Побеждают сильные духом. (по сериалу "ЗОРРО" в гл. роли ГАЙ УИЛЬЯМС). Книга первая.

            УТРО В ДОМЕ ТОЛИДАНО       Артуро Тодидано с рассветом уже был на конюшне, помогая слугам украшать карету. К ним подошла бабушка Арселия, она одобрительно кивала и расхваливала вкус Артуро, потом тихо сказала ему. — Сынок, отойдем со мной в сторонку на несколько минут, есть короткий разговор. Перед тем, как ты назовешь Марию Антонию женой, ты все должен знать о ней.       Они прошли в небольшую беседку и сели на скамью друг против друга. Мимо них пробежала Перлита с разноцветными лентами в корзинке, это была новая служанка сестра Пинто, она спешила на конюшню помочь украсить карету и вплести лошадям в гривы ленты и банты. Скоро они услышали ей счастливый смех и раскатистый бас армейского друга Толидано Хименеса. — Скоро твой друг и служанка поженится, — заметила старушка.- Они подходят друг другу, в их сердцах горит огонь… как и у вас с Марией Антонией.- старушка невидящим взглядом уставилась в рассветное небо, словно увидела в нем прошлое.- Двадцать лет тому назад …- начала она свое повествование.- Я с табором колесила по всей Испании, муж мой умер от глубокой раны, попав в медвежий капкан, которые устанавливали вдоль дорог владельцы земель. И вот как-то у моей кибитки сломалось колесо и я отстала от табора. Пришлось заночевать прямо у дороги, а утром на рассвете, когда я уже впрягала лошадь, из тумана появилась женская фигура укутанная в плащ с головы до ног, к груди она прижимала какой-то сверток, а за спиной висел мешок. Несчастная брела, не видя ничего перед собой, пока не наткнулась на меня. Она кинулась бежать, но вдруг остановилась и обернулась. Я подошла к ней и ласково заговорила. Женщина расплакалась. Мы разговорились и она поведала мне жуткую историю. В Мадриде она ухаживала за престарелым больным графом, который перед смертью завещал все свое состояние не старшему сыну, а младшему. Старший был мерзавец, каких белый свет не видывал. Младший после смерти отца стал графом и взвалил на свои плечи всю ответственность, которую налагал титул. После положенного траура он женился на красивой сеньорите, старшей дочери барона, земли которого находились по соседству. За ней давали очень богатое приданное в виде земель, драгоценностей и огромной суммы денег. Так что состояние графа увеличилось чуть ли не вдвое, что привело в дикую ярость и вызвало неимоверную зависть старшего брата, даже не смотря на то, что он получал приличные средства на содержание и ни в чем не знал отказа, — она услышала его тяжелый выдох.- Сынок, ты правильно догадался — Родригес задумал погубить младшего брата и завладеть не только состоянием, но и жениться на красавице жене брата. Он организовал нападение на карету графа, когда тот возвращался из Мадрида в родовой дом, где его ждала беременная супруга. Сам Родригес напрямую не участвовал в убийстве родного брата, но застрелил нанятых бандитов, когда те, сделав свое грязное дело, делили награбленное добро в развалюхе, что стояла в лесу, где он их и поджидал. Он их сам обчистил, прихватив все ценное, что обнаружил в домишке. Потом приехал к невестке и с ужасом увидел её большой живот. Он понял, что если она разрешится младенцем мужского пола, то он и станет наследником титула и всех богатств. А монарх незамедлительно пришлет кого-нибудь из своих верных шпионов, чтобы тайно следить за наследником неслыханных богатств. Травить беременную женщину было нельзя, чтобы не умертвить и её саму, а вот вызвать преждевременные роды можно. Он в первую же ночь явился к ней в спальню и стал рассказывать несчастной женщине, как он расправился с её мужем и своим родным братом. В доказательство кинул ей в постель снятые перстень, печатку, алмазную булавку для галстука, которую она подарила супругу на свадьбу, золотые часы с гравировкой и добил её, развернув перед ней окровавленный платок с отрубленным пальцем и прядью волос её мужа. Личная горничная, та самая, что ухаживала за старым графом, весь разговор слышала, спрятавшись в дальнем углу гардеробной за платьями хозяйки, она онемела и боялась пошевелиться, чтобы не выдать себя. Когда её хозяйка дико закричала, горничная поняла, что начались родовые схватки. Родригес покинул спальню и никого не прислал ей на помощь, надеясь, что женщина и сама справится. Когда заплакал родившийся младенец, Родригес вошел в спальню и накрыл его подушкой, чтобы тот задохнулся. Потом ушел с диким хохотом. Горничная попыталась восстановить дыхание ребенку, но он уже был мертв. Тут у несчастной матери вновь начались схватки и горничной пришлось закрывать рот