***
Андрей бежал по коридорам больницы, сбивая проходящих мимо людей, Чтобы не опоздать. Но уже было поздно, в палате стояла грозная Валентина Николаевна, сложив руки на груди, как обычно — в своих любимых очках. — Ну и почему опаздываешь? — надменным тоном спросила женщина, буквально, прожигая взглядом. — Проспал… — честно ответил разноглазый, перебирая пальцы. — Ладно, давай быстрее, все уже ушли. — Валентина подошла к пациенту, оглядывая его, — Он поступил к нам недавно в очень плохом состоянии. Отведи его в процедурную, на осмотр и регистрацию, а потом приводи обратно. Понял? Андрей резко закивал. — Просто, отведи и приведи. — медленно проговорила врач, уходя из палаты. Разноглазый вздохнул, пытаясь поднять Максима, который все еще был под таблетками. — Иди нахуй… — ворчал Максим, не соображая того, что делает. — Максим Александрович, пойдемте на процедуры. — саркастично произнес Андрей, поднимая Максима с кровати, за руки. Тот, в свою очередь, никак не реагировал, лишь изредка что-то бормотал.***
— Ну, чего стоишь, помогай его раздеть, ты же видишь, что он ничерта сам не может. — грубо сказала женщина в белом халате, слегка полноватая, — Практикант херов… Андрей встал перед Максимом, пока того держала медсестра. Взгляд парня был затуманеным и тусклым. Но на лице красовалась не наигранная злобная улыбка, которая немного пугала Андрея. Разноглазый немного подумал и снял с Максима футболку, оголяя израненый торс. Выступающие кости, впалый живот… Его явно давно не кормили. — Держи своего… Подопечного… — ухмыльнулась женщина, присаживаясь за стол, что-то записывая, — посмотри, нет ли у него глубоких, или загноившихся ран. Андрей бегло оглядел живот Максима, проводя по нему ладонью. Затем развернул к себе спиной и осмотрел позвоночник, слегка массируя плечи. — Доктор, у вас такие сильные руки… — пробормотал Максим, чуть ли не падая. Андрей удивился такому повороту событий, но вовремя вспомнил, что пациент под таблетками и успокоился, продолжая осматривать порезы. — Снимай с него штаны. Разноглазый уже захотел было возразить, но понял, что на работе это бессмысленно, поэтому, стиснув зубы, оттянул резинку штанов Максима, снимая их. — Трусы тоже. — дополнила полная женщина, продолжая что-то записывать в свой журнал, будто не замечая парней. Андрей покраснел, переводя взгляд на Максима, тот же стоял абсолютно не понимая, что с ним делают. Разноглазый еще немного постояв, спустил трусы с зеленоглазого, резко отворачиваясь. — Привыкай, на этой работе ты много хуев повидаешь. — усмехнувшись, сказала женщина, рассматривая член Максима. — А… Зачем вы это делаете? — Просто плавали — знаем, они еще и члены себе могут порезать, а нам потом лечить. Разноглазый удивился такой откровенности этой женщины и еще больше покраснел. — Одевай его и веди на прием к психологу. — сказала женщина, даже не отвлекаясь от документов. Андрей натянул на своего пациента одежду и повёл из кабинета дальше по коридору, стараясь не уронить его. — Я писать хочу. — пробормотал Максим, опуская взгляд в пол. Андрей закатил глаза, тяжело вздохнув уже проклиная то, что ему достался этот… «Больной». Он вел себя как ребенок, постоянно спотыкаясь и бормоча что-то несвязное. Выдавал абсолютно неуместные фразы и действия. Но, между этим, он казался, по своему, милым. Зеленые глаза «бегали» из стороны в сторону, пухленькие губки постоянно трескались, заставляя Максима их облизывать. Он неуклюже чесал порезы и взъерошивал волосы. Эти простые, с его стороны, действия, заставляли улыбаться, и хоть иногда радоваться тому, что Максим достался именно разноглазому. Словно, так и нужно. Словно, так было предначертано. Зайдя в кабинет психолога, Андрей посадил Максима в кресло, перед столом и отошел в сторону, облокачиваясь на стену, оглядывая кабинет. Потемневшие обои, серый потолок, потрепаный ковер, кожаная мебель. Самый обычный кабинет, который бывает во всех старых фильмах про психиатрическую клинику. Максим сидел в кресле, шаркая ногами по ковру, слегка улыбаясь. — Я Максим! — воскликнул зеленоглазый, обращаясь к Андрею. — Я Андрей… — хмыкнул парень, улыбаясь Максиму в ответ. — Мне нравятся твои руки! — продолжил говорить Максим, в ожидании психолога. Андрей улыбнулся, краснея и опуская взгляд, словно девчонка. Парни еще немного промолчали, как вдруг, в кабинет вошел высокий мужчина в очках с черной оправой. Он сел за стол и кинул строгий взгляд на Максима.***
