговорю … никогда не расстрою тебя!       Леонард коварно улыбнулась, в её больших карих глазах загорелись хитрые искорки: — Но ты помни об этом всегда и если надумаешь завести любовницу или даже изменить мне, то … — Фаусто с напускным ужасом прикрыл пах руками и расхохотался.- Но я прощу тебя сейчас за напоминание, если ты ещё раз немедленно поцелуешь меня! Фаусто со всей нежностью приник к её губам, через минуту кое-как оторвавшись от неё, зачарованно сказал: — Ты богиня! Моя богиня, я только твой и никогда с вожделением не посмотрю на другую женщину, верь мне любимая, верь! Ты совершенна, твоя красота и обаяние даже ад превратит в рай! — И что тогда будет делать дьявол? — спросила она вспухшими от поцелуев губами, ласково гладя ему лицо тонкими пальцами, на одном из них сверкнуло золотым лучом кольцо. — Наверное, он станет ангелом… — И на земле воцарится мир и любовь! — Только после второго пришествия Христа! — с сожалением проговорил Фаусто, разворачивая коня, чтобы продолжить путь. — Так вот, капитан решил напасть на корабль, везущий контрабандой опиум и шелка с чаем. Откуда он получал сведения, я не знаю и до сих пор, но там вместо груза прятались военные моряки. Многих пиратов убили, а нас с Фоксом посадили под арест. Утром вывели на нос и хотели уже повесить на рее, но Фокс достал из–за пазухи какие-то бумаги и отдал капитану. Тот ими заинтересовался, прочел, внимательно исследовал документы, потом стал еще более внимательно рассматривать меня, словно он видел перед собой знакомого человека, которого не видел тысячу лет. Расспросам его не было конца, потом его помощник принес газету и сунул мне под нос рисунок, текст же прикрыл рукой. Я узнал родителей и сказал капитану, кто изображен на рисунке. Мне дали прочесть заметку, в которой говорилось, что в карете лежал молодой мужчина с обезображенным лицом, никаких документов при нем не оказалось, но безутешные родители опознали в нем сына. Капитан поверил моим словам только потому, что я был похож на отца, а герцога он видел однажды на пирсе и запомнил. Фокс рассказал, что на плавучую тюрьму приезжал человек и за большие деньги просил принять беглого преступника. Фокс был в числе тех, кто напал на карету. Вот тогда он и припрятал документы, а вместо меня в карету сунули действительно беглого каторжника, который погиб от избиений за неудачно совершенный побег. — Фаусто, а каким образом ты оказался в Испании? — Капитан сказал, что они пробудут в плавании несколько месяцев, но он пересадит нас с Фоксом на торговое судно, возвращающееся в Лондон, — ответил сеньор и замолчал.       Леонард тоже молчала, задумавшись о том, как судьба играет с человеком — она попала в руки насильника, но встретила самого лучшего мужчину в мире, который стал ей мужем. Она, очевидно, вздохнула и услышала: — О чем задумалась, душа моя? — В какие переплеты попадает человек в своей жизни… — Да, милая, тут есть о чем поразмышлять. — Так вас пересадили на торговое судно? — Нет, мы попали в шторм и капитан не успел отвести корабль в спокойную бухту. Нас с Фоксом смыло волной за борт, когда мы пытались помочь команде на палубе справиться с такелажем. Я не смог удержаться рядом с Фоксом, волной нас растащило в разные стороны. Шторм утих к утру, а когда рассвело, я увидел спасательную лодку, она дрейфовала, очевидно ей сорвало с крепления и унесло в океан. Я забрался в неё, там был закреплен небольшой запас сухарей и вяленого мяса в непромокаемом мешке и фляжка с водой. — Кто-то приготовился к побегу…- предположила Леонард.- На твое счастье, милый! — Возможно, что ты права, дорогая! Через какое-то время я услышал слабый крик и ответил. Услышав снова крик, стал грести и скоро увидел голову человека, он был настолько слаб, что уже не мог шевелиться и уже не издавал ни звука, к нему приближался огромный акулий плавник. Откуда у меня взялись силы, я не знаю, но я стал грести такими мощными рывками и первым добрался до Фаусто, это был он, конечно, он, нас ведь вместе смыло за борт…- Леонард слышала в его голосе радость и торжество победы. Я едва успел втащить его в лодку, как акулья пасть мелькнула перед нашими лицами. Я на прощание стукнул её веслом по плавнику. Мы и плакали и смеялись с Фоксом. У нас была кое-какая еда и немного воды. Мы разделили её на мелкие части, ведь мы понятия не имели как далеко находились от материка. До ночи мы дрейфовали, а когда появились звезды, стали рассуждать о нашем местонахождении. Гребли по очереди и спали по очереди. У нас уже кончилась еда и фляжка была пуста, а вокруг только синее небо и безбрежный океан. Мы перестали грести и отдались на волю волн и Бога. Несколько суток мы терпели, а потом впали в забытье. — Леонард зажала рот рукой, чтобы не закричать.