хозяйке, чтобы крики никто не услышал. Родилась девочка, горничная быстро перерезала и перевязала ей пуповину, завернула в старые нижние юбки хозяйки и, прихватив шкатулку с семейными драгоценностями, сбежала по потайному ходу. Она оставила ребенка у своей дальней родственницы, а сама вернулась к хозяйке. Сделав вид, что только что проснулась, она обихаживала хозяйку. Рассвирепевший Родригес жестоко избил и вышвырнул горничную, обвинив её в краже шкатулки, но та была рада сбежать от нового графа, опасаясь, что тот может догадаться по её поведению, что она все знает. Ей было очень жалко оставлять в лапах чудовища беспомощную хозяйку, но та приказала ей подчиниться. Горничная вернулась к родственнице и все ей рассказала. Женщины поплакали над несчастной матерью и её мертвым дитем, а успокоившись, стали думать как спасти новорожденную девочку. Горничная опасалась, что коварный мерзавец выследит её и убьет невинное дитя. Женщины решили подкинуть ребенка в цыганский табор, который в это время остановился неподалеку. Пока они размышляли, табор уже двинулся в путь, а я застряла на дороге со сломанным колесом. Горничная отдала мне ребенка и шкатулку. Там были и бумаги о заключенном браке родителей девочки. Я без труда нагнала табор, поговорила с бароном. Он посоветовал мне покинуть Испанию и уехать в Калифорнию. Барон побеспокоился о билете на ближайший корабль и местный клерк за хорошую плату написал документ на меня и на девочку. Вот так я оказалась здесь в Америке, сынок, вырастила её, назвав своей внучкой. Я не искала её мать и не знаю, жива ли она и что с ней стало. Теперь вся ответственность за жизнь моей Марии Антонии в твоих руках и я прошу тебя заботиться о ней как следует, но это я могла и не говорить, дитя мое, я вижу, как ты её любишь и она тебя любит. Гранатовое ожерелье, что ты отвез Марии Антонии из шкатулки и оно принадлежит ей по праву. Там есть кулончик, по виду словно его разломали пополам. Так вот, горничная сказала, что вторая половина кулончика осталась у её матери и если их соединить, получится какое-то животное, изображение которого есть на родовом гербе и на печатке. И ещё, прошу тебя, помни фамилию Родригес, оно может принести несчастье в твой дом. И никогда не возвращайся в Испанию, не удостоверившись, что Родригес мертв и не оставил наследников. А теперь тебе пора завтракать и собираться, а то как бы не опоздал на собственную свадьбу. Тодидано нахмурился, он где-то уже слышал эту фамилию, но вспоминать не было времени. Артуро низко поклонился старой цыганке и поцеловал ей руку. — Я благодарен вам за Марию Антонию и хочу заверить вас, уважаемая донна Арселия, что приложу все усилия и вложу всю душу, чтобы ваша внучка и моя жена была счастлива. Пойдемте, завтракать пора, составьте мне компанию, прошу вас, бабушка. — и он галантно подставил её свой локоть.             УТРО В ГОСТИНИЦЕ ДОННЫ ИНЕССЫ       Как только солнце окрасило в розовый цвет утреннее калифорнийское небо, в гостинице донны Инессы забегали по этажам служанки с кувшинами воды, со стопками полотенец. Из кухни расползались по всей гостинице аппетитные запахи, но никто и не помышлял о завтраке и тем не менее ослушаться приказа донны Валенсии сеньориты не посмели и к назначенному времени все собрались в столовой. Девушек подташнивало от волнения, они сидели, как на иголках, нетерпеливо ожидая появления хозяйки, но вместо неё появилась донна Валенсия.       Она радушно приветствовала грациозно поднявшихся со своих мест сеньорит, девушки нервно улыбнулись и в ответ пожелали доброго утра. Служанки одна за другой появились с подносами, и когда стол был уставлен блюдами, вошла сияющая донна Инесса, она извинилась за опоздание. Сеньорита Эустрелья прочла молитву и девушки сели на свои места. Донна Валенсия, видя, как сеньориты елозят вилками по тарелке, передвигая еду с одно места на другое, мягко сказала — Мои дорогие, я понимаю ваше состояние, сама нервничала перед собственной свадьбой. Вам предстоит провести несколько долгих часов перед церемонией, потом венчание стольких пар займет достаточно много времени. Опасаюсь, что от волнений и голода просто упадете в обморок на руки женихов, как спелые яблоки, — при этих словах девушки улыбнулись, чего и добивалась сеньора.- Пока вы сядете за свадебный стол, пройдет ещё не один час, но это ещё вопрос сможете ли вы и тогда проглотить хоть кусочек. Так что, милые невесты, примите мой добрый совет и съешьте, наконец-то, ваш завтрак, который с любовью приготовила повариха.       