Доктор еще долго разговаривал с Максимом, спрашивая его образе жизни, отношениях с девушками. Выяснилось, что его «особенностью» было то, что он гей. Это немного насторожило Андрея, потому что он никогда особенно не интересовался мальчиками. Максимум, он целовался с парнем на вписке. Но это было по пьяни и подробности вспомнить трудно. После психолога, Андрей отвел Максима в палату, уложил его на кровать и пошел домой, попрощавшись с персоналом. На входе его остановил охранник, спрашивая про первый день в больнице. — Знаете… — задумался разноглазый, — Мне нравится. Да и Максим неплохой парень. Мужчина ухмыльнулся и, пожав Андрею руку, попрощался.***
Сейчас три часа ночи. Он снова не выспится, но несмотря на это, даже не думает идти домой, продолжая гулять по ночному Краснодару, пересчитывая звезды на небе. Парень отпил немного вина из бутылки, оглядываясь по сторонам. Никого не было, улицы абсолютно пустые и лишь совсем редко проезжали мимо машины, нарушая гробовую тишину. «Андрей, ты убиваешь себя…» — подумал про себя парень, тяжело вздыхая. Он понимал, что долго так не протянет. Он почти не спит и постоянно бухает, а на утро уходит на работу даже не жалея себя. Ему очень плохо от того, что не может себе помочь, потому что просто не хватает времени на все эти размышления. Он давно пустил свою жизнь по пизде, даже не думая о будущем, ибо для него его давно нет. Он работает и учится там, где и хотел, а то, что будет завтра думать не хочется. Парень пнул какой-то камушек, он покатился по асфальту, нарушая тишину. Разноглазый выпил еще немного и решил идти домой, поспать хоть немного.***
— Почему ты грустишь? — спросил Максим, кладя ладони на колени. — Мне просто плохо… — честно ответил Андрей, перечитывая историю болезни зеленоглазого. Он слишком перепил вчера, и слишком задумался о своей никчемной жизни, и о своих чувствах, проблемах. Поэтому так и не смог заснуть, проворочившись всю ночь в кровати. — Не грусти! — улыбнулся Максим, придвигаясь к Андрею, — Все будет хорошо. Разноглазый улыбнулся, поворачивая голову к Максиму, разглядывая его потерянный взгляд. Взгляд вникуда. Со стороны он выглядит совершенно нормальным, но стоит приглядеться к его беглым глазам, в которых потух свет, к порезанным рукам, к исхудавшему телу и впечатление складывается совсем другое. — Ты так добро ко всем относишься? — спросил Андрей, откладывая медицинскую карту в сторону. — Только к тем, кто мне нравится. — продолжал улыбаться зеленоглазый. — А я тебе нравлюсь? — Не знаю… Я знаю из своей жизни только то, что чем-то болею, но не могу понять, почему меня держат здесь, а не отпустят домой пить таблетки там… Андрею, почему-то стало так жалко бедного паренька. Захотелось забрать его к себе и никому не отдавать. Перестать пихать в него таблетки и привязывать к кровати. — Андрей… — грустно начал Максим, снимая белоснежный напульсник с левого запястья. Зеленоглазый отложил предмет в сторону, потирая руку. Максим протянул ее Андрею, начиная краснеть и, кажется, плакать. Чуть ниже кисти выцарапывалась темно-бардовая надпись…***
— Ты уверен? — спросил Рома, почесывая затылок. — Не знаю, но там было три первых буквы. А соль в том, что мы давно встретились, значит надпись должна была проявиться полностью. Разноглазый задрал рукав медицинского халата, оголяя запястье, на котором уже три года была одна и та же надпись: «Кристина» — Не может же судьба ошибиться и случайно набить тебе не ту тату? — ухмыльнулся Рома, переодеваясь в свободную одежду, снимая надоедливый халат. — Откуда я, блядь, знаю, но этот пацан… Ты бы видел его взгляд, когда он сидел в ожидании, пока я тоже покажу ему руку. — Ты показал? — Я же не долбаеб, сердце парням не привык разбивать, знаешь ли…