- Мы то приходили в себя, то теряли сознание. Вот в один из таких моментов я почувствовал, что лодка двигается с некоторым ускорением, но открыть глаза и пошевелиться вообще не мог, Фокс тоже не подавал никаких признаков жизни. Очнулся я в какой-то маленькой комнатушке на соломенном тюфяке, рядом лежал Фокс. За нами наблюдали два любопытных малыша, они что-то залопотали между собой, а когда увидели, что я открыл глаза — убежали. Пришла старая женщина, к счастью, я в университете немного изучал испанский язык и из её рассказа понял, что её муж, зять и два сына рыбаки, они вышли в море и увидели, как в их направлении двигается сама по себе странная лодка без людей. Потом они услышали крики дельфина, это он спас нам жизнь, притолкав головой лодку к рыбакам. — Да, удивительные создания дельфины. Я видела небольшую стайку дельфинов, когда плыла в Испанию. Я слышала, что они могут, как лоцманы проводить корабли через рифы. — Ты права, Леонард, и ученые умы считают, что их мозг совершеннее человеческого. — Это и была Испания? — Да, милая, Испания! Этот дельфин не в первый раз выносил из моря людей, так рассказывали внуки старой женщины, которая нас выхаживала. Через несколько дней мы смогли отработать свое пребывание в её доме. Они отказывались от нашей помощи, объяснив, что лодка, на которой мы приплыли оправдала уход за нами. Но мы пару раз сплавали с ними и улов был превосходным. Стоимость части улова вернулась к нам в виде одежды, не новой, конечно, но приличной, и небольшой суммы денег, а старушка сунула в руки узелок с едой. Мы отблагодарили добросердечную семью и пошли пешком в город, какой попадется на пути. Нам нужно было заработать хоть какие-то деньги, чтобы купить лошадей и продолжить путь в направлении порта. Нам это удалось и через пару месяцев мы были в Мадриде. Сняли комнату на окраине города… — Это тот домик, куда ты привез меня и принял роды? И, кстати, ты действовал вполне профессионально! — Да, это тот домик. А его хозяйка была повитухой, принимала роды у всех бедных и несчастных, у животных. Вот я и иногда был у неё за помощника. — На моё счастье, дорогой! — засмеялась Леонард. — Да, это так, солнышко! Мы с Фоксом хватались за любую работу, чтобы заработать деньги и вернуться в Англию. — А попал ещё дальше — в Калифорнию. Но я не видела с тобой Фокса… — Мы заработали на один билет и я уговорил его отправиться в Англию к моему отцу. Нужно было успокоить семью, что я жив и скоро вернусь. Я написал обстоятельное письмо, посадил его на пассажирское судно… и встретил тебя, любовь моя, Леонард! Остальное ты всё знаешь!       Девушка натянула поводья и её конь послушно остановился. — Но почему ты не вернулся в Англию, я ведь достаточно платила тебе, особенно за уроки?       Фаусто подъехал к ней достаточно близко, чтобы выхватить из седла и усадить впереди себя. Он горящим взглядом смотрел на неё с минуту, потом со стоном впился в её губы. — Разве я мог, моя леди, не вернуться к твоим чарам? Они, любовь моя, оказались сильнее…я не смог устоять! — и снова жаркий поцелуй и крепкие объятия не смогли оторвать их друг от друга.       Через полчаса они проезжали мимо площади, украшенной огромным количеством разнообразных цветов, лент и фонариков, где во всю мощь играла музыка. В белоснежных платьях, словно в пушистых облаках, украшенные бриллиантами и драгоценными камнями, сверкающими в солнечных лучах, кружились в вальсе сеньориты со своими разодетыми в пух и прах молодыми мужьями. Народ смеялся, пел и танцевал на каждом свободном пятачке.       