Донна Инесса кивнула мажордому, тот улыбнулся и скрылся за дверью. Через минуту он появился с графином полным вина и подносом с бокалами. Все с удивлением уставились на хозяйку, та вынула из кармана лист бумаги и встала в ожидании, когда мажордом раздаст бокалы с вином. — У меня сегодня радостный день, мои дорогие! — объявила сеньора и улыбнулась и широко открыла глаза.- О! Только не подумайте, что это связано с вашим отъездом, — все тихо засмеялись, видя её растерянность.- Когда Его превосходительство сделал мне предложение организовать в моем доме гостиницу для сеньорит, я сначала немного растерялась. Дом большой, комнат много и они пустуют… и я подумала, что это превосходная идея. За прошедший месяц я ни разу не пожалела, что дала свое согласие. И вот сегодня вы покидаете мой дом… это и грустно немного, ведь я так привыкла к вам, но я очень рада за вас, мои милые девушки, вы стали невестами и сегодня обвенчаетесь с любимыми. Опустеют комнаты, не будет смеха и беготни по утрам, не будет наших бесед и чаепитий, прогулок и музыкальных вечеров с танцами, играми и песнями. Вы, надеюсь, кое-чему научились от меня и я приобрела новый опыт. Вот, — она с сияющей улыбкой подняла документ лицевой стороной к сеньоритам.- Это разрешение, выданное мне Его превосходительством, на открытие в моей гостинице пансионата для юных сеньорит! — раздался гром аплодисментов и посыпались поздравления, дождавшись тишины, сеньора продолжила. — У меня уже имеются пять кандидаток — это дочери владельца таверны и как первые ученицы будут на полном обеспечении! Они из простого сословия, но девушки получат в моей школе образование, соответствующее знатной леди, — она обвела взглядом счастливых сеньорит.- Я подумываю пригласить тех, кто останется жить в моем любимом городе, учительствовать в пансионате…- раздались одобрительные возгласы и аплодисменты.- Но обсудим этот вопрос после возвращения из свадебного путешествия. Я тоже выхожу замуж! — сеньора счастливо рассмеялась, девушка по соскакивали с мест и кинулись её поздравлять, обнимать и целовать в щеки.       Донна Валенсия подняла бокал и провозгласила самый короткий тост в своей жизни: — За невест!!!       После того, как бокалы опустели, донна Инесса отправила девушек по комнатам готовиться к венчанию.       За полчаса до церемонии пять карет, увитых лентами, цветами и бантами всех цветов и расцветок, были поданы к главному входу, лошадям в гривы были вплетены цветы и ленты, упряжь также украсили бантами и лентами. Рядом с ними выстроились дюжина улан в парадной форме с саблями наголо.       Через несколько минут важный мажордом открыл двери и первой вышла хозяйка гостиницы донна Инесса в шелковом платье цвета морской волны, в котором она обворожительно выглядела. Голову покрывала в тон платью мантилья из кружев изысканной ручной работы, гарнитур из изумрудов с бриллиантами завершал наряд сеньоры. За ней одна за другой, стуча каблучками по деревянному настилу, вышли сеньориты в белоснежных подвенечных платьях.       Солнечные лучи играли с жемчугом и мелкими хрустальными бусинками во множестве пришитыми к платья невест, бриллианты искрились в ушах, на груди, у всех на пальцах, затянутых в белые перчатки, сверкали кольца, преподнесенные на кончиках копий женихами. Головы украшали также белоснежные кружевные мантильи тончайшей ручной работы. Последняя невеста шла, словно объятая пламенем. Её платье горело и переливалось на солнце, умопомрачительный эффект достигался за счет широкой многослойной юбки из тончайшего, почти прозрачного шелка, верхняя была золотого цвета, вторая — медного, затем бронзового и нижняя — алая. Смесь расцветки и давала такое великолепие, что дух захватывало от одного взгляда на сеньориту. Рубиновое ожерелье с крошечным золотым кулончиком и серьги купались в ласковых солнечных лучах. На белоснежной мантилье были вышиты алые розы, края обработаны шелковыми нитями золотого, медного и бронзового цвета. Никто, кроме швеи, не знал, что модель платья и его расцветку придумала сама невеста Мария Антония Монтойя, мантилью она вышила сама.       Когда девушка последней появилась в гостиной, где уже собрались все сеньориты с обеими наставницами, наступила такая оглушительная тишина, что перепуганная прислуга во главе с мажордомом прибежала с испуганным видом, опасаясь, что опоздали посмотреть выход невест из гостиницы. Они замерли в дверях с открытыми ртами от изумления. Марию Антонию заставили сделать пару оборотов вокруг себя, девушка засмущалась под их восхищенными взглядами и искренними комплиментами. Выглядела она просто изумительно!       