Леонард радостно засмеялась, они еще немного полюбовались великолепным зрелищем и повернули коней к дому. Когда они остановили лошадей, сеньорита ласково ему улыбнулась, хитро сверкая глазами: — Принеси вещи, Фаусто, и я прикажу их привести в порядок. Сегодня же мы объявим о нашем венчании в миссии. Это будет великолепный сюрприз!       Он только кивнул и помог ей спуститься с коня, который нетерпеливо перебирал ногами, торопясь в своё стойло, где его ждал заботливый уход и вкуснейший овес. Сеньорита через пару минут с удивлением увидела целый багажный сундук в руках любимого: — Ты позаботился о своем гардеробе? — Он стоит недешево, а я не из тех, кто разбрасывается шикарными вещами. И потом, я же не знал, как сложатся обстоятельства и смогу ли я убедить тебя в своей любви и уговорить выйти за меня замуж. Она одобрительно ему улыбнулась: — Это мудро… пойдем, дорогой!       Мажордом широко раскрыл глаза, увидев флиртующую молодую хозяйку с каким-то пастухом, пусть таким красавчиком, но пастухом. Еще больше удивился он, когда Леонард приказала отцовскому камердинеру заняться гардеробом этого пастуха и приготовить один костюм немедленно.       Камердинер скривил губы в презрительной ухмылке, но, встретив сердитый взгляд сеньориты, молча отправился исполнять поручение. Служанка занялась приготовлением ванны для Леонард. В комнате горничная заохала и всплеснула руками, увидев в каком ужасном состоянии одежда сеньориты. Помогая ей снять накидку, служанка не удержалась, чтобы не поделиться новостью: — Служанка, что приехала с вами, сеньорита Леонард, сегодня уехала в карете с сеньором, которого нашла для неё ваша матушка. Леонард оторопело уставилась на горничную: — Что???!!! — вскричала она сердито.- Когда это было???? — горничная напугалась изменившегося от гнева лица сеньориты и, заикаясь, стала рассказывать. — Это было после завтрака, сеньорита … ваша матушка отправила с запиской … с запиской мальчишку с кухни. Его долго не было и сеньора сердилась… очень сердилась, сеньорита Леонард. Час назад приехал сеньор на карете, ваша матушка долго с ним о чем-то говорила. Они были в библиотеке и я не …не слышала… нет, не слышала их разговор, потом туда вызвали вашу служанку с ребенком. Четверть часа назад они уехали, а матушка легла отдохнуть перед обедом… вот все, что мне известно. — А ребенок? Ребенка забрала??? — Конечно, сеньорита Леонард! Это же её ребенок, кто тут за ним ухаживать станет? — Ты знаешь его имя? Имя сеньора???! Говори немедленно!       Девушка кое-как вспомнила, как называла сеньора по имени хозяйка. Леонард выхватила накидку из рук перепуганной на смерть служанки и выбежала из комнаты. Она налетела на слуг, несущих воду для ванны, но успела увернуться от неизбежного столкновения. Бегом спустилась по лестнице и кинулась на конюшню. — Фаусто! — вскричала она дрожащим голосом, бледная как полотно.- Фаусто!       Он стремительно выскочил из дверей комнаты, где жил. — Мать… мать продала служанку с ребенком! Коня, мне коня, немедленно!       Он тут же скрылся и через несколько минут они скакали за каретой, которая, как они надеялись, не так далеко успела уехать, там ведь находился ребенок, крошечный младенец, её сын. Фаусто выслушал сбивчивый рассказ любимой женщины и всю дорогу успокаивал её как мог.       Леонард безмерно сердилась на мать, которая, воспользовавшись отсутствием дочери, быстро сбыла с рук неугодную ей служанку. Через три мили они нагнали карету, которая неторопливо катила по дороге и даже пыль не поднималась под её колесами.       Кучер, услышав погоню, сначала оглянулся с встревоженным лицом, но тут же обрадовался и начал тихо останавливать карету. Шторка отодвинулась и в окне показалось сердитое лицо мужчины. Карета остановилась и кучер поторопился открыть дверцу, из глубины которой заплаканными глазами смотрела расстроенная девушка, держа на коленках корзинку, где лежал младенец. — Что вам угодно? — надменно спросил сеньор, закрывая своим сытым телом пассажирку. — Я хозяйка этой девушки, что у вас сидит за спиной! — отрывисто бросила Леонард.- Я не давала разрешения ей покидать мой дом! — Хм! А вас никто не спрашивал, сеньорита! Это не ваш дом, а дом ваших родителей и не вам решать её судьбу! Я заплатил приличные деньги и у меня на руках брачное свидетельство и документ на усыновление её ребенка!       Леонард беспомощно посмотрела на служанку, потом оглянулась на Фаусто. Тот протянул руку: — Разрешите посмотреть документы?       Сеньор пожал плечами и вынул из кармана скатанные в трубочку листы. Леонард поспешно выхватила их из его рук и стала внимательно их изучать. Фаусто присоединился к ней. — Документы подлинные и оформлены сегодняшним числом, дорогая! — шепнул он ей на ухо.- Что будем делать?       Тут из-за спины сеньора показалась девушка, она сунула корзинку мужчине в руку и выпрыгнула из кареты прямо в придорожную пыль и упала на колени перед бывшей хозяйкой: — Сеньорита Леонард! Прошу вас, умоляю вас, отпустите меня с моим мужем, он по закону теперь мой муж, прошу вас…- она зарыдала в голос и Леонард спрыгнула к ней, подняла с колен и обняла.- Оставьте мне ребенка, сеньорита! — горячо шептала ей служанка.- Вы выйдете замуж, родите себе ещё детей, а этот вам чужой…чужой! Я люблю его, он мой сын, теперь мой, сеньорита Леонард! Он заменил моего, умершего там, на корабле, я не смогу жить без него, не смогу! А ваша матушка сживет меня со свету, не даст покоя!       Леонард отстранила от себя служанку и заглянула в её заплаканные и полные боли глаза: — Я уже вышла замуж и мы бы все вместе уехали отсюда, там никто тебя не обидел бы.       Служанка снова рухнула на колени, Фаусто спрыгнул с коня и помог ревущей во весь голос женщине подняться на ноги. Сеньор не выдержал и выполз из кареты, он взял под руку новоиспеченную жену и бесцеремонно оттолкнул от неё Фаусто. Хмурым взглядом окинув Леонард, поднял свою жену на руки и запихал её в карету, где жалобно плакал младенец, потом забрал документы и молча уселся на место. Кучер закрыл дверцу, вскочил на место. Карета мягко качнулась и покатила по дороге.       Леонард, в объятиях мужа, тихо плакала, размазывая по мокрому лицу пыль с рук. Фаусто крепко прижимал к себе вздрагивающее тело любимой женщины, целовал мокрые щеки, глаза, подбородок. Потом усадил её в седло и запрыгнул сам. Сеньорита вытерла платком бледное лицо и уткнулась носом в его сильную грудь, где билось сердце любимого мужчины. — Хочешь поговорить, родная? — успокаивающими движениями он поглаживал спину Леонард. — Нет, мой дорогой… мне надо подумать…       Она запустила руки ему под куртку, обняла из последних сил мужа и прижалась к его горячему телу, чувствуя себя в полной безопасности, согревалась его любовью и нежностью.       Три мили обратного пути не заняли много времени, перед въездом в город сеньорита пересела на своего коня. — Я смирилась с потерей ребенка и она оказалась права, я жалела его, но не любила, — Леонард подняла на супруга глаза полные муки и боли.- Ты, наверное, презираешь меня и тебе не нужна женщина, которая отказалась от своего ребенка. — Ни на единый миг я не осудил тебя, любовь моя. Оставь ты младенца у себя, пришлось бы рассказывать об обстоятельствах его рождения, а это чревато огромным скандалом и потерей репутации всей твоей семьи. И потом, младенец постоянно напоминал о … А твоя бывшая служанка хорошая, порядочная женщина и действительно его любит. Она будет заботиться о нем, не сомневайся. Когда женщина кормит ребенка грудью, она становится его матерью, это неразрывные узы на всю жизнь. В высшем свете не принято женщине, родившей ребенка, кормить своим молоком. Сначала нанимают кормилицу и целый штат нянек ухаживает за ним, а мать только изредка заходит в детскую полюбоваться собственным ребенком, выносит его на показ перед гостями. Потом нанимают учителей, гувернанток, отправляют учиться далеко от дома. Но, к счастью, не все такие бездушные родители.       Сеньорита подняла на него вопросительный взгляд и Фаусто улыбнулся, поняв, о чем хотела спросить его молодая жена. — Мне повезло, дорогая! Моя матушка сама кормила меня грудью больше года, родители очень любили меня, но не потому так беспокоились, что опасались за мою жизнь, они просто любили. Носили на руках, клали в свою кровать при любой возможности, играли со мной. Няня была, разумеется, ведь матушка — герцогиня и у неё много забот. Учителей тоже нанимали и отправили учиться. Все было, как положено высокородному отпрыску. — Фаусто улыбнулся, вспоминая детство.