Кареты тихо покатили к площади, не поднимая ни пылинки, уланы ехали по обеим сторонам с такими гордыми непроницаемыми лицами, словно они сопровождали саму королевскую невесту. Трибуны затихли в ожидании, когда кареты остановились около ложи губернатора, рядом с которой и будет проходить церемония венчания.       Священнослужитель уже стоял рядом со столиком, где кипой громоздились бумаги, лежали несколько перьев с флаконом чернил, толстый фолиант и остальные принадлежности, необходимые для проведения церемонии. Статуэтка Девы Марии, украшенная цветами, стояла отдельно на возвышении, которое было покрыто и задрапировано белоснежной тканью и с вышитыми золотыми узорами религиозной тематики.       Кабальеро, одетые в строгие костюмы, стояли рядом со священником, взгляды их были устремлены на кареты. Падре подал знак начинать церемонию.       Сержант Гарсия, похудевший, в новенькой парадной форме при всех регалиях, с торжественным выражением на лице открыл дверцу кареты и отец первой невесты дон Франко Барбароза протянул руку, помогая дочери сойти на площадку. Он вручил небольшой, но красивый букет цветов и подставил локоть, сеньорита оперлась на него и отец гордо повел Евгению к жениху, где торжественно вложил руку дочери в ладонь будущего зятя дона Лало, который не сводил влюбленного и восхищенного взгляда от лица невесты. К Хуану Карлосу свою ненаглядную дочь Монетту привел дон Карнелио Эсперон. Сам вице–король дон Эстебан вложил в широкую ладонь Томаса Умберто хрупкую руку дочери Констанции. К капитану Вилаллба невесту прелестную Эстрелью привел родной дядя почтенный дон Эдуардо. Дон Григорио соединил руки Анны Марии и Диего де ла Вега. Через четверть часа уже все, кроме сеньора Толидано, стояли со своими невестами. У Артуро замерло сердце в груди, лицо окаменело от тревоги — некому было подвести к нему Марию Антонию.       Сержант растерянно оглядывался, ища помощи или подсказки. Тут от свиты вице короля отделился высокий, могучего телосложения мужчина зрелых лет с небольшой сединой на висках, густые черные, как вороново крыло, волосы едва скрывали тонкий шрам на правой стороне лица. Он смело подошел к карете и оторопело уставился на сеньориту, которая протянула ему руку. Он тряхнул головой, сбрасывая с себя чары сеньориты — большие глаза цвета кофе в обрамлении длинных пушистых ресниц и застенчивая улыбка запала ему прямо в душу, он понял, что никогда не забудет девушку и ему отчаянно, всем сердцем захотелось, чтобы она стала ему дочерью. Ему уже было далеко за сорок, а семьи не было и не предвиделось.       Если сказать, что все присутствующие были в состоянии шока от изумительной красоты Марии Антонии, когда она ступила на площадь и выпрямилась, гордо вскинув голову, то ничего не сказать. В абсолютной тишине сеньор повел её к Толидано. Артуро успел во время прийти в себя, когда неизвестный сеньор вложил руку сеньориты в его раскрытую ладонь. Он с благодарностью коротко поклонился сеньору за оказанную помощь, потом поцеловал невесте руку и положил себе на рукав, легонько сжав тонкие чуть дрожащие от волнения пальцы. Рядом с ними остановился сияющий сержант Гарсия, держа под руку скромно улыбающуюся донну Инессу. Священник начал церемонию. После короткой молитвы он закрыл фолиант и повернулся к молодым — Я должен каждому задать по три вопроса, но эта процедура займет много времени. Сделаем так, я задаю вопрос и вы каждый на него отвечаете «Да» или «Нет».       Губернатор и вице-король со своих мест с подозрительно блестевшими глазами от непролитых слез смотрели, как молодые пары быстро отвечали на вопросы священнослужителя, который после ответа последней невесты, коей оказалась донна Инесса, взял в руку красные вышитые ленточки и обмотал ими запястья каждой стоящей пары. — А теперь вы дадите друг другу брачную клятву.       Когда и эта часть церемонии была окончена и ленты убраны, молодые обменялись обручальными кольцами. Падре объявил их супругами перед Богом и людьми.       Они поздравили друг друга поцелуями, священнослужитель прочел над ними благословляющую молитву, осенил широким крестом. На этом венчание закончилось. Под шквал аплодисментов молодые поставили подписи в документах, мужья сложили листы в карман, затем пары повернулись к зрителям.        Музыканты заиграли вальс и молодожены закружились по периметру площадки. В самом её центре, как в пламени костра, танцевал Артуро, нежно держа в объятиях прекрасную и любимую уже супругу Марию Антонию Толидано.       Это было изумительное зрелище. Статные сеньоры в черных костюмах, окутанные белоснежным облаком подвенечного платья своих новоиспеченных жен, кружились в вихре вальса, крепко, но и нежно держа их своими сильными руками.