- Но они часто навещали меня, писали письма чуть ли не каждый день. На каникулы со мной приезжали двое, а то и трое моих друзей. Отец играл с нами в шахматы, фехтовал, мы придумывали игры, матушка, если не была занята, всегда старалась присутствовать и нередко сама принимала участие. Друзья удивлялись моим отношениям с родителями и никогда не отказывались от моих приглашений приехать погостить. Я буду хорошим отцом, Леонард! И ещё, дорогая моя девочка, хоть у нас и будет у каждого своя спальня, спать ты будешь только в моей постели! — У твоих родителей так заведено? — Да, я, будучи ребенком, часто пробирался в отцовскую спальню, расталкивал их и укладывался спать между родителями, они обнимали меня с обеих сторон и я был счастлив. Бабушка тихо ворчала, но глаза у неё при этом были довольными. — А мама твоя с ней ладила? — Бабушка у меня замечательная женщина, она любила сына и желала ему счастья, невестка тоже любила её сына, вот эта любовь их объединила. Нет, они не ревновали друг друга к отцу, если ты это имеешь в виду. — Фаусто, похоже, что у тебя просто идеальная семья… — У нас с тобой тоже будет идеальная семья, ведь мы любим друг друга. — Да, мой дорогой, я очень тебя люблю!       Он ответил ей таким откровенным страстным взглядом, что она покраснела и опустила голову, а Фаусто тихо и счастливо рассмеялся. Конюх принял лошадей и повел в стойло, а Фаусто пришлось нести Леонард на руках в дом, она так ослабла, проведя весь с самого утра в седле, без еды и питья, что едва могла двигаться. Он поднялся к ней в комнату в сопровождении толпы служанок и усадил в кресло, поцеловал ей руку и скомандовал кудахчущим от негодования служанкам: — Чем стоять и болтать, лучше побеспокойтесь о горячей ванне для своей хозяйки, да принесите поднос с грогом и горячие булочки с маслом и медом!       Служанок словно волной смыло, а личная горничная сеньориты вытаращила на него глаза — какой-то пастух раскомандовался, она уперла кулаки в бока и сердито сверкнула глазами — Пастуху … Он не дал ей дальше и слова сказать. — А вы займитесь своей госпожой немедленно! Приступайте к своим обязанностям! Запомните, голубушка, я не пес, чтобы стоять на задних лапках без данного на то моего согласия!       Горничная от такой наглой отповеди со стороны пастуха не нашлась сразу, что и сказать, он же поклонился её госпоже и спокойным уверенным шагом покинул покои сеньориты. — Молчи и ни о чем не спрашивай! Я так устала, что у меня нет никаких сил на то, чтобы выслушивать тебя, но и разговаривать.       Служанка обиженно поджала губы и принялась снимать с хозяйки амазонку, всю в пыли и грязных пятнах, пропахшую конским потом. Фаусто нашел камердинера в личных покоях губернатора, тот все еще занимался его гардеробом. Один костюм уже был готов и висел на плечиках. — Как ваше имя, уважаемый? — спросил он у ошалевшего мужчины, тот похлопал глазами, потом сердито буркнул под нос, склонившись над сундуком — Модесто! — Благодарю! Модесто, вы не поверите моим словам, чтобы я вам не сказал, поэтому будьте так любезны и прочтите сей документ.       Камердинер раскрыл от удивления рот — он совершенно не ожидал от пастуха такой изысканной речи и машинально взял потрепанный листок. Он несколько раз прочел документ, не понимая его содержания. Когда до него дошел смысл текста, он чуть не упал и оперся спиной о стену. — Вот еще один, пожалуйста!       Слуга стал читать второй документ, тут уж ему не пришлось перечитывать, понял с первого раза, что это брачное свидетельство. Камердинер покраснел и склонился в низком поклоне, сеньор спокойно сложил бумаги в карман. — Модесто, прошу вас не объявлять всему дому о моем новом статусе.       Камердинер коротко поклонился. — Как прикажете, ваша светлость!  — Я не герцог, Модесто, отец мой, слава Богу, жив и здоров, но вы можете обращаться ко мне — милорд, а не ваша светлость! А теперь проводите меня в помещение, где я мог бы принять ванну и переодеться. — Следуйте за мной, ваша светлость! — камердинер и не думал менять статус господина, он снял с крючка костюм новоиспеченного зятя хозяйки, высоко поднял подбородок и первым вышел из гардеробной. — Гостевая направо по коридору, ваша светлость! Через полчаса Фаусто с наслаждением отмокал в горячей ванне, неподалеку на столе стоял поднос с вином и легкими закусками.